***
– И когда мама увидела мои светлые волосы, она заявила что хочет, чтобы у меня было хоть что-то от неё. Пусть даже только фамилия. Поэтому я Узумаки, а не Намикадзе. – И отец согласился? – У него не было выбора. Он почти год до свадьбы уговаривал её взять его фамилию, но кроме двухмесячного бойкота ничего не добился. Саске рассмеялся, Наруто предпочёл обойтись широкой улыбкой, помятуя об икоте, донимавшей его после предыдущего приступа смеха минут двадцать. Тогда он повеселил ею Саске даже больше, чем когда они играли в «Крокодила» и Узумаки выпал «кот». Наруто старательно ходил по каюте на четвереньках, сбрасывал предметы со стола, пытался поточить когти об иллюминатор и охотился на пульт от караоке, словно за мышью. Саске догадался ещё на умывании, но любопытство посмотреть, до чего додумается Наруто, пересилило желание выиграть кон по времени. Однако смех Саске оказался достаточно заразителен. Недолго посопротивлявшись, Узумаки позволил себе несколько раз хохотнуть, и икота вернулась вновь. – Мне ик! надо ик! попить ик! воды, – выдавил из себя Наруто и неуклюже завозился на месте. Лежавший рядом на спине Саске, скосив глаза, скептически наблюдал за попытками парня сесть, но палуба, казалось, словно магнитом тянула того назад. После третей неудачной попытки Наруто сдался и просто перевернулся на живот, чтобы хоть как-то сдвинуть дело с мёртвой точки. Результат не заставил себя долго ждать. Особенно громко икнув, Наруто приложился лбом о деревянный настил. Страдальческий стон пострадавшего и громкий смех Саске раздались в тишине. – Теме, ик! хватит ржать! Ик! Дай воды, ик! – воскликнул обиженно Наруто. Саске осмотрелся, насколько позволяло его положение. Они лежали с Наруто на носу яхты в окружении бутылок и коктейльных бокалов. Чуть ближе к краю палубы, образуя подобие Пизанской башни, стопкой стояли тарелки из-под десертов и закусок. О том, что бóльшая часть еды, особенно ненавистные Наруто оливки и призираемая Саске брюссельская капуста, отправилась за борт на корм рыбам, дельфинам и Кракену, рёв которого якобы слышал Наруто, когда ходил в уборную, вспоминать не стоило. Как и о самом процессе кормёжки, походившем скорее на попытку убить всё живое, попавшее в радиус поражения снарядов. Плед, выданный сердобольным капитаном для более комфортных посиделок, висел на релинге импровизированным флагом, с помощью которого они объявили судно захваченным. А на месте, где до этого лежал Наруто, обнаружился круглый металлический поднос средних размеров с несколькими вмятинами, происхождение которых поставило Саске в тупик. Он не понимал, продавил ли их Узумаки своим телом или они остались после их игры в фрисби. – Здесь нет воды, – сделал очевидный вывод из увиденного Саске. – Жадина, ик! – выдал Наруто. – Пойду к кэпу! Пафос слов парня имел куда больше эффекта, если бы после громкого «пойду» Наруто не пополз к ближайшей стеночке. Добравшись до устойчивой опоры, он принял, наконец, горизонтальное положение и, вздрагивая всем телом от очередного ика, побрёл на мостик. Саске предпочёл остаться на месте и вернуться к созерцанию звёздного неба. Через несколько минут он услышал недовольное бурчание разбуженного капитана. Выслушав просьбу Наруто (можно подумать по непрекращающемуся иканию он не понял сразу, что от него хочет клиент), тот убийственно серьёзно выдал: – Надо меньше пить, молодой человек, раз не можете найти воду. За бортом её тонны. – Она солёная! Ик! – Странно!? После того торта, что вы утопили в ней, должна была стать сладкой, – протянул капитан Ямато. Возразить Наруто не успел. Саске видел, как на мостике резко выключилось основное освещение и загорелась голубоватая подсветка. А Ямато тут же добавил потусторонним голосом. – Сладкая, как кровь девственницы на жертвоприношении. – Ик! Не делай такое жуткое лицо! Ик! – воскликнул Наруто, плохо скрывая панику в голосе. Кажется, капитан решил вновь воспользоваться страхом Узумаки перед всем мистическим, чтобы выгнать того с мостика и спокойно подремать. Расчёт оказался верным. Наруто почти мгновенно выскочил на палубу и рванул в сторону Саске. Довольное лицо Ямато высунулось следом за дверь, чтобы убедиться в его уходе. Учиха невольно сглотнул: подсвеченная синим голова капитана смотрелась действительно жутко. – Теме! Хватит лежать! Надо валить, пока нас не скормили призракам! – возмущался Наруто, стремительной, хоть и не ровной походкой подлетая к нему. – И куда? За бортом Кракен, – нацепив маску серьёзности, ответил тот. – И ты туда же! Ну, показалось мне, что с того?! И вообще, я бы на тебя посмотрел, если бы ты услышал этот рёв! – то ли оправдываясь, то ли обвиняя ответил Узумаки. – Парень прав. Я тоже его слышал, – донеслось со стороны капитанского мостика. Ямато вновь включил обычное освещение, но его высунувшейся из-за дверей голове это не помогло: смотрелось до сих пор пугающе. – И знаете, жуткие завывания складывались во что-то похожее на угрозу устроить кровавое небо каким-то голубым. – «В небо будущего розового цвета Я улечу, синей птицей стану!». Это же Мори Масако! – возмутился Наруто. – Не, точно не она. Я хоть и не поклонник энка, но пел кто-то другой, – прикинулся доской Ямато и хитро посмотрел в сторону лежащего ничком Саске. Узумаки взлохматил волосы на голове и улыбнулся воспоминаниям о караоке. Они как раз были в процессе дегустации коктейлей на основе самбуки, когда решили сыграть в «правду или действие». Саске явно не желал делиться сведеньями о себе, оттого выбирал чаще всего «действие», что возмущало Наруто, и тот придумал изощрённый план мести. Называя очередное задание для Учихи, он указал на караоке-экран и поставил условие петь до тех пор, пока не высветится сто баллов. Выбор песни так же был за Наруто. Первые два раза Саске старался попадать в слова, но не позволял себе завываний и всхлипов, отчего система не засчитывала ему десятка два баллов, и приходилось начинать сначала. Во время очередного перерыва между песнями, Наруто, подливая Саске новую порцию коктейля, давал тому ценные рекомендации и наставления, а потом и вовсе стянул со стены приличный кусок белой газовой ткани, которой была щедро декорирована кают-компания, и завернул в него Учиху как в кимоно. То ли советы Узумаки оказались действительно полезны, то ли так на Саске повлиял подходящий сценический костюм, но спел он на все сто баллов, завывая не хуже Райдзю. Даже внешнее сходство имелось: этакий окутанный белой дымкой злой волк. Отыграться на Наруто тем же способом у Саске не получилось. Недолго думая, он выбрал из списка самую популярную песню, оказавшуюся главной темой какого-то аниме. Вот только Узумаки не только знал слова, но и частенько пел её в компании. Так что с удовольствием взялся за микрофон. Но к несчастью для Саске, Наруто в нетрезвом состоянии словно начисто лишался чувства музыкального такта, слуха и всего, что участвовало в процессе пения. Благо сил и желания громко завывать у него не было, потому парень просто пел дурным голосом, произвольно переходя на хрип во время соло электрогитары и ударников, из-за чего происходящее напоминало утренник в Аду. После пережитого ужаса Саске и предложил выбраться на свежий воздух, а точнее, подальше от проклятого караоке. Наруто упрямиться не стал, хотя и энтузиазма не проявил. Парень не хотел вновь встречаться с капитаном Ямато, а точнее с его шуточками, и Саске не мог того винить в этом нежелании. Когда ранее вечером они только подошли к яхте, капитан встретил их дежурной улыбкой и с поклоном пригласил на борт. Вступительное слово было коротким, из которого парни узнали имя Ямато и название яхты – «Анбу». Наруто имел неосторожность сказать, что и то, и другое они могли прочитать сами: на борту корабля и бейджике капитана. Ямато спокойно посмотрел на Узумаки, немного помолчал и извинился. Свою навязчивость он тут же поспешил объяснить некой растерянностью, ведь не каждый день парочка парней арендует яхту для того, чтобы торжественно сделать предложение, а потом остаться наедине посреди моря. Шокированный вид лиц Наруто и Саске ещё долго согревал задетое капитанское самолюбие Ямато. Узумаки, конечно, постарался объяснить, что помолвка сорвалась, а ему просто жаль зря терять деньги, и они с другом лучше устроят себе весёлый вечер. Капитан важно покивал головой, вроде как понимая и соглашаясь со сказанным. После чего проводил клиентов до кают-компании, украшенной характерно для свадебного торжества и заставленной едой и напитками. Из-за слов Ямато парни чувствовали себя неловко в подобной обстановке. Потому, стоило яхте прийти в движение, как они вышли на палубу и, устроившись на носу корабля, восторженно наблюдали за проплывающими мимо них пейзажами и другими суднами. По договорённости они должны были провести всю ночь дрейфуя в водах, но при желании могли выбрать любой курс и двинуться к цели. И хотя стоила такая «неопределённость в маршруте» дороже строго закреплённого пути, Наруто был уверен, что тот же Киба не отказался бы от возможности самолично повести яхту в закат, а потом «вон за той звездой, нет, а теперь за той, ведь она ближе». Мрачные мысли стали постепенно захватывать Узумаки, и он, словно в поисках спасения, оглянулся на Саске. Тот стоял рядом и, закрыв глаза, наслаждался тёплым ветром, бьющим в лицо. Весь его вид дышал спокойствием и умиротворением. Наруто невольно поймал себя за любованием парнем. Яхта замедлила ход и через какое-то время остановилась, но они не обратили на это внимание. Саске продолжал стоять с закрытыми глазами и глубоко вдыхать морской воздух, а Наруто, облокотившись на релинг, воровато посматривал то на Учиху, то на волны, разбивавшиеся о борт судна. – Шампанское, – вдруг раздалось у них прямо за спиной. Саске резко повернулся на звук, а Наруто даже подпрыгнул от неожиданности. Перед ними стоял капитан Ямато, держа на подносе два изящных фужера. Пугающая улыбка мужчины наводила на мысль о яде или какой-нибудь подлянке. Но она так же словно дразнила, проверяя испугаются ли они попробовать содержимое. Наруто скосил глаза на Саске, который скептическим взглядом буравил ближайший к нему фужер. Кажется, их мысли шли в одном направлении. Момент затягивался, но никто не спешил предпринимать какие-либо действия. Все ждали знака. Но ответственный за их появление явно отлынивал от работы. Решение пришлось принять самостоятельно. Прислушавшись к себе, Наруто понял что травить их точно не будут, а так, по большому счёту, на ум ничего страшного и не приходило. К тому же фужер холодного шампанского после солнечного дня и поездки в душном такси был одобрен организмом, явно позабывшим утреннюю пытку. Да и заказывал он дорогущее самое лучшее итальянское фруктовое шампанское. Грех не попробовать. Чем руководствовался Саске, Наруто не знал, но потянулись они к фужерам одновременно. Ямато дождался пока парни, бросая на него осторожные взгляды, пригубили по глотку и одобрительно промычали своё восхищение вкусовыми качествами. Стоило им почувствовать себя в безопасности и сделать по второму глотку, как капитан резко выбросил вторую руку вверх и на парней посыпались лепестки роз. – Поздравляю! Наруто подавился шампанским и начал судорожно кашлять. Ямато продолжал жутковато улыбаться. Саске напряжённо смотрел в свой фужер, куда упало сразу три лепестка. Было тяжело понять, о чём он думал: то ли размышлял, стоит ли допивать, то ли прикидывал, как влить это в глотку капитана. – Я же вам говорил, – начал заводиться Наруто, когда смог восстановить дыхание. – Да, простите. Я понял, – перебил его Ямато. – Просто у вас было такое выражение лица, словно на похоронах. И я не смог удержаться и не попробовать поднять настроение. Наруто удивлённо уставился на капитана. Чем тише омут, тем профессиональнее в нём черти. И сказать, какая у них специальность он не решился бы. С одной стороны, подкол был отменным, с другой, если это было сделано для разрядки обстановки, то – забавно. Не придерёшься. – А ещё есть шампанское? – вмешался в разговор молчавший всё это время Саске. Он видел растерянность Наруто, но в то же время был благодарен Ямато за его выходку. Хоть Учиха не показывал этого, однако было невозможно не заметить, как Узумаки грустнел, стоило наткнуться на очередное украшение или намёк на несостоявшееся торжество. Шуточки капитана оказались хорошим отвлекающим фактором. – Конечно, ещё пять бутылок, – отрапортовал Ямато. – В кают-компании. – Я бы не отказался от ещё одного фужера, – вылив за борт «коктейль» с лепестками, признался Учиха. – Я тоже не против, – поддержал Наруто и расплылся в улыбке. – Капитан, выпьете с нами? – Он за рулём, – напомнил Саске. – Вообще-то за штурвалом, – поправил его капитан. – Я не понял, это отказ или согласие? – спросил Наруто. – Это компромисс, – дипломатично заявил Ямато. – На ближайшие два часа мы можем спокойно спуститься вниз. Капитан оказался человеком интересным и весёлым. Парни искренне наслаждались его компанией. Ямато рассказал несколько забавных историй, произошедших с предыдущими клиентами, и пару морских баек, в процессе чего и выяснился страх Наруто перед всем потусторонним. Сам Узумаки с такой формулировкой не согласился и назвал это обоснованным опасением. Что, однако, не помешало Ямато перед тем, как через два часа уйти обратно на мостик, напугать Наруто с помощью карманного фонарика и замогильного шёпота. Парни, необременённые необходимостью сохранять трезвость или хотя бы её подобие, только из солидарности ограничивали себя в присутствии капитана. Но когда сдерживающий фактор ушёл, как-то незаметно крепость выпивки начала расти вместе с её количеством. Чтобы не было скучно в ход пошли всеразличные игры, которые и привели в итоге к «правде или действию», а потом и на верхнюю палубу, где в данный момент Саске продолжал лежать на спине, созерцая звёзды, а Наруто пытался что-то доказать Ямато. Кстати об этом… – Эй, добе, – отвлёк Саске парня, – твоя икота прошла. – Ой, и точно, – удивился Наруто, который даже не заметил, что причина искать воду пропала. – А всего-то и надо было, что напугать, – усмехнулся Ямато и снова скрылся на мостике. – Я не испугался, – насупился Наруто. – Да-да, проявил «обоснованное опасение», я помню, – с сарказмом отозвался Саске. – Злюка, – буркнул Узумаки и, подойдя к Саске, вновь улёгся на палубу рядом с ним. – Твоя очередь выбирать. – Хм, «правда». – Надо же! – обрадовался Наруто. – Даже не знаю, что спросить. Расскажи о своём брате. Я единственный ребёнок в семье, но всегда хотел маленькую сестрёнку. – Значит участь «младшего» тебя заведомо не устраивала? – язвительно заметил Саске. – Да нет, просто я уже был старшим ребёнком, и других вариантов быть не могло в принципе, – бесхитростно ответил Наруто. – А что, так плохо? Мне казалось у вас хорошие отношения. Саске не спешил отвечать, невольно погрузившись в воспоминания. Наруто же понял его молчание по-своему. Парень решил, что переступил границы и влез не в своё дело, и потому судорожно искал способ перевести разговор в другое русло. Оттого неожиданно раздавшиеся слова Учихи одновременно слегка напугали и обрадовали его. – Итачи всегда был хорошим старшим братом. Внимательным и заботливым, порой даже чересчур. Он и сейчас печётся обо мне больше родителей и деда. Временами, правда, бывает противным, и эта его вечная снисходительная улыбочка и покровительственный тон, – Саске неопределённо махнул рукой в сторону и, хоть Наруто и не видел, но был уверен, недовольно закатил глаза. – Бесит. – Дядя Курама часто так же доводит маму, – поддержал мысль Узумаки. – У них всего два года разницы, но он ведёт себя с ней словно тысячелетний мудрец. Отец считает, что ему просто нравится её злить, ибо «в гневе она прекрасна», – последние слова Наруто произнёс с несвойственными ему нарочитым спокойствием и мягкость в голосе, видимо копируя родителя. Сам же он чуть заметно вздрогнул, вспомнив яростный крик матери и горящие гневом глаза. Наруто, конечно, её очень любил, но в такие моменты вместо отцовского восхищения или азарта дяди испытывал опасение. – Видимо, все старшие в этом похожи, а младшим приходится терпеть, – подытожил Саске, параллельно думая о том, что понимает отца Наруто. Ведь он видел парня в гневе, там, на крыше отеля, и зрелище было по-своему завораживающее, хоть и весьма шумное. – Эм, я всё же запутался, – признался Узумаки. – Брат у тебя хороший, но младшим быть тебе всё равно не понравилось? – Дело не в Итачи, – тяжело вздохнул Саске. Он ощущал себя пациентом на приёме у психолога. Даже лежал на жёсткой кушетке в исполнении палубы и смотрел в потолок из звёздного неба. – Думаю, здесь сыграла свою роль приверженность нашей семьи традициям. Старший сын, будущий наследник компании, главная гордость и надежда родителей. Будучи гением, Итачи смог оправдать ожидания отца во всём, начиная от учёбы и заканчивая управлением бизнесом. Ещё в начальной школе стало очевидно, что ему не требуется безраздельное внимание учителей и родителей, вот только отец не особо рвался переключаться на второго сына. А если всё же снисходил до общения со мной, то только для того, чтобы сравнить с Итачи и, конечно, не в мою пользу. В школе слышать о брате приходилось постоянно, мне ставили его в пример и требовали таких же результатов. То же самое в университете. В бизнес-окружении поначалу меня практически не замечали, всё внимание было приковано к Итачи. Даже сейчас я могу услышать за спиной упоминание брата. – А остальные члены семьи? – спросил Наруто, помня достаточно нейтральные отзывы Саске о других родственниках в целом. – Ну, мать относится к нам с одинаковой любовью. Но сам понимаешь, она больше занималась домашним хозяйством и старалась не лезть в наши «мужские дела». На её поддержку я мог рассчитывать в любых обстоятельствах, только вот это не то. – Понимаю, – согласился Наруто. Кушина всегда подбадривала сына и могла похвалить даже в случае полного фиаско его затей, а если поздравляла с удачей, то так, словно он Нобелевскую премию получил. Это было чертовски приятно, но тихое «молодец» от Минато и мягкая улыбка почему-то грели душу больше. – Моей основной поддержкой после брата стал дед, – продолжил Саске, с удивлением ощущая уверенность в правильности разговора. Слова шли легко, на сердце становилось спокойнее. Он рассказывал то, о чём всегда молчал. Где-то обойдясь всего парой фраз, а где-то углубляясь в воспоминания настолько, что рисовал перед Наруто реалистичные картины своей жизни в мельчайших подробностях. В основном он говорил об Итачи, чуть меньше места в рассказах занимали дед Мадара и мать. Отца Саске упоминал заметно реже. Наруто слушал внимательно, задавал вопросы и частенько перебивал Учиху. При этом умудрялся не мешать, а словно дополнять услышанное своими выводами и мыслями. Такое с Саске было впервые. Помнится, Сакура пыталась вытянуть его на похожие откровения ещё во времена университета и в тот вечер, когда его накануне отправили на работу в убыточный офис. Может, стоило тогда послушать подругу и выговориться? Ситуацию это, впрочем, вряд ли изменило. Да и слушать Сакуру он не стал бы, рискни она сказать хоть слово в защиту семьи, как сейчас сделал Наруто, когда посчитал поступок Саске неправильным в одном из воспоминаний. Но и бесследно не прошло, возможно неподъёмный груз детских обид заметно уменьшился. Или нет? Тогда он был молод и неопытен, и потому в тот момент подобный разговор не увенчался успехом. Правда, сейчас много ли он старше? Три года прошло. Много или мало? Не поймёшь. Да и откровенно говоря, окажись здесь на месте Наруто Сакура, стал бы он так откровенничать? Однозначно нет. Хотя девушка доказала за прошедшие годы свою преданность их дружбе и уже почти вошла в семью Учиха. Может, сработал «эффект попутчика»? Так почему же даже с учётом выпитого он чётко и ясно осознавал, что рассказывает о себе не незнакомцу, а Наруто? Именно ему и никому другому. Быстро пронеслись мысли об утренних рассуждениях в номере. А ведь он хотел познакомиться с парнем поближе. Расположить к себе. Не это ли причина его откровений? Саске казалось, он нашёл ответ на свой вопрос. Вот только на смену ему приходили новые и приводили с собой выработанное годами недоверие к окружающим и пробуждали врождённую Учиховскую осторожность. Стоило либо замолчать, либо перестать думать. Первый вариант был привычнее, но обидел бы Наруто. Второй казался нереальным к исполнению, но выглядел единственным верным решением. Долго Саске мучиться выбором не пришлось. На помощь пришёл Узумаки, предложив в конце концов выпить за семью и, не поднимаясь с палубы, отсалютовал небу бокалом для мартини, заполненным маленькими маршмэллоу. Поэтому следующие несколько минут они сосредоточенно стряхивали с себя сладость, а потом устроили соревнование кто дальше бросит их за борт. Но так как было уже темно, да и из лежачего положения особо не проследишь за полётом розового шарика размером с напёрсток, победила дружба и тропический коктейль с ананасом и ликёром. – Вкусно, но слишком сладко, – вынес вердикт напитку Саске. – Есть немного, – к удивлению Учихи поддержал его сладкоежка Наруто. – Я его для девочек заказывал. Вечно кричат, что на диетах сидят, а сами берут что послаще, да калорийнее. – Мне не стоило напоминать, – стушевался Саске, поняв о ком говорит парень. – Поверь, по сравнению с украшением кают-компании, ты словно ничего и не говорил, – искренне рассмеялся Наруто. Саске скосил глаза на парня. Несмотря на такое явное напоминание о невесте, Узумаки не выглядел сильно расстроенным. Неужели так быстро смирился? Любопытство проснулось в Саске и стало активно подталкивать к действиям. Но не задавать же вопрос в лоб. – Теперь моя очередь, – не замечая внутренней борьбы Учихи, произнёс Наруто. – Делать что-то лень, так что давай тоже «правду». – Ты жалеешь, что не вышло со свадьбой? – выпалил Саске, прежде чем успел до конца обдумать вопрос. – Не то чтобы… – задумчиво протянул Наруто, продолжая смотреть на звёзды. – Но ты же любишь Ино?! – растерянно уточнил Саске. – Да не особо…– с равнодушным спокойствием отвечал парень. – Тогда почему хотел сделать предложение? – поинтересовался ошарашенный Учиха. – Не знаю. Наверное потому, что этого ждали все, – признался Наруто, и у Саске сложилось стойкое ощущение, что сам Узумаки пришёл к этому выводу совсем недавно и сейчас озвучил его больше для себя. Словно подтверждая его мысли, Наруто продолжил рассказывать. – Мы хорошо ладили с первого курса. Крепко подружились к третьему, а на последнем начали встречаться. Все только и говорили как прекрасно мы смотримся вместе. Наши родители быстро спелись, выбрали месяц для свадьбы и присмотрели квартиру для нас. Ино говорила, что счастлива и согласна стать моей женой. А я вроде и не хотел, да отказываться было как-то неудобно, что ли. – Тебя чуть не женили на нелюбимой девушке. Какое тут «неудобно»?! – Я не говорил, что совсем не любил её, – ответил на выпад Наруто. – Она мне была небезразлична, и нам действительно было хорошо вдвоём. Но…но недостаточно. Поначалу я отшучивался от всех этих разговоров о свадьбе, потом стал привыкать, а там уже и сам поверил, что Ино – отличная партия. К тому же она так искренне радовалась и обещала любить вечно, а мне становилось стыдно за свои мысли о разрыве. Чувство вины и ожидания окружающих сделали своё дело. Я убедил себя, что наша совместная жизнь будет прекрасной и свадьба то, что мне нужно. Дал себе обещание сделать её счастливой, лелеять и оберегать, вот только она своего не сдержала. Вечная любовь продлилась недолго. Возможно…нет, я уверен, хорошо, что всё так обернулось. На какое-то время воцарилась тишина. Каждый думал о своём. Наруто ещё раз осмысливал сказанное им, выуживал из памяти моменты из прошлого, когда сомнения в правильности помолвки с Ино одолевали его, и всё больше убеждался в верности озвученных выводов. Теперь он не собирался продолжать с девушкой какие-либо отношения. Возможно, остальные будут говорить, что они могут остаться друзьями. Ведь в каком-то смысле он и сам обманывал Ино, так как не любил её. Вот только одно дело быть неуверенным в своих чувствах, а другое – открыто лгать, обещая верность до гроба и вечную любовь. Наруто было что сказать и на обвинения его во лжи. Как бы он ни хотел, но в ответ на пылкие признания Ино парень чаще всего обещал оберегать её, быть опорой и никогда не оставлять одну. Замечала это девушка или нет, но Наруто никогда не говорил прямо, что любит её. Совесть его была чиста. Саске так же обдумывал слова Узумаки и сопоставлял с увиденным ранее. На крыше Наруто в первую очередь злился, не печалился и сокрушался, а именно злился. Но выкинув кольцо, довольно быстро утих, словно вздохнул с облегчением. Да и разве будет человек, которому только что изменила горячо любимая женщина, перешучиваться с незнакомцем, а потом и вовсе рассказывать неприличные анекдоты в баре? Напиться и забыться – это одно, а вот веселиться от души – другое. Ещё не осознавая до конца, Наруто начал праздновать избавление от нежелательного брака. Утреннее поведение Узумаки так же стоило принять во внимание. А именно чёрный список, в который он отправил телефон невесты. Люби он безумно девушку, то оставил бы ей возможность связаться с ним, даже если обида настолько сильная, то всё равно рука так и тянулась бы к сотовому, чтобы проверить, не написала ли она, или даже поддался бы искушению и снял блокировку. Только вот за всё это время Наруто вспомнил о телефоне только один раз, когда позвонил капитан. И то, смотрел на аппарат как на что-то противное и навязанное против воли. И последний пункт – яхта. Кто добровольно приедет туда, где планировалось одно из важнейших событий в его жизни? И не важно, сколько было на это потрачено. К тому же, достаточно вспомнить какие чаевые Наруто оставил официантке, щедрость явно была одной из его добродетелей. Если подумать, то и в злополучной кают-компании они почувствовали в первую очередь смущение из-за глупых подколок капитана Ямато. А потом, когда Наруто натыкался на очередное украшение, его взгляд казался грустным, но сейчас Саске отметил некоторую странность, брезгливый оттенок. – Обещание, – неожиданно для себя вслух произнёс Учиха, и Наруто вопросительно посмотрел на него. – Ты не говорил, что любишь её. – А я думал, что не получилось объяснить, – со слабой улыбкой признался парень. – У тебя и не вышло, добе, я сам догадался из твоего путаного рассказа. – Теме, всё там логично! Да я хоть сейчас могу повторить и ещё много чего добавить! – Тогда это окончательно станет похоже на лицензионное соглашение, с которым проще согласиться, чем прочитать полностью. Парни переглянулись и рассмеялись. Остатки напряжённости окончательно ушли. Но Саске решил уточнить на всякий случай один важный момент. – Значит, второго шанса не будет? – Нет, нет и ещё раз нет, – категорично ответил Наруто и лучезарно улыбнулся. – Нам с ней не о чём говорить. И я впервые за несколько месяцев чувствую себя свободным! У парня словно открылось второе дыхание, и пока оно было относительно трезвое, он ловко поднялся на ноги и, протянув руку Саске, весело произнёс: – Всё, что ни делается – всё к лучшему. И раз судьба сама толкает нас в путь, то надо оторваться от души! Пойдём будить Ямато. Я заказывал ещё бутылку отменного кубинского рома. Надо узнать, где она. Энтузиазм Наруто передался Саске. Поднявшись с помощью руки Узумаки, он почувствовал уже привычное пьянящее головокружение. Учитывая количество выпитого ранее, держались они хорошо. Возможно, помог слегка протрезветь морской воздух, или они пролежали достаточно долго без движения, и организм ещё просто не успел сориентироваться. Но на данный момент чувствовал он себя прекрасно, и предложение опробовать ром встретило с его стороны горячую поддержку. Слегка покачиваясь, они направились к мостику. Спать капитану Ямато оставалось пятнадцать секунд. Окончание второго дня отпуска Учихи Саске плавно растворилось в кубинском роме под блаженные улыбки расслабленной компании. Они пока не знали, что следующий день готовил им ещё больше веселья…Глава 3
23 октября 2020 г. в 17:20
– Надо было идти пешком, – проворчал Саске, бросив недовольный взгляд на машины впереди них.
– Можешь выйти хоть сейчас, всё равно стоим, – ответил Наруто и демонстративно поудобнее устроился на сидении, придвинувшись ближе к панели кондиционера. – Мне и здесь хорошо.
– Не так уж на улице и жарко, – не стал сдаваться Саске, которому осточертела бесконечная пробка и угрюмый водитель такси. – Кроме того, не ты ли хвастался, что безвылазно сидел в горячих источниках пол-лета?
– Главным в истории было уточнение, что это женский онсен.
– Неужели так не хватало дамского внимания, что решился на столь отчаянные меры?
– Да заблудился я! Сколько можно повторять?! – возмущённо воскликнул Наруто, чем напугал задремавшего водителя. Мужчина недовольно засопел, но не стал ничего говорить шумным пассажирам. По мнению Саске, такое благодушие было вызвано цифрами на счётчике. Ради хорошего заработка можно всё вытерпеть.
– Ну так ушёл бы, когда понял, куда забрёл, – резонно заметил Учиха, про себя радуясь началу нового витка разговора.
Когда они только сели в такси, Наруто воодушевлённо рассказывал о своей любви к рамену с подробным описанием всех вариантов подачи этой лапши, которые он успел продегустировать. Саске имел неосторожность ляпнуть, что если и ел рамен, то было это настолько давно, что он уже и не помнит ни вкуса, ни вида блюда. Негодование заполнило Узумаки и даже перелилось через край. Назвав Саске варваром, Наруто пообещал по возвращении в Японию сводить того в самую лучшую лапшичную «Ичираку» и заставить попробовать всё, что там подают. Перспектива была так себе, а с точки зрения Учиха и вовсе ужасающая, но он предпочёл промолчать. В конце концов, вряд ли они всерьёз решат встретиться, когда их отпуска подойдут к концу.
Откровенно говоря, Саске не был уверен, удастся ли им пересечься завтра в отеле. Наруто мог решить уехать раньше, чтобы не встречаться с бывшей невестой. Не будет же он проводить всё оставшееся время за пределами гостиницы или, наоборот, безвылазно сидеть в номере не открывая никому кроме персонала? Почему-то мысль о Наруто, по самую макушку укутанного в кокон из одеял и гусеничкой выползающего из-под кровати к подносу с едой, заставила Саске скептически хмыкнуть. Что оказалось очень в тему, так как Узумаки именно в тот момент рассказывал о целебных свойствах рамена, который он поглощал в огромных количествах, когда болел ангиной. Наруто, возмущённый до глубины души неверием в силу лапши, стал ещё активнее продвигать продукт с энтузиазмом заядлого коммивояжёра. Казалось, в случае необходимости он сможет достать тарелку с ещё горячим раменом прямо из кармана, лишь бы только доказать свою правоту. Поэтому новой теме в разговоре Саске был действительно рад.
– Откуда я мог знать, что это женская половина?!
– Читать надписи не пробовал? Или пара больших иероглифов на входе тебе были незнакомы?
– Я, между прочим, лингвист и знаю такие иероглифы, какие ты в жизни не прочитаешь! А там не было ничего, только красная и синяя шторка.
– Всё же очевидно.
– Неправда!
– И как ты тогда расшифровал их значение?
– Холодная и горячая вода.
– Серьёзно? И тебя не смутило наличие холодного бассейна на горячих источниках?
– Я был так рад возможности наконец-то побывать в настоящем японском онсене, что не подумал о подобном, – нехотя признался Наруто. – А утром, когда я пришёл, там никого не было. Тишина и тёплая вода. Конечно, я уснул у дальнего бортика, а проснулся уже от их болтовни и хихиканья.
– Ну, с тобой, спящая красавица, всё ясно, – усмехнулся Саске, заработав своим сравнением гневный взгляд от парня, – но почему никто из женщин не выгнал тебя, как только увидел?
Наруто вдруг начал стремительно краснеть и, отвернувшись к окну, что-то неразборчиво буркнул.
– Добе, громче.
– Теме, не называй меня так! – воскликнул парень, возмущённо посмотрев на Саске.
– И всё же.
– Хорошо, – сдался Наруто. – У меня тогда были длинные волосы. Очень.
Учиху подобным было не удивить. Более того, Саске оказался единственным в семье, кто с боем и скандалами, но добился разрешения носить короткую стрижку. Поэтому представить парня с длинными волосами, в принципе, было ему несложно. Но даже так, вспомнив Итачи в тот же временной период, о котором рассказывал Наруто, перед старшей школой, он не смог представить себе подобную ситуацию. Не узнать в нём парня было просто невозможно.
– Допустим, они приняли тебя за «плоскодонку»…
– Эй, я спиной к ним сидел!
– Допустим, они приняли тебя за стеснительную «плоскодонку», – продолжил рассуждать Саске, не обратив внимания на недовольное сопение собеседника. – Немного спишем на пар от воды и слепящее глаза солнце. Но голос-то должен был их смутить. Только не говори, что отвечал им писком.
Наруто начал возмущённо открывать и закрывать рот, однако не сказал ни слова. Казалось, он не мог решить, что именно в предположении Саске его бесит больше. В какой-то момент к наглядной демонстрации негодования подключились и руки. Теперь парень стал напоминать ведущего прогноза погоды, размахивающего ладонями перед интерактивной картой циклонов, только с выключенным звуком. Саске с интересом наблюдал за пантомимой, как и водитель такси. Хотя, как предполагал Учиха, того больше беспокоили своенравные конечности пассажира, проносившиеся в опасной близости от его головы. Наконец, то ли определившись с продолжением разговора, то ли банально устав, Наруто сложил руки на груди, вновь отвернулся к окну и, насупившись, выдал:
– Они приняли меня за уснувшую иностранку. Сидели и нагло обсуждали меня, думая, что даже если проснусь, то не пойму ни слова.
– Кхм, – Саске постарался сдержать смех. По идеи, парню стоило посочувствовать: стать объектом внимания не скованных стеснением и правилами приличий женщин на целый день, без возможности в любой момент встать и уйти или хотя бы осадить горе сплетниц – такого и врагу не пожелаешь. Пересилив себя, Учиха проглотил смешок, но тут же совершил ошибку, задав следующий, вполне логичный вопрос, ведь по утверждению Наруто, тот провёл в женском онсене больше недели.
– Хорошо, здесь всё понятно. Но почему на следующий день ты не пошёл в мужскую часть?
– На второй день просто забыл и зашёл опять ориентируясь на красный цвет, – несчастно вздохнув, признался Узумаки. – На третий, у самого входа в мужской онсен, меня окликнула одна из тех женщин и на ужасном английском сказала, что я заблудился и иду не туда. Не мог же я повернуться, распахнуть халат и наглядно доказать обратное?! Пришлось быстрее бежать сначала в душ, а оттуда к дальнему бортику бассейна. А на следующий день завернул уже по инерции.
Смех, сначала тихий, похожий больше на кашель, раздался со стороны Саске. Парень попытался сдержать его, но тот как лавина с нарастающим рокотом хлынул наружу. Закинув голову на спинку кресла, Учиха громко расхохотался. Осуждающий взгляд Наруто в сочетании с красными от смущения щеками только подливали масла в огонь, заставляя постепенно успокоившегося парня захлебнуться новой волной веселья. В какой-то момент у Саске мелькнула мысль, что сейчас он может сильно обидеть Узумаки, поэтому стоит замолчать и извиниться. Вот только воплотить в жизнь идею он не успел. С соседнего сиденья начали раздаваться тихие неуверенные смешки, а через секунду салон такси заполнился уже их совместным хохотом.
Успокоились они не скоро, чем заслужили ещё больше недовольных взглядов таксиста. Видимо, счётчик всё же показывал недостаточно цифр. Правда, пребывавших в отличном настроении парней водитель ничуть не беспокоил. Наруто дополнил рассказ несколькими интересными случаями с источника, а Саске с юмором прокомментировал особо острые моменты, вызывая новые приступы безудержного смеха.
– Смотри, там какое-то кафе. Может, в него пойдём? – Саске показал на открытую веранду с маленькими аккуратными столиками. По его прикидкам до места, которое посоветовали в отеле, ехать было не меньше пяти минут, а значит продолжать стоять в пробке минимум полчаса. Наруто придвинулся ближе к Саске, чтобы лучше разглядеть заведение. Кафе располагалось словно в глубине двора, отгораживаясь от дороги другими домами и пышными кустами зелени. А манящая тень, созданная широким тендом, обещала комфортный обед даже с учётом дневной жары. Наклонившись вплотную к окну, Наруто чуть не упал и для надёжности опёрся одной рукой на колено Учихи, а второй ухватился за спинку сидения позади того. Саске замер от неожиданности, но не попытался отстраниться. Во-первых, двигаться было некуда, во-вторых, его и так всё устраивало.
– Написано «лучшая домашняя кухня», – вглядываясь в яркую вывеску, произнёс задумчиво Наруто. – А паэлья с пастой – это домашняя еда?
– Не знаю. До знакомства с тобой, я был уверен, что она бывает только с рисом, – признался Саске, но заметив, что парень резко потерял интерес к кафе, поспешил исправиться, так как сидеть в машине он более не мог. – Но уверен, в этом месте есть любая.
– Почему? – Узумаки с интересом посмотрел на него.
– Ты же сам прочитал «лучшая кухня».
– Теме, ты прав! Что может быть лучше рамена?! То есть пасты! – радостно воскликнул Наруто и откинулся обратно на своё кресло. Достав несколько купюр из кармана рубашки, он протянул деньги водителю и поспешил выбраться из машины. Таксист даже не попытался остановить его и, как показалось Саске, вздохнул с облегчением. Видимо, Наруто своими попытками рассмотреть кафе заставил напрячься не только Учиху. Кивнув то ли на прощание мужчине, то ли своим мыслям, Саске вышел из авто и, аккуратно обходя другие машины, направился к тротуару, где его с нетерпением дожидался Наруто.
– Добе, ты в курсе, что небезопасно вот так выпрыгивать на дорогу?
– Да ладно тебе, всё равно пробка, – беспечно отмахнулся тот. – Пойдём быстрее, я со вчерашней ночи ничего не ел.
Саске удивлённо поднял брови. До этого Наруто не жаловался на голод и даже собирался остаться в такси в обнимку с кондиционером. Не похоже на поведение голодного человека. Словно услышав его мысли, Узумаки слегка покраснел и добавил:
– А ещё через полчаса перестанет действовать спецпредложение на десерты.
Учиха невольно вспомнил, с какой скоростью Наруто уплетал конфеты в баре. Кажется, у Сакуры появился серьёзный конкурент на титул самого прожорливого сладкоежки среди его знакомых.
– Откуда про десерты узнал? – Саске коротко кивнул в сторону кафе, и они продолжили разговор уже по пути к веранде.
– Вон, у дверей объявление с условиями акции, – Наруто показал на чёрную доску, где мелом было накарябано что-то сильно похожее на работу художника-абстракциониста, но отдалённо напоминающее буквенные символы.
– Ты знаешь испанский? – удивился Саске, не сумев прочитать ни слова и, следовательно, придя к выводу, что это не английский.
– Да, взял вторым языком в университете. С учётом знаний французского это было просто, – беспечно отозвался Наруто, словно говоря о каком-то пустяке.
Саске чуть не споткнулся на входе на веранду. Как будущему бизнесмену и одному из наследников компании изучение английского было назначено ему в обязательном порядке с детства. Вот только как и любому истинному японцу язык давался не просто трудно, он словно поставил себе цель отбиться от юного Учихи и сбежать на родину, не оставив в голове Саске и намёка на присутствие. Мать тогда тяжело вздыхала, отец обвинял в лени, Итачи повторял коронное «глупый братец», а сам незаметно подсовывал свои старые учебники с пометками и комментариями, и только дед, Мадара, не видел трагедии в постоянных фиаско младшего внука на языковом поприще. Монарх семьи занимал позицию поколения, считавшего оскорбительным для себя вести дела на иностранном языке. Если кому-то необходимо сотрудничество с ними, то пусть учат японский. Причём такого же мнения придерживалась бóльшая часть населения страны. Парадокс ситуации заключался в том, что сами же японцы считали свой язык тяжёлым и практически не поддающимся изучению, а на владеющих им иностранцев частенько смотрели с нескрываемым восхищением.
Как бы там ни было, но когда Фугаку отчётливо увидел, что вяло текущий процесс обучения Саске близится к логическому нулю, в бой пошла тяжёлая артиллерия. Через знакомых и за большие деньги была нанята мисс Грейс, репетитор английского, чей светлый образ до сих пор преследовал Учиху-младшего в кошмарах. Положительным моментом было то, что Саске достаточно быстро заговорил на иностранном языке. К отрицательным аспектам относилось содержание эмоциональных высказываний в адрес наставницы, отказывавшейся общаться с подопечным не на английском. Так что после окончания пытки в исполнении мисс Грейс и торжественного выпроваживания той из дома Учих, Саске даже подумать не мог об изучении ещё какого-нибудь языка в будущем. А здесь сразу два. Да этот Наруто, наверное, гений!
– Смотри, теме, здесь есть десерт из спагетти!
Саске выплыл из своих мыслей, с удивлением обнаружив себя сидящим за столиком и бесцельно взирающим на цветные фотографии в меню. Рядом с ним, чуть не подпрыгивая от нетерпения, расположился Наруто. Глядя на горящие счастьем глаза парня, Учиха решил посмотреть воочию на сладость, приведшую того в такой восторг, и перелистнул на необходимый раздел, но ничего подобного не обнаружил.
– Где? – сдался Саске, уверившись, что в его невнимательности виновата или жара, или воспоминания о мисс Грейс.
– Да не здесь! Вот! – Наруто протянул тоненький буклетик детского меню, где в окружении весёлых клубничек в белых юбочках пестрели картинки с десертами.
«И это он – гений? Спишем всё на хорошую память», – решил про себя Саске, вспомнив свои размышления.
От необходимости что-либо говорить его избавила официантка, подошедшая принять заказ. Наруто споро протараторил желаемое на испанском и предложил Учихе помощь, однако тот предпочёл обойтись английским, благо меню было на двух языках. Девушка посмотрела на них с плохо скрываемым удивлением, но промолчала, посчитав что клиенты могут сделать любой заказ: обед, полностью состоящий хоть из спагетти, хоть из помидоров.
– Значит, лингвист-переводчик французского и испанского языка? – продолжил разговор Саске, когда официантка ушла.
– Нет, английского и испанского, – поправил его парень. – Французский мой второй родной язык.
– Так ты полукровка?
– А что? – вся весёлость и беззаботность Наруто мгновенно улетучились. На лице продолжала сиять улыбка, но глаза обжигали холодом. Саске сразу вспомнил утренний разговор, когда парень делился воспоминаниями о дяде. За собственными мыслями Учиха слушал вполуха, однако сейчас достаточно чётко и ясно всплыли в голове слова о мамочках, сплетничавших о цвете волос ребёнка. В груди неприятно кольнуло. Своё детство он провёл так же, постоянно слыша шёпотки за спиной, и пусть по другим причинам, но схожесть ситуаций для него была очевидной.
– Это объясняет твои успехи в изучении иностранных языков, – как можно спокойнее и увереннее ответил Саске, стараясь таким образом показать, что для него нет никакой принципиальной разницы, будь Узумаки полукровкой, возвращенцем или коренным японцем. – Мне, например, английский давался с трудом.
Наруто ответил не сразу. Словно ожидая, что сейчас Учиха скажет что-то ещё, но уже с неприязнью или пренебрежением. Саске же, наоборот, замолчал и прямо посмотрел в глаза парня. Работая с иностранными партнёрами, он довольно быстро смог отделаться от японской привычки прятать взгляд и настолько привык к этому, что ещё в первую встречу не обратил внимания на аналогичную манеру поведения Узумаки. Наверное, это побочный эффект от его частого общения с американцами или отупляющее воздействия отпуска. Может ещё немного алкоголя в крови. Ладно, много алкоголя. В момент знакомства Саске мало что интересовало, да и не хотелось задумываться о всяких пустяках. Вот он и сидит теперь напротив голубоглазого блондина, прожигающего его немигающим взглядом, и пытается того убедить, что приметная внешность Узумаки не вызвала у него вопросов с первых минут знакомства.
– Моя пра-пра-бабка была француженкой, – наконец прервал молчание Наруто, видимо убедившись в доброжелательности собеседника. – Они встретились с дедом на какой-то международной научной конференции. Уже через неделю он сделал предложение, и она, к его недоумению, согласилась. Долгое время они жили на две страны, а когда родился сын, оставались на одном месте не меньше чем на четыре-пять лет. Можно сказать, это положило начало традиции семьи Намикадзе: брать в жёны иностранок, до совершеннолетия сохранять двойное гражданство и знать минимум два языка. В какой-то момент японские гены проиграли натиску европейских, и уже мой отец стал полноправным обладателем светлой шевелюры и голубых глаз. Так что да, это не краска и не цветные линзы.
Только возвращение официантки помешало Саске закатить глаза и хмыкнуть. Он успел догадаться, что всё увиденное им натурального происхождения, потому пояснение было излишним. Но, возможно, это было и к лучшему. Наруто мог неправильно истолковать его реакцию. Девушка между тем ловко расставляла принесённые блюда на маленьком столике, полностью завладев вниманием Узумаки, пожиравшего глазами тарелку с паэльей. Судя по тому, с какой невозмутимостью и подчёркнутым спокойствием официантка продолжала работу, она привыкла к голодным туристам с неадекватной реакцией на еду. Саске уже думал отпустить пару едких комментариев в адрес Наруто, когда его собственный желудок предательски громко заурчал, стоило гаспачо оказаться перед ним. Дрогнувшие в улыбке губы девушки заставили Учиху залиться румянцем, а Наруто громко хихикнуть. Правда, парень покраснел вслед за Саске, когда его собственный живот исполнил целую серенаду пасте, наконец-то появившейся на столе. Профессионализм проиграл веселью, и девушка, тщательно маскируя рвущийся смех за вежливой улыбкой, пожелала им приятного аппетита и пообещала принести десерт через двадцать минут. Дружное урчание желудков стало ей достойным ответом.
– Ужас, так стыдно мне было только перед отцом в шестнадцать лет, – уперев взгляд в скатерть, пробубнил Саске, стоило официантке отойти.
– А что тогда случилось? – полюбопытствовал Наруто.
– Не важно.
– Да, пожалуйста, – с явной обидой отмахнулся парень и поторопился приступить к еде. Он не Саске, чтобы медитировать над уже и так холодным супом, паэлья вкуснее тёплой.
Учиха какое-то время украдкой наблюдал за активно жующим Наруто. Не был он тем человеком, чтобы первому встречному рассказывать истории из своей жизни. Ночные откровения в баре не считаются! К тому же, не так много он поведал тогда Наруто. Кажется.
Гаспачо был холодным, обстановка за столом тоже не согревала. Парень продолжал дуться. Саске размышлял, стоит ли пересилить себя и отплатить откровенностью за откровенность. В конце концов, Наруто мог провозгласить себя гением с крашенными волосами, а не распинаться тут перед ним, рассказывая историю семью с пятого колена.
– Отец тогда застал меня с моим первым… увлечением, – признался Саске, дипломатично заменив «парня» на абстрактное понятие. Свою ориентацию он не скрывал, но и не кричал об этом на каждом углу, предпочитая отвечать расплывчатыми и общими фразами. Что бы современное общество ни говорило о толерантности, в первую очередь она была «терпимостью», а, как известно, у каждого терпения есть свой лимит. Зачем же провоцировать лишний раз людей? Особенно когда собственная семья несколько лет не принимала выбор сына и продолжала убеждать его изменить решение, словно подобное можно сделать поставив нужные галочки в настройках системы.
– Кажется, ты говорил, родители помешаны на традициях, – Наруто с трудом проглотил очередную порцию лапши и задумчиво посмотрел на Саске. – В кимоно по дому ходят, натто на завтрак едят и чайными церемониями развлекаются. Такие, и правда, могли взбеситься, если без их ведома начнёшь встречаться с девушкой.
Саске даже слегка растерялся, не зная чему стоит возразить в первую очередь. Европейский завтрак бывал раз в несколько дней, натто ненавидел каждый член семьи, а в кимоно постоянно ходил только дед, частенько поминая недобрым словом деловые костюмы сына и внуков, из которых те вылезали крайне редко. Чайные церемонии устраивались только для особо важных гостей, в основном иностранных партнёров, уверенных что это показатель высшего уважения со стороны семьи Учиха. Из-за этого Микото пришлось провести несколько недель на курсах, оттачивая мастерство.
Представление Наруто о традиционной японской семье отдавало гротеском и стереотипностью. Или, как начал подозревать Саске, он слегка перестарался на днях, расписывая как его достало упрямство родителей и их зашоренность в некоторых вопросах, словно они средневековые феодалы, а не современные люди. В любом случае, объяснять всю глубину заблуждения Наруто он посчитал утомительным занятием, поэтому обошёлся одной единственной поправкой, которая показалась ему необходимой, стоило увидеть как парень соблазнительно облизывал губы от соуса, и вспомнить его утренний эффектный выход из душа. Кажется, настал тот момент, когда узнать «лимит терпимости» Узумаки было в интересах Саске.
– Не с девушкой.
– Да хоть с Годзилой! Знаю я таких тиранов, – продолжил говорить Наруто, ничем не показав своего отношения к фактическому признанию Учихи. – У моей сокурсницы, Хинаты, семья до ужаса строгая. Ничего ей не разрешают, гулять с друзьями не позволяют, только если в сопровождении брата, Нейджи. Он – парень неплохой, правда, поначалу казался психом полным. До сих пор не понимаю, как она живёт в таком дурдоме!? О, наш десерт!
И вновь Саске не знал, как реагировать на, казалось, бесконечный поток слов Наруто. С одной стороны, было хорошо, что он перестал обижаться и с энтузиазмом включился в разговор. С другой, отсутствие реакции на ответ о «не девушке» ставило в тупик и заставляло задаться вопросом, намеренно тот проигнорировал данный факт или вовсе не понял о чём речь.
За то недолгое время, что они общались, Саске успел убедиться в одном: Наруто был до невозможности прямым и бесхитростным человеком, предпочитавшим делать всё в открытую и максимально полно. Если улыбаться, то широко; если смеяться, то громко; если пить, то до дна; если отменить свадьбу, то выбросить кольцо; если говорить, то честно. Значит, имей он что-то против геев, то Саске узнал бы об этом сразу.
Воображение быстро нарисовало картину, где Наруто вскакивал со стула, бросал недоеденную паэлью и с криком «Гей! А-а-а!» убегал в закат. Ситуация с «одобрением» представлялась ещё комичнее. Всё то же самое и в той же последовательности, только вместо заката Наруто бросался на шею к Саске крича «Гей! Ура!». Глупость какая-то. Раз уж на то пошло, то Узумаки на днях собирался сделать предложение девушке! Разве это не показатель наличия как минимум традиционной ориентации?
– Теме, ты чего? Невкусно?
Саске вздрогнул от неожиданности. Оказывается, он так глубоко ушёл в свои мысли, что уже с минуту сидел неподвижно, уставившись в тарелку с чурросом и никак не реагируя на громкие восторги Наруто относительно жареной лапши с мороженым.
– Добе, не все же такие обжоры, как ты. Ты хоть рассмотрел, что съел? Может там и не спагетти были?
– Конечно, спагетти! – уверенно воскликнул Наруто, но взгляд на почти пустую тарелку опустил. Убедившись, что не съел ничего подозрительного, добавил:
– И было очень вкусно.
– В детском меню по-другому не бывает.
– В основном тоже есть свои плюсы, – Наруто не обратил внимания на шпильку Саске, в отличие от его десерта. Палочки заварного теста манили золотистой корочкой, а топлёный шоколад, поданный к ним, завораживал бархатной чернотой.
– Хочешь попробовать? – предложил Саске, поняв, что парень будет смотреть жалостливыми глазами на сладость, но не попросит разрешения залезть в чужую тарелку.
Наруто смутился и отрицательно покачал головой. Осознание, что он ведёт себя как ребёнок пришло с опозданием. С друзьями он мог позволить себе подобное, но никак не с человеком, знакомым ему чуть больше суток. Единственное, чем успокаивал себя Наруто, это реакция Саске. Он ни словом, ни делом не показал своего неодобрения поведения парня. Казалось, того это ни капли не беспокоило и даже, наоборот, устраивало.
– Я всё равно не буду есть, – добавил Учиха, правильно разгадав причину отказа, – не люблю сладкое.
– Если только одну, – быстро сдался Наруто и потянулся к верхней палочке. – Забавно, что название «чуррос» произошло от породы овец Чурра, так как придумали это блюдо пастухи. Традиционно его подают на завтрак, хотя испанцы готовы есть чуррос постоянно. Я слышал, стоит обязательно попробовать тот, что продают уличные торговцы. М, вкусно!
Саске внимательно слушал импровизированную лекцию ровно до того момента, как Наруто отправил в рот первый кусочек и в блаженстве прикрыл глаза. Протяжный стон удовольствия был до неприличия громким, а испачканные шоколадом губы – до ужаса соблазнительными. Саске моргнул, но наваждение не пропадало. Хотелось провести по ним языком, почувствовать горечь шоколада, смешанную со сладостью губ. Саске впился в парня голодным взглядом, игнорируя внимание посетителей кафе, с любопытством посматривающих в их сторону. Словно издеваясь, Наруто чуть запрокинул голову, выставляя на обозрение загорелую шею, и пару раз глотнул, заставляя адамово яблоко ритмично опускаться и подниматься. Саске понял, что ещё чуть-чуть и предположение об абсолютной традиционности ориентации Наруто будет подвергнуто сомнению и проверено на практике. Лично им.
Магия момента была безжалостно разрушена, но не официанткой или кем-то из посетителей, а телефоном. Мобильный Наруто изверг из себя жуткое треньканье, от которого сам хозяин чуть не упал со стула. Неловко забравшись левой рукой в правый карман бридж и вытянув на свет аппарат, парень с недоумением уставился на незнакомый номер. Сомнения были красноречиво написаны на его лице, но звук, напоминавший камнедробильный станок за работой, вынудил ответить, раз отклонить звонок Наруто не решился.
– Да? – настороженно произнёс он.
– Узумаки Наруто? Это вы? – раздался из трубки мужской голос. Наруто заметно расслабился и откинулся на спинку стула, из-за чего Саске не смог расслышать дальнейшие слова звонившего. В принципе, ему было не особо интересно, с кем парень сейчас разговаривал, главное что не с бывшей невестой, додумавшейся позвонить с другого номера. Наруто меж тем продолжал общение.
– Да, это я.
– Это капитан Ямато.
– Кто?
– Вы арендовали яхту на сегодняшнюю ночь, – уже не так уверенно ответил собеседник.
– Точно, – страдальчески протянул Наруто. Когда они затевали поездку в Испанию, все знали, что Наруто сделает предложение Ино. Но сегодня должна была состояться официальная церемония с красивыми нарядами, преклонённым коленом и вечеринкой на яхте до утра. Ещё до поездки он заказал через администрацию отеля организацию мероприятия. Недаром крёстный ему так рекомендовали заведение госпожи Цунаде, где всё делалось для комфорта гостей. Даже капитан судна был японцем, что было очень удобно, если бы задуманное состоялось.
– В семь часов я буду на месте, – отрапортовал Ямато, обрадовавшись, что ему дали правильный номер заказчика.
– Стойте, не надо, – поспешил прервать его Наруто. – Можно всё отменить?
– Не проблема, но оплату вернуть не получится, – «обрадовал» его капитан.
Узумаки тяжело вздохнул. Потраченных денег было жалко, да и как-то не вовремя вспомнилось, сколько нервов он попортил согласовывая меню и подбирая напитки. Компания у них была относительно небольшая, но хотелось всем угодить и порадовать. Все усилия насмарку. Наруто устало потёр переносицу и поднял взгляд, уперевшись в Саске, в тот момент с интересом рассматривавшего палочку чурроса. Кажется, в нём боролись нелюбовь к сладкому и желание попробовать разрекламированный Узумаки десерт.
– Так вы отказываетесь? – напомнил о себе Ямато.
– Нет, изменится только количество гостей, – решительно заявил Наруто и проказливо улыбнулся Учихе, который всё же решился и теперь тщательно пережёвывал сладость.
– Боюсь, для бóльшего количества человек будет мало места, – заметно расстроился капитан, уже распланировавший себе свободный вечер.
– Не волнуйтесь, всё наоборот. Нас будет только двое.
– Что ж, – как-то странно замялся Ямато, – тогда всё остаётся в силе?
– Да, ждите нас на оговоренном месте в семь, – подтвердил Наруто, мельком взглянув на часы. По его прикидкам, если выйти сейчас, то они как раз доберутся от кафе к яхтовой стоянке к без четверти семь.
Попрощавшись с капитаном, он повесил трубку и поднял руку, чтобы привлечь внимание официантки и попросить счёт.
– Мы уже уходим? – удивился Саске такой резкой перемене.
– Да, – лучась энтузиазмом, ответил Наруто. – Мы идём кататься на яхте.