Глупо говорить, что любви не существует.

— Слушай, придурок, — обратился он к альфе. — Ты случаем не ахуел? — да, за такие слова, ему точно не жить. Но, кто сказал, что Сынмин смириться с таким поведением? Он не собирается терпеть к себе такое отношение, да и язык за зубами тоже держать не будет. Если надо, то все выскажет альфе, что о нем думает. Пусть лучше его убьют, чем отберут такую нужную свободу. Нашелся тут главный, еще молоко на губах не обсохло, и неважно, что альфа старше Сынмина на несколько лет. Тут возраст никакой важности не играет, да и не будет играть никакую роль, об этом уж точно позаботиться Ким. Хенджин так и продолжил стоять на месте, даже не смотря на омегу. Но, Сынмин прекрасно видит сжатые кулаки и чрезмерное дыхание старшего, и дураку понятно, что он пытается себя сдержать, чтобы не убить его. Альфа громко выдохнул, расслабляя свои ладони, он мысленно отсчитывает до десяти, возвращая все свое внимание на слишком наглую омегу, который, видимо, где-то по пути сюда потерял инстинкт самосохранения, и набрался ненужной ему смелости. Гордости у Сынмина больше, чем крови в его теле, так что просто так не сдаться, и получить свою законную свободу, ну или хотя бы, ежедневные походы к Джисону. Хван смотрит на Кима, мысленно прокручивая его смерть, слишком наглый вид у него. Гордо поднятый подбородок, уверенная стойка, и щенячьи глаза, в которых был виден страх с примесью уверенности. Удивительная картина, редко, когда можешь увидеть таких людей. Может в какой-то момент, Хенджин был бы горд за омегу, ведь такой отличный кадр попал в его руки, но не в данной ситуации, где Сынмин возомнил себя главным, и пытается доминировать над ним, и испытывает его терпение. — Ну? Почему ты молчишь? Неужели у такого, как ты, закончился словарный запас, — все, альфа никогда не был терпеливым, и это не исключение. Омега смотрит прямо в глаза разъяренному Хенджину, тихо сглатывая, кажется, он довел его до пика. Все же, надо было промолчать, и засунуть свою гордость куда подальше, но раз начал, то надо продолжать, и будет стоять на своем до конца, хоть и придется пролить свою кровь. Он обязательно добьется своего. — Это ты послушай меня, щенок, — он медленно начал подходить к омеге, в его взгляде можно увидеть всю ненависть этого мира. Весь ужас, который только существует. Сынмин весь сжался, он видит необычного альфу, за его спиной будто два демонических крыла, а его зрачки словно исчезли, радужку глаза заполнила черная мгла, в которой были все грехи омеги. Хенджин остановился напротив Сынмина на расстоянии вытянутой руки, но даже этого хватает, чтобы почувствовать сильные руки на своей шее, только рук нет, но ощущения есть. Альфа убивает его взглядом, и этим все сказано. — Тебе кто позволил со мной так разговаривать? — он слегка улыбнулся, склоняя голову в бок. От этой улыбки Кима передернуло, кажется, его смерть близка, он боится, но виду не подаст. — Ты, сука, которая должна подчиняться мне. Ты сам прекрасно понимаешь, что твои родители продали тебя, чтобы получить больше денег, — Сынмин сжал ладони, впиваясь ногтями в кожу. Да, он и сам прекрасно понимает это. Он здесь из-за того, чтобы получить благоприятный контракт, и заработать немало денег, чтобы подняться в рейтинге. Ему больно от понимания, что он всего лишь вещь, которую продали, как ненужную, и забыли про нее. Но больше Сынмина раздражает тот факт, что Хенджин знает об этой боли, и прекрасно надавливает на свежие раны, наслаждаясь болью на чужом лице. — Я могу в любой момент выкинуть тебя, но контракт со твоими родителями вышел не слишком удачным, много денег уйдет на сотрудничество, поэтому мои потери будешь отрабатывать ты. Хотя, не только эта причина не дает мне выкинуть тебя, — Хван тяжело вздохнул. — Мои родители хотят, чтобы у меня появился омега, вот и играй роль моей омеги, — строго проговорил альфа, разминая свою шею. — И пожалуйста, не забывай, с кем разговариваешь. Ты даже не знаешь, с кем ты живешь, и какая у меня власть в руках, — Сынмин фыркнул на эти слова, усмехаясь. Нет, слова Хенджина его не растрогали, нужна омега, пусть снимет себе нормальную шлюху, та с удовольствием будет играть эту замечательную роль. — Конечно, я знаю, с кем живу, — Сынмин драматично вздохнул, опуская голову, начиная издавать звуки, похожие на плачь. Потом резко подняв голову, Хенджин увидел дерзкую улыбку, и насмешливый взгляд, из-за чего теряется на несколько секунд. — Я живу с высокомерным мудилой, — Ким начинает истерично смеяться, не обращая никакого внимания на атмосферу, которая ухудшилась после его слов. — Ты что, пуп земли? Какого черта, я должен тебя слушаться? Почему ты командуешь мной? Ты не имеешь никакого права, командовать мной, следить за моими действиями, и тем более, учить, как нужно разговаривать. Если захочу послать тебя, то я это и сделаю, и ничто меня не остановит, даже тупой страх перед твоим наглым лицом, — Сынмина бесит этот человек. Раздражает вся ситуация в целом, хочется просто закрыться в своей комнате, и заснуть, чтобы никто его больше не беспокоил. Никакие родители со своей свадьбой, никакой Хенджин, чтобы не было никаких проблем. От таких слов, Хван подошел еще ближе к омеге, их разделяли считанные сантиметры. — Щенок, ты слишком дерзкий, не заметил? — альфа положил свою ладонь на плечо омеге, сжимая его, из-за чего сто процентов останется синяк. Сынмин тихо зашипел от новой боли, которую причиняет старший, у него еще живот не прошел, а тут новый синяки. — Тебя надо перевоспитать, и этим я займусь. Только мои методы воспитания слишком жестоки для тебя, сможешь вытерпеть? Конечно, сможешь, ты же у меня такой сильный, смелый, раз смеешь так разговаривать со мной, — Хенджин улыбнулся, отпуская хрупкое плечо. И плавными движениями руки, переходя на подбородок, зажимая его между пальцами, заставляя Сынмина смотреть прямо в глаза, не давая возможность отвести взгляд. — Начнем с малого, будешь привязанным висеть в своей комнате несколько дней, не будет никакой еды, воды, будешь терпеть все свои биологические потребности. Потом вечером после работы, буду приходить к тебе, оставляя на твоем теле различные повреждения, например воск, потом порезы ножом, а если совсем плохое поведение, то прострелю тебе ноги. Не прекрасный ли метод воспитания? — спросил альфа у омеги. Сынмин шокировано смотрит на него в ответ, боясь и слова из себя выдавить. Это только начало, даже представить сложно, что в голове у этого человека, раз именно эти пытки, он считает слабыми, и неинтересными. — Видимо, ты прекрасно понял, что тебя ждет за непослушание. А теперь, включи свой крохотный мозг, если он у тебя есть, и попытайся запомнить. Я нынешняя глава семьи Хван, так же, глава мафии Кореи. В моих руках власть, которая тебе и не снилась. По одному щелчку пальцев, могу уничтожить всех твоих родных, здесь из тебя могут сделать опасного преступника, ведь полиция моя пешка. Могу сдать тебя в бордель, чтобы тебя имели все, даже те, у которых и мелочи в кармане нет. Только представь, какой-нибудь старый бомж, будет входить в тебя своим грязным членом, не самое приятное, да? И ты же этого не хочешь? — отрицательный кивок. — Семья Хван, самая богатая в стране, мы первые в рейтинге, в котором, как проклятый пытается подняться твой отец. С моей властью, я помогу ему подняться, и ты это понимаешь. Недавно, я занял место своего отца, и стал новой мафией, но об этом мало кто знает. Пусть узнают в новостях, когда начнется война с одним человеком. Мое желание поднять свою семью выше, но родители хотят, чтобы я женился, и выбрали омегу у своих старых знакомых, вот поэтому ты здесь. Ты должен быть благодарен такой чести, — Хенджин усмехнулся, но ухмылка быстро сошла с его лица, когда услышал нервный смех Сынмина. — Благодарен? — омега смеется, внутри странные ощущения. Будто, он сходит с ума, потому что другого объяснения у него нет. — Не смеши меня, пожалуйста, — он прекращает смеяться, смотря прямо в душу Хенджина. Он не знает, откуда такая смелость, если бы альфа не произнес последние слова, то может быть, сейчас омега просто ушел к себе в комнату, не решаясь и выходить оттуда. Но, последнее предложение, просто вывело его из себя. — Где я должен быть благодарен? Благодарен тому, что ты можешь меня в любой момент убить? Или, отдать на корм собакам? Быть благодарен тому, что ты хочешь сделать из меня подстилку? Нет, за такое я тебе спасибо не буду говорить, — Ким убрал чужую руку со своего подбородка, начиная качать головой в разные стороны. — Лучше я буду со старым бомжом, чем буду жить с тобой под одной крышей. Ты мне противен. Мы с тобой знакомы, какие-то жалкие два дня, а то и меньше, но я уже всем сердцем ненавижу тебя. Кто в первую встречу избивает человека? Только такие уроды, как ты. И таким как ты, нет места в этом мире, вы не умеет нормально жить. Ты разбрасываешься жизнями, будто это какой-то ненужный мусор. И мою жизнь ты собираешься погубить и выкинуть к остальным, а я всего лишь хочу жить, как все. За эти два дня, я возненавидел тебя всем сердцем, и желаю скорейшей, мучительной смерти, — смотря прямо в глаза Хенджину, проговорил эти слова Сынмин. Хенджин лишь усмехнулся, не в первый раз слышит такие слова в свой адрес. Поэтому, они никаких чувств у него не вызывают, кроме злости. Хочется пристрелить человека, стоящего напротив него, хочется свернуть эту тонкую шею, ощутить алую кровь на своих руках, услышать крик о пощаде, и молитвы, которые будут произнесены в пустое небо. Он знает, что омега боится, сейчас просто в крови играет адреналин, и Сынмин находится под его влиянием, поэтому не до конца понимает происходящее. Надо вернуть это чудо на землю, и дать понять, кого все же стоит бояться. Хенджин поднимает свою руку, замахиваясь на испуганную омегу. По пустой комнате раздается звук звонкой пощечины. Сынмин шокировано прикладывает свою ладонь к горящей щеке, ощущая, как кожа начинает пульсировать. Только сейчас понимает, что вывел альфу из себя, ведь видит в чужих черных глазах, ужасную ярость, которая обращена на него. — Ненавидишь? — стальным голосом спросил альфа, получая неуверенный положительный кивок. — Щенок, так это взаимно, — Хван схватил Сынмина за горло, слегка приподнимая его, чтобы омега был с ним одним ростом. Ким схватился своими ладонями за чужие руки, царапая их, оставляя красные полосы. Он ртом хватается за спасительный воздух, который быстро начинает заканчиваться. Перед его глазами черные круги, но голос Хенджина, заставляет сосредоточиться на том, что он говорит, и не дает потерять сознание. — Мне плевать на твое мнение. Как только ты переступил порог этого особняка, ты начал принадлежать мне, теперь ты моя собственность. У тебя всего лишь несколько обязанностей, это слушаться меня, и не перечить мне. Любое твое непослушание, может стоить тебе жизни, как и было раньше сказано. Если я узнаю, что ты строишь козни против меня, то считай, ты уже нежилец. Я обещаю, ты будешь жить, как самый настоящий принц, только соблюдай мои правила. Раз сказано, что нельзя никуда выходить, то сиди дома на жопе ровно. Если сказано, пойти и убить кого-то, то идешь и убиваешь. У тебя нет права выбора, либо ты, либо твои близкие, которыми ты дорожишь. У меня свое понятие о заботе, не просто так говорю, не выходи из особняка, много врагов, которые на следующей неделе узнают, что у меня появился омега. Легкая цель, чтобы убрать меня. Но мы прекрасно знаем, что мне не важна твоя жизнь, убьют — плакать не буду, — Хенджин опустил почти бессознательное тело на пол, из-за чего Сынмин падает на пол, начиная ртом хвататься за долгожданный воздух. Омега прикладывает свои ладони к шее, начиная ее массажировать, чтобы хоть как-нибудь убрать боль. — Надеюсь, ты понял меня, — проговорил Хенджин, дожидаясь любого ответа. — Если нет, то придется повторить. — Понял, — прохрипел Сынмин, пытаясь встать на ноги, но все попытки оказываются тщетны. Он с грохотом падает обратно на пол, тяжело дыша. — Замечательно, — улыбнулся Хенджин, наслаждаясь беспомощностью младшего. Сынмин не может встать на ноги, потому что тело было на краю жизни и смерти. В легкие только начал поступать тот воздух, о котором он молил, пока был в руках альфы, и сейчас у него кружится голова, и черные звездочки перед глазами, совсем не спасали ситуацию. Хенджин поистине наслаждается зрелищем, даже не спешит помогать, а зачем? Омега слишком самостоятельный, и слишком гордый для этого. Да и сейчас, Сынмин кроме страха, ничего не ощущает. — Можешь идти в свою комнату, уже поздно для ночных посиделок, — когда омега все же смог подняться на ноги, Хенджин пошел на кухню, чтобы налить, себе выпить, и отправил его к себе в комнату. — Не забудь, завтра мы идем выбирать кольца, и ты знакомишься с моими родителями. — Пошел ты, — тихо проговорил Сынмин, быстро поднимаясь по лестнице. Он надеется, что Хенджин не услышал его, и прекрасно понимает, что это не так. Ким заходит в свою комнату, с тяжелым вздохом. Такими темпами, он и до свадьбы не доживет, что тут говорить про два года. Сынмин закрывает дверь в свою комнату на замок, боясь, что альфа может зайти к нему ночью. Лучше перестраховаться. Закрыв дверь, парень слышит звук разбившегося стекла, и громкий рык Хенджина, кажется, Сынмин не слабо вывел его из себя, да еще, кажется, старший услышал его слова, но не стал догонять. Если, он начнет каждый раз выводить альфу из себя, то его выгонят отсюда? Нет, скорее всего, его просто убьют, а кости спрячет у себя на заднем дворе. Лучше попробовать сбежать, или подождать какое-то время? Если сбегать, то нужен просто идеальный план побега, потому что Хенджин влиятельный человек, и найти сбежавшего омегу, ему как два пальца об асфальт. А если терпеть и быть покорным, то он не проживет и месяца. Сынмин, как и альфа, слишком вспыльчивый, хоть и боится его, то все равно скажет пару ласковых слов, что и произошло сегодня. Зачем он только спустился вниз? Ах, да, героем из себя возомнил, думал, что воры пришли грабить, а вором оказался сам владелец особняка. Минхо не соврал, Хенджин пришел домой поздно, на часах уже почти два часа ночи, лучше лечь спать, чтобы не ходить весь день опухшим. Надо последить за графиком альфы, или разузнать о нем у Ли, чтобы можно понять, когда будет удобно уйти из особняка незамеченным, и насколько времени удастся. Сынмин ложиться на кровать, все еще наслаждаясь мягкостью. Будто ты лежишь на облачке, где-то на седьмом небе. Но нет, ты лежишь на самой мягкой кровати в мире, в ненавистном особняке, из которого хочется сбежать. Омега не раз думал о том, что он, наверное, умер. И теперь отрабатывает все свои грехи, и этот особняк его личный ад, а Хенджин его сатана, который следит за ним, что он не смог сбежать. Наверное, все так и есть, потому что другого объяснения нет. Он вспоминает слова Хенджина. Хван Хенджин — глава мафии, а по его смазливому лицу такое и не скажешь, максимум маменьки сынок. Он живет под одной крышей с самым опасным человеком в Корее. Ужасно, если бы ему кто-то сказал неделю назад, что он будет жить с мафией, и будет его мужем, то посмеялся и показал бы этому человеку дорогу до ближайшей психиатрии. И правду говорят, что лучше жить сегодняшним днем, вдруг завтра умрут. Вот и Сынмин начнет жить таким днем, потому что его личная смерть ходит за ним попятам, и никогда не знаешь, когда Хенджину стукнет в голову убить его. Это может быть любой день, Сынмин может сказать любое неправильное слово, и попрощается с жизнью. Теперь, после свадьбы у него будет много врагов, о которых говорил Хван. Значит, его может убить не только альфа, но и какие-то левые люди, которых никогда не видел. Веселая у него жизнь начнется, ничего не скажешь. Ладно, уже слишком поздно, пора ложиться спать. Сынмин аккуратно переодевается в свою розовую пижаму со щеночками. Его тело болит, и каждое неосторожное движение отдавало неприятной болью, из-за чего он начинает недовольно шипеть. Зная свое тело, синяки будут сходить примерно недели две, Киму не особо нравится этот факт, что будет видеть свое прекрасное тело в ужасных синяках большое количество времени, надо после того как проснётся, сходить до ближайшей аптеки и купить мази, для быстрого выздоровления. Потом надо дождаться Хенджина с работы, и попытаться нормально поговорить, Сынмин будет держать свой язык за зубами, и не будет раздражать альфу. Во-первых, новые синяки ему не нужны, а во-вторых, попросить разрешения уйти к Джисону. Ему надо выговориться, побыть наедине с близким человеком, и получить такую сейчас нужную ласку. Ким ложится на кровать, укрываясь теплым, воздушным одеялом, плавясь от мягкости ткани. От белья исходил запах свежего лайма, с нотками апельсина, идеально. Этим запахом хочется дышать вечность, если не больше. Он недолго наслаждался мягкостью кровати, и быстро провалился в тревожный сон. Проснулся Сынмин от ярких и надоедливых лучей солнца, которые пробрались в его комнату, через неплотно закрытые шторы. Он сонно посмотрел на циферблат часов, пытаясь сфокусировать свой взгляд, и разглядеть хоть какие-нибудь цифры. Приложив немало усилий, омега все же смог увидеть, что на часах показывало полтретьего дня. Так долго спал, хотя это неудивительно, после таких событий, которые произошли ночью, кто не будет долго спать. Видимо, организму потребовалось немало сил, что восстановиться. Сынмин мысленно извиняется за это, обещая себя побаловать разными вкусностями. Он потягивается в кровати, неохотно вставая, ощущая, как в комнате холодно, от чего по телу бегут мурашки. Он встает босиком на холодный пол, слегка морщась от неприятных ощущений. Живот все еще болит, да и горло ночью не давало нормально спать, Сынмин все время ощущал чужие руки на тонкой шее, каждый раз просыпаясь в холодном поту. Хенджин даже во сне покоя ему не дает. Ким направляется к двери, намереваясь спуститься на первый этаж, чтобы проверить есть ли альфа дома, или уже давно нет в особняке. Спустившись на первый этаж, Сынмин зевая, заходит на кухню, чтобы попить воды, но в помещении не встречает старшего, да и в гостиной его нет. В комнату не будет заходить, ему еще сегодня пожить надо, чтобы завтра встретиться со своим другом. Раз Хенджина дома нет, то можно немного похозяйничать. Сынмин веселой походкой пошел в ванную комнату, чтобы быстренько принять теплый, освежающий душ, и пройтись до ближайшей аптеки, может даже изучить район, в котором будет жить некоторое время. Он включает на всю громкость песни, подпевая под свои любимые. Ванная комната поистине прекрасна, черная плитка с бордовой полосой посередине, создает свою атмосферу. Небольшое белое джакузи, стоит напротив двери, рядом с ним стоит небольшой шкаф того же цвета, в котором лежат все необходимые средства. Так же с левой стороны стоит раковина, с большим зеркалом, которое подсвечивалось несколькими лампочками. Приняв расслабляющий душ, Сынмин понимает, что не взял с собой никакого белья. И в его умную голову прилетает чудесная мысль, добежать голышом до своей комнаты. Вряд ли, Хенджин успел прийти за такое короткое время, поэтому Ким так и сделает. Он накрывает свои плечи полотенцем, готовясь к веселому забегу. Сынмин открывает дверь, выбегая на счет три, начиная весело смеяться, пробегая мимо разных комнат, забегая в свою. Да, по его поведению и не скажешь, что это взрослый парень, и скоро пожениться на главе мафии. Но, он такой, какой есть, и меняться не собирается.Чтобы высушить волосы и сделать идеальную укладку, у него ушло немало времени. А он даже еще не начинал краситься, и подбирать подходящую одежду для выхода. Сынмин тяжело вздохнул, доставая свою косметику, надо замазать следы от плохой ночи, и подчеркнуть свой щенячий взгляд. Вдруг по пути до аптеки, он встретит принца на белом коне и увезет его в свою сказку. Жаль, что он живет в двадцать первом веке, и принца не встретит, остаётся жить взаперти со злым драконом, которого надо как-то обмануть и попытаться выбраться из башни, но это не так и просто. Когда макияж был готов, омега начал выбирать, в чем ему пойти, если честно, уже как-то все равно, в чем он пойдет. На улице подозрительный ветер, поэтому надо одеться потеплее, чтобы потом не подхватить простуду. Остановив свой выбор на серой толстовке, которую ему подарил Джисон на день рождение, и на черных спортивных штанах, Сынмин взял свои наушники, понимая, что путь предстоит не близкий, выходит из особняка. Ким свернул на главную дорогу, вспоминая, что, когда Минхо отвозил его, видел неподалёку какой-то магазин. Видимо, сегодня у него удачный день, этот магазин, оказался супермаркетом, ну и цены тут конечно. Сынмин прогулялся по зданию, рассматривая кучу разных продуктов, которых ни разу и не видел, теперь он даже и сомневаться начал, что является ребенком богатой семьи. Цены тут тоже космические, омеге мало на что хватит, ведь взял самой не очень большую сумму, да и кредитную карту оставил у родителей в доме, отлично. Ким взял самые дешевые вкусности, молясь богу, чтобы ему хватило на мази в аптеке. — Здравствуйте, — поздоровался Сынмин с бетой, который начинает мило ему улыбаться. — Можно мазь, чтобы синяки быстрее прошли, или хотя бы обезболивающую? — неловко попросил омега, он видит удивленный взгляд, но продавец ничего ему не сказал, и просто кивнул, испаряясь между стеллажей. Сынмин перевел взгляд на таблетки, которые обычно помогают во время течки, скрывают запах, и уменьшает боль. Он долго их разглядывал, в голове прикидывая, когда у него должна начаться течка, лучше купить, чтобы потом не бегать за ними. Его отвлекает продавец, спрашивая, нужно ли ему что-то еще. — Да, можно, пожалуйста, вот эти таблетки, — пусть лучше останется без вкусностей, чем без анальной девственности. Он выходит из супермаркета, наслаждаясь свежим воздухом. Этот район такой тихий, пока он шел сюда, мало, кого видел. Максимум одну семью, и троих человек, которые не спеша куда-то шли. Сынмин медленно идет в сторону особняка, так не хочется возвращаться туда. Хенджин, наверное, сегодня тоже придет поздно, можно же, ведь прогуляться немного? Никто не заметит? Ким сворачивает на детскую площадку, садясь на самую дальнюю лавочку, начиная наблюдать за детьми, которые еще не знают хлопот, и у них все еще наивные глаза. Омега любит детей, они такие невинные, их сердца раскрыты для всех, а взгляд такой доверчивый до ужаса, что их хочется обнимать, и никогда не отпускать. Он не заметил, как пролетело время. На часах уже было полседьмого, и надо бы поторопиться в особняк. Тихо открыв дверь, Сынмин почувствовал запах ненавистного коньяка. В глазах паника, что ему делать, Хенджин дома. Ким медленно, пытаясь не издавать лишних звуков, закрывает дверь, пытаясь разглядеть, где находится альфа. Хенджин сидел в зале, и пил свой любимый напиток — виски со льдом. Сынмин заметил, что это не первый стакан, ведь возле его ног стояла пустая бутылка дорого алкоголя. Он быстро, добегает до лестницы, молясь, чтобы его не заметили. — Не двигайся, — стальной, словно металл голос. Слышно, что альфа не в настроении. Сынмин остановился, боясь даже повернуться в его сторону. Хенджин немного пьяной, но уверенной походкой подходит к нему, со всей силы хватая его за руку, разворачивая к себе.- Ты где был? Разве я тебя не попросил посидеть дома? — Я в магазин ходил, надо было мазь купить, — дрожащим голосом ответил Сынмин. Ему до жути страшно, он никогда не видел альфу таким злым, особенно, когда он не в трезвом состоянии. — Тебе кто разрешения давал? — прикрикнул Хван, еще больше пугая бледного омегу. — Попросил не выходить из особняка, хотя бы не предупредив меня. Ты меня ни во что не ставишь? Тебе лучше прислушиваться к моим словам! — Хенджин со всей силы швырнул омегу в стену, отчего тот, не удержав равновесия, падет на пол, сильно ударяясь головой. Перед глазами все плывет, он начинает терять сознание, но прекрасно видит, как Хенджин подходит к нему и хватает за волосы, притягивая к своему лицу. — Пора преподать тебе урок, чтобы ты начал слушаться старших, — Сынмин пытается попросить не делать этого, но выходит только мычание, которое альфа не слышит. Хенджин сильнее хватает омегу за волосы, начиная со всей силы бить головой об пол, так, что у Сынмина начинает идти кровь. Ким ничего не чувствует, после девятого удара, потому что теряет сознание, проваливаясь в ужасающую темноту. Хенджин увидел, что омега давно без сознания, отпустил волосы, из-за чего по помещению проносится глухой звук удара головы об пол. Он усмехнулся, вставая с корточек, вытирая чужую кровь со своих ладоней, уходит к себе в комнату, оставляя Сынмина одного истекать кровью.