August

POV Harry Всё внутри замирает, как только я ощущаю её прерывистое дыхание в жалких сантиметрах от моих губ, зеленовато-голубые глаза с лазуревым оттенком блестят так же ярко при приглушенном свете. Единственное, что выводит меня из этого мимолётного транса это её режущий на кусочки шёпот. — Милый, мой парень дома, не думаю, что ему понравится наш поздний визит, — её пухлые губы аккуратно формируют еле слышную речь, а я остаюсь в замешательстве от блаженства получаемого от этого взаимодействия и от неожиданной боли, вызываемой её словами. Я отчаянно пытался убедить себя, что у них всё несерьёзно, но мои надежды лишь остаются такими же пустыми. Внутренний гнев и отчаянье не успевают мной завладеть, поскольку я туго сглатываю от ощущения её хрупкой ладони на моём бедре. От этого прикосновения по всему телу проходит электрический заряд, опьяняющий разум, она продолжает пристально смотреть в мои слегка расширенные от неожиданности глаза и аккуратно начинает поглаживать поверхность слишком узких джинс. Она словно гипнотизирует, а я так и не научился этому сопротивляться. — Гарри, отвези меня к Фиби, — она прерывает чуткий зрительный контакт и снова опускает взор к моим приоткрытым губам, — Пожалуйста, — произносит так тихо и соблазнительно, что я буквально чувствую как мне сносит крышу. Всеми силами сдерживаюсь, чтобы не набросится на неё с звериным желанием. Вся эта ситуация дурманит разум, а её воздушные прикосновения в районе верхней части моего бедра лишь усложняют борьбу с возбуждением, я начинаю заводится и думаю, она это знает. Пытаяюсь не прикрыть глаза от удовольствия, с моих уст слетает лишь низкий шёпот. — Ладно, — отвечаю ей, а она мгновенно убирает руку с бедра, сразу чувствую холод в том месте, где меня гладили её изящные тонкие пальцы. — Вот и славно, — девушка окончательно отстраняется и улыбается. Пытаюсь переключится на другие мысли, но меня уносит в мечтания о продолжении недавних прикосновений, полностью игнорируя факт статуса её личной жизни. — Гарри? — её голос словно вырывает меня из туманного ступора, а я понимаю, что где-то минуту просто пялюсь на руль, даже не заведя машину. — Мы поедем, или ты думаешь, что Фи живёт на парковке? — тихо говорит с ощутимой улыбкой. — Гхм... Да, конечно, — это чувство лёгкой потерянности напоминает мне первые дни нашего знакомства. Завожу машину, а она сразу отворачивается к окну, оставляя меня наедине со своими бушующими мыслями. Я как дворовый щенок наивно погнался за ней, не попрощавшись ни с кем кроме Бена, который сам всё лицезрел. Она даже и не хотела, чтобы я её подвозил, я буквально заставил её, от чего всё становится ещё паршивей. Думаю, я никогда не пойму почему она оказывает на меня такое влияние, как она одним прикосновением заставляет забывать обо всём и отправляет разум в мир мечтаний, наполненный её лаской и дурманящей улыбкой. Сколько бы времени я с ней не проводил, каждый раз, когда она появляется в моём поле зрения, я буквально чувствую как татуированная бабочка на моём животе оживает и начинает порхать, наполняя все органы обжигающим теплом. Решаю включить радио, чтобы заглушить давящую тишину, переключив пару станций, натыкаюсь на знакомую мелодию и решаю оставить её, прибавив звук. Машина заполняется приятными звуками незамысловатой песни, которая ассоциируется со столькими воспоминаниями. Мой мозг немного разгружается, отвлекаясь на фамильярное звучание и приятный тембр. Когда начинается припев слышу, как к исполнителю присоединяется Камилль, я невольно улыбаюсь её еле слышному и слегка фальшивому, но такому приятному голосу, на секунду прикрываю глаза и поддерживаю внезапное начинание. Наши голоса на мгновения сливаются, даря этому моменту особую платоническую интимность, но затем я замечаю, как она останавливается и, приподняв уголок рта, зарывает лицо в ладони, имитируя лёгкое смущение. — Я настолько пьяна, что начала петь, — говорит свои мысли в слух, опирая локоть на выпирающую часть двери, слегка прикусывая большой палец правой руки. — Ты хорошо поёшь. — Гарри, я знаю, что тебя учили не врать, — игриво фыркая, чуть ли не закатывая глаза, произносит. — А я не вру, — отвлекаюсь от дороги и поворачиваю голову в её сторону. Она смотрит на меня и решает промолчать. Помню, насколько щепетильная для неё тема собственного голоса, она обожает петь, но считает себя ужасной певицей. Тишина снова завладевает пространством, а песня близится к концу только уже без нашего аккомпанемента. — Как же я люблю её, — резко прерывает тишину Камилль, воодушевлено заявляя. Я знаю. Решаю просто подарить ей улыбку и снова концентрируюсь на дороге. Пальмы сменяются виллами и уже менее заполненными улицами, я понимаю, что мы практически приехали. — Вот и моя остановка, — такая красивая и чарующая улыбка не покидает лица главной героини моих осознанных снов. — Доставил в целости и сохранности? — Определённо. Если кто-то к кому-то приставал, так это я к тебе, — дивный игривый смех заполняет машину. — Да, насчёт этого... Гхм, жди звонка от моего адвоката, — нарочно хмурю брови и устремляю мрачный взгляд вперёд. Она прикусывает нижнюю губу. — Ну всё, мне хана, Каллум закопает меня. Мы начинаем смеяться, однако звонок её телефона прерывает нашу импровизированную сценку. — Да, я уже тут, — заправляет прядь волос за ухо, — Ага, давай. Она кладёт трубку и снова смотрит на меня, взгляд становится серьёзным, теряя прежнюю игривость. — Гарри, спасибо. — Всегда пожалуйста, я бы не позволил тебе так поехать, сама знаешь. Она улыбается лишь губами, не показывая зуб. Мы оба выходим из машины, я отдаю ей ключи, чувствуя мимолётное тепло её рук. — Пока, — она пристально смотрит в мои глаза и практически неощутимо оставляет поцелуй на щеке. Кожа нездорово реагирует на ее прикосновения, мгновенно зажигая внутренне пламя, которое я так отчаянно пытался погасить всю дорогу. Мне иногда кажется, что у неё есть скрытый ключ к моим самым непостижимым и запретным желаниями, однако она никогда не откроет их, уже не сейчас. — Пере...— она не даёт мне закончить. — Да-да, передам, — отдаляясь, произносит, подмигивая. Она оставляет меня у своей машины, а я быстро достаю телефон и заказываю такси. Не понимаю, как нам удалось так легко общаться и непринужденно шутить, однако не скрою того факта, что я стою и как дурак улыбаюсь, смотря в телефон. Спустя несколько минут, приезжает чёрное лакированное авто, в которое я сажусь, и уточняя достоверность адреса, пристёгиваюсь. Мысли путаются, устраивая борьбу в голове. Пытаюсь сконцентрироваться на дороге, однако мне не даёт покоя недавнее взаимодействие. Когда-то мы вместе ходили на подобные посиделки у друзей, предварительно жадно целуясь в машине. Звали друг друга «малыш» и лишь изредка по имени. Как можно было иметь всё и так быстро это потерять? Почему эти воспоминания вызывают лишь боль, а не радость как раньше? Почему я не осознавал каким безумным счастливцем был до того как я потерял всё это? Как я позволил ей уйти? Миллионы одновременно возникающих вопросов вихрем завладевают рассудком. *** Голые белые стены, дорогая мебель, холодный мрамор — пустота. Я ненавидел это место раньше, но только сейчас понимаю насколько хорошо оно передаёт моё внутреннее состояние. Лениво переключаю каналы в поясках кого-либо отвлечения, но лишь натыкаюсь на реалити и новости, а желание смотреть этот бред даже в таком состоянии напрочь отсутствует, решаю прекратить нескончаемые попытки и поднимаюсь с дивана. Мне даже не хочется пить. Не могу конкретно описать, как я себя чувствую, но синоним точно «паршиво» В Лондоне сейчас ранее утро, не хочу беспокоить маму в такое время, Джемма на отдыхе, не хочу загружать её, поэтому в голову приходить идея, которая никогда не подводит в таком состоянии. Поднимаюсь на второй этаж, пройдя свою спальню, захожу в небольшую комнату с пуфом и несколькими гитарами. Мусорка у рабочего стола переполнена скомканной бумагой с бездарными текстами, а открытый блокнот лежит на этом же столе. Беру тетрадь со стола и буквально падаю на пуф, издавая что-то на подобие недовольного вздоха. Перелистываю заполненные страницы с зачёркиваниями и порой неразборчивым почерком, вчитываясь в некоторые записи. — Какой бред... — тихо начинаю беседу с самим собой. Какие-то рифмы цепляют, однако я не могу их закончить или связать воедино. Всё содержимое блокнота кажется огромным пазлом, который я должен собрать без исходной картинки. Раздраженно откидываю его в сторону и наклоняюсь за чёрной акустической гитарой. Начинаю играть непонятную мелодию, но чем сильнее прислушиваюсь, понимаю что я отыгрываю рифф Cannock Chase, только в другой тональности, по памяти. Пальцы ловко меняют положение во время воспроизведения нот, и мелодия начинает напоминать мне что-то, что я уже слышал, я вспоминаю о гитарном соло, которое Митч мне скинул пару дней назад, но я никак не мог найти ему применение. Разблокировав телефон, вслушиваюсь в аудио и мысленно прикинув ноты, начинаю отыгрывать что-то на подобие, сначала получается не особо складно, но поменяв несколько аккордов, звучание становится необычным, прерывистое дрожание струн накаляется, и я уже наигрываю что-то похожее на развязку, полагаясь чисто на интуицию, сильно вхожу во вкус и начинаю тихо бурчать поначалу даже себе неслышные слова. To be so lonely, to be so Повторяю засевшую в голове фразу снова и снова, не прекращая наигрывать только что придуманную мелодию. Внезапно, словно загоревшаяся лампочка, ко мне приходит идея, я аккуратно ставлю гитару на место и поднимаю блокнот. Don't call me baby again You got your reasons Об этом я подумал ещё в машине. Я начинаю копаться в своих впечатлениях о сегодняшнем вечере, пытаясь найти правильные слова для описания. And we’re calling each other friends now, but both know it’s pointless Пытаюсь напеть пополнение к тексту, отбивая тот же ритм пальцами, но не получается попасть в него. Экспрессивно зачёркиваю предыдущее предложение и пытаюсь найти подходящую замену. Помучившись пару минут, думаю, я нахожу ту самую комбинацию. I know that you're tryna be friends I know you mean it Don't call me baby again Настроение значительно улучшается, хоть и это пока что сырая зарисовка, но сам факт, что что-то складывается уже радует. Затем записываю первую попавшуюся мысль. It's hard for me to go home Be so lonely Переставляю пару строчек, меняя их местами и получаю что-то похожее на готовый куплет, удивляюсь своей скорости, ведь это редкость. Радостно тянусь за гитарой, вспоминая отыгрываемый рифф, начинаю петь куплет пока что неизвестной мне возможной песни. Don't call me baby again You got your reasons I know that you're tryna be friends I know you mean it Don't call me baby again It's hard for me to go home Be so lonely Я окончательно погружаюсь в процесс, ища старые записи не только в блокноте, но и в заметках телефона. Таким образом рождаются ещё пару строчек. I just hope you see me in a little better light Do you think it's easy being of the jealous kind? 'Cause I miss the shape of your lips You'll win, it's just a trick And this is it, so I'm sorry Несмотря на неоднозначность сегодняшнего вечера, это был глоток свежого воздуха для меня. Желание писать заполонило весь организм. Удивительно, но слова ложатся на необычную мелодию слишком хорошо. Быстро достою телефон, чтобы записать созданный мной отрывок на диктофон. Прослушав его несколько раз, понимаю, что он мне даже нравится. Внезапный энтузиазм завладевает мной, и я звоню Митчу. Долгие гудки обрываются тихим голосом собеседника. — Гарри? — сонная манера и обычно не слышимая хрипотца в его голосе сбивают меня с толку. — Сейчас три утра, ты в курсе? — мне кажется, он произносит это ещё тише, словно боится кого-то разбудить. — Чёрт, прости, я не посмотрел на время, — виновато произношу. — Ты просто так или? — У меня кое-что есть, приезжай завтра на студию, — слишком воодушевлённо это произношу. Слышу как он насмешливо фыркает, показывая своё немое одобрение. — В шесть? — Ага, — чуть ли не пропеваю в ответ. — Прости за беспокойство, спокойной ночи, — решаю самостоятельно закончить мною же начатый разговор, дабы поскорее вернуться к процессу. — Спокойной, — Митч кладёт трубку, и я выключаю телефон, снова погружаясь в поток мыслей, фильтруя их и выплёскивая на бумагу.