Дорогой мой человек

      Тэхен с трудом открывает глаза и не понимает, где находится. В голове сплошной туман, а ощущение, будто вынырнул из воды после глубокого погружения.       Где он был вчера и что делал? Неужели это была очередная тусовка, где он с помощью Хосока упился вусмерть? Почему он ничего не может вспомнить?       Свет слишком яркий, и Тэ прищуривается от неприятного ощущения.        — Тэ… Тэтэ! Ты вернулся! — слышит он незнакомый голос, и поворачивает голову в сторону.       У кровати сидит молодой мужчина и смотрит на него так, что внутри что-то обрывается, словно все чувства разом концентрируются в центре груди. Это сбивает с толку.       — Ты не представляешь, как же я счастлив! — он тянется к Тэ, но тот машинально отодвигается, напуганный таким напором.       Мужчина ведет себя так, будто они хорошо друг друга знают, но Тэхен уверен, что видит его впервые, потому что в голове нет никаких воспоминаний о нем, даже случайных.       Тэ плохо запоминает имена, но всегда точно знает, виделись ли они с тем или иным человеком, или нет. Потому что разум, которого он касался даже случайно, остается в его памяти навсегда.       Он сиротливо оглядывается по сторонам, и понимает, что не знает, где находится и как сюда попал.       Помещение напичкано различной медицинской техникой, Тэ смотрит на свои руки и видит трубки от катетеров. Такое с ним происходит впервые, и Тэхен чувствует, как начинает першить в горле. Липкий страх оплетает грудную клетку, и кардиомонитор фиксирует резкий скачок пульса.       Незнакомец странно на него смотрит, а потом спрашивает:       — Что-то не так?       Тэхен пытается прочитать его мысли, но не может. Полнейшая тишина. Это не ментальный блок, который чувствуется сразу. Просто ничего, и это пугает. Очень.       Ему хочется крикнуть, что все не так. Эта комната, эта кровать, эти чувства.       Неужели он попал к оборотням? Его похитили и теперь держат где-то?       Тогда почему Тэ просто не чувствует ничего? Да, он не мог читать мысли оборотней, но все равно ощущал их, а сейчас вокруг был словно вакуум.       Мужчина ждет его ответа с выраженным беспокойством, и Тэ почему-то не может на него накричать.       — Мы знакомы? — мужчина дергается как от удара, чем сильно пугает Тэхена.       Почему-то внутри начинает ныть от мысли, что он причинил боль этому человеку.       Это так странно, и Тэ абсолютно точно испытывает такое впервые.       — Ты не помнишь? — слишком много боли в голосе, а Тэхен совершенно не знает, что делать.       Раньше Тэ бы непременно прочитал мысли, чтобы понять, что так расстроило его, но сейчас он оказался беспомощным. Тэхен так привык к тому, что в любой момент может узнать все, что хочет, и теперь ощущал себя как будто бы полностью раздетым.       Сила была его броней. Раньше он мог защитить себя и всех, кто был ему дорог. Тэхен точно знал, что никто не сможет причинить им вред безнаказанно, и другие знали. Потому что его сила была безграничной. Свести с ума для него было так же легко, как щелкнуть пальцами.       Что же будет теперь?       — Извините… — он не находится, что еще сказать. Это глупо, Тэ чувствует себя полнейшим идиотом, поэтому отводит взгляд в сторону.       — Прочитай мои мысли! — просит человек, и Тэхену вдруг хочется плакать, словно маленькому ребенку.       Он потерял свою силу. Потерял. Внутри пусто.       Раньше в его голове было столько разных мыслей множества людей, словно бескрайний океан чувств и эмоций. Тэ не касался их, но всегда чувствовал. Теперь ничего нет.       — Не могу… — едва слышно произносит Тэхен.       Ощущение потери невозможно описать словами. Как будто бы из него удалили какой-то жизненно важный орган, без которого ты вдруг стал инвалидом. Тэхен ощущал нечто подобное.        Кажется, что незнакомец понимает его чувства, потому что откровение Тэ шокирует и его тоже.       Значит, они действительно были знакомы…       — Я… пойду… мне… — человек с трудом подбирает слова.       Тэхену хочется сказать ему что-нибудь утешительное, но, как назло, в голову абсолютно ничего не приходит. Раньше ему всегда было что сказать. Люди слышали то, что им было нужно, а теперь он больше не чувствует чужих эмоций, и это вводит в ступор.       Когда дверь закрывается, он со вздохом откидывает голову на подушку. Тэхен понимает, что сейчас делает больно, но не понимает, почему.       Кто этот человек и что между ними? Ведь что-то точно было, Тэ не помнит, но чувствует. Это слишком сложно для него.              Чонгук до конца все никак не может осознать, что его Тэтэ ничего не помнит. Он даже представить себе не мог, что такое возможно.       Казалось, если им удастся спасти его, то все обязательно будет как раньше.       За свою жизнь Гук перенес немало страданий. Его много раз ранили, пару из них почти смертельно, он терял близких, его предавали, оставляли одного, втаптывали в грязь… Но еще никогда Чонгук не чувствовал такой боли, которая буквально скручивала тело в тугой узел в районе сердца.       Ведь это действительно его человек. Весь, от кончиков волос до кончиков пальцев. Они предназначены друг другу. И эти чертовы нити небесного пути, они оба видели их, чувствовали всеми фибрами души. Тогда почему так?!       Какая-то хворь вдруг пытается отнять у него Тэхена. Ведь теперь они связаны еще и кровью. Навсегда. Неужели Тэ не чувствует этого?       Его глаза, в которых раньше Чон видел небо, были пусты. Ничего, кроме страха. Такого не было никогда.       Даже в их первую встречу, когда он был совсем один, в окружении оборотней, во взгляде Тэхена были упрямство и вызов. Тогда Чонгук влюбился в эти глаза раз и навсегда. А теперь… что теперь? Нет, слишком больно.       — Чонгук, что случилось? Что-то с Тэ? — Бэкхен сразу все понимает, стоит Гуку только оказаться в комнате. Он считывает его состояние, хотя не является телепатом.       — Он забыл меня. Сказал, что не знает кто я. И его сила… она больше не работает, — все, что может выжать из себя Гук.       Руки сжимаются в кулаки, из-за волнения происходит частичная трансформация, и когти непроизвольно впиваются в кожу, обжигая ладонь.       — Что?!       — Как?!       Чимин роняет на пол чашку, и та разбивается на несколько осколков. Такого действительно никто не ожидал. Сохранять относительное спокойствие удается только Чхве, но и того выдает слишком прямая спина.       Конечно, сказанное Чонгуком было шоком для всех.       Новость словно гром среди ясного неба. Да, Тэхен очнулся, и это большая радость для них, но без его силы все то, во что они ввязались, кажется невозможным. Он был связующим звеном.       — Я к нему! — Чимин буквально срывается с места, Минхо тоже хочет пойти с ним, но Джун перехватывает его за руку, качая головой. Из всех собравшихся здесь, только Минни был семьей Тэхена, и именно он был нужен Тэ в такой момент.       — Тэтэ! — он врывается в импровизированную палату, отчего Тэхен ощутимо вздрагивает, нервно сжимая руками простынь.       — Минни! Что происходит?!       Чимин слышит свое имя, и чувствует, как внутри словно щелкает пружина, после чего становится легко.       — Ты узнал меня, — выдыхает он.       — Конечно, но происходит что-то странное. Я больше не чувствую никого. В голове тихо.       Тэхен выглядит растерянным и его голос дрожит. Чимину настолько непривычно видеть его таким, что возникает желание бежать, как можно дальше. Неважно куда, просто не находиться здесь, но нельзя. Нужно быть сильным.       — Тэ, расскажи, что последнее отложилось у тебя в памяти, — осторожно просит Чимин.       Тэхен напрягается, пытаясь припомнить хоть что-то, но почему-то не может.       — Я… не знаю. Ничего конкретного. Будто бы все как-то потускнело и забылось… — отвечает уклончиво.       На самом деле четко он не может вспомнить ничего. Тэ знает, кто он сам и что перед ним Чимин. Знает о его особенности, знает, что тот забрался в их дом, но почему-то не может вспомнить никаких деталей. Как будто в его голове собраны одни лишь факты, без деталей. Простая аннотация произошедших событий.       — Ты чуть не умер. Мы думали, что потеряли тебя.       — Что случилось?       — Вирус. Тебя заразили.       — Кто?       — Точно неизвестно…       Минни ненавидит разговаривать загадками, но боится сказать что-то не так. Он не мастер в этом. Да и раньше Тэхен всегда понимал его без слов.       — Тот мужчина, он выглядел таким расстроенным. Кто он?       Тэхен резко меняет тему, и Чимин теряется, не зная, что сказать. Можно ли так просто взять и объяснить человеку, что он любил того, о ком спрашивает. Любил сильно, самоотверженно и взаимно.       — Он… как Юнги для меня, — отвечает он, надеясь, что Тэ поймет.       — Юнги? — переспрашивает Тэ, и Чимин чувствует, как страх снова подступает к горлу, поджимая связки.       — Ты не помнишь?       — Нет.        И это чертовски больно. Чимин даже представить себе не может, что испытал Чонгук, когда Тэ не узнал его.       Да, его Тэхен помнит, однако тот самый важный момент в жизни Минни отрезком почти в год стерся из его памяти. А главное, что из взгляда Тэ исчезло то самое понимание, которое было ему присуще. На смену ему пришли растерянность и страх, словно это был совсем другой человек.       Сила никогда не была главным в Тэхене, однако именно благодаря ей он стал тем, кем стал. Его характер, манера поведения, даже движения тела формировались под влиянием способностей. Тэ не помнил, как жил без них, для него это стало таким же естественным процессом, как дышать.       Впервые в жизни Чимин чувствует себя старшим братом, который должен защитить, сказать, что все обязательно будет хорошо.       — Тэтэ, ты только пришел в себя, все вернётся, вот увидишь. Тебе просто нужно восстановиться, — Чимин улыбается, хотя самому ужасно хочется плакать.       Раньше бы Тэхен сразу раскусил его, но теперь он лишь смотрит полным надежды взглядом, и это режет без ножа.       — Правда? — спрашивает он.       — Конечно, — врет Минни, ощущая отвращение к себе.       — Я должен все вспомнить. Должен вернуть силы. Тот человек…       — Чонгук, — Чимин понимает, о ком говорит Тэхен, но не говорит, что тот не человек. Сейчас это совершенно ни к чему.       — Чонгук… я правда хочу вспомнить, — что-то проскальзывает в его взгляде. Словно бы Тэхен понимает, что это действительно очень важно.       Минни хочется верить, что где-то в глубине его памяти все еще хранится все то, что сейчас Тэ потерял, и это просто нужно найти.       — Тебе нужно отдохнуть. Бэкхен и… он придет проверить твое состояние. Сейчас мы у него дома. Это он вытащил тебя с того света.       Чимин почему-то боится, что Тэхен сейчас спросит его, кто такой Бэкхен.       — Бэкки… а Хоби?       Минни теряется от этого вопроса, потому что не знает, как ответить правильно. Хосок и Тэ связаны странными узами, чуть больше, чем дружба, чуть меньше, чем любовь. Как объяснить, что судьба развела их с Хосоком по разные стороны баррикад?       Ведь тот Тэхен прекрасно понимал, что Хоби не станет слушать. Не в этом случае. Вервольфы — враги. Без «но». Этого ничто и никто не изменит. Даже Тэ.       — Он… не участвовал. Я все объясню позже, пока тебе нужно отдыхать, — он поправляет Тэхену одеяло, на пару секунд переплетая их пальцы.       — Ты говоришь загадками, и это пугает, — Тэ сильнее сжимает его ладонь.       — Понимаю, но поверь, так нужно.       Наверное, это самое ужасная фраза, и Чимин ненавидит себя за то, что приходится ее говорить.       Тэхен кивает, и в его глазах на мгновение проскальзывает то самое понимание, отчего становится невыносимей вдвойне.       Чимин подается вперед, целуя Тэ в лоб, словно маленького ребенка, мысленно прося прощения. Вот только он теперь об этом не узнает.       Ужасно хочется плакать, слезы душат, но теперь нельзя. Теперь он должен быть сильным. За все то время, которое прожил под защитой.       — Спой мне что-нибудь. Из детства. Я так люблю твой голос, — просит Тэхен, и Чимин глотает вопль, что рвется откуда-то из глубины души.       Невыносимо. Такого не должно было случиться. Не с Тэ. Он не заслужил.       — Конечно, Тэтэ. Все, что хочешь.       И Чимин поет. Про маленькую мерцающую звездочку в ночном небе, про именинный пирог и речушку в снегу. Все, что они так любили детьми. Все, что может вспомнить.       Тэ прикрывает глаза, и на его губах появляется улыбка, от которой у Чимина щемит в груди.       Он уходит, удостоверившись, что Тэхен спит. Тихо выскальзывает из помещения, осторожно прикрыв дверь.       Ему нужно возвращаться к остальным. Чимин знает, все ждут, что он скажет, и сейчас все, что ему хочется, это молчать. Потому что это слишком тяжело.       — Как Тэхен? — спрашивает Намджун, как только Чимин появляется в дверном проеме.       Он чернее тучи, что не предвещает ничего хорошего. Каждый в гостиной Бэкхена смотрит на него.       — Не помнит ничего из того, что случилось с ним за последнее время. По крайней мере, за год точно, — отвечает он, кусая губу.        — А сила?       Чимин отрицательно качает головой. Все понимают, что дело дрянь, однако Минхо на мгновение позволяет себе легкую улыбку, которая не укрывается от Бэкхена.       Он сразу понимает, о чем подумал Чхве, и это ему совсем не нравится.       Второй шанс не получают подобным образом, даже если очень хочется. Это слишком даже для преемника Чхве Минхока.       Бэкхен знает, что Минхо жалеет о том, что сделал, но это был его выбор, который определил их дальнейшую судьбу. Их дороги разошлись и больше никогда не должны сойтись в одну.       Тэхен открыл сердце другому, и, даже если сейчас он забыл об этом, не означает, что эти чувства можно взять и вычеркнуть из жизни.       В гостиной повисает гнетущая тишина, каждый думает о своем и боится произнести это вслух.       Система оповещает его о входящем вызове. Видя имя, Бэкхен моментально переключается на телефон, не желая разговаривать при всех.       Он не стал бы звонить просто так. Что-то произошло.       — О? — говорит он вполголоса.       — Включи телевизор, — говорит тот, и сразу же отключается, а Бэки чувствует неприятный холодок в пальцах. Предчувствие не сулит ничего хорошего.       — Включить новости, — командует он, чем привлекает к себе всеобщее внимание.       На экране возникает изображение канцлера, который стоит за трибуной в зале Совета в окружении своего личного отряда Апостолов.       — … И пусть это горький урок, но мы станем еще сильнее, ведь теперь мы точно знаем, что наш враг не отступил, а затаился в ожидании. Кон Ю лишь вершина айсберга, но будьте уверены, Апостолы найдут всех волков, что маскировались под шкурой овец. Теперь, разоблачив эту шпионскую сеть, мы вплотную подошли к ответу на вопрос, кто же стоял за убийством четы Чон. Это страшная правда, которая повергнет людей в шок, но сейчас не время тайн. Я предельно честен с вами. Потому что оборотни проникли в наш с вами дом, пустив здесь корни. Настало время взять топор и выкорчевать скверну из нашей земли, уничтожив этих зверей раз и навсегда.       — А теперь, как и обещал, время правды…       Экран становится черным, и в наступившей тишине отчетливо слышится судорожный вздох. Бэкхен переводит взгляд на Сокджина, и чувствует, как в области связок вдруг образовывается ком.       То, что сейчас произойдёт, изменит все. Он чувствует это. Не то, что Тэхен потерял память, а вот именно это. Начало конца.       Бэкки вдруг думает о Чанёле, и в подреберье начинает ныть. Если начнутся облавы, Апостолы рано или поздно доберутся и до него, и никто не станет разбираться.       Картинка возвращается внезапно, заставляя невольно вздрогнуть.       Видео старое, с большим количеством помех, но все происходящее можно разглядеть достаточно четко.       Трансформация действительно выглядит ужасно, и возникает желание отвести глаза. Бэкхен физически ощущает, с какой силой Намджун сжал руки в кулаки, и отчаянно хочет оказаться где-нибудь в другом месте, чтобы не видеть, как огромное чудовище, которое пару секунд назад было Ким Сокджином, срывается с места по приказу стоящего рядом оборотня.       Изображение застывает, а на экране снова появляется Бан Шихек, но Бэкхен жестом выключает телевизор. Они видели достаточно.       Кажется, что жизнь в комнате замерла. Все присутствующие словно приросли к полу, не двигаясь. Потому что никто не знал, что будет дальше.       Нет никаких сомнений, что именно он убил родителей Хосока. Камеры у особняка зафиксировали само убийство в мельчайших подробностях. То существо невозможно с кем-то перепутать.       — Откуда запись? — по инерции озвучивает появившийся в голове вопрос Бен.       Это действительно выглядит очень странно и притянуто за уши. Неужели за столько лет ни Хосок, ни сам канцлер не нашли это видео, ведь официальное расследование было еще не закрыто, а у Чона были лучшие частные детективы.       — Не имеет значения. Канцлер выводит Намджуна из игры, — Джин усмехается, качая головой.       Только что он стал врагом номер один по крайней мере для одного очень влиятельного и целеустремлённого человека. Очень умно со стороны Бан Шихека.       Все они ожидали, что канцлер сделает свой ход, но все равно оказались не готовы, а то, что случилось с Тэ, выбило каждого из колеи.       — Но Джинни, это… — начинает было Намджун, но Сокджин не дает ему договорить.       — Я должен исчезнуть, и это не обсуждается.       — Может, ты все же меня спросишь?! — даже не пытаясь скрыть эмоций, произносит Джун.       — Нет. Мне нельзя быть с вами. Теперь, когда Тэхен выбыл из игры, ты — единственная надежда. Люди пойдут за тобой, и канцлер это знает. Поэтому сделает все, чтобы лишить тебя их доверия. Я не буду помогать ему в этом, и ты не будешь.        Они молчат, смотря друг на друга, но выглядит это, как будто они все еще ведут свой диалог.       — Он прав, Джун. Хосок не успокоится, пока не найдет его, — Минхо озвучивает то, о чем все они думают.       Пожалуй, ему одному здесь все равно, и он даже не пытается этого скрыть. Единственная причина, по которой он оказался здесь — Тэхен. До всего остального ему не было никакого дела, что он предельно ясно дал понять.       — Мне плевать, — шепчет Намджун на грани слышимости.       Он подходит к Сокджину и сгребает его в объятья. В этом простом жесте столько чувств, что Бэкхену вдруг хочется выйти, чтобы не мешать. Между ними была какая-то особая связь, не вписывающаяся под существующие в их мире понятия.       — Неправда, Джуни, и никогда не было, — он ласково треплет Намджуна по волосам, тепло улыбаясь ему.       — Несправедливо, — мотает головой Джун, и Бэкхену на мгновение кажется, что перед ним не бравый лидер Стражей, а щуплый болезненный подросток, которого он видел в музейной хронике, отказывающийся поддаваться на уговоры своего лучшего друга.       Бэки никак не мог взять в толк, как могли подружиться такие разные, на первый взгляд, люди, а вот теперь наконец понял. Для этого нужно было увидеть их вместе.       Когда человек меняется рядом с кем-то, когда его взгляд становится другим, значит они связаны чем-то таким, что понять не может даже такой гениальный ум, как у Бэкхена.       Потому что когда сердце говорит, разум всегда молчит.       — Да, но ты можешь это изменить. Ты должен сделать правильный выбор. Я знаю, Тэхен верил именно в это.       — Не я. Это место Тэ, — пытается возражать Джун.       — Уже нет.       И все понимают, что Джин прав. Намджун — символ. Люди верят в него и его слова, и сейчас только он может открыто выступить против канцлера.       Сейчас это был удар по нему, Джихоль и Джин лишь случайные жертвы. Бан Шихек хочет устранить конкурента, и пойдет на все ради этого.       Он абсолютно точно причастен к тому, что случилось с Тэхеном, но доказательств у них нет, одни слова. Если бы удалось найти того, кто конкретно заразил Тэ, тогда можно было бы отследить их связь с канцлером, но они ничего не знали, а Тэхен ничего не помнил.       Замкнутый круг.       — Куда ты пойдешь? — спрашивает Джун, хотя знает, что Сокджин ему не скажет.       — Мне нужно найти кое-кого, — уклоняется тот от ответа.       Возможно, он и правда не знает, а может быть не хочет, чтобы Намджун шел за ним.       — Как ты это сделаешь? Тебя ищут, — бравый лидер все никак не хочет сдаться, пытаясь убедить Джина в своей правоте.       — Память странная штука. Тэхен дал мне толчок, сложив первые пазлы вместе, но я продолжаю вспоминать каждый раз. Не волнуйся, один раз мне уже удалось уйти, в том числе и от тебя. Я умею затеряться в толпе.       — Ты не знаешь Хосока, — предпринимает последнюю попытку Намджун.       — А ты — меня, Джун. Просто дай мне уйти.       Намджуну больно это слышать. Ведь он знает своего Джинни. Знает! Лучше всех на всем белом свете, и это останется неизменным, несмотря ни на что.       Плевать, что его заставляли делать, Намджуну все равно. Это его Сокджин, и никто не заставит его изменить свое мнение, даже сам Джин.       Однажды Джун подвел его, но больше этого не повторится.       — Память к Тэхену может вернуться.       — А может не вернуться никогда, как и сила. У меня нет времени.       Намджун наклоняет голову вниз, смотря на носки своих ботинок. Он больше не собирается спорить. У каждого из них своя правда, и ни один не намерен уступать.       Джун будет искать, а Джин, — делать все, чтобы его не нашли. Их рассудит время.       — Ты можешь взять все, что посчитаешь нужным, — предлагает Бэки.       — Спасибо, Бэкхен, я ценю это. Было действительно приятно работать вместе, — Сокджин искренне улыбается ему, и Беки возвращает ему несмелую улыбку.       — Будем надеяться, не в последний раз, — Бэкхен понятия не имеет, что говорить. Он не мастер утешений, да и в словах нет особого смысла. Хотя он действительно надеется, что это их не последняя встреча.       Они были знакомы пару дней, но работа над антидотом сблизила их, и из персонажа военной хроники Ким Сокджин превратился в реального человека.       — Тебе нужно торопиться. Насколько я знаю Хосока, не пройдет и часа, как твоя голова станет самым лакомым кусочком для наемников, — Минхо прерывает неловкое молчание, образовавшееся после слов Бэки.       Он опять констатирует факт, и из всех присутствующих это дается ему наиболее легко. Чимин и Чонгук не смотрят в его сторону, погруженные в свои мысли, а Бэкхену, почему-то, хочется подойти и ударить Чхве по лицу.       — Да. Знаю, — Джин еще пару секунд смотрит Намджуну в глаза, а потом резко разворачивается и идет в сторону двери.       Никто не удерживает его. Бэкхен молча идет следом.       Все присутствующие, за исключением одного, чувствуют горький привкус поражения на губах.       1:0 в пользу Канцлера.