Глава 23
9 апреля 2021 г. в 18:34
Чонгук не может найти себе места.
Тэхен ушел, оставив его сгорать от желания и мучиться от мыслей, что он так старательно от себя гнал.
Почему-то сейчас он чувствует себя словно в свою первую полную луну. У оборотней луны отсчитываются от момента наступления гона. С ним это произошло, кажется, в девятнадцать по человеческим меркам.
В стае тогда он занимал не слишком высокое положение и надеяться на благосклонность омег не мог. Однако он надеялся. В тот раз удача ему не улыбнулась, но то волнение от возможной встречи своей пары Чонгук помнил до сих пор.
Тогда он верил, что они с его парой найдут друг друга по запаху в брачный сезон. Потом он понял, что это сказки, истинных пар не бывает, и все омеги в течку имеют одинаково привлекательный запах.
Но вот в его жизни появился Ким Тэхен, и как будто отбросил его назад во времени. Человек. Мужчина. Страж. Разве этому вообще есть какое-то логическое объяснение?!
Тонкий терпкий аромат мускуса и забытых им цветов дурманил голову куда сильнее, чем привычные феромоны омег, походящие друг на друга как две капли воды.
Все в Тэ словно бы притягивало к себе. Вздернутый вверх подбородок, упрямство в синих глазах, вызов в голосе, плавные линии тела, шелк смоляных волос.
Что-то сломалось в Гуке, и теперь его влечет только к Тэхену. Этот человек сломал что-то в нем, и теперь Чонгуку уже никогда не стать прежним. Его волк выбрал своего спутника и больше не захочет другого.
Пусть Чон поначалу пытался это отрицать, разве это могло ему помочь? Это его человек. В этом правда и Чонгук принимает ее.
Как жаль, что Тэхена нельзя укусить. В таком случае он бы трансформировался в омегу, как бывает всегда, после укуса сильного альфы.
Гук знал, что трансформация была бы ужасно болезненной, но его кровь не дала бы Тэ стать ликантропом.
В их общей агломерации, где оборотни обитают большую часть года, возможно было бы организовать нужные переливания. Полевой госпиталь, оставшийся со времен войны, все еще функционировал.
Конечно, разразился бы грандиозный скандал, если б другие вожаки узнали о том, что он сделал, но, к его счастью, Сунбин, заведующий врачебным корпусом, был с ним в очень хороших отношениях, и возможно согласился бы сделать все по-тихому, не предавая это огласке.
Впрочем, это просто мысли о том, чему никогда не суждено сбыться. Нитрид серебра убьет Тэхена, если Гук попытается поставить метку, и его невозможно вывести.
Их шпионская сеть четко рапортовала, что Бен Бэкхен создал совершенно новый сплав и, если люди найдут способ поставить его производство на поток, оборотни снова окажутся под угрозой истребления.
К счастью, Бэкхен видимо не был сильно заинтересован в этом, и все это так и осталось штучным товаром, вроде той сыворотки, что наделяла простого человека силой оборотня.
Да и с чего он решил, что Тэхен пойдет на это? Он не обычный человек и в своем обществе играет весомую роль. Чон понимает, что променять все это на туманную перспективу быть омегой вожака одной из стай оборотней — так себе обмен.
Что ни говори, но в их обществе существует четкая иерархия. Альфа всегда альфа, омега всегда омега. Тэхен не обладает большой физической силой, но по личностным качествам даст фору даже вожакам.
Да и его способности нивелируют любую разницу в силе. Многие сочтут Тэ опасным. Чонгук уверен, что Тэхен не стал бы скрывать свои способности, и уж тем более не стал бы считаться с существующей иерархией. Это не в его натуре.
Даже лишившись контроля над разумом, он не пошел на попятную и говорил все, что думал прямо Чонгуку в лицо, прекрасно понимая, что вервольф может с легкостью свернуть ему шею.
Теперь же, когда его сила возросла и он сможет получить контроль над ликантропом, он станет слишком опасен для всех.
Пока они на летней стоянке, это не имеет особого значения. Он знает, что его стая так или иначе примет его выбор. А вот что с остальными…
Когда они вернутся в свой район, долго ли он сможет скрывать правду? Да и зачем? Тэ не заслуживает такого. Чонгук приведет его в свой дом полноправным хозяином, который имеет такой же вес, что и он сам. По-другому просто нет никакого смысла.
Возможно, проще будет просто отправиться в изгнание, или уйти с Тэ к людям, всю жизнь скрываясь самому.
Чонгук не знал, какой из вариантов был правильным. Он просто знал, что хочет быть с Тэхеном, и ради этого готов пойти на все, что угодно, и все отдать.
Ты можешь всю жизнь прожить твердо уверенным в том, что ничто в этом мире не способно заставить тебя отказаться от идеалов, которые отстаивал, и вещей, в которые верил. Но одна встреча может в корне все изменить.
Так с ним и случилось. Он не ждал, не искал и не верил, однако, когда их взгляды впервые встретились — это было именно оно, словно выстрел в висок без всяких предупреждений.
— Я надеялся почувствовать тот пыл, о котором ты так много рассказывал, а вместо него ощущаю печаль, — ставший уже таким родным низкий голос выводит его из размышлений.
Тэхен стоит у входа, опершись рукой о балку. Слегка влажные кудри липнут ко лбу, и Тэ то и дело поправляет их.
— Я опечален долгим отсутствием, — с легкой улыбкой говорит Гук. Отчасти это действительно так.
— Надеюсь, потому что мне не нравится это чувствовать, — хмыкает тот, подходя ближе.
Загорелая кожа в вырезе косоде влажно блестит из-за воды, капающей с кончиков волос, и Чонгук непроизвольно облизывается. Тревоги отступают на второй план, уступая место желанию, разгорающемуся с новой силой.
— Так-то лучше, — удовлетворенно урчит Тэ, и в его синих глазах пляшут озорные искры.
— Чон Чонгук слов на ветер не бросает, — вервольф берет его руки в свои, оставляя поцелуй на тонком запястье, ощущая, как учащённо бьется пульс.
Тэ мягко улыбается ему и делает глубокий вдох, словно готовясь к чему-то.
— То, что сейчас произойдет, я сделаю только потому, что я доверяю тебе, как никому и никогда ранее, — слишком серьезно произносит Тэхен, смотря Гуку в глаза, почти не моргая.
— Ты меня пугаешь, — Гук изображает улыбку, хотя внутри все напрягается.
Тэхен чувствует это и успокаивающе поглаживает большим пальцем тыльную сторону его ладони.
— Не бойся. Будет немного непривычно, но уверяю, такого ты еще никогда не испытывал.
Гук хочет что-то сказать, но Тэхен резко сжимает его ладони и закрывает глаза, концентрируясь на чем-то. Голову прошивает боль, так, что Чон от неожиданности издает сдавленный рык. А потом его вдруг накрывает.
Чонгук распахивает глаза, удивленно уставившись на Тэхена.
— Что случилось?
— Наши чувства синхронизированы. Один чувствует все, что чувствует другой, — Тэхен ведет его рукой по своей шее, и Гук чувствует приятные мурашки от этого прикосновения. Это просто поражает.
— Что еще ты умеешь? — спрашивает он, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям.
Тэ веселит его вопрос, он слегка улыбается и целует Гука, увлекая в водоворот их общих чувств.
Чон не может разобраться в этом вихре эмоций, голову кружит и сердце заходится в бешеном ритме.
— Многое, Чон Чонгук, но это неважно. Не думай ни о чем, просто чувствуй меня.
Чонгук теряется в ощущениях, но позволяет им вести себя.
Он развязывает пояс косоде и одним движением сбрасывает его с плеч, оставляя Тэхена обнаженным. Тело прошивает их общая дрожь предвкушения.
Чон скользит жадным взглядом по загорелому телу. Сколько бы он ни смотрел на Тэ, ему все мало. Поразительно. Он такой красивый, что грудь сдавливает спазмом.
Гук резко поворачивает Тэхена к себе спиной и опускается на колени, прижимаясь щекой к бедру.
— Эти изгибы преследовали меня с тех пор, как я увидел тебя в источнике, — он ведет пальцами от ступней вверх, ныряя в ямочку под коленом, и обрисовывая округлую ягодицу, чуть сжимает ее.
Тэхену нравится, Чонгуку нравится это ощущать. Настолько ново чувствовать все будто бы в двойном размере, что Чонгук испытывает чистый незамутненный восторг от такой близости. Они и правда стали одним целым.
— Так мне не показалось! Это ты подглядывал за мной, — чуть насмешливо произносит Тэ, наощупь касаясь его волос.
— Это была случайность, но я не жалею, — Чонгук прикусывает нежную кожу, тут же проводя по покрасневшему месту языком. Тэхена это возбуждает, и Гук чувствует, как по телу разбегаются мурашки.
Хочется пройти губами каждый сантиметр этой золотистой кожи, заучив ее вкус наизусть. Пропитаться ароматом насквозь и оставить свой на Тэхене. Поставить свои отметки везде, где только сможет, чтобы все знали, что это его человек. Наконец-то показать Тэхену то, что не смог выразить в словах.
— Все, что случилось с нами — случайность, но это лучшее, что было со мной, — сдавлено выдыхает Тэ, и Чон поднимается с колен, оттягивая волосы Тэхена назад, так что тот запрокидывает голову, и жадно впивается в алые блестящие губы.
Раньше Гук не любил целоваться. Ему претили ненужные прелюдии, которые только отвлекают от удовлетворения того голода, что испытывает всякий альфа во время гона. Сейчас же ему немного стыдно за то, каким эгоистом он был, абсолютно не интересуясь ничем, кроме личного удовольствия.
Теперь все иначе. Его приоритеты изменились в корне, и теперь главным стало желание сделать хорошо Тэхену.
Гук знает, что это не навязанные ему чувства, а его собственные. Тэхен стал центром его мироздания, и он чувствует себя неуклюжим и неопытным волчонком, который совершенно не знает, как выразить то, что испытывает.
Тэ тоже растерян, но ему нравится то, что делает Гук, и это окрыляет. Для них обоих именно так это происходит впервые.
Кончиками пальцев Чон прикасается к животу и скользит вниз. Тэ рвано стонет, слегка подрагивая от предвкушения. Гук резко тянет его на себя, вжимаясь в Тэхена с максимальной силой. Тот чувствует, как чужой член упирается ему между ягодиц и снова откидывает голову Чону на плечо, часто и тяжело дыша.
Его тело мгновенно отзывается на слегка грубоватые ласки вервольфа, и Чонгук мысленно ликует, упиваясь такой отзывчивостью.
Он знает, чего хочет Тэхен. Чувствует это всей своей нервной системой. Раньше Гук никогда не делал такого, но запах Тэ сводил его с ума, и желание вылизать его всего пульсом билось в висках.
Хищно улыбнувшись в предвкушении, вервольф кладет ладонь между лопаток, заставляя Тэхена прогнуться в спине, опершись на постель. Тэ раздвигает ноги сильней, чтобы было удобнее стоять, но тут же чуть не падает, когда чувствует, как горячий язык скользит между ягодиц, слегка задевая сжатое колечко мышц.
Удовлетворённый такой реакцией, Гук просовывает руку между ног, мягко сжимая яички, а потом перемещается на сочащийся член, обводя большим пальцем набухшую головку.
Тэ заходится в сдавленном крике, прогибаясь в спине так, что становится страшно.
Чонгук чувствует, как тело словно иглами пронизывает острое болезненное удовольствие, и ему самому хочется рычать.
Он точно знает где и как нужно прикоснуться, невидимая сила ведет его по чужому телу, словно по своему собственному.
Язык кружит по пульсирующему отверстию, и Гук кладет руки на ягодицы, сильнее раздвигая их, чтобы было удобнее.
Тэхен под ним мечется раненой ланью, только сильнее распаляя его желание.
Альфа требует полного подчинения, признания его первенства, и Чонгук ждет, пока Тэ капитулирует окончательно.
Чувствуя, что мышцы становятся податливыми, он проникает внутрь кончиком языка, окончательно сводя Тэхена с ума. От каждого движения внутри Тэ сотрясает сладкой судорогой, и он стонет настолько громко, что нет ни единого шанса, что их не услышат.
Когда Гук чувствует, что Тэ готов, он осторожно вводит палец, сразу погружая его почти полностью. В этот момент он чертовски рад, что Тэхен ведет его, поскольку сам он просто не догадался б сделать все так.
Оба они теряют голову, утопая в томном любовном мареве. Двигаться становится проще, и Чон добавляет второй, а затем и третий палец.
Он чувствует, что Тэхен уже достаточно растянут, но ему хочется его помучить. Альфа желает, чтобы его признали.
— Пожалуйста, — почти хрипит Тэхен, ловя ртом воздух.
Гук ухмыляется.
— Ты же знаешь правила, Тэтэ. Я не возьму тебя, пока ты не признаешь, что принадлежишь мне.
— Ах, Гуки… ты мой альфа, — вскрикивает он, когда Чонгук будто бы случайно находит небольшой гладкий комочек, надавливая на него.
— Скажи это еще раз, — произносит он, слегка дуя на раскрытый анус.
— Черт! Ты мой альфа! — Тэхен захлебывается собственными стонами, находясь на грани реальности. Чон чувствует, как весь низ живота сковывает тяжелым болезненным наслаждением.
Гук прикрывает глаза, ликуя от своей победы. Это именно то, что он так хотел услышать. Для альфы это самое главное. Плевать, что Тэхен не омега, это неважно. Чон его альфа, а Тэ — его человек, и Гук убьет любого за него и умрет сам.
— Ты — мой, — шепчет оборотень, проводя руками по влажной от пота спине.
Он целует за ухом, упираясь лбом в затылок.
— Я — твой, — подтверждает Тэ, сильнее прижимаясь к нему.
Чонгук приставляет сочащуюся смазкой головку ко входу, но тут же останавливается. Этого недостаточно.
Он видит около кровати флакон с миндальным маслом, и хватая его, распределяет по пальцам и всей длине члена.
Пальцы проникают в тело удивительно легко, почти без сопротивления, и Чонгук хорошенько смазывает Тэхена изнутри, не забыв пару раз надавить на заветную выпуклость.
— Чонгук, я не могу больше, — хнычет Тэ, ерзая членом по простыням, пытаясь хоть как-то приблизить себя к разрядке.
Самому Чону тоже едва удается сохранять самообладание. Все инстинкты кричат взять Тэхена прямо сейчас, но спешить нельзя. Он не может позволить случиться тому, чего Тэтэ так боялся. Гук не животное и ему важно, что чувствует его пара.
— Я люблю тебя, — произносит он на выдохе, плавно входя до середины, и замирает, чувствуя болевой спазм. Внутри ужасно жарко и так узко, что Чонгуку кажется, будто перед глазами пляшут цветные мухи.
Тэхен дышит ртом, стараясь расслабить сжавшиеся мышцы. Гук ласково поглаживает его по спине, тут и там оставляя легкие поцелуи.
Становится легче, он уже не ощущает такого бешеного давления, и подождав еще немного, Чон плавно насаживает Тэ на себя до конца.
Оба синхронно стонут. Сейчас они полностью стали единым целым, буквально дыша в унисон. Запредельно близко.
Чонгук берет и одновременно словно бы отдается. Такая дикая смесь из ощущений просто срывает крышу. Это не объяснить словами.
Удивляясь, как вместе с болезненными ощущениями может приходить такое резкое яркое удовольствие, Гук делает пару пробных движений, и удостоверившись, что боль все больше уступает место удовольствию, начал наращивать темп.
Чонгук знал, что ему нужно найти то самое место, которое заставляло Тэхена ерзать в нетерпении. Он несколько раз сменил угол, когда его вдруг словно подбросило от яркой вспышки удовольствия, и вервольф понял, что нашел то, что искал.
Тэхен стал более податливым, окончательно расслабившись, позволяя Чону двигаться внутри без сопротивления.
Вервольф наконец-то отпускает контроль, и наваливается на Тэ сверху, ускоряя темп.
Воздух вокруг раскаляется так, что обжигает легкие. Шатер наполняется звуками единения двух разгоряченных мокрых тел, и Чон с наслаждением ощущает, как его пах бьется о чужие ягодицы.
Их общее удовольствие перетекает от одного к другому, переплетаясь воедино, заставляя сходить с ума.
Чонгук просовывает руку Тэхену под живот и сжимает его член у основания. Это оказывается последней каплей.
Тэ содрогается в его руках, и кончает, закусывая губу до крови. Чонгука накрывает волной чужого оргазма, и он с протяжным рыком изливается внутрь, продолжая их затяжной экстаз.
В последний момент он успевает выйти из Тэхена, пока узел не успел связать их.
Все еще не вполне соображая, он падает рядом, впиваясь пальцами в простынь. Волк внутри требует поставить метку и Гук едва может его сдержать. Нельзя.
Тэхен все чувствует. Он находит его руку и переплетает их пальцы.
— Это ничего не меняет. Я — твой, — шепчет он севшим голосом, и Чонгук притягивает его к себе, утыкаясь носом в шею.
Запах такой родной, тонкий и Гук ощущает себя в безопасности. Здесь его дом, рядом с этим человеком, и Чонгук знает, что их мысли сейчас совпадают.
Как бы тяжело ни было, ничто не сможет заставить Чона отказаться от своей синеглазой погибели. Даже смерть ничего не изменит. Он просто отправится ждать Тэхена в их следующей жизни.
Сердце входит в привычный ритм, и вскоре Чонгук забывается крепким сном без сновидений. Рядом с Тэ ему всегда удивительно спокойно.