Сгореть и быть воспетым

Что такое любовь? Что такое смерть? Чувства? Страсть? Связаны ли они? Этот вопрос мучает каждого несчастного влюблённого, как только он сталкивается с этой стеной непереносимой боли и пустоты, прожигающими изнутри. — Что за чушь! — сказала девушка и, шумно выдохнув, захлопнула книгу, — Любовь, кому она вообще нужна, если приносит боль? — рассуждала она сама с собой. — Потому что люди надеяться избежать этой боли — раздался голос со стороны двери. — Ха! Ты уже вернулся? Я ждала тебя только к ужину — произнесла девушка, расплывшись в улыбке при виде юноши, опиравшегося на дверной косяк. — Тогда, я как раз вовремя, проверь часы, сестрёнка — с ухмылкой сказал парень. — И правда, уже время ужина. Тогда я пойду переоденусь, думаю отцу не понравится, если я выйду в таком виде, — девушка указала на свой наряд, состоявший из футболки и джинсов и, улыбнувшись, пошла по направлению лестницы. Элизабет, так звали девушку, была дочерью одного из самых влиятельных мафиози того времени, её семья держала в страхе весь преступный мир. Отец уже, из-за возраста, готовил своих детей, чтобы те заняли его место. Старший сын — Дилан был отличным наследником, но считал, что его сестра тоже имеет право на отцовское место, поэтому, по его просьбе, она стала тренироваться с ним на равных и принимать участие в «деловых» встречах с клиентами. Брат с сестрой были похожи, как две капли воды: темно-каштановые волосы, зелёные с карими вкраплениями глаза, острые скулы, пухлые губы. Дилан был худощав и отлично сложен, месяцы тренировок не прошли даром. Элизабет имела прекрасные формы, за ней тянулась вереница поклонников, тонкая талия объёмные бедра, пышная грудь и стройные, подтянутые ноги, но эта красота не мешала ей быть самой опасной девушкой в преступном мире, что перепалки с ней боялись даже здоровые мужики в два раза больше неё. Любимыми занятиями брата с сестрой были тренировки, стрельба, изучение сделок банды и основательное изучение семейного бизнеса. Но было одно хобби, которым они могли заниматься днями напролёт — охота. У Элизабет была стая доберманов, обученных для охоты. Многим покажется это жестоким занятием, но они не убивали ради забавы, они гоняли диких кабанов, что нападали на обитателей дома и на животных, обитающих поблизости: зайцев, а иногда даже волков, с которыми брат с сестрой водили дружбу. Конечно, если к ужину нужно было поймать кролика или утку, они отправлялись в лес и ловили самого слабого и больного. Больше всего в этом занятии им нравилось единение с природой, когда они мчались на своих меринах по степям со стаей собак впереди, а потом падали лицами в снег и ждали, когда маленькие волчата выбегут к ним поздороваться. Элизабет забежала в свою комнату, которая, как и весь дом, была выполнена в едином ансамбле тёмного и красного дерева, в центральной части стоял большой кожаный диван с парой кресел по бокам, в ногах лежал светлый ковёр с длинным ворсом, у стены был выложен камин, в котором догорали поленья, на стене висел семейный портрет. Вот маленькая Элизабет с беленьком платьице с большими глазами, удивленно смотрит вперёд и держит за руку старшего брата, который глазами полными решимости смотрит вызывающе на кого-то за портретом и сжимает крохотную ручку сестрёнки, встав чуть перед ней и загородив подальше от возможной опасности, сзади стоит их отец, его тёмные волосы аккуратно подстрижены, лицо выбрито, он стоит в чёрном костюме, устремив свои карие глаза вперёд, черты лица напряжены, из-за чего небольшая морщина выступила на его лбу, но это даже придаёт ему ещё больше привлекательности, одну руку он держит на плече сына, а вторую на талии своей жены. Девушка рядом с ним красивая и женственная, в её глазах нет холодности или жестокости, лишь нежность и любовь ко всему миру. Её волосы цвета соломы аккуратно спускаются на плечи, светло-зелёные глаза-бусинки горят огнём беззаботной жизни, как у ребёнка. Она одета в белый костюм с открытыми плечами, идеально подчеркивающий её фигуру. Девушка улыбается, искренне с любовью, улыбалась…как и в тот день улыбка не сходила с её лица. Одев элегантное чёрное платье для ужина, Элизабет вышла за пределы своей гардеробной и остановилась напротив портрета, она с грустью смотрела на улыбающуюся девушку. — Йоу! Пора ид…ти — сказал Дилан и встал рядом с сестрой, наблюдая за девушкой с портрета. — Я никогда не буду похожа на неё, в ней было столько жизнерадостности и нежности. — Хей — с нежностью сказал брат — прекрати, ты такая, какая ты есть. И в тебе ещё больше нежности, женственности и любви, ты просто этого ещё не знаешь — брат поцеловал свою сестру в лоб и жестом пригласил её спуститься вниз. Они проходили коридор из темного дерева, увешанного разнообразными картинами, изображавшими моменты жизни брата и сестры, и невольно отдавались воспоминаниям. Изображения были расположены в хронологическом порядке, чтобы можно было проследить, как росли наследники семьи Эстер. Спустившись в обеденный зал, их встретил мужчина с портрета над камином. Волосы его уже подернулись сединой, лицо огрубело и покрылось редкими морщинами, но глаза не поддавались времени и продолжали излучать страсть к жизни. — У меня к вам серьёзный разговор — нарушил тишину господин Эстер. Дети вопросительно посмотрели в сторону отца и пытались найти в выражении его лица или в глазах, о чём будет этот «серьёзный разговор», но мужчина был неприступен, поэтому оставалось терпеливо ждать, что же он скажет. — Сделки продвигаются отлично, как вы знаете, особенно за рубежом. Мы сотрудничаем с Американскими, французскими, немецкими, испанскими и даже австралийскими бандами — Ты забыл про Мексику… — перебил его Дилан. — Да, именно. С ними и многими другими. Но вот партнёрство с местными организациями никак не может установиться. Недавно мы собирались подписать контракт семейством Хард о поставках и сотрудничестве, но те неожиданно отказались, а позже заявили, что претендуют на звание самой могущественной банды! Ваш дядя даже опасается, что возможна война. — Этого только не хватало… — тихо сказала Элизабет и осторожно отпила из своего бокала с водой. — Даже если бы она началась, мы раздавили бы этих самонадеянных Хардов. Но данный конфликт не в наших интересах и обычно в такой ситуации происходят фиктивные браки двух сторон — господин Эстер многозначительно посмотрел на свою дочь. — Мне всё равно за кого выходить замуж, только он рискует быть найденным мёртвым на следующий же день — когда она произносила эту фразу её лицо сохраняло невозмутимость, но лёгкая тень жестокости пробежала в её изумрудных глазах. — Поэтому мы смогли прийти с ними к соглашению, что они обсудят все детали сотрудничества с моим наследником — продолжил мужчина. — Хочешь сказать — глаза Дилана округлились, а руки напряглись и сжались в кулаки. — Я обязан объявить своего наследника в течение недели, это сложный выбор, ведь вы оба готовы. — А почему мы не можем вдвоём стать твоими преемниками? — спросил Дилан — братья Чан в Китае занимаются делами вместе, отец оставил им всё пополам. — Таким заявлением мы поставим под угрозу наш статус и дадим основание полагать, что мы не соблюдаем традиции. Наследник должен быть один, чтобы не было проблем с будущими преемниками, как это место будут делить ВАШИ дети? На это Дилан ничего не ответил и смотрел в стол, размышляя об услышанном. В глубине души он хотел сам занять место отца, стать главарём, знать все тайны и секреты семьи, которые им не рассказывали до этого. Элизабет сидела и молчала, она не двигалась. Нельзя было сказать, что творилось в её голове в этот момент. Она не показывала желания стать наследницей, но и не показывала своего нежелания, поэтому брат молча наблюдал за ней и ждал, когда она скажет хоть что-то, долго ждать сестра не заставила: — Так ты решил? Кто это будет? — она смотрела испытующе на отца, готовая в любой момент оспорить его решение  — Нет… ещё нет. Я буду готов сказать об этом завтра, после вашей охоты — Эстер колебался, он размышлял над своим выбором, пытаясь понять правильное ли он собирается принять решение. Брат с сестрой были явно разочарованы таким ответом и, поблагодарив за ужин, покинули трапезную. — Как ты думаешь, кого он выберет? — спросил Дилан, лишь они отошли на приличное расстояние от двери. — Ты хочешь знать, уступлю ли я тебе, если он выберет меня? — с тенью издевки устремила на брата свои зелененькие глазки Элизабет. — Ты видишь меня насквозь — он горько усмехнулся и постыдился своего вопроса — я понимаю, что это звучит эгоистично, но… — Да. — Ч-ч-что? Я … я кажется не расслышал…  — Я сказала, да, Дилан. Я уступлю. Я больше чем уверена, что это твоё место, ты заслужил его. — Сестрёнка! У меня просто нет слов! Ты правда веришь в меня? — брат смотрел ей прямо в глаза, молясь, чтобы это не оказалось очередной шуткой со стороны сестры, но, когда она утвердительно кивнула головой, он расплылся в улыбке, крепко обнял сестру и чмокнул её в макушку — я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, братишка. Неожиданно они разразились смехом и направились наверх по своим комнатам, но уснуть не могли, поэтому Дилан пришёл к Элизабет, и они всю ночь разговаривали, смеялись, грелись у камина и любовались звёздами на балконе. Они ценили время, проведённое вдвоём, потому что кроме друг друга у них никого не было, не считая отца, который вечно был занят делами и работой. — Пообещай мне кое-что — Элизабет взглянула на своего брата и выглядела очень серьёзно. — Всё, что угодно — с такой же серьёзностью сказал Дилан, а Элизабет слегка усмехнулась, но продолжила. — Пообещай, что, несмотря ни на что, ты не бросишь меня, что никакая власть не заставит тебя забыть меня. Пообещай, что всегда будешь рядом, и мы вместе навсегда — её глаза были уже на мокром месте, а голос был готов вот-вот сорваться от подступавших слёз — Я обещаю, нет, я клянусь, что ты будешь для меня на первом месте всегда! Я не брошу тебя! Мы всегда будем вместе, навсегда! — он мягко улыбнулся, подсел ближе к сестре и приобняв, поцеловал в лоб. В такой позе они и уснули до самого утра, вдвоём на балконе, закутавшись в плед и объятия друг друга.