Дорогой мой человек

      Тэхен резко открывает глаза и какое-то время пытается понять, где находится. Получается с трудом. Неужели он опять вчера упился настолько, что даже не помнит, как пришел домой? Пора завязывать с алкоголем, иначе ничем хорошим это точно не закончится.       Постепенно до него доходит, что он находится не у себя дома. Оглядываясь по сторонам, Тэ начинает вспоминать те события, что с ним произошли.       Он же у вервольфов! Вот дерьмо! Этот Чон Чонгук что-то сделал, и он просто вырубился, словно свет выключили. И вот теперь Тэ лежит непонятно где, и непонятно, что с ним сотворили.       С большой опаской он подвигал руками и ногами, что, к его глубочайшему облегчению, получилось без проблем.       С удивлением Тэхен отметил, что тело его полностью свободно от каких-либо оков, и он лежит на ворохе из шкур в помещении, очень похожем на шатер. На улице ярко светило солнце, оставляя на его постели косые лучи. Интересно, сколько времени он пробыл в отключке?       Все было очень странно. Почему его не связали? Неужели даже не рассматривают возможность, что он может сбежать? Как-то слишком неосмотрительно…        — Наконец-то ты пришел в себя! Я уж испугался, что Гук переборщил, — в шатер заглядывает Юнги, заставляя его подпрыгнуть от неожиданности.       — Юнги! Какого хрена тут происходит?! — шипит он, озираясь по сторонам.       — Тихо, Тэ, не делай лишних движений. Времени у нас не так много, — отвечает вервольф, подходя ближе.       Его появление немного успокаивает Тэ. Хорошо, что здесь есть кто-то, кому он может доверять.       — Что со мной сделают? — сразу спрашивает Тэхен, внимательно смотря на Юнги.       — Ну, мы пока что не решили, — пожимает плечами тот.       — Это как? — удивляется Тэ, немного обескураженный таким ответом. Ведь Чон же знает, что он — Страж. Неужели не хочет воспользоваться случаем?        Такая возможность, без преувеличений, выпадает раз в жизни. Вряд ли у кого-нибудь из остальных Стражей хватило б ума соваться к вервольфам. Это было так беспечно, что просто нет слов. Нельзя совершать поступки на эмоциях, иначе это может привести вот к такой вот катастрофе. Когда дело касалось Чимина, он всегда терял голову.       — Так. Ты… эээ… белый слон, — задумчиво произносит Юнги, потирая подбородок.       — Белый слон? — переспрашивает Тэ, пока не улавливая ход мыслей оборотня.       — Да. Мне кажется, я правильно употребил ваше выражение. Белый слон это же что-то ужасно ценное, но фактически бесполезное и затратное?       — О чем ты? Разве ваш вожак не хочет использовать меня? — Тэхен не понимал аналогию. Он вовсе не бесполезный. Его друзья пойдут на многое, чтобы вытащить Тэ отсюда.       — Очень хочет, вот только для чего? Обменять? Так не на кого уже, военнопленные либо казнены, либо замучены в ваших лабораториях. Можно получить необходимую нам технику, но нет никакой гарантии, что она будет исправна или чего хуже не опасна для нас. Мы отлично осведомлены о талантах Чон Хосока и Чхве Минхо. Можно попытаться пересмотреть условия перемирия, но Канцлеру будет куда проще объявить тебя «невинной жертвой кровожадных тварей» и снова объявить нам войну. Уверен, Бан Шихек спит и видит провернуть нечто подобное.       В последнем Тэхен уж точно не сомневался. Если дело дойдет до Канцлера, то из него и сделают ту самую сакральную жертву, во имя которой можно будет вновь начать кровопролитие. Его позиция в отношении вервольфов только сыграет Шихеку на руку.       «Ким Тэхен хотел равенства для вервольфов, а они растерзали его на куски» — шикарный пропагандистский заголовок.       — Да, примерно так все и будет. Рад, что вы это понимаете. Выходит, меня отпустят?       — Точно не сейчас. Пока придется побыть здесь. Решение еще не принято. — Юнги пожимает плечами, а Тэхен качает головой. Он не может стать причиной новой войны. Это обесценит все то, чего он так пытался добиться. Никакого равенства, лишь геноцид. Нельзя этого допустить. Нужно выбираться отсюда и как можно скорее.       — С Минни все в порядке? — спрашивает Тэхен, немного понижая голос для подстраховки. Если все пошло по плану, то Хоби и остальные уже в курсе, куда он вляпался, и продумывают план, как вытащить Тэ отсюда. Он надеялся, что Чимин придумал достаточно правдоподобную историю, чтобы не подставлять себя под удар. Неизвестно, как Хосок может отреагировать на то, что Минни не человек, учитывая его радикальные взгляды относительно вервольфов.       — Надеюсь. Я проводил его до границы. Дальше было нельзя. После мы не встречались. Теперь это опасно, — отвечает Юнги бесцветным голосом. Тэхен понимает, что по ним это ударило в первую очередь.       Теперь они с Чимином больше не могли видеться, и неизвестно было, смогут ли теперь вообще когда-нибудь. Юнги как никто был заинтересован в его тихом и скорейшем возвращении домой. Тэхен это прекрасно понимал.       — Уверен, ему удастся убедить Хоби, и они придумают что-нибудь в обход Канцлера. А я попробую уговорить вашего лидера отпустить меня. Так будет проще для всех, — говорит Тэ ободряющим тоном.       — Только предупреждаю, что у него тяжелый характер, — невесело хмыкнул Юнги.       — Ничего, мне не привыкать. Я прирожденный дипломат, — улыбнулся Тэ. То, что Минхо и Хоби все еще не поубивали друг друга, было преимущественно его заслугой, а это достижение. Так что с одним вервольфом он как-нибудь справится.       — Мое дело предупредить, — развел руками Юнги. По всему было видно, что он настроен скептически, но Тэхена это не волновало. Он в своих силах был уверен.       — Да, кстати, а почему я не связан? Не боитесь, что я сбегу?       — Куда? В лесу полно по-настоящему диких зверей, куда идти — ты не знаешь, да и шансов выйти за пределы лагеря у тебя нет.       — Ну, вдруг я шпион. Буду знать, что и где у вас находится.       — Это летняя стоянка, здесь нет ничего важного. Так что ради бога.       Для вервольфа Юнги был поразительно логичен, Тэхен и раньше подмечал. Это как-то не вязалось с тем образом глупых отсталых тварей, неспособных ни на что, кроме тяжелого физического труда.       Как бы Тэхен ни пытался смотреть на оборотней по-другому, стереотипы все равно довольно крепко въелись в его сознание.       — Я понял. Так как мне найти Чона?       — Он сам тебя найдет. Я скажу, что ты пришел в себя.       — Хорошо.       — Увидимся, Тэ. Я постараюсь помочь, обещаю.       — Спасибо, Юнги, — вервольф кивает ему и выскальзывает из палатки. Тэхен остается один.       Так непривычно было совсем не слышать в голове никого. Такого тотального одиночества он не испытывал уже давно. Конечно, со временем он научился контролировать окружающий его мысленный поток, и это превратилось в подобие некого белого шума, к которому привыкаешь. А сейчас пугающая гнетущая тишина окутала Тэ, заставляя вспомнить давно забытую привычку грызть ногти.       В жизни Тэхен частенько полагался на свои способности, они добавляли ему уверенности. Без преувеличений, он являлся одним из сильнейших телепатов, хотя сама по себе способность читать мысли не была такой уж уникальной. Однако никто не мог сравниться с его контролем разума. Сила Тэхена была действительно велика. Он не хвастался, это просто было фактом. Тэхен довольно редко применял ее публично, но Хосок считал его способность самой жуткой и все пытался изобрести прибор, позволяющий блокировать эту силу.       Конечно, были люди, мысли которых оставались для него скрыты. Например, он не мог читать мысли Канцлера, его разум был закрыт от Тэ каким-то барьером. Тэхен подозревал, что у Бан Шихека были определенные способности, но он это не афишировал. Для всех Канцлер был самым обычным человеком, за время войны поднявшимся из простых солдат до самого влиятельного лица в агломерации.       На деле Тэхен никогда особо не пытался пробиться за эту завесу, потому что был уверен, что ничего хорошего там не найдет. Он и так не слишком спокойно спал по ночам.       В целом, заставить кого-нибудь сделать то, что он хотел, никогда не было для него проблемой. Надо сказать, Тэхен уже настолько привык к тому, что при желании может контролировать почти кого угодно, что сейчас, оказавшись без своих способностей, был абсолютно дезориентирован.       Одно он знал наверняка — ни в коем случае нельзя показывать свой страх. Нужно быть с этим Чонгуком на равных. Только так у него есть хоть какой-то шанс. Оборотни уважают силу и считаются с ней. То, что он Страж, играет ему на руку.       Чон, должно быть, заинтригован, и даже если он знает о том, что сила Тэхена не действует на вервольфов, все равно будет осторожен. Если же Тэхен станет вести себя раскованно, это укрепит в Чонгуке мысль, что самым правильным будет отпустить его.       — Рад, что ты пришел в себя, — низкий голос с приятной хрипотцой вырывает Тэ из размышлений. С большим трудом ему удается сохранить спокойный вид.       — Не вашими стараниями, но все же, — язвительно улыбается Тэхен, смотря на Чона с некоторым вызовом.       — Я был нежен, — с усмешкой произносит Чонгук, скрещивая руки на обнаженной груди.       Тэхен позволяет себе внимательно изучить вервольфа. Раньше он не замечал, что из одежды они носят лишь набедренные повязки. Или с Юнги было по-другому?       Надо признать, что вожак отлично сложен, хотя Тэхена несколько смущали ноги, покрытые гладкой шерстью и больше смахивающие на настоящие волчьи лапы.       Он слышал, что каждый из вервольфов по-разному выглядит в человекоподобной форме. Юнги вполне мог сойти за обычного человека, если бы не волчьи уши и острые клыки. А вот Чон Чонгук вряд ли, при всем желании, хотя рельеф тела поистине завораживает. Он мог бы быть почти красавцем, если бы не… Впрочем, откуда в голове вообще такие дикие мысли? Видимо, Чонгук не слабо его приложил.       — По вашим меркам, возможно, — фыркает Тэ, закатывая глаза, а Чон смеется, обнажая клыки.       — Такой забавный, мне нравится! — облизывается он, с шумом втягивая воздух.       — Это не взаимно, — Тэхена это веселье почему-то раздражает. Создается ощущение, что Чон не воспринимает его всерьез. Это совсем не по плану.       — Вот как.       — Именно.       — Что ж, тем хуже. Потому что придется провести в моем обществе какое-то время. Мы пока не пришли к единому мнению, что с тобой делать, — хмыкает оборотень, подходя ближе.       Тэхену стоит больших усилий остаться неподвижным. Его ужасно злит покровительственный тон вервольфа и его неуважительная манера разговора. Тэ уверен, что ни с Хоби, ни с Минхо, ни тем более с Джуном он бы так не говорил.       — Мне кажется, что разумней всего было бы вернуть меня к границе, замяв это маленькое недоразумение. Уверен, что моей пропажи еще не заметили.       — Неужели ты ждешь разумности от вервольфов? — усмехнулся Чон, слегка поигрывая бровями.       — Я просто верю в лучшее, — пожал плечами Тэ, слегка прищуриваясь. Он не собирался уступать этому оборотню, чтобы он там себе ни воображал. Они равны. Он же всю свою жизнь отстаивает этот принцип и сейчас не намерен отступать.       — Ужасно опрометчиво для Стража, — с притворным сожалением произносит Чон.       — На ошибках учатся.       — Для пленника ты ведешь себя слишком дерзко.       — А вы говорили, что я в гостях!       Чонгук наклоняется совсем близко к нему и проводит носом в непосредственной близости от шеи. Тэ нервно сглатывает.       — Что это за запах? Никак не могу вспомнить, — вдруг резко меняет тему Чон, от чего Тэхен теряется на какое-то время.       — Если это была попытка сбить меня с толку, то она не удалась.       — Нет, мне просто нравится.       В действительности Тэ обескураживает такая откровенность. У людей так не принято. Никто не говорит незнакомому человеку в лоб: «Ты вкусно пахнешь». Поэтому он не знает, как реагировать. Совершенно.       — Мне стоит опасаться быть съеденным? — наконец-то выдавливает из себя он.       — Пока у меня другие планы.       — Не терпится узнать.       — Всему свое время. Ты же у меня в гостях.       — Ну, мы выяснили, что все-таки в плену.       — Это мелочи. Ты даже не заметишь.       — Я внимательный.       — И строптивый.       Чонгук не торопится отойти от него, а Тэхена смущает такая близость. Он не привык, чтобы кто-то незнакомый так бесцеремонно вторгался в его личное пространство. Это нервировало. То, что Чон был почти голым, только усугубляло ситуацию.       Вервольф будто бы почувствовал что-то, сверкнув своими клыками, на мгновение придвигаясь максимально близко. По телу побежали мурашки, и Тэхен ничего не смог сделать, чтобы они прекратились. Чон это, конечно же, заметил.       — Очень хорошо, Ким Тэхен, — почти урча, проговорил Чонгук, наконец-то отходя в сторону.       Тэ выдохнул про себя. Он не мог трезво мыслить, пока оборотень был совсем рядом.       — И что, я должен сидеть здесь и ждать? — спросил он, небрежно откидывая назад чуть спутавшиеся волосы.       — Почему же, ты можешь выйти. Если осмелишься, — Чон в очередной раз оскалился, явно подначивая его, но Тэхен не собирался идти у него на поводу. У вервольфа ни за что не выйдет вывести его из себя.       — Думаю, мне ничего не угрожает. Я ведь под вашей личной защитой, верно? — мило улыбается он Чонгуку, хлопая ресницами. Тот хмыкает в ответ.       — Само собой.       — Вот и чудненько. С удовольствием прогуляюсь, — откидываясь на шкуры, произносит он, стараясь выглядеть как можно более расслабленным. В глазах Чона мелькает хищный огонёк, и Тэхен понимает, что ходит по очень тонкому льду. И он, судя по всему, уже начинает трещать.       — Хорошей прогулки, уважаемый Страж. Я найду Вас позже, — Чон склоняется в шутовском поклоне, едва сдерживая смех. Тэхен пожимает плечами, всем своим видом изображая полное равнодушие.       Когда вервольф покидает шатер, Тэ шумно выдыхает, закрывая глаза.       День обещает быть долгим.