Глупо говорить, что любви не существует.

Вокруг тьма, неизвестный холод, и душераздирающая тишина, от которой хочется спрятаться. Запереться у себя в комнате, и больше никогда не покидать ее пределы, чтобы не видеть, не чувствовать эту устрашающую темноту. Вокруг никого нет, только странный свет, впереди, который так и зовет к себе, притягивает, словно магнит. И Сынмин поддается соблазну, он мелкими шагами направляется к единственному огоньку, от которого так веет теплом и уютом, словно чьи-то родные объятия со спины, и мелкие поцелуи на шее. Так дурманят, что ты сам не замечаешь, как теряешь рассудок. Сынмин подошел к огоньку, и не мог оторвать глаз от источника света. Этот огонь летал в воздухе, будто, странная магия обладала им. Он дрожал от легкого ветра, который находился в этом месте, но от него исходила обжигающая теплота. Омега протянул руку, и чувствует, как жар обладает его телом, пропитываются самые мелкие частички, заполняя их теплом. Только потом, огонь исчез, будто его никогда и не было. Стало вновь холодно, даже холоднее, чем было до этого. Опять, та самая тишина, от которой мурашки по коже, и липкий страх. Сынмин начинает оглядываться в надежде, что найдет что-нибудь, что будет похоже на тот огонек. Только ничего похожего нет, только одинокая фигура, смутно напоминающая Хенджина, стоит неподалеку от омеги. Ким нерешительными шагами направляется к фигуре, надеется, что альфа что-нибудь с этим сделает, или хотя-бы успокоит. Только, сколько бы Сынмин к нему не шел, альфа все дальше и дальше, он не может к нему подойти. Он кричит, пытается докричаться до него, чтобы услышал, чтобы повернулся в его сторону, но от него никакой реакции. Ким ускоряется шаг, он должен догнать его, должен… Внезапный крик ребенка.…И Сынмин останавливается. Омега испуганно смотрит на Хенджина, который повернулся к нему, глаза пустые, лицо бледнее, чем у смерти, а руки по локоть в крови. Альфа устало смотрит на него, на его губах появляется легкая улыбка, которая так успокаивает, которая безумно тянет к себе. Хван расставляет руки, будто подзывает к себе, ждет, пока Сынмин подбежит к нему и окажется в его объятиях. И Сынмин бежит, он не обращает внимания на пугающий крик ребенка, на кровь, по которой бежит, вокруг него ничего нет, есть только один единственный человек, который исчезает прямо у него на глазах. Это пугает. Омега стоит в тишине, прекратился плач, нет ни одного источника света, нет, того самого человека, который может защитить. Он остался один. Сынмин резко открывает глаза и подскакивает. Его тело крупно дрожит, а по щекам текут соленые дорожки слез. Он дрожащими руками касается щек, не понимая, почему вообще плачет. Ким тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться, прикрывая глаза. Что ему снилось? Почему такая реакция на обычный сон? Ничего не помнит, абсолютно ничего. Может, снился кошмар? Ким начинает оглядываться, понимая, что находится в своей комнате, и сейчас лежит на своей кровати. Странно, как он тут оказался. Сынмин прекрасно помнит, как Хенджин избил его прямо в коридоре, и даже не удосужился отнести избитое тело в комнату. Тоже мне джентльмен, таких как он, надо на корм собакам отправлять, а не главой мафии делать. Ну, ничего, омега что-нибудь придумает, такое он точно не будет терпеть, ну или просто не выдержит, и точно пойдет и вены вскроет. И дух будет посещать альфу, чтобы спокойно не мог жить, отличный план. Точно, головой его не слабо приложили. Сынмин попытался подняться с кровати, но его попытка окончилась провалом, и болью во всем теле. Интересно, этот придурок ему что-то сломал? Если да, то что делать? Заявление писать, или обратиться в суд? Они почти женаты, можно подать иск за домашнее насилие, немалый срок дадут. Только есть одно но, этот псих глава мафии, его быстро отпустят, да даже дело не откроют, только омегу в землю закопают и продолжат спокойную жизнь. Омега с тяжелым вздохом лег обратно на постель. Голова ужасно болит, а перед глазами все плывет. Он прикладывает руку к голове, в надежде, что так станет слегка лучше. Но только сейчас замечает, что его голова бережно перебинтована, да даже его тело обработано, и на нем другая одежда, не та, в которой он вырубился. Неужели…у Хенджина совесть проснулась? Хотя, это маловероятно, что эта злая туча, может позаботиться о раненном омеге, скорее всего, о нем, позаботился кто-то другой, но кто это мог быть? Слуг в этом особняке, ну по крайней мере, он не видел ни одного. Значит, это мог… — О, ты уже очнулся, — в комнату зашел Минхо с подносом в руках. Точно, кто другой может о нем хоть как-то позаботиться. Только этот странный парень. Ли выглядел очень довольным, и прям, светился от счастья. Где-то внутри, Сынмин завидовал ему, он тоже хочет так беззаботно улыбаться, и не знать никаких проблем. Минхо подошел к нему, и поставил поднос на тумбочку, что была возле кровати. — Я думал, ты поспишь, примерно, до вечера, — он мельком взглянул на наручные часы, возвращая свое внимание на омегу, начиная рассматривать царапины. Альфа облегченно вздохнул, когда убедился в тот, что омеге больше ничего не угрожает. — Ты не представляешь, как я испугался, когда увидел тебя без сознания да еще в крови. Подумал, что на тебя напали, ведь и Хенджина рядом не было. Отвечаю, у меня появились седые волосы, — Ли тихо засмеялся, начиная тыкать пальцем в волосы, якобы доказывая, что у него появились признаки стресса. Сынмин мельком улыбнулся попыткам рассмешить его, но любые движения отдавались болью в теле. Его не слабо приложили. — Прости, больше не будем так пугать, — Сынмин сам не знает, за что извиняется. Тут они должны просить прощения, а не он. Его избили, а не он их. Почему его вообще избили, за то, что вышел в аптеку за мазями? Но тут Хенджин виноват, не надо было избивать его, тогда омега бы не вышел из особняка, и все было бы хорошо. Надо альфе купить успокоительные, да подсыпать в пищу, чтобы меньше психовал, может и Сынмин здоровее будет. А то чувствует, что до конца года, точно не доживет с такими выходками Хвана. Кстати о нем. — Где этого придурка носит? Он не собирается прощение у меня просить? — спросил Сынмин с невозмутимым видом. Альфа должен приползти к нему на коленях, хотя бы просто прийти, и попросить прощение за свой поступок. Какого черта, он избил его за просто так. А если бы омега умер? То, что было? А ничего, умер и умер. Минхо удивленно смотрит на него, явно не ожидая таких слов от него. — Сынмин, ты меня, конечно, прости, — Ли подал ему тарелку с кашей, чтобы омега хоть немного поел. — Но я думал, что ты поумней, будешь. Весь из себя такой дерзкий, умными словечками кидаешься, а на деле тупенький такой, — альфа начинает разминать шею, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Сынмина. Только сейчас Ким замечает, во что одет Минхо. На нем были черные классические штаны, который очень обтягивают бедра, заставляя давиться слюнями омег. Белая рубашка, заправленная в штаны, даже через нее можно было увидеть накаченное тело парня. Сынмин не мог оторвать взгляд от такого прекрасного парня, были бы они в другой ситуации, омега сразу бы раздвинул ноги перед ним. Да кто вообще откажет такому альфе? Правильно, никто. Минхо перевел на него холодный взгляд, от чего по телу пробежались мурашки. — Ты сам прекрасно понимаешь, что Хенджин никогда не извиниться перед тобой, — теплый взгляд снова вернулся, будто холодного никогда и не было. Сынмин сидит в пространстве. Почему эти двое внушают столько страха, только одним взглядом. — Ты почему не ешь? Тебе надо восстанавливать силы, лучше покушай, да ложись спать. Не думаю, что Хенджин тебя сегодня куда-то позовет, — только вот, еда в горло совсем не лезет. — Ты мне так не ответил, где он? — Сынмин устало посмотрел в окно, так не хочется, чтобы Хенджин возвращался, вдруг опять все повторится. Ему страшно, у него нет нормального плана, чтобы сбежать, чтобы прибить этого ненавистного человека, нет ничего, чтобы могло помочь. — Ты не подумай, что я о нем волнуюсь. Просто интересно, сколько у меня времени осталось, чтобы отдохнуть от него, и подготовиться к новым побоям. — Хван уехал уже утром, сегодня в офисе у него много важных дел, так что думаю, вернется он нескоро. Он попросил, чтобы я посидел с тобой, пока ты не придешь в себя, — Ли взял из рук омеги кашу, убирая на поднос. Сынмин так и не притронулся к еде. Минхо с грустью посмотрел на еду. — Тебе стоит кушать, ты и так слишком худой, у твоего организма сейчас совсем нет сил на восстановление, а ты даже и не кушаешь. Потому что может быть только хуже, — Минхо не стал дальше продолжать свой разговор, и просто молча сидел рядом с кроватью омеги. Он не ответил про побои, словно, не хочет давать ложную надежду на счастливую и спокойную жизнь. — Он попросил позаботиться обо мне? — тихо спросил Сынмин, на что получил нерешительный кивок. — Странный такой, даже описать словами не получится. Сам благополучно избил, даже не заботился о сохранности моей жизни, хотя такими ударами, мог с легкостью ее забрать. Да еще ушел, как ни в чем не бывало, оставил истекать кровью на холодном, между прочим, полу. А тут, позаботься о нем, раньше надо было, когда я чуть коньки не отбросил, а не сейчас, когда смерть пощадила меня. Почему пощадила, наоборот, она не забрала мою жизнь, потому что решила немного поиздеваться надо мной. Тоже мне, пидор несчастный, чтобы импотентом стал, нефиг таким парням хуи дарить, а то ебут всем мозги, а сами никому не дают. Или, пусть у него встает только на страшных девушек. Нет, он даже страшненьких не достоин. Пусть лучше вообще у него все отвалится… — Минхо в ужасе смотрит на омегу, который спокойно, с улыбкой на улице, посылает проклятия в сторону его лучшего друга. За столько лет, пока он работает на Хенджина, он повидал немало смертей, причиной, которых являлся он сам. Но тут, даже его бросало в дрожь такое лицо Сынмина, редко, когда увидишь эмоции у человека, которые смахивают на маньяка. Ужасно. Альфа отвлекся от омеги, на телефонный звонок. — Сынмин, прости, что прерываю твои проклятия в сторону Хенджина, но тебе надо собираться, — с долей вины Минхо посмотрел на Сынмина. Он обещал ему, что Хенджин никуда его не потащит, и тут его обещание теряет свой смысл, ведь омегу Хван вызывает к себе. Теперь понятно, почему альфа попросил Минхо присмотреть за ним, чтобы тот хотя бы стоял на ногах. Даже для него это слишком, омеге нужен день для восстановления сил, или тот просто упадет в обморок, ведь организм не выдержит таких нагрузок. Сынмин, слабая омега, которой сейчас нужен отдых, а не все это дерьмо. Ким удивленно смотрит на него, на дне его зрачков можно увидеть грусть, и некий страх. — Зачем? — спокойным голосом спросил Сынмин, но его руки выдавали его, они тряслись, а ладони со всей силы сжимали одеяло. Боится неизвестности. Его запросто могут там убить или избить в какой-нибудь подворотне, если он скажет неправильное слово, в сторону Хенджина. — Как ты сказал ранее, пидор несчастный, ожидает тебя в ресторане для важного разговора, — в глазах омеги надежда. — Нет, Сынмин, это не извинения. Скорее всего, вы будете обсуждать свадебный контракт, а потом поедете выбирать кольца. Но я могу поговорить с ним, и перенести все эти дела на завтра, ведь ты не в состоянии слишком долго двигаться, — Ли хотел уже звонить Хвану, но Сынмин его перебил. — Не надо ему звонить, я поеду, — Ким с трудом встал с кровати, тихо шипя. — Только принеси мне обезболивающие, они наверное, остались внизу в белом пакете, я вчера их покупал. И дай мне время на сборы, — Минхо кивнул, быстро выходя из комнаты омеги. Да, его муж только любит издеваться над людьми. Сынмин подошел к большому шкафу, начиная прикидывать в голове, в чем же ему пойти. Надо красиво нарядиться, чтобы привлечь больше внимания. Но для красивой одежды, нужна уверенная походка, а с синяками на теле, Ким еле как передвигается. Да и настроения нет, чтобы как-то красиво выглядеть. Может даже удаться побесить альфу своим внешним видом. Поэтому недолго думая, Сынмин надел розовую толстовку с пони из мультика, которую он благополучно украл у Джисона. И простые черные джинсы, которые не плохо так, обтягивают его стройные ноги. Также, он слегка подкрасил глаза, розовыми тенями, и накрасил губы блеском. Вот теперь идеально, даже не надо как-то сексуально одеваться, чтобы привлечь внимание, можно просто быть милым и невинным. Хотя мы далеко от невинности, но не суть. Когда Сынмин был готов, то в комнату зашел Минхо со стаканом воды и с таблетками в руках. — Спасибо, — Сынмин принял обезболивающие, и последовал за альфой. На улице их ожидала машина Ли, которая была готова, чтобы ехать в ресторан. Сынмин сел на заднее сиденье, полностью расслабляясь в кресле, у него есть минимум полчаса, чтобы немного поспать и отдохнуть перед тяжелой встречей с Хенджином. Сынмин всей своей душой чувствует, что что-то обязательно произойдет, плохое или хорошее, он не знает. Но очень большая вероятность того, что это событие не будет приятным. В машине была все та же уютная атмосфера, из радио играла какая-то спокойная песня, которую тихо напевал Минхо. Альфа все также внимательно следил за дорогой, плавно ведя машину, от чего так и клонило в сон. За окном пейзажи менялись один за другим, от чего Сынмин не мог внимательно рассмотреть некоторые детали, которые так хочется запечатлеть у себя в памяти, и потом рассказать об этом Джисону. Ким только недавно общался с другом, и они договорились встретиться на выходных, чтобы заполнить пробелы в их общении. Сынмин постарается до выходных вести себя нормально, и отпроситься у Хенджина на встречу к другу. А если не отпустит, то омега пойдет на пролом, еще его какие-то альфы будут останавливать. Сынмин не сразу заметил, что они приехали в самый центр города, где находятся только богатые районы, и простые смертные не могут сюда попасть. Машина остановилась у входа в дорогой ресторан, Сынмин видел его только на обложке журнала, и всегда хотел побывать здесь. Если бы он только знал, что Хенджин пригласит его сюда, то оделся бы, как в последний раз в своей жизни. Минхо первый вышел из машины, и открыл дверь Сынмину, чтобы он смог нормально выйти, и не задеть свои ушибы. Они направились вовнутрь ресторана, где все сверкало, словно золото. Были высокие потолки, откуда свисали дорогие на вид люстры, плитка белая, как только выпавший снег, с маленькими золотыми узорами, и красный ковер, который бывает только в фильмах. В середине зала стояли круглые столы, некоторые из них были заняты людьми, от которых так и веяло богатством. Дамы, одетые в шикарные платья, и сопровождающие их мужчины в классических костюмах. Музыка играла живая, недалеко от столиков стояли музыканты и играли мелодии известных композиторов. Сынмину вмиг стало неудобно, он почувствовал себя лишним, находясь в таком обществе. Может ли это быть из-за того, что одет неподобающе? Ведь, он никогда не страдал неуверенностью в себе, а тут вмиг все изменилось. Пока они шли в отдельные комнаты, то каждый, считал своею обязанностью проводить его взглядом. Да, не надо было надевать толстовку с пони, ну и ладно, мы люди не гордые, можем и опозориться немного. Они подошли к двери, за которой сидел Хенджин, Сынмин это сразу понял, когда почувствовал запах алкоголя. Минхо оставил его, ведь у него еще куча дел на работе, которые оставил на него Хенджин. Сынмин тихо вздохнул, открывая дверь. Эта комната была небольшого размера, с панорамным стеклом во всю стену, стены были такие же, как и в главном зале, а посередине стоял стол на шестерых человек. За столом сидели двое людей, а рядом с ними стоял Хенджин, он стоял спиной к Сынмину, поэтому, когда почувствовал запах своей омеги повернулся к нему лицом. Он удивленно посмотрел на омегу. Кто так приходит на встречу с родителями? Сынмин сам был не менее удивленным, надо заранее предупреждать об таких встречах, а не просто просить приехать. Хван тихо вздохнул, начиная представлять своим родителям супруга. — Матушка, отец, знакомьтесь, это мой омега… — Хенджин так не успел представить Сынмина, ведь миссис Хван сразу подбежала к удивленному омеге, начиная его обнимать. — Ким Сынмин, наконец, мы встретились, — она начала гладить парня по спине, прижимая ближе к себе. Сынмин лишь смотрел на Хвана, ожидая хоть какой-нибудь ответ на не поставленные вопросы. — Ты такой милый, помню тебя, когда ты был таким меленьким малышом, а сейчас вырос таким женственным омегой. Не зря я выбрала тебя в качестве спутника моему сыну, — теперь понятно, не Хенджин выбрал его в мужья, а его мама выбирала, кто больше ему подойдет. Жаль, что вкус у дамочки так себе, не смогла определить, какой омега нужен ее сыну. — Милая, — глубокий голос, который слегка напугал Сынмин, позвал свою любимую. — Сядь, а то мальчика напугала, видишь, каким бледным стал, — с усмешкой произнес глава семьи. Женщина тут же села рядом с мужем, ожидая, когда дети сядут вместе с ними за стол. Хенджин пододвинул стул, намекая, чтобы Сынмин присел на него, что Ким сразу и сделал. Он вспомнил слова альфы о том, что на публику надо играть счастливую семью. — Сынмин, — подал голос Хенджин, он с фальшивой улыбкой посмотрел на него, переводя взгляд на родителей. — Познакомься с моей семьей, это моя матушка — Хван Наен, — женщина мило улыбнулась ему. Сынмин понял, от кого Хвану передались такие пухлые губы и замечательная родинка под глазом. — А это, — альфа кивнул в сторону отца. — Мой отец — Хван Джемин, — а от мужчины ему передались выразительные глаза и высокая фигура, два идеала создали свой идеальный шедевр, в виде их сына. Сынмин мило улыбнулся родителям альфы, уже нет никакого смысла представляться перед ними, большая вероятность того, что они уже все про него знают, даже то, что не знает сам омега. Весь вечер Сынмин слушал истории Миссис Хван о детстве Хенджина. Омега тихо смеялся с ее рассказов, иногда поглядывая в сторону альфы, который делал вид, что не слушал их, но красные уши выдают его с потрохами, так мило. Омеги быстро нашли общий язык, оказывается, у них есть много общего, они смогут быстро подружиться. Главы семей разговаривали на свои темы, медленно выпивая свой алкоголь. У них была серьезная проблема в виде главы мафии Японии. Ведь этот человек, скоро наведается в Корею, по своим важным делам. Надо натравить на него полицию, или просто разрулить все так, чтобы не осталось никаких следов. Надо убить главу Японии быстрее, пока тот не убил их. Только у них есть один главный минус, и это полиция Кореи, которая совсем работать не умеет. Они под каблуком у мафии, что только тратит их время и деньги, но убрать этих мелких пешек, все времени не хватает. — Отец, есть слухи, что глава Японии едет сюда только ради того, чтобы убрать меня с поста, — Хенджин спокойно проговорил эти слова, а Сынмин взволнованно на него посмотрел, так эти слова про опасность, не были простыми запугиваниями. — Эти слухи, правда, поэтому будь осторожен, — мужчина тяжело вздохнул, отпивая алкоголь. Сынмин посмотрел на него, и увидел странный блеск на дне его зрачков, что-то похожее на счастье? — Омегу лучше спрячь. Хоть брак и фиктивный, охранять его — это твоя обязанность. У вас скоро состоится важное событие, и об этом знает огромное количество людей, и попытаются навредить тебе через него, — Джемин кивнул на Сынмина, который вернул свое внимание к женщине. Хенджин лишь посмотрел на него, ненадолго задерживая свое внимание на алых губах омеги. Он прекрасно знает, что теперь должен защищать это создание ценой своей жизнью. Ведь, Ким замешан во всем этом не по своей воле. Хван никогда не хотел заводить семью из-за того, что за ней надо следить. Ее легко потерять. А сейчас по воле семьи, ему надо оберегать эту сучку. Весь дальнейший вечер проходит в уютной обстановке. Родители Хенджина уехали раньше назначенного времени, ведь у главы возникли срочные дела. Женщина решила уехать с мужем, чтобы дать детям немного времени провести вместе. Хван решил съехать за кольцами, пока есть свободное время. Он направился к своей машине, которая припаркована недалеко от ресторана. Альфа плавно ведет машину, наслаждаясь тихой музыкой. Сынмин нервно сидит рядом с ним, поглядывая в окно, пытаясь взглядом за что-то зацепиться. Ему немного неуютно находиться в машине с этим человеком. Может попытаться начать разговор, чтобы хоть как-то сократить время? Ким перевел взгляд на альфу, но увидел его напряженное лицо, и то, как он нервно постукивает по рулю, решил, что можно обойтись и без разговоров. И вот на горизонте виднеется ювелирный салон. Сынмин радостно подпрыгнул в кресле, наконец, он выйдет из этой машины, и глотнёт свежего воздуха. Зайдя в салон, Ким сразу начал бегать от одного прилавка к другому, рассматривая разные украшения. Он всегда был фанатом украшений, у него дома есть большая шкатулка, где хранятся кольца, серьги и многого другого. Хенджин лишь подошел к консультантке, они пришли сюда за кольцами. — Здравствуйте, вам с чем-нибудь помочь? — спросила миловидная девушка. — Да, нам нужны обручальные кольца, — ответил Хенджин, даже не посмотрев на нее. Девушка рассмотрела парней, в голове прикидывая, какие кольца им подойдут. Она показала кольца с красивыми кристалликами на них. — Тебе нравится? — спросил Хенджин у омеги, который только к ним подошел. Сынмин посмотрел на них, и скривил недовольное лицо. У этой девушки, точно нет вкуса. — Что такое? Камни маленькие? Или нужен один большой? — Сынмин лишь удивленно посмотрел на Хенджина, который задавал нескончаемые вопросы. — Тише, — Ким приложил палец к губам, заставляя замолчать. — Давай купим простые? Обычные, как у всех людей, ничем не выделяющие, — омега посмотрел на кольца, показывая на пару колец, которые ему больше всего понравились. Хенджин лишь молча кивнул, прося, чтобы их им достали. — Будете делать какую-нибудь надпись? — девушка спросила, не подумав, а у Сынмин сразу в голове мысль проскользнула. Он мило улыбнулся, поворачиваясь лицом к альфе. — Конечно, будем. Напишите на его кольце ‘Придурок’, — Хенджин лишь нервно улыбнулся, принимая правила игры. — А на его тогда ‘Стерва’. Хенджин и Сынмин посмотрели друг на друга убийственным взглядом, никто из них не хотел проигрывать в этом странной игре. В воздухе витала убийственная атмосфера, такое ощущение, что эти двое прямо сейчас готовы перегрызть себе глотки. Бедная девушка не знала куда деться, и просто стояла с кольцами в руках, не решаясь спросить про надписи, шутка это или нет. Она молча записала заказ и сообщила им, как только кольца будут готовы, они им сообщат. — Импотент несчастный, — фыркнул Сынмин, выходя из ювелирного салона. — Стерва крашенная, — бросил ему в спину Хенджин, расплачиваясь за кольца. Всю дорогу до дома, никто из них не посмотрел в сторону друг друга. А по приезде домой, просто разошлись по своим комнатам, проклиная этот день. У них были одинаковые мысли, как им выжить, и не поубивать друг друга.