Дорогой мой человек

      Минхо не помнит, когда в последний раз испытывал такое волнение. Годы тренировок сделали его эмоционально устойчивым ко всему.       Впрочем, в любом правиле есть исключение. В его случае этим исключением был Тэхен. Это было настолько очевидным, что даже оборотень догадался.       Признаться, Мин Юнги неприятно его удивил. Он оказался поразумнее многих людей, и это настораживало. Неужели вервольфы эволюционируют? Или они всегда были такими, просто официальная пропаганда настолько сильно задурила всем голову, что они упустили такую важную деталь?       То, с какой точностью и быстротой этот вервольф вычислил его слабое место, поражало.       Был ли Минхо излишне эмоционален? Возможно, но это дело не меняет.       В условиях стресса вервольф безошибочно определил, куда нужно нанести свой удар, и попал прямо в цель. Минхо открылся, пусть на секунду, но этого было достаточно. Нельзя так просто это оставлять.       Даже если Мин Юнги сдержал свое слово, он слишком опасен, чтобы оставлять его в живых.       Если с Тэхеном действительно все в порядке, то нужно выждать какое-то время, чтобы все улеглось, а потом нанести удар.       В любом случае, Тэ может очень помочь ему в поисках лагеря вервольфов, даже не зная точно, где находился. Возможно, он видел там поблизости озеро или еще что-нибудь такое, что способно указать хотя бы на примерный квадрат поисков.       Сам Тэхен, естественно, не одобрит его идею зачистки, так что ему знать о планах Минхо необязательно. Время у него есть.       Сейчас главное убедиться, что Тэ цел и невредим. Остальное можно оставить на потом.       Он очень сомневался, что оборотень сможет вернуть Тэхена в срок, но тот удивил его и в этом.       У Минхо был план. Денег ему было не занимать, и нанять отряд хорошо обученных головорезов, специализирующихся на грязных делах, не составляло никакого труда.       Благо и соответствующие связи у него были. Дед всегда говорил ему, что для достижения богоугодной цели средства не важны. Несогласные должны пасть, так или иначе. Приходится идти на жертвы, без этого никуда.       Он был не уверен, хочет ли Бог, чтобы Ким Тэхен вернулся домой, но этого хотел сам Минхо, чего было вполне достаточно.       В свое время отец выгодно вложился в военную промышленность, став чуть ли не единственным конкурентом Чонов на этом поприще. Так что вопрос вооружения для Минхо тоже не стоял. При большом желании он мог бы снарядить целую армию.       Главной проблемой была безопасность Тэ, но раз уж он здесь, то теперь у Минхо развязаны руки.       Провести зачистку тихо, не оставляя после себя никаких следов, словно этой стаи никогда не существовало. На это не нужно разрешение Канцлера. Если никто ничего не узнает, то нет смысла и спрашивать.       Он хочет себе голову Чон Чонгука, как трофей. Никто не смеет похищать Ким Тэхена. Никто. Это значит подписать себе смертный приговор без права на обжалование. Минхо не волнуют детали. Факт остаётся фактом.       Паркуя машину прямо у крыльца поместья, он выдыхает, пытаясь хоть как-то унять непонятную дрожь в пальцах. Интересно, это когда-нибудь пройдет или он обречен до конца жизни задерживать дыхание, стоит только Ким Тэхену появиться в поле его зрения?       Они могли быть так счастливы вместе!       Подумать только, как одна ошибка может перечеркнуть все.       Он был слишком молод и слишком глуп, а Тэхен, напротив, слишком мудр для своих лет.       То письмо, что написал Тэ ему после того, как Минхо отрекся от наследия деда, навсегда останется в памяти, как бы он ни хотел выкинуть эти слова из головы.              «Мой милый и дорогой Ми. Прости, что не решился сказать все это вслух, но с моими способностями я бы не смог сделать то, что собираюсь. Поэтому я пишу тебе это письмо.       Я знаю, что ты сделал, и надеюсь, что это твое осознанное и взвешенное решение, потому что понимаю, как важно было для тебя то, от чего ты отказался.       Пообещав тебе не читать мысли, я ни разу не нарушил слово. Не стану делать этого и впредь.       Как-то ты сказал, что каждый из нас в жизни делает свой выбор, даже если это причиняет такую боль, что невозможно дышать.       Ты свой сделал, теперь его делаю я.       Однажды отпустив тебя, я отпустил навсегда. Что бы ни случилось, это останется неизменным.       Прости, я всё держал внутри себя и, несмотря на все усилия, потерпел неудачу.       Все, что прошло — прошлое. Шанс упущен. Наше время ушло. Для меня это много значило, но в итоге всё останется лишь воспоминанием.       Я всегда буду рядом с тобой, как твой друг.       Надеюсь, ты примешь мой выбор, как когда-то я принял твой.              С бесконечной любовью, твой друг, Тэтэ».              В тот момент Минхо впервые в жизни понял, почему слово ранит сильнее ножа. Раны от ножа со временем затянутся, раны от слова не пройдут никогда.       Тэхен смело может считать, что они квиты. Нет ничего страшнее, чем понимать, что упустил свой шанс.       Ты мог быть счастлив, но своими же руками все разрушил, и это не исправить. Невыносимо, но он заслужил.       Потому что можно предать веру, но предавать любовь нельзя. Это непростительно.       Из него не вышел бы Архиепископ. Он отрекся от всего и все потерял. Теперь у него ничего нет.       Минхо не может быть вместе с тем, кого любит. Рядом — да, но не более. Хотя и это для него непозволительная роскошь. Ким Тэхен — самый милосердный бог, в которого он когда-либо верил.       Он собирается нажать на звонок, но дверь открывается до того, как Минхо успевает это сделать.       Тэхен встречает его в одной из своих многочисленных пижам. Это так по-домашнему, что в сердце щемит.       — Привет, Ми, — улыбается он, и Минхо не выдерживает, подаваясь вперед, и заключает в объятья гибкую стройную фигуру.       Он ведет носом, по шее, надеясь уловить тот самый тонкий аромат, что был неизменным спутником Тэ, но почему-то ничего не ощущает. Так странно.       — Ты здесь, это главное, — произносит Минхо, чувствуя, как Тэхен мягко отстраняется.       Впрочем, как и всегда. С тех самых пор Тэтэ старательно избегает долгих физических контактов.       — Да, я рад наконец-то вернуться, — видно, что Тэхен устал, но ничего сверх этого Минхо не замечает.       Значит, оборотни и правда его не тронули. Занимательно.       Почему же они все-таки отпустили Тэ? Мин Юнги, очевидно, не последняя фигура в стае, раз смог провернуть такое. Это делает его еще опаснее.       — С тобой все хорошо? — на всякий случай уточняет он.       — Ужасно хочу спать. Толком не мог заснуть там.       — Понимаю, — кивает Минхо. Тэхену и правда нужно хорошенько отдохнуть. Не стоит пока тревожить его расспросами.       — Зайдешь? — спрашивает Тэ, чуть отходя в сторону от двери.       Конечно, Минхо ужасно хочется этого, но он же грешник и ему нет места в святой обители. Слишком много воспоминаний хранит этот дом, и слишком горько оттого, что это теперь всего лишь память.       — Нет. Нет, не хочу тебя тревожить. Чимин здесь? — задает он последний вопрос, который его интересует.       Тэ на мгновение теряется, а по лицу пробегает тень.       — Да, он дома. Просто не хочет с тобой встречаться, — тихо отвечает Тэхен, опуская глаза. Видно, что ему некомфортно говорить об этом.       Ну конечно, малыш ЧимЧим все еще дуется на него из-за своего оборотня. Минхо должно быть немного стыдно за то, что использовал Пака, но ему плевать. Куда больше его интересует, кто такой Мин Юнги и насколько близко он сумел подобраться к Тэ и его семье.       Возможно, это какой-то хитрый план. Оборотни вполне могли что-нибудь замышлять, и выбрать для своего плана именно Тэхена, как самого лояльного из Стражей. Теперь, увидев, какими бывают вервольфы, эта мысль уже не кажется Минхо абсурдной.       — Тэтэ, я знаю, он твой брат, но пожалуйста, будь с ним осторожен. После того, что произошло, ему нельзя верить.       — При всем уважении, Ми, но я сам решу, как мне быть. То, что у Минни есть связь с оборотнем, не было для меня секретом. Думаю, ты и сам об этом догадался.       Минхо усмехается. Конечно, это было самым логичным из всех вариантов. Тэхен знал и ничего не сделал, хотя должен был. Теперь же он не делает никаких выводов, хотя стоило бы. Чувства всегда мешали Тэ мыслить трезво. Как же хорошо, что в отличие от него Минхо не связан никакими эмоциями с Чимином, а значит, не упустит из виду ни одной детали.       Пак Чимин — потенциальная угроза, и ему нельзя доверять. В отличие от Тэхена, Минхо не питает иллюзий насчет него. Нужно продолжать наблюдение за ним, и рано или поздно, он выведет Минхо на вервольфов.       Вряд ли после случившегося они встречаются с Мин Юнги, однако все со временем теряют бдительность. Ничего, Минхо подождет, терпения ему не занимать.       — Тэ, я понимаю, просто держи в голове мои слова, ладно?       Он не хочет конфликтовать с Тэ, это ни к чему не приведет. Тем более сейчас, когда у него на руках нет никаких доказательств.       — Давай не будем поднимать тему.       — Хорошо, — Минхо улыбается Тэхену, давая понять, что их спор окончен. Всему свое время.       — Точно не зайдёшь? — еще раз спрашивает Тэ.       — Точно. Мы встретимся позже, когда придешь в себя.       — Хорошо.       Они обнимаются на прощанье, но это выходит еще короче, чем в первый раз.       Минхо разворачивается и идет к автомобилю. Тэхен провожает его взглядом. Он не оглядывается. Так у них заведено.       Сейчас Минхо нужно многое обдумать. Главное, что Тэхен в безопасности, а месть действительно лучше подавать холодной.       «Даже если ты больше не любишь меня, я всегда буду рядом».              Тэ открывает глаза. Он готов поклясться, что слышал голос Минхо. Как странно. Наверное, это просто игра воображения. Тем более, что он сейчас не может думать ни о чем другом.       Чимин обязательно справится. Минхо просто не может знать, что кто-то из метаморфов дожил до наших дней, а значит, любая странность в поведении вполне найдет себе логическое объяснение.       Главное, чтобы Минни переборол в себе ту пресловутую неуверенность, что так мешала ему жить. Ведь если подумать, с такой силой он мог бы стать в буквальном смысле кем-угодно.       Превратиться в Бан Шихека и сказать, что война с оборотнями закончена, положив конец его карьере. Обратиться в Архиепископа и склонять маленьких мальчиков к непотребству, низвергнув его в один ряд с самыми отъявленными грешниками.       Чимин мог бы разрушать жизни, верша чужие судьбы, но он боялся даже собственной тени, чувствуя себя вечным пленником самого себя.       Как знать, может быть сейчас Тэхен самолично помогает открыть ящик Пандоры. Выбора у него все равно нет.       Чувствуя в себе достаточно сил, чтобы встать с кровати, Тэхен откидывает в сторону покрывало и уже собирается поставить ноги на пол, как вдруг в его шатер врывается Чонгук, похожий на какое-то стихийное бедствие.       — Скажи, что это ты со мной сделал, и все эти мысли не мои! — в ультимативной форме требует он, нависая над Тэхеном.       Тот хлопает глазами, не понимая, что происходит.       — Чонгук, что…       — Скажи сейчас же! Даю слово, я ничего тебе не сделаю! — теперь в его голосе отчетливо слышно отчаяние.       Тэхен чувствует, что Чон измучен. Он терзает себя за то, что чувствует, но сделать с этим ничего не может.       — Я только читаю эмоции, Чонгук, это все — тихо отвечает он, а Чон скулит, хватаясь за голову.       — Ты! Ты что-то сделал со мной, но не признаешься! Это все часть вашего плана, чтобы свести меня с ума!       Сейчас он и правда выглядит безумно. Тэхен пытается отгородиться от чужих чувств, но почему-то не выходит. Напор слишком сильный.       Он беззвучно открывает рот, словно выброшенная на берег рыба.       Чон смотрит на него с какой-то дикой мольбой в глазах, что Тэ окончательно теряется.       Совершенно не отдавая отчета своим действиям, он притягивает оборотня к себе и целует, крепко и отчаянно.       Тот подается вперед всем телом, и они падают на кровать, не разрывая поцелуя.       Это похоже на помешательство. Тэхен плавится от грубой силы, что исходит от Чона. Просто сносит крышу. Чужие эмоции смешиваются с его собственными, опьяняя почище самого крепкого алкоголя.       Чонгук разрывает поцелуй и опускается чуть ниже, рыча куда-то в область ключиц, разнося приятную вибрацию по всему телу. Тэхен стонет, с силой сжимая пальцами темные, слегка вьющиеся волосы.       Сейчас его ведут инстинкты, такие же древние, как и сама жизнь. Он всегда руководствовался только разумом, однако сейчас он проиграл в неравной борьбе. Он хотел проиграть.       — Ты — колдун, Ким Тэхен. Блядский ведьмак, а я несчастный, что попал в твои сети, — шепчет Чон, словно в бреду.       — Тогда почему я сам в тех же сетях? — спрашивает он, несильно оттягивая вервольфа за волосы.       — Не знаю. Ничего не знаю. С ума схожу… — говорит Чон, ведя носом по шее. У Тэхена от этого движения ползут мурашки.       — Я тоже, — выдыхает Тэ, чуть выгибаясь навстречу сильным рукам.       Где-то на задворках сознания здравый смысл кричит ему прекратить. Потому что это неправильно, ненормально, немыслимо.        Они оба это понимают. Для них обоих это слишком. Тогда почему так отчаянно хочется сейчас быть рядом, кожей к коже, глаза в глаза, сердцем к сердцу?       Разве не этой лавины чувств Тэхен жаждал всю свою жизнь? Тогда зачем противиться этому?       Чонгук смотрит на него жадно, требовательно, пытаясь найти какой-то подвох и между тем отчаянно боясь его отыскать. Потому что невозможно поверить в то, что это взаимно. Такого просто не может быть. А если может, тогда катастрофа. Для обоих, они понимают.       Не просто человек, не просто оборотень. Страж и вожак. Звучит почти как приговор. Ни один из их миров не примет эту связь.       — Уходи, Ким Тэхен. Уходи и никогда не возвращайся! Слышишь?! Дай мне жить спокойно, иначе я… — отчаянно молит его Чонгук, опускаясь на колени. Для него это слишком, Тэхен чувствует.       — Не могу… — произносит Тэхен, и слышит тихий вой в ответ.       Он ушел бы, будь дело только в Чоне. Ему не привыкать делать выбор в пользу других, загнав свои собственные чувства в самый дальний угол сознания, потому что так проще для всех.       Чонгук смог бы справиться. С глаз долой из сердца вон, тем более сам вервольф дал понять, что не верит в любовь.       Со временем все это должно пройти, отболеть и забыться. В теории всегда так.       Но Тэ просто не может оставить Джина, только не теперь, а значит не может и уйти от Чона и этого пагубного притяжения, что возникло между ними.       — Я не могу бросить его здесь, — начинает было Тэ, но останавливается, стоит только Чонгуку вскинуть голову. Чужие эмоции вдруг делают такой кульбит, что его начинает мутить. Черная жгучая ревность стекает по горлу куда-то вниз.       — Его? — прищуриваясь, спрашивает оборотень.       Тэхен понимает, что совершил ошибку. Не стоило говорить так.       Чонгук мгновенно вскакивает на ноги. Внутри у него сейчас бушует настоящий ураган. Тэ даже не догадывался, насколько сильны у оборотней собственнические чувства. Чон уже присвоил его себе, пусть пока только в мыслях, но все же. Любой соперник должен быть устранён, даже гипотетический.       — Джина. Он же… — Гук вдруг снова нависает над ним, приподнимая Тэхена за отворот косоде. Зрачки сужаются, являя Тэ того самого волка, который чуть не набросился на него в их первую встречу.       — Кто он тебе? Откуда ты знаешь его имя?! — почти рычит Чон, Тэхен видит его клыки, и это пугает.       — Он тот, без кого до сих пор не может жить близкий мне человек, — Тэ старается говорить спокойно, прекрасно понимая, что зверю ни в коем случае нельзя показывать свой страх.       — Близкий человек? — чуть ослабляет хватку Чонгук, но глаза все еще горят желтым.       — Да, мой хен. Они были лучшими друзьями, — кивает Тэхен, закрепляя свои слова соответствующим жестом. Язык тела должен помочь убедить Чона в правдивости его слов.       — Тогда что с ним стало? — прищуривается Гук, не замечая, как отпустил Тэ.       — Не знаю, но хочу понять.       Чонгук коротко выдыхает. Чувства улеглись, буря миновала. Теперь Тэ ощущал легкое покалывание от вины, что испытывал Гук.       Он явно погорячился и прекрасно об этом знал. Ох и непросто же с этим вервольфом. Буквально как с вулканом, не знаешь, когда и от чего он вдруг взорвется.       — Иногда мне трудно сдержаться, — бубнит Чон себе под нос, и Тэхен понимает, что оборотень пытается извиниться. Выходит так неловко, что вызывает умиление.       — Да, я так и понял, — ухмыляется Тэ, закатывая глаза.       — Я же сказал, что ты меня с ума сводишь! — оправдывается Чонгук.       — Сочту за комплимент! — едва сдерживает смех Тэхен. Ему правда кажется забавным то, как вервольф пытается извиниться, при этом не извиняясь. Видимо для вожака стаи принципиально важно всегда быть правым.       — Почему ты такой невозможный?!       — У меня к тебе тот же вопрос!       Гук рычит, а Тэхен смеется.       Просто уму непостижимо, как вышло так, что их вдруг притянуло друг к другу с такой силой, что все попытки сопротивления оказались бесполезны. Это не поддавалось абсолютно никакой логике. Наверное, именно поэтому и было таким неизбежным. Тэ оставалось только сдаться и ждать, к чему же в конце концов это приведет. Он очень надеялся, что время у них еще есть.