Семилистный клевер

      Трель дверного звонка длилась примерно с минуту. Рой терпеливо ждал, пока она заткнётся. Случись что важное, трещал бы телефон в коридоре, а незнакомец, который перепутал номер квартиры, перебьётся.       Эдвард сонно замычал под боком и перевернулся на спину.       — Отруби будильник, — пробормотал он, не открывая глаз.       «Будильник» продолжал звонить с раздражающим упорством. В самом деле, почему он до сих пор не ушёл? Звонить, когда тебе не желают открывать, ещё и в выходное утро — что за хамство!       В коридоре послышались торопливые шаги.       — Сейчас открою! — звонко крикнул Альфонс.       Трель стихла. Дверная панель приглушала голоса, но Рой расслышал слова «курьер» и «от благодарного инкогнито».       Огненный выскочил из кровати и бросился к двери. Он вылетел в коридор как раз в тот момент, когда курьер передавал Альфонсу маленькую коробку.       Курьер, тощий и долговязый подросток с нечёсаными лохмами, передёрнул плечами под пристальным взглядом Огненного.       — Разбудил, да? — парень тряхнул головой, как норовистая лошадь. — Ну, я сначала думал под дверью оставить, а потом решил, не по-человечески это.       — Ясно. Благодарю, — холодно произнёс Рой. Курьер быстро понял его завуалированное «пошёл вон» и попятился за дверь, облизывая губы.       — Альфонс, дай сюда, — скрывая беспокойство за медленной речью, Огненный протянул руку.       Коробка легла в ладонь. Огненный поднёс её к уху. Он вслушивался с минуту, пока не убедился, что там точно ничего не тикало.       — Благодарный инкогнито, значит, — хмыкнул Рой, вертя коробку в руках. Она была почти плоской, и уместиться туда могла разве что стопка тетрадных листов.       Из головы не выходило, что это могла быть и замаскированная взрывчатка.       За спиной скрипнула дверь.       Коробку вдруг вырвало из пальцев. Рой потянулся за ней, но Эдвард увернулся и отбежал, прижимая добычу к груди.       — Кто так долго посылки рассматривает? — Эдвард потянул за крышку. Она не поддалась.       Огненный настиг его в несколько шагов.       Коробка ускользнула прямо из-под пальцев, пролетела через весь коридор и шлёпнулась Альфонсу в руки под заливистый хохот Эдварда.       — Ал, эта штука может быть опасна, — медленно сказал Рой.       — Да туда не поместится ничё! — сквозь смех выдавил Эдвард. — Ал, кидай мне!       Альфонс растерянно глянул на Огненного.       — Кидай, кидай! — замахал руками Эдвард.       Альфонс колебался всего несколько мгновений. Когда Рой шагнул к нему, он размахнулся и запустил коробку по низкой дуге.       Огненный поймал посылку на лету.       — Ну, эй! — Эдвард подпрыгнул, но Рой предусмотрительно поднял коробку повыше.       Эдвард понял, что в лоб ничего не выйдет, и на время отстал. Он стоял напротив, глубоко задумавшись.       Рой с сомнением посмотрел на коробку. Спустя пару полётов она осталась целой, разве что помялась с одного угла. Будь там взрывчатка, она бы уже рванула.       Безопасней от этого она не стала. Мало ли какую дрянь можно запихнуть помимо взрывчатки?       Эдварда не заботили ни его объяснения, ни опасность, которая могла скрываться за картонной оболочкой. Его заботила коробка.       — Вряд ли её содержимое тебя заинтересует, — с напускным безразличием произнёс Рой.       Эдвард тут же отвлёкся от своих размышлений и хитро сощурился.       — Ага, а чего прячешь тогда?       — Потому что она адресована не тебе.       — Ва-ажный какой, пофому фо афрефофана не фебе-е, — передразнил он Огненного, а затем с плохо прикрытой обидой добавил: — Вот мне что-нибудь придёт, я тоже не покажу, потому что не тебе адресовано!       — Да пожалуйста, — отстранённо отозвался Рой, разглядывая коробку и гадая, что в неё могло поместиться.       Эдвард демонстративно отвернулся.       Огненный скользнул в комнату, пока мальчишка дулся, как кот, которому не оказали положенного внимания, и щёлкнул замком.       — Эй! Ты чего закрылся-то? — встревожился Эдвард.       Огненный покосился на окно, снова глянул на коробку. Если там что-то самовоспламеняющееся, приток воздуха не поможет.       Мальчишка пригрозил выбить дверь алхимией. Оглянувшись, Огненный рывком открыл ящик, где лежали ножницы.       Крики за дверью стихли, но Рой отчëтливо слышал скрип мела. Картон хрустнул под напором ножниц. Мгновение — и крышка отлетела в сторону.       Огненный не сводил с коробки взгляда, но прошла секунда, две, десять, а ничего страшного не случилось. От трëх жëлтых листовок с рисунком скачущей лошади исходил лёгкий аромат можжевельника. Никаких опасных примесей. Ни намёка на те ужасы, которые он успел себе представить.       Дверь вдруг затрещала, и в нижней её части образовался против, сквозь который виднелись коридор и обеспокоенное лицо Эдварда.       — Эй, тебя спасать не надо?! — с этими словами мальчишка пролез в промышленности и бросился к Огненному вместе с братом.       Рой медленно выдохнул и, покачнувшись, опëрся на стол. Со вчерашнего дня он ощущал себя так, будто снова попал в Ишвар, где надо было вслушиваться в каждый шорох и с подозрительностью относиться к любой непонятной вещи, особенно если она от «благодарного инкогнито». У государственных алхимиков всегда были враги, личные и не очень, всегда были те, кто хотел свести с ними счёты из мести или из зависти.       Он и забыл, что в мирной жизни бывает по-другому.       — Эй, это же билеты! — восторженно крикнул Эдвард, запустив нос в содержимое коробки. — Смотри, Ал, на верхний ряд!       Они вдруг переглянулись с таким заговорщическим видом, будто знали отправителя. Рою уже было без разницы, откуда эти билеты. Ему хватало, что все его опасения остались выдумкой потревоженного вчерашней заварушкой разума.       Рассмеявшись, Рой притянул Эдварда за плечо.       — Эй, дыру протрёшь! — мальчишка привычно попытался вывернуться, но вдруг передумал и сам схватил его за руку. — Ты точно вчера не простудился? У тебя голос какой-то хриплый.       — Пройдёт, — отмахнулся Огненный.       Эдварда такой ответ не устроил. Положив билет в коробку, он окинул Роя таким серьёзным взглядом, будто был здесь самым старшим и за всех отвечал.       — Эдвард, я в жизни не болел и сейчас не собираюсь.       — Что, слово алхимика? Ал, ты свидетель, он слово дал, что не болеет!       Альфонсу было не до них: он любовался билетами. Эдвард бросил на него сердитый взгляд.       — Да слышу я, — рассеянно отозвался Альфонс. — Как скажешь.       — А-ага, — Эдвард нахмурился, поглядел на билеты в руках брата и вдруг изменился в лице: — Если что, я тебя на кухне жду. И тебя тоже.       Эдвард скрылся за преобразованной дверью, но Альфонс не спешил выходить за ним. Младший задумчиво смотрел на алхимическую заплатку, которая белела на фоне лакированного дерева.       — Эд просто беспокоится, — Альфонс повернулся, и Рой заметил в его глазах влажный блеск. — Мы так маму потеряли. Из-за простуды. Ну, сначала это была простуда, а потом, потом… — он судорожно вздохнул и потёр щёку.       А потом наверняка пошли осложнения. Медицина в провинциальном и не сильно-то развитом городке вряд ли была на таком уровне, чтобы лечить более серьёзные заболевания.       Рой присел перед ним и заглянул в глаза.       — Я не уйду так легко. Обещаю.       Альфонс накрыл его руку своей и, немного помедлив, прижался к плечу.       — И простите за дверь, — прошептал он на ухо. — Я Эду скажу, чтобы он всё вернул.       — Да пускай остаётся так. Будет, вроде как, кошачья дверца.       Альфонс хихикнул и шмыгнул носом.       Нижняя часть двери приоткрылась, и в комнату просунулась голова Эдварда. Судя по оттопыренной щеке, он уже успел что-то захомячить.       — Вас сколько ждать ещё?       — А тебя теперь сколько ждать? — отстранившись от Огненного, возмутился Альфонс. — Сам наелся и ещё торопит!       — Да я всего пару конфет же! А если не поторопишься, я все съем! — выпалил Эдвард и ретировался из комнаты.       Конечно, такой вызов Альфонс не мог пропустить мимо ушей. Он рванул за братом, чудом не врезавшись в дверь лбом, и скрылся в коридоре. Они спорили так громко, что слышно было, даже когда они убежали на кухню.       Огненный вышел за ними, опасаясь, что они сейчас устроят погром, однако на кухне обнаружил мирно ожидающих его детей. Стол с чайником и тремя тарелками с яичницей и гренками тоже оказался целым, как и трёхэтажная конфетница, чьи запасы знатно поредели со вчерашнего вечера.       Стоило Рою усесться за стол, как Эдвард потянулся к конфетницу и выгреб оттуда целую пригоршню сладостей, которые сразу же исчезли в его карманах.       — На будущее, — пояснил он, с невозмутимым видом беря гренку.       Перегнувшись через стол, Альфонс подтянул конфетницу к себе, заглянул во все три блюдца, а затем вперил в брата такой обиженный взгляд, словно из конфетницы исчезло всё разом.       — А где синие, с котёнком?       — Конфились, — хрустнув гренкой, пояснил Эдвард.       — Как это кончились? Их вчера много было! — Альфонс зашуршал конфетами в попытках найти те самые, но через минуту-другую бросил это занятие и расстроенно ковырнул вилкой яичницу.       — Фтук дефять. Я фитал! — с набитым ртом отозвался старший братец. — И фы фзя… взял пять, всё честно!       Альфонс в ответ только тяжело вздохнул. Эдвард глянул на него, удивлённо приподняв брови.       — Ты чего, из-за такой ерунды расстроился? Да куплю я их тебе, сколько надо!       Рой от его заявления чуть не поперхнулся гренкой. Эдвард явно не шутил, но где он деньги-то собрался взять? Он был слишком гордым, чтобы просто попросить, и слишком мелким, чтобы его взяли на приличную работу. У Эдварда оставался только один вариант добыть достаточно денег или конфет за один день.       Видно, Альфонс подумал о том же. Отложив вилку, он очень внимательно посмотрел на брата.       — Эд, ты же не думаешь…       — Да не собираюсь я запрет нарушать! –Эдвард с таким рвением разрезал оставшийся кусок яичницы, что нож скрежетнул по тарелке. — Что я, парой трюков не заработаю?       Рой потянулся к чайнику. Альфонс предусмотрительно убрался в сторону, чтобы его не обожгло.       — Ни к чему так всё усложнять, — спокойно возразил Рой.       Мальчишка ожидаемо воспротивился:       — Эй, это мой косяк, я и буду!..       — Эдвард.       — Ну чего? — он заболтал ногами, пытаясь дотянуться до Огненного. — Я уже взрослый, могу и сам!       — Кулёк конфет меня не обременит.       — Меня тоже! — тут же вскинулся Эдвард. Он смотрел исподлобья, словно ждал, что сейчас его ткнут носом в возраст.       Спор прервал тихий голос Альфонса:       — Простите, что влезаю, но… Можно мне тоже кофе? Ну, со специями? — показав на коробку-шкатулку, робко добавил он.       — Тебе сделать? — радуясь временной передышке, спросил Рой. Спорить с его братцем было тем ещё удовольствием. Такой бы и Лотоса перебодал, причём на его же поле.       Эдвард только фыркнул, наблюдая, как Огненный перемещает коробку с полки на стол. Старший с хмурым видом разглядывал разрисованную под заказ крышку. Рой не спешил возвращаться к теме спора, и его это, похоже, нервировало: мальчишка то ёрзал на стуле, то крутил кружку, то тянулся к календарю у стены, но пока помалкивал.       Рой подвинул коробку к Альфонсу, давая ему выбрать. Подобравшись вплотную, он долго водил пальцем над специями, пока не остановился на палочках корицы и ванили. Глазами Альфонс уже косил на вытянутые коробочки кардамона.       — Это острое, — предупредил Рой.       — А я это, я чай буду, — высказался Эдвард и потянулся к жестяной коробке рядом с календарём.       Видя, что никто не собирается возражать, он отставил чай в сторону, положил подбородок на скрещённые руки и стал наблюдать, как Рой заваривает кофе. Он смотрел так внимательно, словно перед ним чертили алхимическую формулу, казалось, даже не моргал.       — Ал, тебе такое правда нравится? — негромко спросил старший, когда кружки со свежезаваренным кофе переехали на стол.       — Хочешь попробовать? — оживился Альфонс. Он как раз потянулся к пакету с молоком, но отвлёкся на вопрос.       Эдвард скривился, замахав руками так, что чуть не сбил конфетницу.       — Ещё чего! Я просто тебя спросил!       Эдвард опять откинулся на стуле. Он сверлил брата таким взглядом, словно не верил, что тот сделает хоть глоток, а когда Альфонс всё же отпил, дёрнул плечами и нахохлился.       — Зря ты так, — заключил младший.       Эдвард надулся, но ничего не сказал.       Рой неторопливо пил кофе, наблюдая за детьми. С Альфонсом всё было более-менее ясно, но он до сих пор не определился, как относиться к его брату. Эдвард часто вёл себя, как подобает мальчишке его возраста, но чуть дело касалось чего-то серьёзного, он брал на себя ответственность за всё и вся. Эдвард требовал, чтобы к нему относились как к равному, но Рой видел перед собой всего лишь одиннадцатилетнего мальчика, которому прощал то, за что кто-нибудь постарше уже схлопотал бы как минимум подзатыльник. Видел ребёнка, который не умел принимать чужую помощь и в то же время отчаянно в ней нуждался.       — Но от молока правда быстрее растут, бабуля же говорила!       Обняв колено, Эдвард упёрся в него подбородком и вздохнул.       — Как думаешь, сильно она на меня злится?       — Думаю, она тебя простила. Ты же позвонил.       — Ага… — Эдвард вздохнул так тяжело, словно брат сказал ровно обратное. — А Уинри, наверное, до сих пор злится.       — А ты ей позвони, — предложил Альфонс, добавляя себе ещё молока.       — Позвони, ага… Чтобы она опять ругалась?       В коридоре вдруг зазвонил телефон. Огненный успел только подумать, что стоит снять трубку, когда Эдвард спрыгнул со стула и бросился вон из кухни. Рой слышал, как он не вписался в угол и до телефона допрыгал на одной ноге, как трубка выскользнула у него из рук, а потом раздалось нетерпеливое «алло».       — Уинри?.. Ага, это я. В смысле кто «я»? Ну, я, ты чего?!       Судя по хрусту, Эдвард мял в руке то ли бумажку, то ли фантик.       — Мы как? Да нормально, мы тут в библиотеке были, ага. А Пинако лучше, да?       Допив уже остывающий кофе, Рой отвлёкся на Альфонса. Младший смотрел в свою кружку так сосредоточенно, словно собирался гадать на кофейной гуще.       — А в Централе знаешь какой вокзал? Он такой, как площадь, а ещё там плитка разноцветная, а ещё…       Эдвард взахлёб рассказывал про фонари с завитушками, про широкие улицы, которые не чета ризенбургским улочкам, про дома, где не бывает меньше двух этажей, про самую лучшую сахарную вату и белую бестию по имени Ксинкс.       Как только Эдвард упомянул Ксинкса, Альфонс встрепенулся и глянул через плечо.       — Так я то же самое сказал! — возбуждённо тараторил старший братец. — Ну ты ж знаешь Ала, он как упрётся, так упрётся! Ага, он в меня весь!       Альфонс насупился. Секунд пять он молчал, но потом не сдержался и поправил:       — Не в него, а в папу.       — В меня Ал, в меня! — гаркнули из коридора.       Альфонс подкатил глаза, но на этот раз ничего не сказал. Водя пальцем по боку кружки, он только слушал.       — Да? А я, а у меня выпало аж три! М? Зачем под подушку? Да никто их не забирает!       Эдвард спорил так ещё несколько минут, пока ему, видимо, не надоело. Громко клацнув по рычагу телефона, он вприпрыжку примчался обратно.       — Эй, Ал! А приют-то сегодня работает! Хочешь, сходим? — предложил Эдвард, влетев на кухню. — А ты сиди, мы вдвоём, ага. Я дорогу запомнил.       — Так, подож…       Он смылся в коридор раньше, чем Рой успел возразить, но Альфонс не спешил убегать за ним. Младший всматривался в Роя и, похоже, впервые был согласен с братом.       — Ты вчера едва приполз! — крикнул из коридора Эдвард. — Тебе после такого отдыхать надо!       Дверь распахнулась, и Эдвард остановился на пороге. Он уже успел переоблачиться и стоял в алом плаще, похожий на сказочного героя, которого неведомо каким ветром занесло в иссушенный бесконечными войнами мир Огненного алхимика.       Рой подошёл к нему вплотную, но мальчишка даже не подвинулся. Упрямо поджав губы, он смотрел на Роя и явно не собирался пропускать раньше, чем Огненный согласится остаться.       — Эдвард, это было вчера. Со мной всё хор…       — Твои синяки под глазами так не считают, — перебил его Эдвард. — Ты радоваться должен, что можешь ещё поспать!       — По-твоему, я засну, пока вы чёрте где шляетесь?       Эдвард хотел что-то сказать, но после вопроса осёкся на полуслове. Пока он думал, что ответить, Рой протиснулся мимо него в коридор.       Переодеваясь, Огненный слышал, как дети шушукались друг с другом. Эдвард старался говорить шёпотом, но у него всё равно получалось слишком звонко.       — Так и пришёл, ага! Ночью, мокрый!       — Мы же договорились вместе встретить, — кухонная дверь скрипнула, и голоса обоих стали громче. — Вот чего ты меня не разбудил?       — Ну-у, так вышло. Не мог же я его одного оставить.       Разговор стих, но Рой быстро определил, что они крались ко входной двери: ходить бесшумно Эдвард попросту не умел. Рывком натянув плащ, Огненный выглянул в коридор.       — Между прочим, я всё вижу, — спокойно заметил Рой.       Альфонс сразу виновато потупился.       — А ты дверь закрой, тогда не увидишь, — с нахальным простодушием ответил Эдвард.       Рой с улыбкой пожал плечами:       — Поздно.       Заложив руки за спину, Эдвард прошёлся в нетерпении туда-сюда. Как только щёлкнул замок входной двери, мальчишка протиснулся мимо них с Альфонсом и выскочил в подъезд.       — А мы?! — высунувшись за ним, крикнул Альфонс.       Эдвард глянул на брата снизу вверх, затормозив на середине пролёта.       — А вас я на улице ждать буду! — крикнул он в ответ и вприпрыжку устремился вниз.