А зачем ты меня тогда спас?

      Ночь. На улицах большого города, как ни парадоксально, слились воедино два явления: абсолютная пустынность и чрезмерная оживлённость. Если посмотреть на этот большой муравейник сверху, то можно удивиться тому, как шумную и пёструю от огней улицу пересекает блёклая и безжизненная улочка. Её, в свою очередь, обрывает переулок, вьющийся чёрным серпантином меж домов. В таких закоулках города не встретишь людей в ночное время… А, нет. Посмотрите-ка, кто-то идёт! Невысокий, хрупкий парень, с блестящими в темноте голубыми глазами. На вид ему лет восемнадцать. Интересная личность, блуждающая во мраке в одиночестве. О ней, пожалуй, и пойдёт рассказ.       Зонт шёл по тёмной улице, не освещённой даже тусклыми фонарями. В десять часов вечера, по-хорошему, надо было бы лечь спать, но сегодня его режим напрочь сбился. Трефовый валет был бодр, и сна не было ни в одном глазу, именно поэтому он и решился на ночную прогулку. Накинув капюшон иссиня-чёрной куртки, парень свернул во двор.       Удивительным образом выглядела природа в ночное время. Веяло прохладой, на асфальте были разбросаны лужи от недавно прошедшего дождя. Осенние листья на деревьях шуршали, словно перекликаясь между собой. Свежий, влажный воздух будто и не чувствовался вовсе; при каждом его дуновении мягкие волосы голубого начинали трепетать, как будто в невесомости.       И вот треф вышел из темноты на яркую улицу. Его глазам открылась оживлённая дорога, начинающаяся нигде и ведущая в никуда. Сотни машин спешили по своим неведомым делам, светя фарами и шумя наперебой. Вывески магазинов пестрели своими неоновыми названиями и надписями «Открыто». Уже давно Зонт подметил, что ночь — очень контрастное время. Чёрное глубокое небо с всего несколькими тусклыми звёздочками и миллионы огоньков, смешивающихся в единую массу. И эта масса — мир. Светящийся, пёстрый, разноголосый, и потому прекрасный.       Дойдя до места, где дорога сворачивала за город, Зонтик задумался. Перёд ним возвышались густые деревья парка: молодые клёны, сказочные вязы, многовековые дубы и стройные сосны. Они сливались в огромную стену. Живую стену, дышащую ночью и выделяющую смутную свежесть. Это выглядело величественно, но в то же время небезопасно. Об этом и предупреждал внутренний голос пугливого Зонта.       В голову пришла вполне здравая мысль, что лучше пойти в парк утром, когда солнце освещает и согревает макушки деревьев. А ещё лучше там будет днём, ведь парковая жизнь уже в самом разгаре. В кронах поют оставшиеся на зиму птицы, в опавшей листве таятся жучки, а озорные беличьи хвостики щекочут тебя по щекам, ибо белки с удовольствием принимают корм с рук и в основном не боятся людей.       С этими мыслями парень развернулся. До дома можно было срезать путь. Так и короче, и удобнее. Думая, что ляжет спать, как только вернётся домой, Зонт направился по небольшой тропинке, ведущей через одиноко стоящую на обширном пространстве многолетнюю белокаменную церковь, чьи купола поблескивали в свете далёких звёзд.

***

      Пиковый король вернулся с работы достаточно рано. Он был изрядно уставшим, с растрёпанными фиолетовыми прядями и помятой тёмно-синей кофтой, весьма схожей с состоянием её обладателя. Пик, как в тумане, дошёл до комнаты, рухнул на кровать и почти моментально уснул, поддавшись теплу мягкого тёмно-фиолетового одеяла. Ему никто не мешал, и даже Вару понимал, что несвоевременное пробуждение его короля грозит большими неприятностями всем, кто будет в этом виновен.       Сам Вару не работал, как в принципе и остальные валеты, за исключением Феликса. При переезде из карточного мира клоны договорились, что один человек из каждой масти обязан работать. Получилось так, что работали все короли, кроме Ромео, которого и заменил Феликс. Заработка пока хватало на оплату счетов за квартиру, великодушно выделенную Создателем, и на покупку продуктов.       Иногда вклад в бюджет делал Зонт, подрабатывая и отдавая полученные деньги своим братьям по ситуации, хоть они и говорили, что в этом совершенно нет необходимости. Однако трефовый упрямился и каждый четверг всё-таки расклеивал листовки, получая за это скромный, но всё же доход.       Пик проснулся в одиннадцать вечера, когда за окном уже стемнело. По стенам полз блёклый рыжеватый свет фонаря, падал на предметы, выделял их во мраке. Комната была достаточно просторная, её хватало для двоих пиковых. Окинув взором знакомое помещение и мирно спящего на соседней кровати кудрявого зелёного валета, Пик перевёл жёлтые глаза на потолок. Было тихо, что вполне устраивало парня. В голове под такую тишину рождались мысли, переплетались в узлы, вытекали одна из другой. Как-то неожиданно для фиолетового, они свернули в сторону голубоглазого парня трефовой масти. — Странный этот Зонт, — думал Пик. — Понимает ведь, что его деньги не играют важной роли в нашем бюджете, но всё равно работает. Может, ему просто заняться нечем? Или он правда думает, что помогает? Конечно, это лучше, чем знакомится с кем попало, а потом долбить наркоту, но всё же…       Парень тихо встал. С чего это в его голове всплывают мысли о Зонтике? Вопрос был риторический, не требующий отклика, но у клона всё же на него было, что ответить. Занять голову было попросту нечем, поэтому в мыслях фигурировали рандомные образы. Бросив взгляд на Вару, который утыкался носом в одеяло, Пик прыснул и вышел из комнаты.       В гостиной сгущалась непроглядная темнота, но глаза Пика быстро адаптировались. Взгляд его вырывал из тьмы не самую роскошную, в меру минималистичную, мебель, комнатные растения на подоконнике, само окно. Тихими шагами парень подошёл к окну, откуда открывался вид на освещённый лишь парой фонарей двор, поросший пожухлой от веяния осени травой и облетевшими тополями. В такое время, обычно, во дворе безлюдно, поэтому двор кажется неживым. Но сейчас фиолетовый заметил три фигуры подростков, явно не в ладушки играющих, и решил понаблюдать за теми, кто внёс в ночь хоть каплю динамики. После алкоголя можно много чего сделать, Пик знал это точно, поэтому эта непредсказуемость вызвала у него интерес. Отодвинув цветы и устроившись на подоконнике поудобнее, фиолетовый полностью погрузился в предстоящий перфоманс.       Прошло около получаса, и на горизонте появилась ещё одна фигура. Тёмная куртка с накинутым капюшоном и волосы, выглядывающие из-под неё, выдавали идущего. Особого удивления от ночных похождений Зонта у Пика не было, треф часто гулял так поздно и иногда возвращался мокрым от дождя. Временами с пачкой жевательного мармелада, а однажды Зонт даже принёс домой кота, умоляя Куро оставить его, пока не найдутся хозяева. Жил он у клонов неделю, и эта неделя… М-да, это лучше не вспоминать. Хорошо, что хозяев нашли, и животное съехало. В любом случае, о том, что Зонтик гуляет ночью, знали все и не сильно возмущались. Типа: «Пока жив, всё в порядке.»       В это время паренёк подходил к площадке на которой и сидели пьющие подростки. Один из них спрыгнул с качели и подошёл к трефу. Их диалог Пик не слышал, но что-то внутри ему подсказывало, что хорошим это не кончится. И правда: парня схватили за волосы и повели в направлении тупика для машин. Поняв, что этого невезучего Зонта надо спасать, пиковый спрыгнул с подоконника и, ведомый чувством ответственности, выбежал из квартиры.       Минуя лестничные пролёты, Пик всё больше осознавал, что, если кто-то узнает, что он просто смотрел и ничего не сделал, его прихлопнут. Но эту мысль фиолетовый отбросил подальше, ведь всё больше росла тревога за трефового. Пик понимал, что только он в данный момент может помочь.