Малыш Томми

Экзамены дали жару, Том и Гарри почти не виделись в конце учебного года. У семикурсника было дел невпроворот в отличие от того же Тома. Бледность стала его обычным состоянием. Но когда, наконец, всё было сдано, осталось только дождаться результатов, Гарри выкроил время, чтобы встретиться. Увидел свою змейку на улице, на том самом месте, где встретились они впервые, словив приятную ностальгию. К счастью, без лезших слизеринцев. Том опирался спиной о стену, одну ногу подогнув под себя, и с интересом что-то читал. Что в учебное, что в свободное время — не расставался с книгами. Гермиона версия 2.0, как в шутку называл его Гарри. К слову, друзья уже привыкли к тому, что он встречался с юным слизеринцем на полном серьёзе. И в их глазах Том не замечал презрения, если вдруг они пересекались, что успокаивало. — Привет, малыш, — поздоровался Гарри, без труда подхватив парня на руки. — Поттер, мать твою! — совсем уж по-магловски выругался парень, сильно испугавшись внезапных объятий и поднятия в воздух. А Гарри только сильнее засмеялся. Ничем не проймёшь! — Ругаться нехорошо! Вернув парня на землю, старшекурсник склонился к его губам, но поцеловать не успел. Том сделал это быстрее, впился в губы довольного гриффиндорца. Злость быстро поутихла. Поттер в своем репертуаре, давно уж следовало привыкнуть. И чего таить, слизеринец скучал, даже по глупым поступкам Гарри. Для удобства он сел обратно на скамью и утянул за собой парня. — Этим летом ты поедешь ко мне на каникулы, — безапелляционно заявил Гарри, прижав парнишку к себе. — Что? — удивленно переспросил тот, поймав довольный взгляд. — Да. Я тебя приглашаю. Точнее, краду. Теперь, когда мы встречаемся, ни в какой приют я тебя не отпущу. Три месяца со мной под бочком, красота же, — Гарри легонько пихнул его плечом. К своему стыду, Том даже мысли не допускал, что мог остаться с Гарри на каникулах. Настраивал себя исключительно на негатив. Расставание на два года. А то и вовсе навсегда, если время изменит их обоих. А выяснилось… — Твои родители согласны держать рядом с собой чужого человека? — За них не волнуйся. Я уже совершеннолетний, имею полное право жить с кем хочу в собственном доме. Дедушка оставил в наследство. Но там придётся прибраться. Хрен знает, сколько времени он пустовал, — поведал Гарри, отрегулировавший все вопросы. Хоть Снейп вечно и обвинял в том, что он никогда не думает головой, Поттер отличался хорошим стратегическим планированием, доставшимся от отца. Он позаботился о том, чтобы представить хороший кров своему змеенышу и для себя создать все удобства. Всё же жить отдельно от родителей — давняя его мечта. Реакция у Тома была забавной. Он снова не подумал о логичном. Совершеннолетие. Единственный наследник древнего рода. Конечно же он будет жить отдельно. У него есть все средства для этого. И он действительно мог пригласить кого угодно жить с ним под одной крышей, не оповещая родителей. Но если быть с собой честным, Том хотел бы познакомиться с ними, чтобы узнать, кто воспитал Гарри таким, какой он есть, вместе со всеми его достоинствами и причудами. Но сами родители вряд ли обрадуются тому, с кем встречается их сын. — Я буду рад жить с тобой, — смущение пробилось. Том хотел ответить уверенно и показать свою благодарность, а вышло неуверенно и очень неловко. Особенно когда он обнял гриффиндорца за шею, вновь крепко к себе прижимая. Как и во время поцелуя. — Чудно. Тогда в поезде далеко от меня не садись, чтобы я быстро тебя нашёл, ладно? — попросил Гарри, целуя парня в ушко и проводя по нему языком. Заигрывал, черт такой. Дрожь от его манипуляций прошлась по телу. Том инстинктивно вжал голову в плечи. — Тогда уж вместе поедем. Зачем ехать отдельно? Разве что, ты хочешь со своими друзьями быть. — Если тебя не будет смущать неловкость между вами, тогда поедешь с нами. Только они будут таращиться на нас, знаешь? Их безумно интересует, что я с тобой делаю, и как, — промурлыкал на всё то же ухо. — Может даже захотят спросить. Рон точно особым тактом не отличается. — Заткну их, — грубо ответил Том, перехватив руку своего парня и сильно сжав, чтобы перестал провоцировать. — Наши отношения — это наши отношения. Я не собираюсь о них рассказывать. Никому. — Ах, какой суровый котёнок, — с улыбкой ответил ему Гарри и сгрёб к себе на колени. Просто так, не намереваясь приставать. Том совсем не был тяжёлым, его можно было держать так очень долго. — Прекрати уже обращаться со мной, как с ребёнком, — почти устало произнёс Том. В самом деле, он почти закончил пятый курс, зимой ему исполнилось шестнадцать. Один год разницы. А Поттер ведёт себя так, будто между ними десять лет разницы. — Мне так нравится, что теперь поделать? — пожал плечами Гарри. Такого только понять и принять. А ещё приласкать в ответ, ведь он заслужил свой кусочек счастья в лице умного и красивого мальчика по имени Том Реддл. — Да ну тебя, — фыркнул слизеринец, скрестив руки на груди, но даже не пытался отстраниться. — Вот и ладненько. А теперь пойдём в школу. Скоро обед. А вечером будут результаты приходить. Надо будет собирать вещи. Тех, кто сдал, отпустят раньше. — И это будем мы, — с уверенностью ответил Том и поднялся на ноги, не забыв захватить книгу. — Если у тебя будет хоть одно «удовлетворительно» после того, как я тебя подтягивал, ты знаешь, что я сделаю с тобой. — Да, знаю, — хмыкнул Поттер. — Идём.

***

Не верилось, что теперь Хогвартс позади. Для одного до следующего учебного года, а для второго навсегда. Сколько же эмоций испытал Гарри… А как много выпускников плакало на праздничном концерте и на перроне. Прощались, обещали писать друг другу, спрашивали, куда пойдут дальше, строили планы в зависимости от своих оценок. И какой восторг он испытал, увидев свои баллы за экзамены. Да, Том хорошо позанимался с ним, но такого оглушительного успеха он себе не воображал. Те же чёртовы зелья, с которыми были вечные нелады, оказались сданы на оценку «выше ожидаемого». Просто блестяще. Гарри не выпускал Тома из объятий во время поездки, совершенно не стесняясь своих друзей. Те и сами были парой, при этом стеснялись показывать свои отношения при посторонних. Даже при лучшем друге. Какой в этом смысл спрашивается? Они выпустились. Больше некому их обсуждать. И они вряд ли увидят тех, с кем учились вместе, кто бы что не обещал. Но даже если в будущем произойдёт встреча — стесняться нечего. Они далеко не единственная парочка, которая сошлась в школе. Когда поезд прибыл на вокзал, друзья с крепкими объятьями распрощались, пообещав держать связь, и каждый пошёл своей дорогой. Шум встречающих и давно не видевшихся людей заполнил всё пространство. — Прижмись ко мне ближе, — попросил Гарри, когда они отошли подальше от толпы. Он собирался трансгрессировать. — Куда ещё ближе, — закатил глаза Реддл. Тем не менее обнял сильнее, когда они остановились. А благодаря заклинанию, которому Том обучил Гарри, их багаж был не больше спичечного коробка. Парная трансгрессия оказалась сложнее и неприятнее. Радовало в ней одно — явление кратковременное. У Тома скрутило живот, а Гарри пришлось сдерживать тошноту. — Ух… Так… А вот и наш дом. На небольшом особняке и территории стояли чары иллюзии, что делали его похожим на ничем непримечательные руины. После их снятия всё предстало в первозданном виде. Трёхэтажный дом из красного кирпича, с качелями во дворе и с вымощенными дорожками и старыми, уже не возделываемыми, клумбами. — Запущенно, согласен, но это поправимое дело. — Да, это поправимо, — Том с легкой грустью осматривал дом, на который сам бы, возможно, накопил только через несколько лет. Трудов бы пришлось вложить немало. Одному, без поддержки. — Здесь красиво. — В целом да. У моего деда был хороший вкус, но в основном по внутреннему интерьеру. Постой тут. Сперва я зайду. Хоть пыль смахну, — попросил Гарри, достав палочку. Негоже приводить гостя — особенного гостя, следовало отметить — в пыльное помещение. Заодно свяжется со своим домовиком. Он уж сделает всю остальную грязную работу, что не возьмёт на себя Гарри, а также приготовит для них обед. После поезда очень сильно хочется принять ванну, а после набить брюхо. Как только дом был мало-мальски убран, Гарри пригласил Тома. — Уборки предстоит ещё много, но на первое время сойдёт. Внутри всё отделано красным деревом и дубом, из больших окон падал свет, мебель старая, но добротная. Мысленно Гарри начал строить планы на дальнейшее будущее вдвоём. У него, в отличие от Тома, и мыслей не возникало о том, чтобы когда-нибудь разорвать отношения. Реддл прочно вошёл в его жизнь. Представить хотя бы на миг, что каждый из них выберет свой путь, никогда более не пересекаясь, и становится не по себе. В груди начинает ныть. У него не было такого притяжения ни к кому и никогда, поэтому отпустить, или того хуже — оставить Тома, он бы не смог. Момент можно было найти более подходящий, более романтичный, но терпеть и дальше сил не было никаких. Он и без того месяц откладывал, убеждая себя в том, что сначала нужно закончить школу. Взяв Тома за руку, Гарри встал перед ним на одно колено. — Том. Ты станешь моим? — в его руку парень вложил старенькое семейное обручальное кольцо. Эмоции на лице слизеринца были непередаваемые. Там и шок, и растерянность, и восторг, и грусть, и нежность. Невероятный спектр! Реддл стоял в ступоре, не зная как реагировать. Ноги словно к полу приросли, руки не двигались, а язык и того к нёбу кажется прилип. Только глаза говорили. В них читалась надежда. В них виделось желание согласиться. — Я… — постарался хоть что-то вытянуть из себя, но так и завис. Снова. Этот ступор был слишком сильный. Гарри терпеливо ждал, пока Том соберётся со словами. Понять его чувства можно. Такое предложение, да ещё в лобовую, могло кого угодно ввести в растерянность. Молча и с понимающей улыбкой он поглаживал своей змейке руку. А Том смотрел то на Гарри, то на кольцо. Тянулось его молчание, после первой попытки заговорить, казалось, целую вечность. Но всё-таки он взял себя в руки, взял ситуацию под контроль, выдохнул, словно готовясь перед прыжком, и ответил удивительно спокойно: — Ты не стал бы предлагать такое, если бы твои отношения ко мне не были серьёзны. Меньше чем за год я стал настолько сильно для тебя важен? — Можешь поверить, я сам от этого в шоке, — усмехнулся Гарри, отмучившийся в своё время на тему «почему он делает всё это». Тяга к Тому сильно пугала. До тех пор, пока он её не принял. Том усмехнулся, но сделал это по-доброму, и сжал руку парня в своей. Вместе с кольцом. — Я думал о разрыве с тобой. Настраивал себя на окончательное расставание после выпуска. Но твоё приглашение к себе, твой ответственный шаг сейчас… всё это показывает, как сильно я заблуждался на твой счёт, — Том прикрыл глаза, испытывая вдруг волнение от того, что говорил. Он раскрывал свою душу. — Я говорил однажды, что отрицаю само понятие «страх». Но здесь признаюсь — я боялся. Боялся и до сих пор боюсь быть брошенным тобой однажды. Поэтому я готовился к тому, чтобы самому все завершить. Ведь если брошу я… будет не так больно. — Разбежался. Никто никого не бросит. Я люблю тебя, Том, и хочу разделить с тобой свою жизнь, — Гарри встал с колен и приник к губам парня. Непривычных вещей он и сам боялся. Но признавал свой страх и был готов бороться с ним. Именно борьба со страхом и искренность позволили ему сделать то, чего не мог никто — сблизиться и согреть озлобленного, холодного колючку Тома Реддла. А когда ты живёшь не только для себя, но и для другого — жизнь точно имеет смысл.