Заменители мира

Возвращение было странным, если не сказать тяжёлым. Сложно возвращаться туда, где никто тебя не ждёт. Сложно возвращаться туда, где почти не осталось знакомых лиц, а когда-то самое любимое и родное смотрит с безразличием, пробирающим до мурашек. С первым снегом приходят первые успехи после длительного восстановления. Это обнадёживает хреново и бессилие из-за травмы выбешивает, параллельно одаривая воспоминаниями из прошлого. Мелкий дождь заставляет щуриться и жалеть об отсутствии зонта. За эти почти три года изменилось слишком многое, «а вернулись мы туда, откуда начали». И разница лишь в том, что тогда они либо мокли, либо шли под зонтом. Так или иначе вместе. Теперь их жизни действительно разошлись, изменившись до неузнаваемости. Всё стало слишком запутанно и сложно. «— Ты сможешь. Ты восстановишься. Мы поедем вместе». Женя не знала, верила ли младшая в это или просто хотела поддержать, но только её словам ей действительно хотелось верить. Сейчас многие твердят тоже самое: от фанатов до друзей и родственников, но это было не тем. От катка до дома всего пара домов. «Скоро это кончится». Воздух свежий, морозный, но дышится всё равно сложно, будто грудную клетку давит что-то невидимое, но очень тяжёлое и холодное. Шаг Два Три Поворот за угол и свет одинокого фонаря рядом с детской площадкой — Как нелепо. Хриплый шёпот звучит слишком громко. «Женя отряхивает куртку и замахивается, но тут же ловит на себя ещё один. Алина смеётся громко и заливисто, готовясь к новой атаке. Глаза хитрые-хитрые, а ещё блестящие и безумно счастливые. — Ну, Загитова, отжигаешь сегодня, мой поклон, — смеётся Женя и уворачивается от очередного снежного снаряда. — Интересно, как скоро твои меня убьют за то, что ты вечно снеговиком домой заявляешься, а? — Да какой снеговик, ты даже попасть не можешь. Алина и не думает отступать, утрамбовывая руками своё оружие. — Я бы попала, если бы захотела, — усмехнулась Женя, подойдя ближе. — Куда? В столб? — Нет, точно в цель. В момент снежок оказывается на грязном асфальте, рассыпаясь, а Алина еле весомо дотрагивается пальцами до губ, понимая, что только что отдала свой первый поцелуй». Женя закрывает глаза и замедляется, в попытке унять навязчивые мысли, но дверь уже была приоткрыта, и фигуристка захлёбывалась в этом бешеном потоке. «Потерпи немного. Пару шагов». Тишина улицы не спасает. Кровь на губе появляется сама собой. Раз, два. Осталось немного. Дождь со снегом застилают взор, холодят кожу. Кажется, Женя уже не может мыслить здраво, ровно как и видеть. Перед глазами лишь туман и маленький силуэт в свете фонаря. «Теперь ты мне даже мерещишься. Класс. Дожили» И как это обычно бывало, силуэт начинал приближаться. «Исчезай. Давай хоть в этот раз по быстрому. Я уже не могу, ты же видишь». В глазах застыли слёзы боли и отчаяния. Внутри что-то надломилось. Видимо, стержень служил слишком долго и ушёл на покой. Фигура шла на встречу с непоколебимой уверенностью и твёрдостью, за которой Алина слишком хорошо научилась прятать бурю эмоций, с которой совладать уже не могла. И если бы старшая не опустила взгляд на лужи под ногами, пытаясь вывести себя из прострации, она бы это заметила. Заметила родные глаза, блестящие слезами и подрагивающие руки. Но она не смотрит и, кажется, уже не дышит. «Скоро это кончится. Скоро ты исчезнешь. Скоро мне снова станет так холодно, как было каждый день в течение этих лет. Скоро. Очень скоро. Осталось потерпеть совсем немного». Но холод не приходит. Не через секунду, ни через две. Взамен лишь тепло. Тело сжимают чужие руки, опускаясь на плечи. Резко. По-собственнически. И это сейчас чертовски правильно. Обеих трясёт. Женя сжимает чужие рёбра, Алина — шею. «За все дни, что тебя не было рядом. За всё то, что могло быть. За все слова и действия. За всё». Они причиняют друг другу боль физическую, потому что моральную причинять уже нет сил, ровно как и быть рядом, притворяясь врагами. Сдаются одновременно. Плачут друг другу в шею. Плачут и не могут надышаться друг другом. — В прошлый раз, когда мы плакали и обнимались, это закончились твоим бегством в Канаду. Не изменяем традициям. Или ты ради этого продолжать карьеру собралась? Женя смеётся с истерическими нотками, всхлипывает и снова смеётся. — Ну я же тебе обещала как никак. Алина улыбается и нежно гладит старшую по волосам. — Помню. Видишь как оно получается? Летать на самолётах и проигрывать мне желание в карты иногда полезно. Женя ведёт рукой по спине, спускаясь к пояснице, и от её рук становится тепло. — Ну разве что иногда. Они стоят долго. Секунды, минуты, а может часы. Дождь набирает обороты. Без ненужных слов и приглашений девушки идут к Жене. Обе замёрзли и промокли до нитки. Старшая молча ставит чайник и достаёт из шкафа любимый плед. И всё снова становится понятным, и всё снова на своих местах, и оказывается — берег был ближе, чем казалось.