Изысканная трапеза (Fine Dining)

Апокалипсис наступил (что было совсем не удивительно, его ведь так долго ждали), а потом миновал (чего не ждал никто, но что тем не менее случилось), и жизнь продолжалась. Удивительно легкая и счастливая жизнь, во всяком случае для Кроули. Никаких отчетов внизу, никаких темных фигур, наблюдающих за ними, ничего из того арсенала предупредительных мер, что Азирафаэль называл осторожностью, а Кроули, поддразнивая, утверждал, что слово «паранойя» куда больше подходит по смыслу. Теперь на Земле были только он и Азирафаэль… ну и все человечество тоже, но это уже несущественно. Ведь на самом деле значение имел только Азирафаэль. Всегда. Теперь они могли проводить вместе столько времени, сколько хотели, не стесняемые приличиями и опасениями, что их «братание» будет обнаружено. Поначалу Кроули испытывал всепоглощающий страх, что из-за подобной вольницы между ними что-то изменится и Азирафаэль уйдет от него, если они проведут слишком много времени вместе. Но даже через несколько месяцев после не-Конца-света Азирафаэль не выказывал никаких признаков того, что ему надоело его общество. Конечно, они не проводили вместе каждый час каждого дня. У Кроули были дела поважнее. Растения, которые сами на себя не накричат, маленькие искушения, которые теперь можно было совершать только для собственного развлечения, длинные и чрезвычайно быстрые поездки, которые нужно продолжать, потому что это традиция. А у Азирафаэля были книги, которые он намеренно избегал продавать, отвратительно старомодная одежда, которую можно было купить, и бесконечные десерты, которые можно было попробовать. Много дел. Но... Ладно! Если они проводили вместе вечер или день, то кто же мог поставить им это в вину? И если Азирафаэль иногда (ладно, довольно часто) сопровождал Кроули в долгих быстрых поездках (чтобы пожаловаться на его манеру вождения и громко поговорить о том, как он будет ухаживать за несчастными пешеходами, которым не посчастливиться оказаться у демона на пути), а Кроули иногда приходил в ресторан, чтобы снисходительно наблюдать, как Азирафаэль ложкой кладет крем-брюле в свой маленький розовый рот, то что же в этом можно увидеть плохого? И больше не было причин скрывать собственное удовольствие от такого совместного времяпрепровождения, потому что (хотя Кроули иногда с трудом верил в это) Азирафаэль каждый день говорил ему словом, жестом и вниманием, что они будут вместе не только сейчас, но и в далеком обозримом будущем. То есть навсегда. Короче говоря, Кроули был доволен. В высшей степени. Чего еще можно желать, не правда ли? Однажды вечером они сидели в книжном магазине и пили красное вино, которое выглядело слишком хорошим, чтобы пить его прямо из бутылки. Они обычно не заходили в книжный, и Кроули не знал почему. Они прекрасно поужинали, а теперь развалились (или, точнее, развалился Кроули, а Азирафаэль чопорно сидел) на диванчике в задней комнате, потихоньку приближаясь к стадии «определенно очень сильная степень опьянения». Азирафаэль лирически восклицал о лучших макарунах, которые он когда-либо пробовал («и дорогой, ты обязательно должен попробовать их, я знаю, что ты обычно не ешь, но ты не знаешь, что ты теряешь, мы должны получить одну из этих маленьких коробочек на вынос...»), и Кроули торжественно кивал головой. Он также наслаждался румянцем на щеках Азирафаэля и тем, что один маленький светлый локон торчал немного под другим углом от остальных. Внезапно Азирафаэль прервал собственный монолог довольно-таки глубокомысленным «О!», как будто он вдруг что-то вспомнил. За первым воспоминанием, очевидно, последовало другое, а за ними и сам Азирафаэль, выпрямившись и сев немного прямее. — О! Кроули, я хотел тебя кое о чем спросить! Это совершенно вылетело у меня из головы! — Да, ангел? — лениво поощрил его Кроули и сделал еще один глоток вина. — Надеюсь, ты не возражаешь против небольшого продвижения... наших отношений? Как насчет того, чтобы немного… ускориться? — театральным шепотом произнес Азирафаэль, доверительно наклоняясь вперед. Кроули фыркнул и сглотнул. — Ускориться, Азирафаэль? Ты ли это? Тебе потребовалось шесть тысяч лет, чтобы признать, что мы были просто друзьями. Азирафаэль бросил на него слегка предостерегающий, хотя и виноватый взгляд. — Не начинай снова об этом теперь, ты прекрасно знаешь, что я просто лгал и тебе и себе, и я уже извинился. — Знаю, знаю, я просто пошутил, — сказал Кроули примирительным тоном. Он снял очки довольно давно, так что теперь мог медленно моргнуть несколько раз так, чтобы Азирафаэль понял это как раскаяние. — Продолжай. — Он махнул рукой, словно давая ангелу разрешение на любые глупости, пусть даже и самые экстравагантные. — Ну что ж, — мгновенно приободрился Азирафаэль. Его щеки были круглыми, а ямочки на них выглядели умилительно и забавно. — Мне как раз на днях пришло в голову, что ты, наверное, был бы не прочь заняться со мной сексом. Кроули был очень рад, что выпил свое вино. Как бы то ни было, он все равно чуть не выронил бутылку. — Ангел?! Ты... Что?! — О, видишь ли, я ведь предупреждал тебя, что это будет некоторое движение вперед. С ускорением, — сказал Азирафаэль, со знанием дела конфисковав бутылку, когда Кроули начал брызгать слюной. — Ну конечно же, только если тебе это нравится, мой дорогой. Просто мне пришло в голову, что это должно тебе нравиться, а так как за нами больше никто не наблюдает, то и хорошо... Я уверен, что мы отлично подойдем друг другу, и это будет довольно-таки весело и очень-очень приятно. Кроули, должно быть, все еще сидел с открытым от изумления ртом, потому что Азирафаэль даже ткнул его в бок. — Да ладно тебе, Кроули, не надо так драматизировать. Не то чтобы мы не делали этого раньше, хотя и по отдельности, конечно, и я просто подумал... — Ты?! — Кроули с трудом справился с голосовыми связками. — Ты видел? Или… А у тебя есть? Ты мог делать это и раньше, ангел, но я... — Увидев, как лицо Азирафаэля начало меняться, он резко врубил передачу на задний ход. — То есть это не значит, что я сам никогда не… не делал, но... — О боже, — сказал Азирафаэль, выглядел он при этом потрясенным. — Мне так жаль, Кроули, я просто подумал... Глупо с моей стороны. Прошу прощения. Я скорее думал, что это похоже на освоение новых территорий. Заманчиво, и все такое. И потом, ты ведь искуситель... — Я… — Кроули в волнении всплеснул руками. — Я могу искушать людей, не занимаясь самой грязной работой сам! — Грязная работа состоит в том, чтобы, ну, трахать их, я полагаю, — сказал Азирафаэль все еще тем доверительным тоном, от которого Кроули бы взбесился, если бы не переживал в этот момент нечто вроде нервного срыва. — Какого хр... нгк?! Ш-ш-шэг... Что ты вообще об этом? Как ты себе?.. Ты имеешь?! Что ты... — Ты не очень ясно выражаешься, Кроули, — озабоченно сказал Азирафаэль. — Но да, конечно, я знаю, что такое секс, и да, это то, чему я предавался довольно часто. Я имею в виду, на протяжении десятилетий, конечно. Под соответствующее настроение. — Настроение?! — У Кроули перехватило дыхание. — Вот из-за чего, да? Я тебе просто попал… под настроение? — В какой-то мере, — сказал Азирафаэль, слегка пошевелившись в своем кресле. — Ну, совсем немного. И много интереса к тебе, если точнее. Я и представить себе не мог, что ты такой, ну... Такой сдержанный в этом отношении. Такой... замкнутый. — Он сделал резкий глоток из бутылки с вином. Кроули подождал, пока он закончит, прежде чем снова выхватить бутылку их его рук. — Я вовсе не замкнутый! — рявкнул Кроули. — Я не виноват, что ты такой… такой...— Он снова взмахнул рукой. — Гедонист! Он ожидал, что Азирафаэль будет возражать, но ангел лишь задумчиво кивнул. — Ну, я полагаю, такое определение более чем справедливо. Я действительно люблю получать удовольствие и наслаждаться самыми разными прекрасными вещами, и не вижу в этом ничего плохого. Прекрасная еда, прекрасная музыка и все такое... Иногда другие прекрасные… хм, вещи. Но если тебя подобное не прельщает, мой дорогой друг, тогда, пожалуйста... Давай забудем, что я об этом говорил. Я не хотел тебя смущать. И он умоляюще протянул руку к Кроули. — Меня это не смущает! — Кроули солгал. — Ну и отлично! — сказал Азирафаэль, явно ободренный притворно-небрежным ответом. — Тогда расскажи, мне интересно! Почему же ты тогда не потакал своим желаниям, Кроули? Не баловался? Это действительно очень увлекательная штука! Ты не боялся, что упустишь что-то важное? — Я… — Кроули запнулся, испугавшись на мгновение, что слишком пьян для подобного разговора. — Даже не знаю... Дело в том... Может, я просто об этом не думал? — спросил он, словно надеясь, что это и есть объяснение. Но нет, на самом деле он думал об этом. Много-много мыслей, глубоко закопанных в самом низу ящика с тем, «с чем Кроули не собирается иметь дело прямо сейчас и о чем подумает завтра» (тот ящик был в основном наполнен огромным количеством чувств к Азирафаэлю и других неоднозначных эмоций). Не то чтобы секс казался ему непривлекательным. Как раз наоборот. Но Кроули никогда не был настолько заинтересован, чтобы искать его. Кроме того, у Азирафаэля определенно не было проблемы с огромными светящимися желтыми змеиными глазами и объяснением их наличия потенциальному любовнику-человеку. «Азирафаэль, если на то пошло, выглядит совершенно нормальным, — подумал Кроули с горечью, — если под нормальным, конечно, понимать необычайную привлекательность». Азирафаэль снова открыл рот, но Кроули опередил его. — Нет, нет, дело не в том, что я не думал об этом, просто... Из-за них мне было бы довольно проблематично… — Он неопределенно махнул рукой в сторону своих глаз. — И я решил... Короче, это не казалось мне хорошей идеей! — О, — протянул Азирафаэль, разочарованно и понимающе одновременно. — Ты не должен оправдываться, Кроули, все в порядке, мне просто было любопытно. Конечно, это полностью твой собственный выбор. Наверное, я всегда был немного более падок на плотские удовольствия, чем ты, не так ли? — НГК, — сказал Кроули. — В любом случае, забудь, что я тут наговорил, — попросил Азирафаэль. — Нет! — резко выдохнул Кроули, внезапно садясь и чувствуя, как у него кружится голова. Слишком много вина. — Черт побери!.. Нет, я... Я не хочу, чтобы ты забыл об этом, просто потому, что я раньше не… Если я и не делал этого раньше, это вовсе не значит, что мне не интересно! Азирафаэль просиял, обрадованный и взволнованный. — О, правда, Кроули? Это было бы чудесно. Я действительно мог бы показать тебе, чего ты сам себя лишал! Из глубины горла Кроули вырвался сдавленный всхлип, и он поспешил скрыть неподобающие звуки новым глотком вина. — Только если ты на самом деле уверен… — нервно добавил Азирафаэль. — Ты ведь делаешь это не только для того, чтобы доставить удовольствие мне, правда? Я не хочу делать ничего такого, что тебе неприятно или неинтересно. Кроули очень хотел сказать, что прошел бы через бесконечное количество ужасных пыток, только чтобы доставить удовольствие Азирафаэлю, но почему-то ему показалось, что сейчас это будет не таким уж хорошим утешением для искренне переживающего ангела. — Нет, — сказал он. — Конечно же нет. Я так... Мне интересно. С его стороны это было одним из величайших преуменьшений с тех пор, как он услышал, что соседи Ноя обеспокоены «небольшим душем», но не важно. — О, хорошо, — успокоенно выдохнул Азирафаэль, и его солнечная улыбка осветила комнату. На самом деле, возможно, он в буквальном смысле этого слова освещал комнату. Кроули прищурился. Азирафаэль действительно немного расслабился с этими чудесами после нескольких рюмок. — Ну... ну и прекрасно, я так рад, что упомянул об этом. Мы обсудим это в другой раз. — Хм, — выдавил Кроули, не решаясь продолжать разговор на столь щекотливую тему, и допил остатки вина из бутылки. — У тебя есть еще такие штуки?