Охраняющий

Говорят, морские бандиты такие же бесчувственные, как море, по которому они плавают. Каждый из них когда-то так думал. Каждый из них считал, что ни в жизни не ступит на путь пиратства. Хватало проблем и без этого. Но потом что-то изменилось. Или же кто-то изменил их мнение... Говорят, что чистые сердцем не становятся пиратами. Многие так думают и по сей день. Да только пираты одной команды с этим мнением в корне не согласны. Да, они не без греха, но только вот кое-кто все их пятна, всё их грехи стёр, оставив чистый лист. Он приказал — они пошли. Он указал им путь — они следуют ему без нареканий. Говорят, что пираты — лжецы по призванию. Незнающие ответят, что это правда. Но не всегда все так, как кажется на первый взгляд. Зоро уже не знает себя без них. Без привычного «Сугеее» капитана, этого взболмошного мальчишки, что возомнил, что станет королём. Без рыжей ведьмы, которая ими дорожит не смотря на свою любовь к золоту и деньгам. Без невероятно раздражающего кока, стычки с которым стали такими родными. Без их маленького доктора, что вылечить способен практически любую рану. Без их самого лучшего вруна, что способен сочинить лучшую историю, а после попасть перчинным снарядом тебе прямо в рот. Без археолога, что одним своим присутствием успокаивает и дарует непонятное, но приятное расслабление. Без плотника, что играючи создаёт действительно прекрасные механизмы. Без музыканта, что способен не только играть по струнам души, но и подарить тебе самые замечательные моменты в жизни, извлекая из своих инструментов нечто особенное. Зоро ценит каждого члена команды, он отвечает за каждого члена их небольшой, но дружной семьи. Ведь это его негласная, но прямая обязанность. Ведь он всё-таки второй человек после капитана. Но иногда происходят страшные вещи. Иногда их сил не хватает, чтобы защитить то, что так дорого. Хотя, когда ты лишь кусок камня, способный едва едва дышать, то все становится как-то слишком просто. Зоро волей чувствует, что из них всех не пострадал только капитан. Его спасло то, что он свалился в воду. Френки обратился в камень практически мгновенно, ведь он стоял ближе всех. Сейчас он едва поддерживает диалог, ведь ему чертовски сложно воспроизвести звук из полуокаменевших динамиков. Следом шёл Брук. Скелету ведь почти не больно, хочется думать Зоро, но он прекрасно видит как из одной глазницы бежит одинокая слеза. Брук разрушается изнутри, камень крошится и через несколько часов от музыканта ничего не останется. Это больно. Больнее, чем быть просто поломанным. Нико Робин. Женщина как стояла в защитной позиции, так и замерла, не в силах избавиться от камня, что сковал её тело будто кокон. Ужасный способ убийства. Чоппер, бедный их маленький накама. Он защищал Нами и теперь они оба просто чёртовы куски камня. Он едва может различить как ужас застыл на их лицах. Усопп. Ты рискнул вытащить Луффи из воды, но после сам стал просто нелепым изваянием рядом с ним. Как и всегда, трусишь, но помогаешь в меру своих сил. Зоро хочется сказать ему спасибо. Эро-кок... Зоро хочется посмеяться над ним, за столь дурную шутку, да сам он тоже влип не хуже. Блондин замурован едва ли не буквально и из всего тела видны только лакированные ботинки. Мечник не чувствует ничего, кроме одного глаза. Весьма иронично дать ему у в и д е т ь смерть товарищей. И новую волну боли капитана. «Луффи...» Единственный глаз закрывается, прежде чем мечник чувствует глухой удар по затылку и знакомое, глухое недовольство от кока. Зоро едва удерживает себя на месте, не открывая глаз, но оценивая обстановку. Всё нормально, как обычно, слишком в пределах нормы. Ророноа открывает глаз, смотрит на кока и видит понимание. «Плохой сон?» «Возможно.» «Расскажешь?» «Как-нибудь в другой раз.» Они понимают друг друга без каких-либо слов и вечером Санджи разделяет с ним саке на вахте. — Как ты узнал? — Ты редко дергаешься во сне. А тут ещё и покрылся весь волей, как бронёй. Луффи был заинтересован. Я не стал ему говорить. — Спасибо. За то, что промолчал. — Без проблем. Так что ты видел, маримо? — Самую отвратительную высадку в нашей жизни. — Хуже, чем на Сабаоди? Или Вано? — Намного, намного хуже. — От тебя такие слова звучат даже более пугающими, чем некоторое замечания нашего дорогого археолога. — Бровастый, ты, кажется, пьян. Несёшь околесицу. — Иди к чёрту. Они распивают бутылку и Санджи уходит в каюту, а Зоро остаётся дежурить. Брук ближе к утру составляет ему компанию, наигрывая что-то незатейливое. — Зоро-сан, ваши кошмары действительно пугающие. — глухо произносит скелет, выводя на скрипке настолько зловещую тему, что по коже Зоро бежит холодок. — Откуда такие мысли, Брук? — Вчера вокруг вас витала чуждая вам аура смерть. У меня сложилось впечатление, что она приходила даровать вам ужасные мучения. — Будем считать, что у неё это получилось. — Йо-хо-хо. Но ведь вы не сдадитесь. Так что она проиграла, я так думаю. Зоро находит в себе силы улыбнуться, кивая. Он не хочет думать, что кошмары и правда заставят его ощутить страх. Он не подведёт их. Никогда больше. Смерть не заберёт его, пока живы мечты накама. И сами накама. Он не имеет права сдаться.