Я тебе не верю?

Гуляя по улочкам Нью-Йорка Лафейсон наблюдал как на шумный город опускается ночь, как улицы начинают потихоньку редеть, закрываются магазины и открываются бары, клубы и прочий подпольный мир. Локи телепортировался на крышу какой-то высотки и сел свесив ноги на самом краю. Он наблюдал за звездами и одинокой Луной. Глядя на ночное небо ему вспомнились последние дни в Асгарде. Похороны Фригги, суд над ним и изгнание на землю в надежде, что он исправится. На самом деле Локи знал, что его просто хотят отправить куда подальше от дворца, не только из-за того что он мог захватить трон. Нет, это было по его собственной просьбе. Он не хотел оставаться в замке, где все напоминало о Фригге. С её смертью Локи значительно ослаб, первые дни он и вовсе не выходил из комнаты, не желал принимать пищу, что приносили ему в ложе слуги. Не хотел слышать Тора, который пытался наладить контакт со сводным братом. Локи был подавлен морально и истощен физически. Вот почему он попросил Тора отправить его на Мидгард до поры до времени. Когда Йотун будет готов, он вернётся. Сходит на могилу к матери, может быть помирится с Тором и начнёт новую жизнь. Углубившись в свои воспоминания он не мог также забыть Сиф. Она завораживала его когда он был ещё юнцом. Было время, они вместе с Тором и его свитой играли в детские игры, дурачились и просто весело проводили время. Такие дни выдавались крайне редко, ему не всегда были рады, а в компанию принимали только после долгих просьб Тора. Сиф была не такой как все, она не считала младшего Одинсона плохим, не избегала его, порой и вовсе искала встречи с ним в саду. Локи думал, что его любят. Что его любит кто-то по настоящему кроме Фригги. Зря думал, напрасно надеялся. Это была очередная ложь, одна из самых обидных, не считая самой главной лжи, что он приёмный сын. Сиф ворвалась в его жизнь нагло и будоражила его, а на деле она смеялась над ним за его спиной. Локи никогда бы не поверил, если бы сам однажды не услышал. Тогда он хотел снять с себя заклятье невидимости и высказать ей все. Он хотел кричать, но не мог и слова проронить. Его кожа начала синеть, а сердце покрываться плотной коркой льда. Глаза наливались красным цветом и словно полыхали от гнева. Тут заклятье спало и все, в том числе Сиф, увидели синего Йотуна. Они начали кричать от ужаса на Локи. Не совсем понимая, что происходит с его телом Одинсон переместился во дворец, прямиком к ложе матери. Когда всецарица увидела своего сына она начала утешать Локи и шептать что-то тёплое и успокаивающее, тогда боль прошла, а кожа перестала отливать синим и глаза вновь сияли изумрудным цветом. В тот день Одинсон младший узнал кто он на самом деле, узнал, что ему врали, что Сиф его не любит. С тех пор Локи начал закрываться в себе, проводил время преимущественно в компании книг и порой гулял с Фриггой. Вот так трикстер стал тем, кто он есть. Йотун отбросил воспоминания об Асгарде, Фригге и Сиф. Он бросил последний взгляд на ночное небо. В его голове промелькнула мысль, что может быть Хеймдалл наблюдает за ним, поэтому нельзя показывать свою слабость, тем более пускать слёзы. Локи встал, обтряхнул бережно свое пальто и поправил зелено-золотой шарф, что обвивал его шею словно змея и подчёркивал цвет изумрудных глаз. Думая как лучше добраться до башни и стоит ли в принципе сегодня туда возвращаться, Локи осенила мысль. Он переместился с высотки на землю и принял обличие чёрного кота. Теперь он смотрел на мир снизу вверх, что было не привычно для Бога с его-то ростом. Привыкнув к своему новому облику, Локи решил все-таки вернуться в башню Мстителей и поплелся на своих четырёх, желая насладиться видами города.