Дорогой мой человек

      Проснувшись ранним утром, Тэ выбирается из жарких объятий Гука, стараясь не тревожить его сон. Тэхен чувствовал умиротворение и полное доверие, исходящее от Чона.       Их чувства уже не были синхронизированы, но то ощущение полного единения все еще теплилось в груди, и это было чертовски приятно.       Обычно после объединения Тэ испытывал другие эмоции. Тут нельзя было сравнивать, но все же параллели были.       Проникая в чужой разум, Тэхен невольно брал на себя и все те эмоции, что испытывал тот, в чье сознание он погружался. Это было ужасно. Именно поэтому ему было так сложно с Сокджином. Слишком много боли, к которой просто нельзя быть готовым. После таких погружений Тэхен всегда чувствовал себя больным.       От того было вдвойне приятно наконец-то ощутить нечто иное, светлое и теплое, что не выматывает тебя, а наоборот, придает сил. Тэхену было хорошо, и все благодаря одному конкретному оборотню, который сейчас так сладко спит.       Чонгук выглядит таким юным и беззащитным, что Тэ едва сдерживается, чтобы не поцеловать вервольфа. Пусть спит, ему необходим отдых.       Он не знает, сколько Гуку лет, иногда кажется, что много, а иногда — совсем мало. Как определить, если время для них идет иначе?       Взять хотя бы Намджуна, который получил себе силу и метаболизм оборотней. Ведь сейчас он должен быть почтенным мужем с россыпью морщин и сединой в волосах. Однако Джун выглядит чуть старше его, а с Минхо и вовсе смотрится ровесником. Намджун полон сил и энергии, а его физические показатели близки к идеальным.       Если бы люди нашли возможность передать себе гены оборотней, отвечающие за продолжительность жизни и устойчивость к вирусам, многие из нынешних проблем человечества были бы решены.       Увы, ученым пока не удалось выделить эти гены, а опыты на гибридах многие считали негуманными. Хотя, если задуматься, именно за гибридами двух видов было будущее. Взявшие лучшее и отринувшие недостатки. Идеальные, и от того враги и тем, и другим. Чонхен тому пример.       Тэхен решает выйти из шатра, чтобы как следует насладиться утром. Он лениво потягивается, подставляя лицо теплым предрассветным лучам.              Тэ чувствует себя удивительно отдохнувшим, и даже небольшой дискомфорт в нижней части спины его не слишком волнует.       Все-таки идея с объединением была гениальной. Все его страхи прошли, растворяясь под напором уверенности, исходившей от вервольфа. Чон прочувствовал на себе все те переживания, что мучали Тэ, но все равно остался уверен в своей правоте. Тэхен не мог ему не поверить       Чонгук останавливался при малейшем дискомфорте, стараясь сделать все, чтобы он исчез. Тэхен чувствовал, как для него это важно, и сердце сладко ныло от этого волшебного ощущения.       Он словно бы был в теле Гука, видел себя его глазами и любил себя так же, как и он, отдаваясь и беря одновременно. Каждое прикосновение, каждый жест, каждый взгляд имел значение, каждое ощущение было умножено на два.       Переживать один и тот же момент дважды, но одновременно, и так по-разному — это за гранью понимания о близости, и это волшебно. Такое возможно только с кем-то особенным, и Гук был тем самым для него.       Наверное, никогда в своей жизни Тэхен не был так благодарен судьбе за свой дар. Было немало моментов, когда он проклинал свои способности, но теперь все отчетливее осознавал, что они были даны ему не просто так. Понял это он, только оказавшись здесь.       Вряд ли кто-нибудь кроме Тэхена сможет вернуть Джина к обычной жизни. Слишком тонкая работа с разумом. Обычной терапией этого никогда не достичь. Он и сам-то не до конца был уверен, что у него выйдет, но одно то, что Сокджин просто пришел в себя уже говорило о многом.       Тэ точно знал, что Джин — ключ к какой-то ужасной тайне, которую от них так умело скрывали все эти годы. Те люди в белых халатах и знакомый властный голос. Если бы удалось увидеть их лица, все стало бы куда проще.       Возможно, со временем они оба будут к этому готовы. Тэхен знает, что тянуть нельзя, но воспоминания Джина слишком болезненные, и погружение в них каждый раз требует от Тэ волевых усилий. Организм человека устроен так, что старается всеми силами избежать боли — он не исключение.       Одно дело синхронизироваться с Гуком, когда для них обоих это переход на новый уровень отношений, и совсем другое — погружаться в то море страданий, которое из себя сейчас представляет сознание Джина.       Это необходимая жертва, Тэхен прекрасно понимает, однако боль есть боль. Иногда смерть бывает куда более милосердной участью, как бы страшно это ни звучало.       Если бы Намджун только знал, через что пришлось пройти его другу. Для Тэ это еще одна проблема. Как рассказать Джуну о том, что на самом деле стало с Ким Сокджином, и в кого он теперь превратился.       Ведь их символ до сих пор винит себя за то, что тогда не был рядом и не смог спасти Джина. Нападение было слишком внезапным и хорошо спланированным, словно бы вервольфы точно знали о местонахождении группы. Джун не пошел с ними, ведь это была обычная разведывательная миссия. Никто не мог представить, какой катастрофой это обернется. Тело Сокджина так и не нашли, но никто из того отряда не выжил.       «Красавчика» проводили со всеми почестями, опустив в землю пустой гроб. С этого момента он превратился в еще одно воспоминание военных лет, которое мельком проходят в школе.       И лишь Ким Намджун все так же приходил к плите из черного мрамора, чтобы побыть с дорогим ему человеком. Время шло, но это все так же оставалось неизменным.       Намджуну его безумно не хватало. Все, кто помнил его до эксперимента, ушли из этого мира, и он начал терять того парнишку, который был слишком храбрым для своего худосочного тельца.       Совсем скоро он грозится стать мифом, который старательно вбивают в неокрепшие умы детей. Тэхен знал, что Намджун боится потерять себя, окончательно превратившись в безликий символ. Память о лучшем друге помогала остаться собой.       Как же сообщить ему о том, что он потратил столько времени впустую, хотя мог бы искать своего друга?       Вряд ли бы это хоть что-либо изменило, но чувство вины всегда выходит победителем в поединке с логикой. Джун будет винить себя, и как сделать так, чтобы избежать этого, Тэхен не знает.       Слишком много нерешаемых задач, на которые ему необходимо найти ответ. Даже для мастера над разумом это явный перебор.       Тэхен устало выдыхает. Пораженческие настроения никогда не приводят ни к чему хорошему! Нужно собраться и сделать все и даже больше. Потому что у него есть цель, и теперь он ни за что не отступит, сражаясь до самого конца.       Потерять все не страшно, страшно сдаться без боя. Тэхен доведет дело до конца, не сделав ни одного шага назад.       Кивая в подтверждение своих слов, он чувствует, как на душе становится легче.       Сейчас на улице особенно хорошо. Вокруг беззаботно щебечут птицы, выписывая замысловатые трели на разные голоса, а густая роса приятно холодит ступни. Воздух чистый и свежий, пахнущий лесом и травами.       Тэ решает немного пройтись, чтобы окончательно успокоить растрепанные чувства. Он сознательно выбирает противоположную от клетки Джина сторону. Не время даже случайного соприкосновения. Сейчас ему нужен Гук, чтобы получить от него так необходимую ему дозу уверенности и спокойствия.       Срывая несколько крупных желтых цветов с острым запахом мандаринов, он начинает плести венок, и вдруг не на шутку увлекается этим нехитрым занятием. Глядя на результат своих стараний, Тэ думает, что венок отлично бы смотрелся в тяжелых вьющихся волосах его вервольфа.       Надо признать, что Чон был чертовски привлекателен даже по людским меркам, Тэ отметил это еще при первой встрече. Не сказать, что именно это сыграло решающую роль, но препираться с сексуальным вожаком стаи куда приятнее, чем с несексуальным.       Никогда внешность не была для Тэхена на первом месте, но вот внутренняя энергия — то, на что он всегда обращал внимание. Вокруг Чона воздух буквально гудел от исходившей от него ауры настоящего лидера. Это просто чертовски заводило.       Среди людей такие экземпляры встречались редко. Запреты и ограничения, что налагало на них всех человеческое общество, заставляли прятать свое истинное «я» за приемлемыми для социума ширмами, окончательно теряя себя.       Здесь все было иначе. Тэ не может сказать за всех оборотней, но Гук, Юнги, Чонхен были честнее и человечнее многих, кого он знал. Этого трудно не заметить, если держать свои глаза и разум открытыми.       Наверное, в этом и кроется главная проблема. Никто не хочет смотреть на вещи объективно, особенно если эта истина противопоставит тебя большинству. Плыть против течения сложная штука, однако если просто слепо следовать ему, поток рано или поздно вынесет тебя на острые камни. Таков один из законов, по которым существует Вселенная.       Тэхен замечает вдалеке фигуру и понимает, что это не Чонгук. Ему не страшно, но расслабляться нельзя.       Оборотень приближается, и Тэхен узнает в нем одного из альф, с которым говорил Гук. Джунги, кажется. Он пытается проникнуть в его сознание, но с удивлением осознает, что не может этого сделать.              Тут что-то не так. Не мог же Тэ вновь потерять контроль над вервольфами? Это просто невозможно.        Становится не по себе, а Джунги оказывается уже в паре метров от него.       Тэхен делает шаг назад, совершенно сбитый с толку. Венок падает у него из рук, оказывавшись под подошвой ботинок.       — Тэ, осторожно! Это не Джунги! — откуда ни возьмись, перед ним появляется Чонгук, мгновенно трансформируясь в промежуточную форму, обнажая острые зубы. Все инстинкты кричат защитить Тэхена любой ценой.             — Я не чувствую его, — шепотом произносит он Чону на ухо. Чонгук слегка кивает. Кто бы это ни был, это не Джунги. Глаза волка можно обмануть, но нос — никогда.             — Запах, его нет. Это перевёртыш! — Гук делает выпад, но лже-Джунги с легкостью уклоняется, совершая грациозный прыжок, который недоступен оборотню с такой комплекцией. Чонгук бросается вперед, но перевертыш словно играет с ним, уворачиваясь в последний момент.       Волк недовольно рычит, готовый призвать на помощь свою стаю. Нельзя позволить чужаку ускользнуть.       Тэ напряженно следит за схваткой, пытаясь проникнуть в разум этого создания. Ему не удается ухватить нить мыслей, однако ему все же удается пробиться сквозь барьер.       — Покажи себя! — мысленно приказывает Тэ, точно зная, что его слышат.       «Джунги» замирает, и вдруг озорно улыбается им. Это совершенно сбивает обоих с толку.       Вдруг тело незнакомца идет странной рябью, покрываясь синей чешуйчатой кожей. Желтые, словно у кошки, глаза почти не моргают, пристально следя за каждым движением вожака.         Чон пораженно смотрит на создание, что только что притворялось его другом. Он никогда не видел ничего подобного.              Тэхен выдыхает, а потом, к удивлению вервольфа, бросается существу на шею.            — Господи, Минни, это ты! Как ты оказался здесь? — восклицает Тэ, с явной радостью в голосе.             Чонгук не может поверить, что это тот самый брат Тэхена, в которого угораздило влюбиться Юнги. Может, с ним он притворялся чем-то другим и хен никогда не видел его истинного лица.              — Ты не выходил на связь, и я стал беспокоиться. Проследил за дозорным отрядом, принял облик одного из них, и, дождавшись смены караула, без особых проблем попал в лагерь, — существо улыбается, обнажая ряд ровных белых зубов. Гуку не по себе, что не укрывается от Тэхена.             — Чонгук, это мой брат, Чимин, — произносит он, внимательно смотря на него. Оборотень чувствует немой укор в его взгляде.              Чимин оборачивается и без особых стеснений осматривает его с головы до ног.              — Только не говори, что нашел здесь парня, — усмехается он, глядя на Тэхена.       — Он нашел здесь свою пару, — Чону не нравится его тон.              — Вот как. Что ж, все лучше Минхо, — при упоминании этого имени Чонгук мгновенно напрягается. Он знал, что этот человек был близок сердцу Тэхена, а волки не терпят конкурентов.       — Я — Чимин, приятно познакомиться, — он протягивает ему руку, и как только Гук пожимает ее в ответ, кожа опять идет рябью, и через мгновение ему улыбается миниатюрный молодой человек с копной светлых волос. Метаморфоза настолько разительная, что он непроизвольно отступает назад.              — Юнги видел тебя… — по инерции говорит он, и тут же осекается, видя, как Тэхен недоуменно разводит руками.             — Настоящего? О да, — смеется Чимин, вновь принимая синюю форму. Кажется, его самого это ничуть не смущает.             Он полностью обнажен, и Гуку вдруг отчего-то становится неловко, хотя оборотни и сами не жалуют одежду. Просто это брат Тэхена, а люди не ходят голыми. Впрочем, назвать Чимина человеком не поворачивался язык.              Что это за существо, Чон не знал, но, видимо Тэ был лоялен к оборотням еще и из-за того, что дома у него жил куда как более экзотический экземпляр.             — Тебе небезопасно здесь. Лучше вернуться домой, — произносит Тэ, оглядываясь по сторонам.             Чонгук мысленно соглашается с ним. Волки всегда воспринимают то, что им незнакомо, как угрозу. Отсюда вдвойне странно, почему Юнги вдруг проникся к нему иными чувствами.       В своей голове Гук никак не мог сопоставить этих двоих. На их фоне они с Тэ казались идеальной парой. Чимин выглядел самоуверенным и даже нагловатым, а хен никогда не любил эти качества. Да и как безоружному Тэхену взбрело в голову спасать того, кто обладает такой силой, тоже оставалось загадкой. Чимин не выглядел беззащитным, и если даже не смог бы победить вервольфа в бою, то ускользнуть — запросто.             — Я пришел, потому что послезавтра Бан Шихек собирает Совет, а я понятия не имею, как себя вести. Поэтому ты должен вернуться со мной, — от слов Чимина Тэ и Гук одновременно вздрагивают.              Каждый из них не раз прокручивал в голове мысль о том, что им придется расстаться, но никто не думал, что так скоро. Оба не готовы сделать это, только не сейчас.       Возникает гнетущая пауза. Чимин переводит свой взгляд с одного на другого, а Чонгук, кажется, забывает, как дышать.       По горлу растекается липкий густой страх. Неужели Тэхен оставит его одного? После всех тех обещаний и того, что было между ними?       Нет, ведь Чон знает наверняка, что чувствует Тэ. Слова лгут, а сердце всегда скажет правду. Он не уйдет, потому что они — пара. Потому что эти чертовы нити и вся прочая ерунда. Это самое важное, а остальное пусть катится к дьяволу!           — Я не могу, Чимин, — произносит Тэхен, и в его голосе нет и капли неуверенности.            — Не можешь?! Но, почему?! — искренне удивляется Чимин. Видно, что для него такой ответ брата оказывается полной неожиданностью.            — По многим причинам, но… преимущественно из-за него, — Тэ поворачивается к Гуку лицом, и улыбается, глядя глаза в глаза.              Чонгуку хочется схватить его в охапку и кружить долго-долго. Внутри у него все ликует от этих слов, а волк готов завыть от восторга.       Все так, и Тэхен не боится открыто в этом признаться. Это многое значит. Чонгук понимает, что Тэ не отступит, что будет бороться за них вопреки всему. Его человек сделал свой выбор. Он выбрал его, и это главное. Чонгук горы свернет ради него.           — Я не узнаю тебя, Тэтэ, — поражено качает головой Чимин, принимая человеческий облик. Так он кажется Гуку почти красивым. Не таким, как Тэ, но все же выбор Юнги можно понять.       Вервольф не может сказать, что в истинном облике Чимин был отталкивающим. Скорее просто слишком необычным, не попадающим под критерии оценки внешности. Просто для Гука это был явный перебор. Со временем он смог бы привыкнуть, но вот полюбить…       — Я сам себя не узнаю. Просто не могу его оставить, понимаешь? Это выше моих сил, — пожимает плечами Тэхен, виновато улыбаясь брату, словно бы извиняясь перед ним. Тот хмурится в ответ.        — Но ведь рано или поздно тебе придется вернуться, — возражает Чимин.         И он прав. Каждый из них это знает.             — Знаю, но это время пока не пришло. Да и есть еще одна причина.       Тэхен смотрит на него, явно прося разрешения. В голове у Гука сразу всплывает образ ликантропа, и он понимает, что это Тэ. Ему не нравится эта идея, но он доверяет своему человеку, и слегка кивает ему, давая понять, что не против.       — Какая? — в голосе Чимина отчетливо улавливаются скептические нотки. Он явно считает, что таких причин просто не существует.       — Идем, я должен кое-что тебе показать.