У тебя семь дней

Висок жутко жгло, тело сковал мороз. Класс, теперь он не только болен! Черт бы его побрал. Парень опускает взгляд и смотрит на одеяло, тут же сжав его в своих руках. Саша сонно открывает глаза и удивлённо оглядывается, осознавая, что помимо него здесь есть еще кто то, и этот кто то не из его семьи. Тогда остается только один человек. — Н-ник? — удивленно спрашивает он, тут же схватившись за голову, — а-ай… — Саша! Ты как? — тут же заботливо спрашивает Байбаков, осторожно положив руку на плечо другу. — Ник… — парень опять молчит, будто в чем то сомневается. Да, забота Ника приятна, но он просто боится за него. За его жизнь, — почему ты еще здесь? Почему ты еще не ушел? тихо говорит он, обняв собственные колени и смотря в стену находящуюся за самим Байбаковым. — Что? — Ты мог давным-давно уйти домой… А ты еще здесь, — Саша поднимает глаза на сына Слендермена и поворачивает году в сторону, поблескивая глазами. — Саш… ты наш друг! И… И вообще, перестань! Т-ты болеешь и несешь бред, — недовольно Произнес Никита, слабо толкнув парня в плечо, заставляя парня лечь обратно и нервно сглотнул, свободной рукой начиная мять собственную штанину. — Но… — начал Саша приподниаясь на локтях, Никита не дал ему это сделать. — Заткнись, ты болеешь и несешь бред, — Ник встает, медленно уходя из комнаты и вставая около двери. — Черт… А он ведь прав… — слабая улыбка на лице, а сам парень скатывается вниз по двери и закрывая лицо руками. Что он скажет друзьям когда вернется? «Простите, наш друг из семьи Гренни, мне стало стремно и я сбежал? » — а что, не плохой вариант, да и врать не придется. Нет… Ты не сможешь… В любом случае, он реально прав. Что он тут делает, если боится эту чертову семейку? Ведь, даже Саша уже не так держит, как сначала. Может… Он уже привык? К чему? К вечным кишкам, спорам и убийствам? Нет, что то явно другое, более драгоценное и бережное. А может это реально дружба? — Ты в норме? — Никита поднимает взгляд на подошедшего близнеца Саши, хотя, близнецами их и не назовешь, слишком разные. Парень подает руку Никите и чуть улыбается, — чего сидим? Сашка чтоль, наговорил чего? — Ну… Почти… — с помощью чужой руки, Никита поднялся и взглянул на Пашу, что криво усмехается и отводит взгляд в сторону двери. — не люблю, когда он болеет, по философски думать начинает, с рождения, сука, — недовольно бурчит тот, — ладно, не расстраивайся, может прогуляемся? Там вообще придурок какой то попался, — Глаза того сверкнули, — или, может, мне с Сашей поговорить? Он озабочено положил рук на плечо Никите, уверено глядя ему в глаза. — Нет… Не стоит… Ему просто надо побыть одному… Никита молчит, поднимая взгляд в сторону комнаты, где лежал его друг. И как он умудрился заболеть? — усмехнулся Никита, добро улыбнувшись. — Ам… Me paenitet, ille male…¹ — произнес парень, как только из комнаты послышался кашель, — Sasha, tolle quod tuum est et medicina! ² Из комнаты послышалось ярое «Нет!» — Ba~a, Sasha est trying occidere se³ — Паша самодовольно усмехнулся. Снизу послышались шаги, и все тот же голос на латыни. — Мы часто говорим на Латыни, прости, — Паша неловко улыбается, — уже выработанный рефлекс. Никита чуть улыбнулся, быстро кивая. — Я понимаю… , — после чего парень отводит взгляд и посмотрел в сторону комнату, а после появилась и бабушка близнецов, явна не довольная — Кажется, у меня нет брата, — усмехнулся Паша, проходя вниз по лестнице, — Ник, пойдем, взгляд Голубого глаза зацепился за сына Слендермена, что сначала просто встал, а потом неловко улыбнулся. начиная движения следом за Олди, что опять легко усмехнувшись спускается вниз по лестнице. — Слушай… А что случилось с вашей семьей? — резкий вопрос поставил в ступор Пашу, что опустил взгляд и смотрел в пол какое время. — Знаешь, это… Это трудно объяснить, все что знаю, это то, что виновата первая любовь бабушки, — парень пожимает плечами. Никита отводит взгляд в сторону. В принципе, у него история почти такая же, все это основано на одном. Наконец, подняв взгляд на блтзнеца друга, он слышит вопрос — Слушай, а если по серьзке, то как давно вы с Сашей общаетесь? Ну, как познакомились там? — белобрысый легко улыбается. — Ну, знаешь, забавная история…

***

Два парня переглянулись между собой, дергаясь в сторону от горящего здания. — Ну, — тянет парень в очках, за спиной которого виднелось около шести черных щупалец — «Тентаклей». Полу-робот дергает ушами и смотрит на сына слендермена — Я-я? В-все ха-хо-хорошо, Нам-м нужн-но найти… На-на-найти дом-м У-У-Уильяма, — кажется, какую то систему робота замкнуло, на что Никита мотает головой, будто бы что то было не так и это был не голос полу-робота. Будто бы кто то следил за ними. Чувство самосохранения лишь больше подсказывала, что идти куда то сейчас, а особенно в лес — ужасная идея. Сын слендермена дергается от полу-робота, что удивленно уставился на него: — Т-ты в нор-рме? — голос робота нормально не работал, траектории ушей и хвоста была сбита. — Кажется, помимо нас здесь есть еще кто-то… И он был прав, в этот момент, с стороны леса парни заметили силуэт. Силуэт человека, прислонившегося к дереву и удачного чуть ли не на колени. Он тяжело дышал, не понимал, что происходит вокруг него, и даже когда Никита с Фоксом подошли, он долго не мог понять где он, и кто вокруг него — Серьезно? — после этой фразы Никита кивает, а Паша заживает смехом:  — п-прости-и, но это реально смешно Никита хмыкает и улыбается. Может все действительно не так страшно, как он представлял и как их выставляют перед всеми? Может… — Ав… Расскажи о себе, что ли… Протягивает Сын слендермена. Паша ненадолго встает в ступор — Да нечего рассказывать, Сашин ровесник, живу на краю нашего города, м… Могу похвастаться, что Саши сильнее Парень самодовольно улыбается, поставив руки за голову — Но тупее Слендерина смеётся. Почвившая из ниоткуда девочка сверкает своими пустыми глазами, отчего Никита ёжится. — А? Ой, прости, не хотела пугать, — она добро улыбается и поднимает взгляд на Пашу, — бабушка зовет Тянет она, взглянув на Пашу, что закатывает глаза и фыркает. Никита же мелко улыбается, ведь в глазах появились силуэты друзей, в точности с такими же движениями и немного другими словами. Рав недовольно глядит на прошедшего Алмата, что сначала ржет, а потом опять молчит и смотрит на Рава так, будто он его сейчас убьет. Тот в ответ совершенно не отстает, улыбается и уже готовится достать нож. — Не смей… Тебя там Слава зовет, — эта фраза останавливает Рогова, что фыркает, поднимает голову, бурчит и отводит взгляд. — Окей. Как же это воспоминание напоминает сегодняшнюю ситуацию