***
На краю леса вдоль тропы шёл чёрно-алый ёжик, передвигая свои ноги по тропинке, идя с кислой миной на лице. Впрочем как и обычно. Ему было плевать на природу, плевать на себя, плевать на всех. Но даже не смотря на это, у него была сложная работа и он полностью отдавался ей, вкладывая как можно больше сил и знаний. Ведь больше он нигде не был нужен, лишь работа могла его хоть как-то связывать с миром. Он не берет отгулов, отпуска, а иногда и вовсе может пропустить выходной. В его мыслях была лишь пустота и одна девушка, о которой он не мог забыть. Для него это была очень большая потеря, о которой он думал постоянно, и не мог никак забыть. Это была его самая главная тайна, о которой знал лишь очень-очень узкий круг мобианцев. Но вдруг ему на коммуникатор позвонили из штаба G.U.N Недолго обдумав свои действия, ёжик ответил и в ожидания ответа, молчал. — Хэй, привет, Шэдик! Чем занимаешься? — Спросила мышка на том конце провода весёлым голосом. — Тебе какое дело? — буркнул СФЖ. — Мне никакой, но вот у тебя снова новое задание на сегодня! — ответила мышка, шаркая бумажками, перебирая, и ища нужный документ. — Какое, Руж? — спросил без эмоционально еж. — Только перед этим я хочу задать один вопрос! Можно?! — спросила мышка в предвкушении. — Задавай... — тихо сказал чёрный еж. — Ты опять думаешь о ней? От такого вопроса у ёжика увеличились глаза. Откуда она догадалась об этом? И главное, — зачем ей это знать? Но вот вторые чувства были куда хуже, чем дурацкие вопросы. Он заново всё вспомнил. Он вспомнил, как на его глазах убили Марию. Его любовь, его ласку,его опору, его жизнь. Боже, как же это больно осозновать, что твой самый дорогой мобианец пожертвовал собой ради тебя, чтобы ты смог жить дальше, не вспоминая тех ужасных моментов, чтобы смог заново найти свою любовь и смысл жизни... Но такого больше не будет. От одной только мысли хочеться вскрыть себе вены, чтобы больше никогда не чувствовать эту адскую боль внутри себя. Чтобы быть спокойным и умиротворенным, чтобы ты мог быть по-настоящему ценным и нужным... И что бы был тот, кого ты смог всегда защищать и обререгать. Но Шедоу потерял всю эту радость прям у себя на глазах. И не мог сорваться, ведь обещал жить дальше и не сдаваться, чтобы не случилось... От этих мыслей Шедоу очень сильно разозлился. Да как сильно, было просто не описать словами. Его руки и кулаки сжались до такой силы, что можно было услышать скрипучий и болезненый хруст даже в телефоне на другом конце. Он делал все возможное, чтобы не потерять контроль и не заплакать от боли... Завязалась гробовая пятиминутная тишина и Руж испугалась и поняла, что зря это сделала и попыталась наладить контакт и превести друга в порядок. — Шедоу... я... — начала мышка как её тут же грубо и резко перебили. — Ещё раз ты хоть слово скажешь на эту тему и от тебя следа не останется! И я не посмотрю, что мы напарники! — сорвался в трубку Шед с неимоверной злостью, громкостью и ненавистью, что даже сотрудники вокруг Руж услышали и напугались не на шутку, а сама мышка чуть не выронила телефон из рук, и не оглохла. Но отреагировала весьма спокойно, так как поянла, что сама виновата. — Прости меня, Шедоу. Я... я... больше не буду. — сказала спокойно мышка и ёж, угомонившись, привел себя в порядок, думая и концентрируясь на чём-то другом. И уже с той же беземоциональностью, но с нотками грубости спросил... — Что там на счёт задания? — спросил он нетерпеливо. — Ах да, по нашим данным, Эггман похитил мобианца. Кого точно, не известно. Известно, что между ними с камер из космоса, была запечатлена драка, после чего Эггман в итоге выиграл и забрал жертву на базу. Прогнозы весьма не утешительны. — сказала уже серьёзным голосом мышка. — Понятно. Когда это случилось? — спросил Шедоу уже внимательно, выслушивая задание напарницы. — Не больше двух часов назад! — ответила Руж. — Когда нужно начинать? И насколько всё серьезно? — расспрашивал Шедоу, уже ускоряя свой темп, проверяя всю свою экипировку. — Приступать незамедлительно. А на счет серьезности: группа риска, — номер один. — сказала Руж, продиктовав всё слово в слово без ошибок. — Понятно! А кординаты базы есть? — спросил незамедлительно ежик. — Конечно! Отдел уже выследил. сейчас... уже... секунду... всё, сбросила! — сказал Руж протяженным и радостным голосом. — Всё, задание принял! Готов к его выполнению до свя... — начал было Шедоу, как его оборвали. — Шед, только будь аккуратнее! Хорошо?!" — милым, добрым и заботливым голосом сказала мышка. — Руж, мы с тобой уже обсуждали, что между нами ничего... — начал было говорить ёж, как его снова остановили. — Да, да, я всё помню! Никаких отношений, только дружба... — с ноткой грусти сказала Руж. — Так то лучше. Мышка немного уже обиделась и уже хотела отключиться, как услышала голос Шедоу: — Ладно... постараюсь быть аккуратнее! Отбой... — рация вырубилась и после этого мышка ещё больше обрадовалась от того, что сам Шедоу обратил немного своего внимания на неё. После услышанного, Шедоу незамедлительно посмотрел на координаты и начал двигаться ровно по курсу на своей сверхзвуковой скорости, пробираясь всё дальше и дальше вглубь леса, исчезая из виду.***
Темнота. Я думал, что это будет длиться целую вечность, так же как и мой страх, который бушевал во мне. Я пролежал в этой тьме очень большое количество времени, не чувствуя боли или чувств. Сбился со счета времени. Вот сколько я здесь лежу? Две секунды? Минуту? Час, к может день? Дальше моей руки не было ничего видно, абсолютно лишь тесная непроглядная тьма... Но в самый ужасный момент меня будто окатило током, несмотря на непроглядную тьму. Боль была невыносимой. Как будто сотни тысяч игл вонзают тебе в кожу. Болела голова, мышцы, руки, ноги и живот... Ад был ничем по сравнению с этим чувством. Было такое ощущение, будто меня буквально выворачивало всего наизнанку, при этом не давая шанс на спасение, а любое действие предавало мне неописуемую боль. И спустя пять секунд дойдя до точки невозврата, я закричал, что есть силы и открыл глаза. Стояла полная тишина и покой. В комнате было абсолютная тишина, также как и на всей базе. Был слышен лишь лязг роботов и компьютерных программ. Но вдруг на всю базу раздался душераздирающий крик. Крик огромной и невыносимой боли, разрывающей всё твоё тело. Крики доносились из лаборатории, которые напугали не одного робота и программу. — А-А-А-А! — прокричал я, как только мог. Тело вызывало огромную и жуткую боль во всем теле. Больше всего болела голова и живот, а про мышцы я вообще даже сказать не смогу, насколько это больно. Я не мог пошевелиться, любой вдох приносил боль, а движение — настоящую каторгу. Глаза были словно каменные и я не мог открыть их даже через силу. Спустя минуты две я кое-как смог открыть глаза. В глаза резко ударило ярким светом, отчего я слегка зажмурился. Но уже спустя минут три смог их открыть, хоть голова и кружилась. Это была небольшая комната, свет горел только в центре и над моей головой, а по кругу лишь темнота и заброшенные вещи. Я лежал на столе. На полу валялись чертежи, была куча хлама и всяких оборванных тканей разных размеров. Спустя пару минут мои глаза привыкли к свету, и я смог более менее нормально видеть. Хотя сразу было чувство, что глаза будто стали чуть меньше. А также я резко почувствовал холод, которого раньше никогда не было... Превозмогая боль, я решил всё-таки встать. Это было трудно, почти невозможно. Всё тело ныло и я ничего больше не чувствовал, кроме жжения и боли. Только с пятой попытки мне удалось подняться на локти, а потом уже и с попытки так десятой на ноги... Чувство было, мягко говоря, отвратительным. Я почувствоал что-то не так. Не в ситуации было дело, а в самом мне, будто моё тело стало совершенно другим и я был совершенно прав... Повернув голову к зеркалу, которое было в тонком слое пыли, я сначала подумал, что мне показалось. Поэтому превозмагая боль, стирая пыль, я не поверил своим глазам! — А-а-а-а-а! — закричал я, что было мощи. Только вот крик получился более четче, звонче и женственнее. Да так сильно, что голова резко сильно заболела и я почувствовал слабость, упав возле зеркала, повернувшись к нему спиной, закрывая ладонью свой рот... — Я... девушка! — прошептал ёжик или уже ежиха, подбирая коленки к себе, обхватив их руками. Но тут в комнату кто-то вошёл, ослепляя бедного Соника ярким светом, который исходил из двери. — Ну, здравствуй! — человек расплылся в дьявольской улыбке.