Часть 5. Изменения
20 октября 2020 г. в 15:55
Жизнь в комнате фавориток была несколько скучна, зато чуть ли ни автономна. Пока где-то в стороне Валерия-Назенин крутила какие-то интриги вместе с Фатьмой, а Хюррем, как я знала, исходя из канона, должна была попытаться отравить беременную фаворитку, но потом отказаться от этой затеи, я сидела, такая же неприкаянная, как и раньше, разве что не в музыкальном классе, а в своей комнате.
Прошло около месяца. По-видимому, соскучившись по женскому телу, Сулейман пригласил меня в свои покои. На этот раз, как мне показалось, все произошло еще быстрее, нежели в первую нашу встречу и уже чуть ли ни через двадцать минут я была отослана обратно. Злясь на султана за то, что он пользуется мной, будто проституткой, я бегло оглядела меховую накидку, подаренную мне падишахом, после чего велела Нине убрать ее — все равно она сейчас была мне не нужна. Единственным, как мне казалось, более-менее радостным моментом было то, что я получила у Сулеймана разрешение бывать в библиотеке и теперь уже там проводила свое свободное время.
Казалось, я вернулась в детство: огромное количество непрочитанных книг, которыми так интересно заполнять свое время. Радуясь тому, что теперь у меня есть занятие на ближайшие годы — столько книг прочитать даже за месяц было невозможно — я проводила в библиотеке дни и ночи.
Очередная задержка регулов меня даже не порадовала — я решила, что снова произошел какой-то сбой и где-то через недельку я и без лекарши узнаю, что не беременна. Однако слабая надежда на то, что мне, возможно, повезет, заставила меня пойти на очередной осмотр.
— Поздравляю, вы беременны, — совершенно неожиданно сказала лекарша.
Не веря своим ушам, я растерялась. Если до этого дня я была уверена, что почти что в безопасности, то теперь я явно почувствовала, что могу стать очередной жертвой Хюррем. Однако мысль о том, что не нужно строить из себя жертву, тогда никто и не подумает сделать тебя оной, дала мне уверенность в себе, поэтому я, не придумав ничего умнее, решила как будто бы посоветоваться с Фатьмой-султан, чтобы она меня так же сводила к Сулейману, как в свое время Назенин.
Я понимала, что для усиления эффекта меня приведут к султану в то время, когда в его покоях будет Хюррем. Однако пусть этот момент меня и смущал, другого варианта я не видела, потому что даже не представляла, как правильнее поступить.
Я пришла к покоям Фатьмы-султан и попросила девушек, которые стояли на входе, сообщить о моем приходе. Чуть волнуясь от предстоящего разговора, я надеялась, что все совсем скоро разрешится, желательно в мою пользу.
Наконец, мне было позволено войти. Вздохнув, я сделала несколько шагов, поклонилась сестре султана, а потом сказала:
— Госпожа, прошу прощения за беспокойство, но я не знаю, у кого еще могу посоветоваться. Я только что была у лекарши и она сообщила, что я беременна. Госпожа, как теперь я должна донести эту информацию до повелителя?
— Пойдем со мной, Гизем, — ответила Фатьма. — Незачем тянуть с такими новостями.
— Благодарю вас, госпожа, — поклонилась я и пошла вслед за Фатьмой.
Вскоре мы уже были возле входа в главные покои. Фатьма сказала стражнику, чтобы он сообщил о ее приходе, а я, чуть волнуясь, начала ждать и надеяться, что это известие порадует Сулеймана.
«Мало ли, что у него на уме, — подумала я. — Может, решит, что одна беременная баба — это хорошо, а две — это уже перебор».
Надеясь, что все мои опасения будут напрасными, я ждала, пока нас позовут внутрь. Минуты ожидания показались мне вечностью и, когда Фатьма вошла в главные покои, я, немало волнуясь, пошла вслед за ней.
На тахте сидели Сулейман и Хюррем и о чем-то разговаривали. Пока я оглядывала покои, пытаясь рассмотреть их, ведь, когда я была там с другой целью, от волнения не успела, толком, ни на что обратить внимания, Фатьма сказала:
— Повелитель! У меня к вам добрые вести. Ваша фаворитка, Гизем-хатун, беременна. Дай Аллах, чтобы у нас родился еще один шехзаде!
Даже на достаточно большом расстоянии, которое отделяло меня от тахты, было заметно, как Хюррем побледнела. Женщина скорее вышла из главных покоев, а я, надеявшись, что вся возможная злость Хюррем уже ушла на Назенин, сперва чуть испугалась, а потом решила, что чему быть, того не миновать.
Вскоре ушла и Фатьма, а Сулейман позвал меня к себе и жестом предложил сесть на тахту.
Я, не медля, исполнила это пожелание. Слегка опасливо я взглянула в лицо падишаха и увидела, что если раньше ко мне относились как к музыкантше, с которой можно развлечься, то сейчас у Сулеймана возникли явно какие-то другие чувства.
— Гизем, моя тайна, которую мне только предстоит разгадать, — сказал падишах, обнимая меня. — Ты сделала меня таким счастливым, что это трудно передать словами!
«Ну да, залетела — и уже счастья полные штаны», — подумала я.
Однако, несмотря ни на что, мне было крайне приятно слышать эти слова от падишаха.
Совершенно неожиданно я обнаружила, что Сулейман надел мне на грудь колье. Склонив голову, чтобы его разглядеть, я увидела, что падишах смотрит на меня. Растаяв от этого взгляда, я невольно чуть приблизилась к султану и почувствовала, что он меня целует.
Из покоев Сулеймана я выходила донельзя счастливая. Решив, что Хюррем как-нибудь смирится с очередным ребенком, а мне нужно просто не сталкиваться с этой женщиной, я дала себе зарок не пить всякие непонятные жидкости, ведь, как известно, беременность — это не болезнь, а османская медицина вряд ли сможет чем-то помочь при каких-либо проблемах. Впоследствии был праздник, раздача сладостей в гареме и разбрасывание золота, но все это мне было безразлично — я стала будущей матерью наследника или султанши. О том, что беременность может окончиться не родами, я даже не хотела думать.