Дорогой мой человек

      — Тэ! Тэтэээээ! Явился Хосок, так что придется вставать, — Чимин негромко, но настойчиво постучал в дверь.       Тэхен глухо застонал и накрыл голову подушкой. После вчерашнего благотворительного ужина в доме Минхо в его голове стадо слонов танцевало джигу, поэтому даже открыть глаза получилось не с первого раза.       Сделав над собой титаническое усилие, Тэхен приложил к виску ладонь, пытаясь сконцентрироваться:       — Проваливай, Хоби! — мысленно сообщил он так не вовремя пришедшему Чону.       Удивительно было, как тот вообще встал сегодня с утра, учитывая, что благотворительного алкоголя он выпил больше всех троих вместе взятых. Хотя Намджуна можно было не считать, поскольку он пригубил чисто для проформы. Алкоголь из-за сыворотки не имел на него никакого влияния.       — Я вынужден послать вас к чертям собачьим, мистер Ким! Поднимай свою аппетитную задницу и спускайся. Я и горячая чашка эспрессо ждем тебя на кухне.       Понимая, что поспать теперь вряд ли удастся, Тэхен с нескрываемым разочарованием направился в ванную.       Вообще, если быть честным, он не так себе представлял свою жизнь, когда соглашался стать одним из Стражей. Тэ наивно полагал, что теперь он сможет помогать людям, решая проблемы и отстаивая их интересы на принципиально ином уровне.       Наконец-то к его мнению будут прислушиваться сильные мира сего, и можно будет попытаться поднять щепетильные вопросы, вроде таких, как резервации для детей, рожденных от вервольфов. Для этого он даже пошел на крайне рискованный шаг — раскрыл свои способности. Теперь о его тайне знали все.       На деле все вышло совсем не так, как он себе представлял. Он шлялся по разным мероприятиям, участвовал в фотосессиях и давал интервью пафосным изданиям. Никакой борьбы за права ущемленных, лишь фуа-гра и утреннее похмелье. Да и смотреть на него теперь стали косо. Никто не хочет, чтобы читали их мысли.       — Прекрасно выглядишь! — ухмыльнулся Хосок, за что получил в лицо мокрым полотенцем, — еще немного, и я подумаю, что ты хочешь меня соблазнить.       — Чем обязан такой чести? И вообще, как ты встал?!       На самом деле Тэхен безмерно любил Хоби. Но не с утра и не после попойки. Особенно не с утра после попойки.       — Ты не думал, что может, я еще не ложился? — хитро подмигнул ему подозрительно свежий Хосок.       — Как только я приду в состояние, когда смогу думать, обещаю, это будет первая моя мысль.       Тэхен буквально рухнул на софу около Чона и взял со стола чашку с кофе. Пара глотков пусть немного, но улучшили его состояние.       — Знаешь, я больше не хочу «быть одним из Избранных, решающих проблемы, с которыми ежедневно сталкивается человечество», — Тэ страдальчески посмотрел на Хоби, который играл пальцами по гладкой поверхности стола.       Вошедший на кухню Минни молча поставил перед ними бутылку Хеннесси. Он вообще удивительно тонко чувствовал, что нужно Тэхену, и тот даже задумывался, не телепат ли он.       — Что, не нравится быть звездой водевиля? — спросил Хосок, наливая им в чашки изрядную порцию горячительного напитка.       — Ровно, как и тебе.       — Оу, это может нравиться только нашему бравому лидеру! — иронизирует Чон.       — Джуну, по-моему, еще тяжелее. Он умирал не ради этих идеалов, — чуть рассеянно замечает Тэ.       — А теперь притворяется, чтобы прикрывать их.       Хосок блаженно жмурится, отпивая теперь уже коньяк с кофе, и посылает Чимину воздушный поцелуй, на что тот, широко улыбаясь, показывает ему средний палец.       — Ты в курсе, что я без ума от твоего брата? — доверительным тоном сообщает ему Хоби.       — Ты разбудил меня ради того, чтобы это сообщить?       Тэхен чуть улыбается, наблюдая, как Минни закатывает глаза. Он уже давно привык к манере Хосока флиртовать со всем живым в радиусе метра, и поэтому не реагировал на его ухаживания.       — Хорошо бы, но нет. Дело в нарушении границы со стороны вервольфов.       Сонливость как рукой сняло. Тэхен мгновенно напрягся, а Чимин бросил на него беспокойный взгляд. Они оба догадывались, кого могли засечь датчики.       — Юни… — послышался в голове голос Чимина.       — Они не узнают, — успокаивающее ответил ему Тэ, видя, как он слегка кивнул в ответ.       На самом деле Тэхен не был уверен в том, что говорит. Если их семья окажется втянута в скандал с оборотнем, все, чего он добился за это время, рухнет. Они окажутся под угрозой, Чимин в первую очередь.       Тридцать лет назад, когда раса вервольфов, находящаяся в подчинении у людей, подняла восстание, их мир разделился на две части. Были несколько версий, отчего оборотни решили стать свободными.       По официальной, которую приняли большинство стран мира, звери, коими их считали, вероломно предали своих хозяев, которые всегда хорошо относились к ним, потому что они всего лишь животные, одержимые жаждой крови.       Убив миллионы ни в чем не повинных людей, неся в своей крови смертельный для человечества вирус, вервольфы хотели захватить весь мир, навсегда избавившись от людского рода.       Была и другая, непопулярная версия, что для оборотней это был единственный способ избежать геноцида. Обвинив в распространении смертельного для людей вируса, их убивали, пытали и ставили жуткие эксперименты. Жестокость, как известно, порождает жестокость.       Собрав все оставшиеся силы, вервольфы ушли, попутно разграбив города и убив тех, кто встал у них на пути. Так началась война, которая длилась двадцать лет.       В какой-то момент казалось, что люди, опережавшие вервольфов в технологиях, вот-вот победят, но эпидемия смертельного вируса вспыхнула с новой силой, заметно проредив силы человечества.       Оборотни же оказались куда живучее. Они были невосприимчивы к радиации, их невозможно было уничтожить точечными бомбежками авиации, это приводило только к заражению почвы и воды. Серебро было единственным слабым местом, но они и здесь нашли выход.       Похищая женщин, они насиловали их до тех пор, пока те не рожали им гибридов, для которых серебро не было столь губительным. Вервольфы использовали их как расходный материал. Они не были членами стаи, не имели почти никаких прав и, по факту, были на положении рабов. Раса рабов создала себе рабов. Ирония.       Впоследствии почти все гибриды были уничтожены, однако некоторые из женщин были спасены из плена. Так в человеческом обществе появились резервации для таких женщин и их потомства.       Они не могли выйти за пределы этих зон, их изучала группа ученых и права, данные каждому человеку от рождения, на них не распространялись.       Планете был нанесен колоссальный ущерб. Многие источники воды оказались заражены, а почва — непригодна для ведения сельского хозяйства. Больше так продолжаться не могло.        Устав от затянувшейся войны, расы заключили пакт о ненападении. Вся территория, занятая вервольфами, теперь именовалась Дикими землями, вход куда был запрещен. Границы хорошо охранялись, и любого нарушителя ждала смерть на месте. Таковы были правила, что вселяло в людей уверенность.       На деле это была очередная ложь. Тэхен знал об этом, как никто. Хотя бы, потому что в возрасте десяти лет обнаружил на своей кухне странного остроухого парнишку, жадно поедавшего остатки вечернего рагу. Он был напуган и голоден, но Тэхен не чувствовал в нем той агрессии и злобы, о которых им так старательно твердили в школе.       Его телепатические способности проявились в шесть лет. Генетическая мутация, вызывающая уродство у одних, давала другим уникальный дар. Тэхену повезло.        Он с легкостью читал мысли окружающих и научился манипулировать сознанием других людей.        Тогда, будучи ребенком, он принял одно из самых важных решений в своей жизни — оставил мальчишку у себя и назвал Чимином.       Наутро все обитатели дома «внезапно» вспомнили о сыне его покойного дяди, оставшемся круглым сиротой.       Чимин оказался одним из метаморфов, которые населяли Землю задолго до людей и вервольфов. Их раса была полностью уничтожена еще во времена святой Инквизиции, как дьявольские отродья.       Чимин мог принимать любой облик по своему желанию, поэтому при помощи Тэхена без особого труда влился в людское общество.       Он не слишком-то и сильно отличался от обычных людей, если не считать голубоватого оттенка кожи и острых ушей, но все-таки это бросалось в глаза. Поэтому Чимину приходилось использовать свои способности постоянно и даже дома, наедине с Тэ, он не показывал свой истинный облик.       И все вроде было хорошо, пока жизнь не свела его с Юнги. Сейчас Тэхен не мог точно сказать, когда упустил тот момент, после которого все пошло наперекосяк. Наверное, он был слишком занят глобальными идеями мира во всем мире, что не обратил внимания на брата, не ночующего дома. А когда обратил, то обнаружил вервольфа на своем заднем дворе.        Ему и правда стоило отправить Чимина в город, подальше от того места, откуда он пришел. Расположение их семейного поместья таило в себе слишком большой соблазн. Минхо и Хоби не раз уговаривали их переехать, но Тэхену не хотелось оставлять дом, в котором он вырос. Защита стояла первоклассная, и бояться было нечего. После того, как к ним попал Чимин, ее усилили в несколько раз.       В итоге, это ничего не дало. Некоторые вервольфы научились обходить их защиту и это не радовало. Сможет один — смогут все. Пускай Минни и клялся, что кроме Юнги о бреши не знает ни одна живая душа, Тэхен не мог знать наверняка. Конечно, нужно было срочно сообщить Хосоку и Минхо, а также поставить в известность канцлера, но он все медлил.       Юнги оказался хорошим, хоть и вредным, парнем, на редкость образованным для оборотня. Как оказалось, новый лидер приветствовал не только физическое развитие вервольфов, но и интеллектуальное. Такие изменения курса тоже не могли не настораживать. Что на уме у молодого вожака, пока не знал никто.       — Эээй, неужели в этой семье меня теперь игнорирует не только твой сногсшибательный брат? — голос Хоби вывел Тэхена из его размышлений, возвращая в реальность. Нужно срочно придумать план их дальнейших действий.       — Что, прости?       — Меня в этом доме вообще никто не ценит! А ведь я распинаюсь тут о вашей безопасности! Если бы мы с Чхве не решили проверить, чья система слежения круче, никто б и не узнал, что к вам наведывается вервольф!       Хоби говорит еще что-то об отвратительной системе идентификации, о том, какой Бан скупердяй, и какой Тэ беспечный, но Тэхен пропускает все это мимо ушей. В голове только одна мысль — Юнги раскрыли.        Вопрос времени, когда они придут с вопросами, на которые у Тэхена нет ответов, и телепатия тут не поможет. Надо было задушить все это в зародыше, запретив Чимину встречаться с этим вервольфом.       — Что теперь? —  Тэхен достаточно грубо обрывает Чона на полуслове, тот даже теряется на несколько секунд, что случается с ним крайне редко.       — То, что на тебя объявили охоту, неужели не ясно? У вервольфов большие изменения. После того как главным альфой стал этот Чон Чонгук, оборотни что-то готовят. Возможно, покушение на наш незабвенный кружок по интересам.       — Думаешь, они выбрали меня первой жертвой? — Тэхен цепляется за эту версию, как за спасительную соломинку.       Лучше и быть не может! Хоби, сам того не подозревая, только что обеспечил им с Чимином отличное прикрытие. Все образуется, и они забудут о существовании Юнги. Чимину придется принять это.       — Это же очевидно, Тэтэ! Из нас четверых ты — самый уязвимый. Твой контроль над разумом не действует на животных, и уверен, они это знают! Скорее всего, это был просто разведчик, который собирал информацию!       Хоби взмахнул рукой, искренне недоумевая, почему ему приходится объяснять столь очевидные вещи. Видимо, и правда стоило зайти позже, когда Тэхен сможет адекватно воспринимать информацию.       — Ты доложил Совету или Шихеку?       — Я похож на секретутку, чтобы им о чем-то докладывать? Мы сами сможем тебя защитить! Для начала поймаем этого оборотня и заставим его рассказать, что задумала их звериная свора…       Хоби сделал большой глоток, пытаясь подавить в себе вспышку гнева. Для него это было больной темой. Десять лет назад его родителей растерзал вервольф, которого так и не смогли поймать. И это во время перемирия-то! Бан Шихек для вида посотрясал воздух, в Дикие земли был направлен карательный отряд, и вроде как «того самого» оборотня уничтожили. Но было ли так на самом деле, никто не знал.       После смерти Хинбина их семейная корпорация «Серенити» стала крупнейшим производителем оружия для «армии боли» — специализированного подразделения, созданного для устранения любых угроз со стороны вервольфов.       Конечно, правительство получило от Хоби огромную скидку. Канцлер довольно потирал руки, ведь при старшем Чоне подобное ему не светило. Впрочем, это Хоби совсем не волновало. Ненависть всегда слепа.       Идеи Тэ о мире, равенстве и братстве всегда вызывали у Хосока лишь усмешку. Но Тэхен не был бы Тэхеном без своих наивных надежд, поэтому если с другими Чон по этому вопросу был крайне категоричен, то Тэ мог позволить пуститься в рассуждения о прекрасном будущем, где вервольфы и люди смогут не только сосуществовать, но и взаимодействовать. Чем бы дитя ни тешилось…       — Хоби, я знаю твое отношение к этой проблеме, но я все же смею надеяться, что ты не собираешься убивать этого вервольфа…       — Точно не сразу…       — Пообещай мне!       — Окей, окей, защитник животных! Библию поцеловать, чтоб ты поверил?       — Только если «Эволюцию физики» Эйнштейна.       — О нет, это же святое!       Разговор понемногу снова переходит в формат расслабленной беседы, и через десять минут Чон уже отпускает шутки, по поводу Принцессы-Тэхена и страшного серого волка. Тэхен смеется, но внутри все словно сжимается. Это не его тревога, это понятно, стоит лишь мельком взглянуть на Чимина.       — Мы все уладим, — Тэхен мягко касается его разума, не читая мыслей. Минни просил его никогда этого не делать, и он держал слово.       — Я ведь тоже монстр, мне нет среди вас места, — Тэхен чувствует горечь, и ему хочется подойти к Минни и крепко обнять. Его маленький смешной Чимин.       Как бы он хотел, чтобы в его хорошенькой головке были только новые наряды и куча обожателей. Вечный пленник самого себя, обреченный скрываться и врать до конца жизни. С Юнги ему не нужно притворяться, он безнадежно влюблен в настоящего Чимина, которого сам Минни еще не полюбил.       Тэхен наблюдает, как брат медленно поднимается и выходит, тихо прикрывая дверь. Хоби продолжает что-то говорить, но Тэ уже не слушает. Его терзает смутное ощущение того, что сейчас на этой кухне их жизнь изменилась навсегда.

***

      Всегда, когда Тэхен нуждался в поддержке, он, не задумываясь, садился в машину и ехал к Ким Намджуну. Из всех Стражей он был как-то по-особенному близок ему.       Являя собой символ борьбы человеческой расы, буквально воскрешенный из пепла, он меньше всех стремился к уничтожению вервольфов. Возможно, потому что он единственный из них, кто потерял самое дорогое в этой борьбе и точно знает, что в войне не бывает победителей, лишь проигравшие.       Познакомившись однажды на какой-то из тысячи благотворительных встреч, как две капли воды похожих друг на друга, Тэхен был бесконечно очарован прямотой и честностью бравого капитана, который с радостью взял Тэхена под свое крыло, хотя он в этом вроде как и не нуждался.       Скорее это было нужно самому Джуну, который пытался заполнить в своей душе огромную дыру от смерти лучшего друга. Поэтому если Тэхен и мог рассказать кому-то о том, куда его угораздило вляпаться, то это был именно Намджун.       Ни Минхо, ни тем более Хоби он бы не решился открыть то, что сейчас гложет его. И Тэхен решает поступить так, как делал всегда в таких случаях — он берет ключи и едет к лидеру.       Если бы кто-то попросил Тэхена описать квартиру Намджуна одним словом, он выбрал бы «старомодный». В хорошем смысле слова.       Джун жил в маленькой квартирке в старом районе. Роскошь была ему чужда.       В углу небольшой комнаты стоял старый проигрыватель со стопкой виниловых пластинок, на полках разместились книги в потрепанных обложках, а на низком столике из каштана было много фотографий. Люди давно уже слушали музыку на своих айподах, хранили фото, загружая их в Облако, а книги покупали в основном как элемент декора.       В погоне за нововведениями, вроде «умного дома», человечество стало жить в совершено одинаковых, ослепительных помещениях. У квартиры Намджуна была душа ее хозяина, немного сентиментальная, но светлая и теплая.       — Будешь вишню, Тэтэ? Только сегодня купил, — Намджун стоит в дверях гостиной с большой алюминиевой миской, полной спелых ягод.       Он умудрялся найти в их мегаполисе вещи, которых тут быть не должно, вроде домашнего сыра  или свежей озерной форели. Рядом с ним Тэхен всегда ощущал себя немного ребенком, о котором заботится добрый и смелый старший брат.       — Спасибо, Намджун-хен.       Тэхен берет в руку горсть вишни, перекатывая между пальцами идеально гладкие ягоды.       — Что-нибудь случилось?       — Все в порядке, правда. Просто ноги как-то сами принесли.       Тэхену очень хотелось поделиться с Намджуном всем, что сейчас гложет, но что-то удерживало его. Хотя, по правде говоря, только за этим он и пришел. Тэ знал, что Намджун примет все, что он скажет. Таков уж он есть, их бравый лидер.       — Ты сам не свой.       Намджун смотрит на него с неподдельной тревогой, и Тэхен рад, что из них двоих именно он телепат. Просто он не может этого сказать, даже Намджуну. Слова словно застревают в горле.       — Просто беспокоюсь за Чимина.       Тэхен выдавливает из себя улыбку, стараясь увести разговор в какую-нибудь безопасную тему       — Это нормально. Чимин такой милый и общительный, неудивительно, что ты переживаешь, чтобы его не обидели.       Тэхен усмехнулся. Если бы их проблема была в этом, он был бы самым счастливым человеком. Как рассказать, что его брат — метаморф, да еще с возлюбленным-вервольфом? Семейка Аддамс не идет ни в какое сравнение.       — Наверное, ты прав, Намджун. Все образуется.       — Даже не сомневайся.       — Есть, капитан.       Они смеются, и Тэхену становится чуть легче. С Намджуном всегда так.       — Пойдем, прогуляемся? Погода сегодня совсем не осенняя, заметил? — предлагает Джун.       — Пожалуй.       Тэхен любил проводить время вместе с Намджуном. Они могли пойти на «Великого Диктатора» и потом обсуждать, так ли популярна была в то время Полетт Годдар, как рассказывают сейчас.       Зайти в кафе, съесть пару буше с ароматным кофе и потом отправится в парк, обмениваясь мнениями о наиболее важных событиях. Сегодня ему просто необходимо было нечто подобное, чтобы чуть-чуть отвлечься.       Проходя по Аллее памяти в Центральном парке, они задерживаются у черной мраморной плиты с выгравированным золотом именем.       — Ты скучаешь по нему.       Не вопрос, утверждение. Тэхен чувствует эту тоску, она прорывается сквозь толстую броню нерушимого символа, делая Намджуна обычным человеком, который никак не может пережить давнюю утрату.       — Когда у меня не было ничего, и сам я был никем, Джин был рядом, а я подвел его.       — Ты же знаешь, что не мог его спасти. Никто бы не смог.       — Знаю, но кто сказал, что от этого легче?       Тэхен не отвечает, а Намджун, постояв еще несколько секунд, разворачивается и идет дальше. Тэ смотрит на поникшие плечи Джуна и словно видит несуразного паренька, которого защищал и берег отличный малый Ким Сокджин. В глубине души их славного лидера все еще живет тот паренек, который отчаянно нуждается в Джине.        Но Джина больше нет, и этого никак не исправишь… Тэхен мотает головой, отгоняя от себя чужие воспоминания, и идет за Намджуном. Он не спешит, давая ему еще немного времени побыть со старым другом. Просто некоторые раны не заживают никогда.       Возвращался домой он уже затемно. Они еще немного побродили с Намджуном, а потом так кстати позвонил Минхо, и он проторчал в поместье Чхве, пока совсем не стемнело. Ему просто необходимо было быть где угодно, лишь бы не у себя дома.       Тэхен понимал, что это слабость, и так проблемы не решаются, но ничего не мог с собой поделать.       В отличие от Хоби, Минхо не был склонен к мнению, что на них начали охоту. Просто дом Тэхена располагался не в самом безопасном районе, в непосредственной близости к границе, и, скорее всего, вервольф посетил Тэхена именно поэтому. Ми в который раз непрозрачно намекнул, что пора бы им с Чимином перебраться в город, но Тэхен категорически отказался, сказав, что ни за что не бросит поместье.       Минхо усмехнувшись, ответил, что не сомневался в этом, но попробовать стоило. Тэхен любил Ми за то, что он никогда не навязывал свою точку зрения. Он мог дать совет, ну, а прислушиваться или нет, всегда было делом его собеседника.       В этом они сильно различались с Хоби, впрочем, не только в этом. Вообще было странно, как при почти идентичных условиях жизни, они выросли столь разными.        Две противоположности, которые неизменно раздражали и притягивали друг друга. Заклятые друзья. Тэхен никогда не мог долго находиться с ними обоими, это было чревато для него дикой мигренью. Он очень любил их, но по отдельности. Хоби он знал чуть дольше, а Минхо чуть лучше.       В свое время он немало времени провел в роскошных интерьерах родового поместья Чхве. Дела давно минувших лет, когда они с Минхо были подростками, и все было куда как проще, и можно было делать то, что нынче табу для обоих…       Сейчас они с Минхо мастерски разыгрывали спектакль с частичной потерей памяти. Впрочем, теперь это почти перестало причинять боль.       Тэхен покидал Ми с тяжелым сердцем, какое-то нехорошее предчувствие словно сдавило его грудь, не давая спокойно дышать. Он надеялся, что это никак не связано с Чимином.       Едва переступив порог дома, Тэхен почувствовал отвратительный липкий страх, моментально растекшийся по телу. На полу были разбросаны вещи, осколки хрустальной вазы, случайно смахнутой с журнального столика, словно кто-то в спешке пытался найти что-то ценное.       Тэхен не ощущал живых существ в доме, что беспокоило еще больше. Чимин мог за себя постоять в случае чего, но вот его отсутствие давало повод для подозрений. Медленно продвигаясь по холлу, Тэ нашел в кармане брюк телефон и уже собирался набрать Хоби, как увидел записку, лежащую на барной стойке.       «Дорогой Тэхен!       Спасибо за то, что делал для меня все эти годы. Ты — семья, о которой можно только мечтать, и всегда заботился обо мне. Но пришло время прощаться. Я ухожу с Юнги в Дикие земли. Так будет лучше для всех. Люди никогда не смогут принять таких как мы, как бы ты ни старался. Может быть, это к лучшему…       Я очень люблю тебя и сейчас, покидая наш дом, я оставляю здесь кусочек своей души. Будь счастлив и не держи на меня зла.       Чимин».       Тэхену показалось, что он забыл, как дышать. Господи, глупый, глупый Чимин, это ведь ничего уже не изменит. Уходить в никуда — это так по-детски! Его все равно найдут и вернут, даже вопреки желанию Тэхена. Их жизни под прицелом сотни глаз, и он никак не может просто так исчезнуть.       Это породит то море вопросов, которых Тэхен старательно пытается избежать.  И тогда Бог знает, что Шихек прикажет с ними сделать, если правда откроется.       Тэхен не волновался за себя. Конечно, в живых его не оставят, но смерть будет легкой, ведь публичную казнь вряд ли сделают слишком уж жестокой. А вот «умереть во благо науки», пожалуй, самое страшное, что может быть.       Тэхен никогда не забудет те бесчеловечные эксперименты, которыми хвалился перед ними канцлер. Бедные истерзанные вервольфы до сих пор снятся ему в кошмарах.        Нет, он ни за что не допустит, чтобы с Чимином случилось подобное. Надо вернуть его, пока еще не слишком поздно.