Дорогой мой человек

      Дорога до границы заняла у Тэхена сорок минут. Он должен был найти Чимина, причем найти быстро, пока никто не заметил их отсутствия. Сейчас Тэхен был так благодарен Хоби и Минхо за их подарок, который сначала он не очень-то и оценил.       Машина, обладающая режимом стелс, сейчас пригодилась ему как никогда. Программа идентификации не сможет распознать, что он был у границы, а значит, не будет и лишних вопросов. Только бы Чимми не успел уйти далеко, иначе Тэ не сможет его почувствовать.       С Чимином всегда было сложно. Тэхен обещал ему не читать мысли, но это не значит, что он никогда не пытался. С Минни было не так, как с другими, Тэхен скорее ощущал эмоции, выхватывая отдельные образы, нежели видел конкретные мысли.       Тэ очень боялся, что Юнги увел Чимина на такое расстояние, что ему просто не достучаться до брата. Сейчас, пытаясь сконцентрироваться, он совсем не чувствовал Минни, и это приводило в отчаяние. Его надежды таяли с каждой минутой, уступая место безысходности.       Тэхен знал, где находится та брешь в «идеальной системе защиты», которой пользовался Юнги, и, оставив машину у опушки леса, где как раз-таки начиналась так называемая мертвая зона, двинулся в сторону защитного барьера. Все время он пытался связаться с Чимином, но пока тот был закрыт от Тэ.       Тэхен не хотел переходить рубеж, это было равносильно самоубийству. Одному, без защиты, да еще и в темноте, на территории вервольфов, у него не было ни единого шанса. Но возвращаться домой без Минни он не собирался. Значит, придется рискнуть всем. Фортуна же любит смелых. Ему должно повезти.       В лесу было ужасно страшно. В голове непривычно пусто, что означало полное отсутствие людей в округе. Тэ вздрагивал от каждого шороха, но упорно шел вперед, продолжая звать Чимина.       Ему повезло, что ночь выдалась тихой и безоблачной. Луна светила так ярко, что он включил свой фонарь на минимум, чтобы не привлекать излишнее внимание.       Когда казалось, что надежды уже нет, он вдруг уловил слабый отголосок чужого сознания. Максимально сосредоточившись, вложив в свой ментальный посыл все свои силы, он позвал:       — Прошу, Чимин, вернись домой, мы придумаем что-нибудь. Канцлер отправит за тобой своих ищеек, и тогда нам всем не спастись!       — Тэ?! Что… ты тут делаешь?!       — Я не мог тебя бросить, ты — моя семья.       — Мне и так не спастись! Я не как ты, не человек. Как ты не поймешь?       — Мне все равно, кто ты. Для меня ты — мой брат, и этого достаточно.       Голос в голове с каждым разом звучал все громче. Это означало, что Чимин приближался к нему. Он не смог вот так уйти, бросив Тэхена здесь одного.       Через пару минут Тэ оборачивается на шорох и видит Минни вместе с Юнги.       — Ты такой дурак, Тэтэ! — в сердцах произносит Чимин, порывисто обнимая его, а Тэхен улыбается в ответ.        — Не думай, что тебе удастся так легко от меня избавиться, — произносит он, толкая брата в бок.       — Это и правда небезопасно, Тэ. Дежурный отряд как раз вышел в патруль. Я провожу вас обратно до границы, — Юнги смотрит на Чимина, и тот кивает ему. Видимо, вервольф уже понял, что Минни не останется здесь с ним.        — Спасибо, Юнги, я… — их прерывает протяжный волчий вой. Все синхронно вздрагивают, а глаза у Юнги расширяются, и он обреченно выдыхает.       — Блядь, почему именно он?!       — Юнги, что происходит? — стараясь сохранять спокойствие, спрашивает Тэ, хотя его начинает колотить дрожь.       — Это патруль. Их привлек запах.       — Тогда бежим, срочно, медлить нельзя! — кричит Чимин, хватая Юнги за руку.       Видя его замешательство, Тэхен спрашивает напрямую:       — Мне не спастись?       Юнги посмотрел на него с таким сожалением, что слова были уже не нужны. Он обречен и, если он пойдет с ними, то настигнут всех.       — Дело только во мне?       — У Чимина нет такого запаха, его особенность, но ты…       — Уводи Минни как можно дальше. Позаботься, чтобы он пересек границу, — Тэхен старается, чтобы голос звучал максимально твердо.       — Тэхен, а как же ты?! Я не пойду! — Чимин пытается возразить, но Тэхен поднимает руку, давая понять, что не собирается дискутировать по этому поводу.       — Я задержу их. Ты вернешься, возьмешь машину и сразу же поедешь к Хоби. Расскажешь ему, что я нашел брешь и решил лично ее проверить, — Тэхен протягивает Чимину ключ, вкладывая в его руку. Минни мотает головой.       Они теряют драгоценное время.       — Тебя убьют! Они даже слушать не станут! Я не могу тебя бросить!       — Послушай, Минни. Я — один из Стражей. Если все, что я слышал о новом лидере — правда, то им куда выгоднее взять меня в плен. Я ведь прав, Юнги? — он смотрит на оборотня в поисках поддержки. Тот утвердительно кивает.       — Это так, Тэхен слишком ценный трофей. Чонгук не станет его убивать.       — Слышишь? Поспеши же! — Чимин крепко обнимает его, едва сдерживая слезы. Тэ приходится мягко отстраниться.       Тело Юнги трансформируется, превращая того в полноценного волка. Чимин залезает ему на спину, бросая на Тэ обреченный взгляд. Он ободряюще улыбается.       — Я люблю тебя, Тэтэ.       — Я тоже, Минни. Мы обязательно встретимся.       Тэхен дает Юнги знак, и тот срывается с места, оставляя его дожидаться своей участи в одиночестве.       Тэ не был уверен в словах, что сказал Чимину. Быть может, ему сегодня суждено умереть здесь. Кто знает, правду ли сказал Юнги или просто хотел увести Чимина.       Судя по вою, который теперь раздавался совсем близко, уже скоро ему предстоит это выяснить.

***

      Чонгук любил пьянящее ощущение, которое возникало у него в моменты, когда он преследовал свою жертву. Вдыхая пряный аромат чужого страха, он полностью отдавался своим волчьим инстинктам, позволяя вести его. Чутье никогда не подводило, и никто еще не смог уйти от него.       С самого детства альфа оттачивал свое мастерство, поставив себе цель когда-нибудь стать вожаком. Ему, как сироте, доставались лишь объедки со стола сильных альф. В стае в то время действовал закон «выживает сильнейший», способ и методы роли не играли, и Чонгук быстро это усвоил.       Его отец и мать считали, что насилие нужно применять лишь в случае крайней необходимости, не позволяя звериной сущности взять верх. Они были из тех, чьи хозяева хорошо относились к вервольфам. Чонгук родился еще в довоенные времена, тогда они жили при хозяйском доме.       Поместье располагалось за городом, подальше от чужих глаз, и было окружено большим парком. Чоны уехали, чтобы избавиться от пересудов по поводу их взглядов на оборотней. Надо сказать, их уже тогда почти никто не поддерживал. Еще до восстания в людском обществе вервольфы числились врагами.       Чон Хангель имел несколько мануфактур, и был персоной довольно известной, а его жена, Луен, раньше была прима-балериной.       При всем богатстве, в обществе их недолюбливали, впрочем, самих Чонов это мало волновало. Чету устраивала их спокойная размеренная жизнь вдали от суеты, и ничто не нарушало их гармонию.       Его отец и мать были слугами семьи, но не рабами. Чонгук даже получил надлежащее образование и подружился с их дочерью Линью, которой родители прививали свои идеалы.       Они служили Чонам верой и правдой, с благодарностью за то, что к ним не относились как к бессловесной рабочей скотине. То счастливое время почти забылось, затерялось где-то в глубине памяти. А потом началось истребление.       Сначала Хангелю каким-то чудом удавалось держаться в стороне, хотя разгоревшаяся война не могла его не коснуться. Наверное, у него были связи в верхах, которые обеспечивали Чону прикрытие. Все кончилось в один момент.       Гук помнит, как отряд пришел за ними. Была ночь, люди в униформе ворвались в хозяйский дом и под прицелом автоматов заставили их выдать своих вервольфов. Чонгук видел как старший в отряде застрелил его мать и забрал с собой отца, как плакала Луен, как молчалив и неестественно бледен был Хангель с огромной ссадиной на щеке, а  тот старший лишь презрительно кривил губы, швыряя на пол  красный треугольник — знак вечного позора. Через много лет Чонгук узнал, что его звали Бан Шихек. Теперь он стал канцлером, главным освободителем людей от заразных тварей.       Его самого спасла Линью, которая отправила его бежать потайным ходом. Поцеловав на прощание, она сказала, что никогда не забудет. Они оба знали, что видятся в последний раз. Вервольфы официально стали главной угрозой человечеству, и смысл их существования свелся к простой истине: убей или умри. Теперь уже нет пути назад.       Чонгук не знал, выжил ли кто-нибудь из четы Чонов после, но они были единственными людьми, которые этого достойны, и он никогда их не забудет.       С того момента прошло много времени. Он вырос, встретил Юнги, который помог ему развить все его способности и убить прошлого вожака. Теперь Гук не позволит никому причинить вред его стае, даже если для этого придется перебить всех людей. Убивай или умри, третьего не дано.       Чонгук слышит, как в висках стучит кровь, а в ушах свистит ветер. Радость от этой свободы наполняет его целиком. Сейчас, когда он стал вожаком стаи, ему все реже удавалось выходить в обычные патрули, которые разведывали обстановку на границе.       После заключения перемирия люди редко заходили на их территорию, ну, а те, что все-таки попадались вервольфам, больше никогда не возвращались назад. Но это случалось крайне редко, поэтому Чонгук выходил с отрядом скорее для ощущения единства лидера и его стаи.       Сегодняшняя ночь обещала быть одной из многих, однако именно такие моменты помогали ему чувствовать себя по настоящему живым, лишенным всяких рамок. Лес, лунная ночь и парочка верных альф рядом — вот то, что Чонгук любил.       И все было бы как всегда, если б в ноздри ему не ударил чей-то горьковато-пряный запах, похожий на запах каких-то цветов, название которых он никак не мог вспомнить.       Чонгук вдохнул глубже и из его груди вырвался протяжный вой. Человек! Бесценно. Видимо, не зря его так тянуло сегодня в лес. Другие оборотни тоже чувствовали этот одурманивающий аромат, и они синхронно сорвались с места по направлению к его источнику.       Обычно, только услышав волчий вой, человек начинал испускать волны страха, которые пробуждали в вервольфах самые низменные животные инстинкты, лишая шансов на спасение. Чонгук с удивлением отметил, что сегодня не чувствует этого возбуждающего запаха, однако это, пожалуй, будоражило еще сильнее.       Когда они достигают цели, то оказываются на поляне, в центре которой стоит человек. При их появлении он чуть дрогнул, но не двинулся с места. Восхитительная смелость. Или глупость.       Если он не попытался убежать, значит был уверен, что его не убьют так сразу. Потому что все люди бегут, хотя знают, что им не спастись. Никто не хочет умирать. Почему же он остался?       Несмотря на жажду крови, исходящую от альф в его отряде, Чонгук принимает решение не убивать мужчину сразу. В конце концов, такой отваге надо дать шанс.       Тело трансформируется, принимая обычную форму.       — Что привело тебя в Дикие земли, человек? —  тот устремляет на него свой взгляд, внимательно разглядывая, словно пытаясь прочитать мысли. У него синие глаза, и Чонгуку кажется, что он смотрит в вечернее небо. Красиво.       Гук делает несколько шагов навстречу, и тут человек резко опускает руку, и его словно саваном накрывает кайенская смесь, образуя защитный барьер.       Отряд резко оскаливается, в любой момент готовый растерзать нарушителя.       Чонгук сглатывает от саднящего ощущения. Кайенская смесь не смертельна для оборотней, но все же доставляет достаточно проблем. Видимо, его жертва оказалась глупа, что даже расстроило. Что дал ему этот сумасбродный поступок? Десять минут жизни?       Ухмыляясь, он подходит к самому краю разделяющего их купола, смотря человеку в глаза. Он удивительно хрупкий на вид, но сколько решимости на лице. Надо же! Совсем еще мальчик, скорее всего, попавший сюда по нелепой случайности, которая станет для него роковой. Чонгуку даже немного жаль, что придется его убить. Кайенская смесь скоро выветрится и тогда ему не уйти.       — Я бы хотел поговорить с главным из вас. Этот барьер только для того, чтобы у меня был шанс сказать хоть что-то перед тем, как вы попытаетесь убить меня.       Чонгук удивлен. Впервые за долгие годы он встречает такого человека, который не умоляет о пощаде, забыв о стыде и гордости, а говорит уверенно и спокойно. Это даже восхищает. Не то, чтобы это спасет его, но вполне обеспечит смерть без мучений.       — Говори. Ты родился под счастливой звездой, ведь в этой стае нет волка сильнее меня.       — Вы — Чон Чонгук?       Альфа приподнимает бровь. Этот человек определенно удивляет его все больше и больше. Или же он настолько известная персона в мире людей, что каждый знает его имя?       — Я задал вопрос и жду ответ, — Чонгук решает не подтверждать, но и не опровергать его догадку. Образовывается пауза, видимо человек обдумывает, что сказать.       — Я искал кое-что.       Он все так же спокоен, и Чонгук не уверен лжет он или нет, хотя обычно безошибочно может это сказать.       — Успешно?       — Вполне.       Коротко и безэмоционально. Чон никак не может определиться, в чем же тут подвох. Что-то в этом человеке смущало. В его запахе Чонгук отчетливо ощущал нотки самого опасного для них металла — серебра. Причем запах был не наносной, как бывает при ношении серебряных предметов, а тесно сплетенный с запахом тела. Словно металл был вживлен под кожу, сросся с ней.       Ему докладывали об одном таком случае, когда группе людей был введен нитрид серебра для того, чтобы их нельзя было обратить. И группа эта была очень ограничена и отличалась от всех наличием ряда особенностей, делающих их уникальными.         Сконцентрировавшись, Чонгук закрыл глаза, пытаясь почувствовать, где же в теле сконцентрирован ненавистный его роду металл.       Он ведет носом вниз, игнорируя раздражающий запах смеси. Когда Гук доходит до груди, ноздри будто бы обжигает огнем, и он морщится от саднящего ощущения.       Осознание проходит почти мгновенно, и Чонгук расплывается в улыбке. Он поворачивается к отряду, взглядом приказывая трансформироваться. Затем с легкой издевкой произносит:       — Господа, нам с вами невероятно повезло! Такая удача бывает только раз в жизни! Позвольте вам представить одного из четырех великих Стражей. Это честь для нас, — он склоняется в шутливом поклоне перед совершенно ошарашенным Тэхеном. Тот не понимает, как Чонгук узнал, ведь он ничем не мог выдать себя. Гук явно застал его врасплох, спутав все карты.       Чонгук с любопытством разглядывает Стража. Если быть честным, он представлял себе их по-другому. Все-таки ходили слухи, что выше них стоят только Совет и Канцлер, и они невероятно сильны. Что может быть сильного в этом невысоком худеньком человеке с глазами мальчишки, Чонгук не имел представления.       Кто же конкретно сейчас находился перед ними? Намджун сразу отпадал. Тот прошел всю войну и не мог так выглядеть. Да и на бывалого бойца мальчишка не тянул.       Оставались Чхве Минхо, Чон Хосок и Ким Тэхен. Первые два были инженерными гениями, которые вряд ли бы сунулись на чужую территорию безоружными. Плюс Хосок был телекинетиком, а Минхо, по слухам, обладал физической силой, сравнимой с взрослым вервольфом. Оставался Ким Тэхен — мастер над разумом. Это был самый вероятный из вариантов.       Чонгук окинул Тэхена оценивающим взглядом. Конечно, сила Кима была в контроле разума, но даже омеги в его стае выглядели как-то внушительней. Хотя надо признать, что держался он достойно, ничем не выдав своего страха, разве что спина была уж слишком прямой.       Альфа с шумом втянул воздух. Смесь почти выветрилась, а к притягательному запаху Тэхена примешалось что-то горькое, похожее на обреченность. Наверное, он окончательно осознал, в какой ситуации оказался. Думает ли он, что это его конец?       Чонгук внимательно взглянул Тэхену прямо в глаза, смотря неотрывно. Тот не отвел взгляд, ни один мускул не дрогнул на его лице, застывшем, словно красивая маска. Чон усмехнулся про себя, подумав, какой же смелый этот маленький человечек, которого он может с легкостью переломить пополам. А смелость он очень ценил. В конце концов, убить его альфа всегда успеет.       После нескольких напряженных минут тишины он отходит назад расслабленной походкой.       — Конечно, мы не станем Вас убивать, что мы, варвары какие-то? Но и отпустить пока не можем. Поэтому, придется Вам побыть моим гостем, — он намеренно переходит на крайне вежливый тон, при этом в голосе слышна неприкрытая усмешка.       — Звучит так, будто у меня есть выбор, — произносит Тэхен с иронией. В крайнем случае, альфа убьет его здесь, что, возможно, было бы лучшим вариантом. Самое главное, Чимин в безопасности, а остальное неважно.       — О нет, Тэхен-ши, естественно, нет — Чонгук скалится, и Тэ едва сдерживается, чтобы не вздрогнуть.       — А теперь, не сочтите за грубость, но мне придется Вас вырубить.       — Что, простите? — переспрашивает Тэхен, но вместо ответа альфа рывком подается вперед, нажимая на точку у него на шее, и он проваливается в темноту.