Семилистный клевер

      За окном проплывали освещённые фонарями улицы. Машину мягко покачивало, как корабль на волнах, и Рой ожесточённо тёр глаза пальцами, сопротивляясь дикому желанию заснуть. Лотос следил за ним через зеркало на лобовом стекле. Каждый раз, когда зеркало ловило блики от городского освещения, глаза в отражении вспыхивали синим, потусторонним огнём, напоминая об Эрлае.       Стекло с шипением поехало вниз, впуская холодный воздух. Огненный поёжился под порывом ночного ветра, но упрямо опустил стекло до предела. Холод будоражил, не давая отключиться.       Лотос поёрзал на переднем сиденье, оглянулся на него. Рой запоздало вспомнил, что не его одного облило с ног до головы, но желания закрыть окно эта мысль не вызвала. Перебьётся. Кимбли всегда отличался удивительной выносливостью, когда дело касалось перепада температур, и одно открытое окно ему вряд ли могло навредить.       — Пытаешься себя взбодрить? — с понимающей усмешкой спросил Лотос.       Сам он выглядел вполне бодрым, словно для него нервотрёпка с бандитами была лишь прогулкой, на которой он восстановил силы. Словно для него не существовало усталости и ночи.       Рой выглянул в окно. Они уже подъезжали к стенам тюремного комплекса. Свет фар скользнул по обшарпанной стене, лизнул частые прутья ворот и прошил темноту двора до самой двери.       Машина остановилась. Из мрака тюремной территории вылепился грузный силуэт охранника, который спешил посмотреть, кто приехал в столь поздний час. Он сдавленно крякнул, когда Рой вышел из салона.       Кимбли не торопился выходить. Подрывник с нахальной усмешкой ждал, пока ему откроют, хотя до того спокойно справлялся сам.       Рой с глухим раздражением дёрнул на себя переднюю дверцу. Кимбли выскользнул наружу и махнул рукой, насколько ему позволяла колодка.       — На-адо же, столько времени, а вы не спите?       — Да всё тебя дожидаюсь, — недовольно проворчал охранник. Почесав шею, мужчина повернулся к Огненному. — Так что, удалось вам дело с заложниками провернуть?       Рой кивнул. На большее его уже не хватало.       Замок щёлкнул, и ворота открылись с протяжным воем. Кимбли зашагал по световой дорожке, которую отбрасывали фары. Его тень двоилась, сливаясь с темнотой у границы жёлтого луча.       Сделав знак водителю, Огненный прошёл за ворота следом за подрывником. Холод забирался под форму, царапаясь и кусаясь, как маленький дикий кот.       Кимбли остановился, выглядывая что-то в темноте, а затем одобрительно хмыкнул.       — На-адо же, починили.       Краем глаза Рой заметил, что он показывал на железные тернии на самом верху стены.       Лотос неторопливо направился вглубь тюремного двора, где темнела заплатка двери. У самого входа он оглянулся. Подрывник выглядел таким довольным и расслабленным, словно возвращался в номер в гостинице, а не в тюремную камеру.       Дверь заскрипела, пропуская их внутрь.       От тяжёлого запаха тюрьмы закружилась голова. Лотос даже не поморщился. Ещё в Ишваре он мог спокойно бродить по истерзанным кварталам, где вместо воздуха была сгустившаяся вонь трупов, а порой даже перекусывал там же, не возвращаясь в лагерь до самого вечера. Ходили слухи, что у Багрового Лотоса напрочь отшибло обоняние ещё до Ишвара, что у него нарушено восприятие запахов, что он — тайный эксперимент армии, химера в облике человека. Рой не верил ни одному. Лотос во многом был безумен, и его пристрастие к вони было лишь ещё одним проявлением его ненормальности.       Эхо шагов резонировало в толстых стенах тюрьмы, приглушая возню за прутьями камер. Кимбли внимательно всматривался в каждую, заставляя заядлых полуночников отскакивать от прутьев, когда он проходил мимо.       Кимбли вдруг остановился напротив одной камеры. Оттуда на него сверкнули тёмные глаза, и под тусклый фонарь вынырнул тощий, как пустынная ящерица, Сандр. Облизнув разбитую губу, он с любопытством вытаращился на Лотоса.       — А чё вы мокрые, как куры? — заржал Сандр. Его сиплый отрывистый смех напоминал тявканье лисы, которая вдобавок подхватила болезнь горла.       Слабая искра раздражения кольнула висок, но погасла почти сразу. Дразнить Лотоса мог только полный идиот, а на них, как говорился, не обижаются.       Синие глаза Кимбли сверкнули под светом ламп. Подрывник резко надавил колодкой на прутья, едва не попав Сандру по пальцам. Вор отскочил, зыркнул исподлобья, но смолчал.       — Попали под кровавый дождь, — зловеще прошипел Лотос.       Сандр принюхался, почёсывая небритую щёку.       — Да-а, кровью от тебя несёт. Во что вляпались-то?       Лотос его уже не слушал. Вниманием подрывника завладел силуэт в конце коридора. Оттолкнувшись от прутьев, Кимбли выпрямился и приветственно качнул колодкой начальнику тюрьмы.       Бранд шёл вразвалку, тёр глаза и зевал через каждые несколько шагов, даже не трудясь прикрывать рот.       — Вы с какой бандой-то сцепились? — зашипел Сандр, обхватив узловатыми пальцами замацанные прутья.       Рой привалился к стене в ожидании, когда Бранд соизволит до них доползти, и покосился на нервно перебирающего пальцами Сандра.       — Банда Адена, — негромко ответил Огненный. — Знаешь такого?       В мутном взгляде вора появился намёк на сосредоточенность. Привалившись к решётке с той стороны, он принялся разглядывать обломанные ногти.       — Знаю парочку слухов. Если заплатишь, расскажу.       — Сандр, да заткнись ты уже, — устало пробормотал Бранд.       Запустив пальцы в нечёсаные волосы, Сандр что-то неразборчиво промычал. Бранд поднял него тяжёлый взгляд. Отскочив от решётки, вор проворно убрался вглубь камеры и, судя по звуку, с размаху плюхнулся на жёсткое подобие матраса.       — Вернулся, чёрт бы тебя побрал, — недовольно пробормотал Бранд, косо поглядывая на Лотоса.       — Чертей не существует, начальник.       — Существует, — Бранд символически сплюнул на заляпанный пол. — Один передо мной стоит.       Лотос рассмеялся, не разжимая губ.       — Вы мне льстите. Я всего лишь человек.       Их обмен любезностями пора было прекращать.       Огненный отошёл от камеры с нахальным вором и приблизился к начальнику тюрьмы. Моргнув, Бранд уставился на него таким сонным взглядом, что на миг-другой Рою стало его даже жаль. Их общая проблема сосредоточенно тёрла ссадину на лбу, следя за ними краем глаза.       Бранд потянулся почесать шею, но на полпути его рука изменила направление и одёрнула воротник. Тёмно-зелёная форма тюремщика была чистой и сухой, но слишком обтягивала его фигуру. Стройный Лотос на его фоне выглядел куда приличней. Подрывник держался так, словно на нём была не тюремная роба, а гражданский костюм, и это, чёрт побери, работало.       Снова широко зевнув, Бранд повернулся к Лотосу.       — Ну, пошли, что ли.       Лотос послушно повернул за ним. Огненный шёл чуть позади. Особой надобности в его присутствии не было, но начальник тюрьмы не мог отпустить его сейчас. Огненному и Бранду ещё предстояло разобраться с бумажной волокитой. Днём всё происходило впопыхах, и они ни одного документа не подписали. Тогда было некогда, промедление могло обернуться парой десятков смертей, и слава богу, Бранд это понимал.       Путь к одиночной камере подрывника казался нестерпимо долгим, но, похоже, страдал от этого один Рой. Бранд вряд ли замечал что-либо за почти непрерывными зевками, а Лотос разглядывал стены и камеры с таким любопытством, словно за время его отсутствия что-то могло измениться.       Чтобы хоть как-то отвлечься, Огненный стал следить за Лотосом. Перехватив его взгляд, Кимбли усмехнулся.       — Не ты один считаешь, что этот коридор ужасно долгий. Тюремщики тоже на это жаловались, когда меня туда-сюда водили. Странные люди. Как по мне, обычный коридор.       Рой не стал с ним спорить, хотя понимал тюремщиков. Багрового Лотоса опасались даже другие государственные алхимики, что говорить об обычных работягах?       Кимбли остановился напротив ржавой двери. Пока Бранд доставал ключ и возился с замком, подрывник разглядывал продолговатое окошко, которое располагалось примерно на уровне головы. Лотос созерцал его с таким сосредоточенным видом, словно решал ребус.       Дверь заскрежетала по полу, распахивая тёмную пасть камеры. Кимбли нырнул в неё, даже не обернувшись, но Бранд налёг на дверь с такой поспешностью, словно Лотос мог рвануть обратно. В дребезжании закрывающейся камеры послышался безудержный хохот Кимбли.       — Чёрт возьми, что за прекрасный день! Знаешь, Рой, я и не думал, что с тобой может быть так весело!       Судя по звуку шагов, Кимбли кружил по камере, как заведённый.       — Чего он… что вы оба творили? — сипло спросил Бранд.       — Выживали.       Лотос опять рассмеялся. Бранд таращился на дверь с испугом. Сонливость сошла с начальника тюрьмы так быстро, словно он попал под ледяной душ.       — Он совсем сбрендил, — вполголоса сказал Бранд, пятясь от проклятой двери.       — Бро-осьте, я просто безумно рад, — отозвался из-за ржавой заслонки Кимбли. — Рой, если у тебя наклюнется ещё одна такая заварушка, я буду только рад поучаствовать!       Бранд сплюнул на пол, на этот раз по-настоящему. Растерев плевок ногой, он хмуро глянул на Огненного.       — Вам бы переодеться. Нехорошо так, мокрому-то.       — Благодарю, но давайте не будем терять время, — ёжась под мокрой формой, отказался он. Пусть холодно, зато нет риска заснуть на ходу.       Обратный путь по тому же самому коридору оказался куда короче. Если рядом не было Лотоса, не было и мучительного ожидания того момента, когда Кимбли зайдёт в камеру. Наоборот, теперь время шло быстрее, словно кто-то резко отпустил сжатую до предела пружину.       Когда они добрались до кабинета начальника тюрьмы, настенные часы уже показывали одиннадцать. Рой наблюдал за Брандом, расположившись у шкафа. На стол один за другим ложились документы.       В голову совсем некстати закралась мысль, что детям в это время полагается спать, но Эдвард наверняка сидит на кухне и дожидается хозяина квартиры. Жаль, что нельзя разобраться с документами одним махом и скорее вернуться.       Стул скрипнул под весом Бранда, отвлекая Огненного от размышлений. Подперев рукой голову, начальник тюрьмы искоса глянул на него.       — Я уже подписал, что надо. Пока вы с Лотосом бродили.       Огненный приблизился к столу. Похоже, Бранд ощущал себя неуютно, когда ему приходилось смотреть на государственного алхимика снизу вверх: стоило Рою подойти, как начальник тюрьмы сполз со стула.       Огненный остановил его жестом.       — Как знаете, — пробурчал Бранд, садясь обратно.       С минуту они молчали. Тишину нарушал только скрип ручки да шорох документов, которые один за одним перемещались обратно в стол.       — Бандитов-то поймали? — нарушил тишину Бранд.       Рой кивнул, прицеливаясь острием ручки в строчку.       — И среди них даже живые остались?       Огненный снова мотнул головой.       — Чёрт возьми, — расстроился начальник тюрьмы. — И что, сильно они на голову ушибленные?       — Лотоса им не переплюнуть.       Бранд кхекнул. Поёрзав на стуле, полез в карман и вытянул пачку сигарет. На светлой упаковке блеснул серебристый герб Аместриса. Бранд протянул её Огненному. Сдержанно поблагодарив, Рой вытащил одну и не глядя сунул в карман.       Бранд щёлкнул зажигалкой у края своей сигареты и, затянувшись, уставился в потолок. Судя по горько-едкому запаху, сигареты были такими ядрёными, что даже заядлый курильщик Хавок не стал бы их брать.       Дым расползался над столом и таял над документами. С мыслями так не получалось: они вились, расползаясь дымным туманом, и беспокойство тлело под ними, как горячий уголь. Перед перспективой вернуться и не застать мальчишек дома возня с документами казалась пустяком, который стоило бросить прямо сейчас.       Он задержался почти на полчаса.       Скользнув ручкой по строке последнего документа, Огненный выпрямился.       — Чёрт бы побрал эти проволочки, — процедил Бранд, стряхивая пепел. — Настоящие дела всегда решаются без них.       — Что поделать, — Рой нашёл в себе силы усмехнуться. — Доброй ночи, мистер Бранд.       — Ага, доброй, — пробурчал начальник тюрьмы и протянул ему руку через стол. — Мне ещё с Лотосом разбираться. Как его не расстреляли-то, психа такого?       Огненный молча пожал ему руку. Бранд не единственный задавал себе этот вопрос. За убийство пяти генералов Кимбли полагался расстрел, но с окончания войны прошёл не один месяц, а Лотос жил, как обычный заключённый, и никаких подвижек в его деле не виделось.       Они с Брандом разошлись возле кабинета. Начальник тюрьмы поковылял по коридору, который вёл вглубь тюрьмы, недовольный и сонный, но успокоившийся по поводу документов и «блудного сына кутузки» по прозвищу Багровый Лотос.       Огненный стремительно направился к выходу. Он и так потратил здесь уйму времени, и хотелось уже выбраться из холодного, насквозь провонявшего кокона тюрьмы.       Полумрак душного коридора сменился уличной темнотой. У ворот прохаживался грузный охранник. За прутьями стоял военный. Они негромко переговаривались, но стоило военному заметить Огненного, как он замолчал и вытянулся в струнку.       Охранник скользнул по алхимику равнодушным взглядом и посторонился, пропуская к воротам.       Створки лязгнули под руками Огненного. Не оборачиваясь, он дотащился до машины и забрался на переднее сиденье, лишая себя соблазна растянуться позади и задремать.       Военный махнул охраннику рукой и запрыгнул на водительское кресло.       Машина газанула, резко свернула вправо, послушная умелым рукам водителя, и выкатила на перекрёсток.       Отвернувшись, Огненный разглядывал город за окном. Машина катила по ухоженным улицам, мимо вычурно отделанных фонарей и балконов, мимо ночных кафе и магазинов, мимо газетчиков-полуночников, которые бегали рядом с автомобилями, пока те стояли на красный свет светофора, и совали газеты прямо в окна.       Молодежь спешила в театры, гуляла по аллеям, слеталась на свет магазинов, как бабочки на тепло ламп. Майские полуночные гуляния только начинались.       Глядя на чужую беззаботность, Рой и сам отходил от дневной кутерьмы.       Машина повернула в знакомый двор. Колёса зашуршали по дорожке, и внедорожник остановился напротив подъезда.       — Благодарю.       — Не за что. Вы, всё-таки, столько жизней сегодня спасли, — военный улыбнулся. — И жизнь моего друга тоже.       Рой не стал говорить, что за это ему нужно благодарить Лотоса и его чутьё подрывника. Всё равно бы не поверил. Огненный сам с трудом принимал тот факт, что Кимбли разобрался с взрывчаткой, пусть Лотос и делал это ради себя.       Распрощавшись с военным, Огненный выудил из кармана связку с ключами. Замок открылся с тихим щелчком.       В подъезде было тихо и тепло. У самого потолка на втором этаже летала заблудившаяся бабочка, и её тень беспокойно металась по побелке, пока насекомое не устроилось около лампочки.       Пройдя ещё один пролёт, Огненный повернул в руке связку с ключами.       Дверь бесшумно распахнулась перед ним, и Рой нырнул в темноту квартиры. Он успел только прикрыть дверь, когда на кухне что-то громыхнуло, а потом оттуда выскочил Эдвард.       — Ты где пропадал?! — с разгону налетев на него, крикнул мальчишка. — Уже ночь вообще-то, а ты… Ты какого чёрта мокрый такой?       Эдвард потянул его за рукав, пытаясь стянуть мокрую форму.       — Тебя что, ранили? — сразу понизил голос он. — Сильно?       Нащупав вешалку, Огненный потянул с себя мундир.       — Эдвард, это просто вода.       — Ага, вода! А я вот проверю!       Подпрыгнув, Эдвард щёлкнул выключателем, и коридор залило светом. Огненный прищурился. Мальчишка заходил вокруг него, высматривая пятна крови. Он обошёл Огненного несколько раз, пока не убедился, что крови нет, и остановился напротив, уперев руки в бока.       Эдвард хмурился и кусал губы. По нему видно было, что мальчишка хотел что-то сказать, но никак не решался.       — Эдвард, иди спать, — устало выдохнул Рой.       Мальчишка увязался за ним в ванную. Он не сводил с Огненного настороженного взгляда, крутился рядом, неразборчиво бормотал под нос и дёргал край полотенца.       — Ты чего так долго-то? — пробурчал Эдвард. Прислонившись к стене, он перетирал что-то между пальцами. — Ал волновался, между прочим.       Закрутив кран, Рой повернулся к нему. Тревожился здесь явно не один Альфонс, но он наверняка спал, а второе растрёпанное чудо стояло прямо перед Огненным. Поддавшись порыву, Рой потрепал его по волосам, и Эдвард зашипел, зафыркал, как рассерженный ёж.       — У тебя руки холо!..       Осёкшись, Эдвард глянул на него с испугом. Несколько секунд он только смотрел, а потом тихо спросил:       — А ты долго мокрый был? Так и простудиться недолго, вообще-то.       Мальчишка вытянул руку и подпрыгнул. Не достал.       — Ну наклонись! — потребовал он.       Угомонить его можно было только одним способом. Вздохнув, Рой присел перед ним. Горячая ладонь коснулась лба, провела линию до виска. Стоило Рою шевельнуться, как мальчишка надавил ему на плечи, не давая встать.       — Что ещё? — Рой потёр слипающиеся глаза, надеясь, что мальчишка отстанет, но Эдвард был слишком взбудоражен долгим ожиданием. Он шагнул, приблизился вплотную и прильнул к груди Огненного.       Рой замер, боясь его спугнуть.       — Всё хорошо, Эдвард. Я дома, — пробормотал он, прикрыв глаза. Стоило бы подыскать другие слова, но голова уже не соображала.       — Ну, хрипов вроде нет, — вздохнул Эдвард и, отстранившись, строго посмотрел ему в глаза. — Ты если вдруг что, не жди и ложись в больницу сразу. Чтобы осложнений не было. Простуда она такая, коварная дрянь. И согреться тебе всё равно надо, да. А то точно простудишься.       Холода он не чувствовал. Дикая усталость притупляла все ощущения, сгущалась в воздухе, превращая его в вязкое нечто, через которое приходилось продираться с усилием.       Эдвард сопровождал его до самой комнаты. Рой успел только открыть дверь, как мальчишка поднырнул ему под руку и пробрался внутрь. Подскочив к шкафу, он деловито закопошился там.       — У тебя есть что-нибудь шерстяное? — пропыхтел Эдвард из недр шкафа.       Рой приблизился и протянул руку к верхней полке. Проследив за тем, что он вытащил, мальчишка возмущённо фыркнул.       — Эй, это не шерстяное вообще! Ты в таком только больше замёрзнешь!       Натягивая сухую одежду, Рой краем глаза следил за Эдвардом. Он прекратил рыться в шкафу и смотрел на Огненного с осуждением, скрестив руки на груди.       Рой плюхнулся на кровать. Выяснять отношения на ночь глядя не было никакого желания, но Эдвард не торопился уходить.       — Так нельзя, — заключил мальчишка, подходя ближе.       Пружины скрипнули, когда Эдвард запрыгнул на кровать, распластался на нём морской звездой и затих, вцепившись в ткань рубашки. Рой глубоко вздохнул. Дышать под тяжестью живого тепла было немного трудно, но в то же время близость другого человека успокаивала. В одиночку он ещё долго лежал бы без сна, прокручивая в голове события сегодняшнего дня.       — С тебя мороженое, — сонно буркнул в рубашку Эдвард.       Огненный только угукнул в ответ.       — И чтоб здоровый был, — ещё тише продолжил мальчишка. — А то как да-а…       Зевнув, Эдвард скатился с него и устроился под боком.       Часы на городской площади пробили полночь.