Временные трудности

Они не замечали друг-друга. Даже находясь по разные стороны обеденного стола. Сьюзан предпочитала ковырять вилкой свежеприготовленый бифштекс, нежели сказать хоть слово своим родственникам. Девушке казалось, что она лишняя в их семье, пусть тётя Нарцисса и пыталась сгладить острые углы - превратить семейный ужин в приятную посиделку не вышло. Сью упрямо отказывалась участвовать в будничном диалоге. Возможно, гены матери всё-таки сыграли свою роль или на характер сильно повлияли суровые условия, в которых она находилась большую часть своей жизни в прошлой школе. Теперь, ей предстояло освоиться в Хогвартсе. Переезд из Дурмстранга дался нелегко. Оставив суровый климат и угрюмых людей позади, волшебница испытывала двоякие чувства: с одной стороны она была рада тому, что наконец избавилась от строгой дисциплины и тотального контроля, но с другой стороны северный климат и живописные виды на заснеженные верхушки гор были куда привычней, родней нынешних живых изгородей и свинцовых дождевых туч. Сью сидела практически неподвижно, гордо и выученно выпрямив исполосованную шрамами спину. Это уже вошло в привычку. Шрамы от розг ей оставила некогда ненавистная Профессор Романова, таким образом пытаясь привить ученикам урок некоего своеобразного этикета, согласно которому ученики (в частности девушки) были обязаны вести себя как будто являлись оловянными фигурками на шахматной доске, лишёнными эмоций. Дисциплина так старательно, на грани идеологии, прививаемая Дурмстрангом (в частности, особенно любимая директором Игорем Каркаровым) отпечаталась где-то на подкорке, уже войдя в привычку и неосознанно, девушка вела себя холодно, безразлично, словно ничто в мире не было достойным её внимания. Может быть из-за этого девушек в школе было немного, оставались только самые стойкие студенты, самые упрямые, и те, чьи родители не смущались тёмной истории Каркарова с его неожиданной должностью директора. У Сью не было защиты в лице заботливых родителей, которые могли бы прекратить все издевательства подаваемые под предлогом обучения. Напротив, родители волшебницы скорее поддержали бы это безумие, посчитав их хорошей подпиткой для развития тёмных способностей к которым у Лестрейндж были все предпосылки. Суровый учебный план, тренировки вплоть до изнеможения, легализованные дуэли между учениками, изучение всех форм боевой магии с применением посоха и непростительных заклинаний – всё это делало из студентов озлобленных животных, которые становились плодородной почвой для взращивания тёмных сил. Лишь немногие смогли оставить хотя бы часть себя настоящего. Только те, кто оставался самым стойким, выносливым, наиболее адекватным - удостаивался чести участвовать в соревнованиях и посещать другие школы в качестве гостей и достойных кандидатов в соперники для Турнира Трёх Волшебников. На удивление, Сюьзан очень тепло относилась к атрибутам школы Дурмстранг, которые смогла привезти с собой – форму и стеклянный снежный шар. Девушка терпеливо ждала окончания семейного ужина, чтобы подняться в свою комнату и зарыться ладонями в соболий мех на кроваво-алой накидке. Вдохнуть носом аромат каминного пороха, меха и сосны. Все воспоминания и события закалили в Лестрейндж - волю, стали свидетелями маленькой победы над жалостью к себе, одиночеством и страхом. - Сьюзан? - Нарцисса выгнула бровь в немом вопросе, кажется ожидая ответа на ранее поставленный вопрос. - Да, тётушка? - Ты так похожа на свою мать, - с лёгким раздражением сказала женщина, откладывая в сторогу приборы - Она тоже никогда не хотела слышать о... - Прошу прощения, я не голодна. Довольно резко перебив свою новоявленную родственницу, юная волшебница взглянула на сидящих за столом Малфоев. В её взгляде невозможно было прочесть других эмоций, кроме ледяного безразличия. Сью научилась скрывать свои чувства умело и в эту самую минуту не подала вида, что слова Нарциссы глубоко кольнули в груди - в то место, где должно было располагаться сердце. Сьюзан была уверена в том, что смогла посадить его под замок отдельно от тела, как крестраж, выкинув ключ однажды и навсегда. Никаких проявлений эмоций: жалости, гнева. Отныне её никто не сможет задеть, обидеть, растоптать. Вместо тёплого, пульсирующего сердца зияла дыра. - Доброй ночи, тётя Нарцисса, дядя Люциус и кузен...Драко. Последнее слово далось девушке с трудом. Она, по неизвестной причине, только сейчас смогла заметить, что за годы кузен разительно изменился. Из когда-то капризного мальчишки он вырос в красивого волшебника, хоть и самовлюблённого, тщеславного, надменного. Взгляд холодных серых глаз плавно и пристально оценивал девушку, пробирая внутренности до дрожи. Губы Драко скривились в язвительной усмешке, левая бровь приподнялась вверх, как будто Малфой решил скопировать мимику своей матери. Разумеется, он знал какое впечатление производит на девушек, как жаль, что у Сью на это иммунитет. Развернувшись на низких каблуках своих ботинок, волшебница вышла из столовой, поднимаясь по винтовой лестнице на второй этаж. Благодаря великолепной визуальной памяти, девушка смогла без труда найти свою комнату с тяжёлой дверью из благородного тёмного дуба. Едва её захлопнув, Лестрейндж сползла по обратной стороне, оседая на пол. Носком ботинка подцепив лямку рюкзака, запустила руку внутрь, нащупывая успокаивающую теплоту соболиного меха, пропуская его между пальцев, легко поглаживая в успокаивающем движении. - Дерьмо... Шёпот прозвучал громко в полной тишине, прерываемой лишь тиканьем часов, похожих на маггловские. Римские цифры извилисто складывались в узоры, шаловливо спутываясь между собой. Сова в стальной клетке подозрительно взглянула на свою хозяйку, словно хотела осудить её за минуту слабости. В качестве напоминания о себе, птица издала короткий клёкот и принялась за чистку перьев с особым усердием. - Я знаю, Йолен. Глупо выгляжу. Снова короткий, односложный клёкот. - Да, ты права. Горы за окном мне тоже нравились больше. Но выбора у нас нет. Разомнёшь крылья? Вместо ответа, птица лишь ближе придвинулась к дверце клетки, в ожидании хозяйки. Сьюзан поднялась на ноги, отворила тяжёлую оконную раму, затем сняла задвижку с дверцы. Сова выпорхнула на улицу, оставляя на письменном столе у окна парочку перьев. Прикрыв глаза, девушка втянула носом воздух. Тяжёлый, застоявшийся за многие годы, запах дерева и миндаля раздражал. Запах был чужим, кисловато-прогорклым. Высунувшись в окно, Сью подставила лицо влажному воздуху, обдувающему лицо в молчаливо-любопытном приветствии. "Чудачка. Чужак. Дикарка" Мысли в голове звучали мальчишеским, издевательским голоском. Поддразнивая, раззадоривая, пытаясь задеть натянутые до предела нервы. Пытаясь выбить из равновесия. Это было похоже на то, словно ты пытаешься опустить руку в колючий,холодный сугроб. Колет пальцы, сводит от холода, а потом жжётся словно огнём. Жгло внутри после этих мыслей. Нутро, как пламенем дракона выжигало грудь. Ощущение было таким явным, как внезапно нахлынувший приступ изжоги. Стены давили, становилось тесно. Знакомый клёкот совы вернул Сью чувство реальности и она улыбнулась одними лишь уголками губ, натянуто, наигранно, пыталась обмануть больше себя, чем Йолен которая по совместительству была не просто питомцем, но и верным другом. Мудрая, наблюдавшая за каждым шагом хозяйки. Видавшая много боли в глазах, много злости и ненависти по отношению к такой странной штуке, как жизнь. - Всё хорошо, милая. Я в порядке, - прошептала Сьюзан одними губами, глядя в небо. Она не видела сову,не пыталась искать,но знала что та находится поблизости и никогда не улетает далеко. Несмотря на роскошь предметов в комнате, она казалась пустой. Необжитой. Пыли не было, помещение не было захламлено, но казалось неуютным. "Казарма" в Дурмстранге на несколько человек, где все это время обитала волшебница, и то казалась ей в миллион раз уютней. Было ли это связано с отсутствием легкого беспорядка или привычного наличия других девушек рядом - не ясно. Но было почему-то одиноко. Необычно сидеть в тишине. Лестрейндж представляла себе эту встречу с родственниками. Не надеялась на чудо или счастливые лица. Глупо было надеяться на то, что она не будет обузой в Малфой-Мэноре и девушка не надеялась. Но почему-то немного разочаровалась. Хотя как можно разочароваться, когда изначально ничего не ждал? Как можно было вообще себе это представить? Как Нарцисса кинется целовать и обнимать племянницу, когда большее время её жизни в глаза не видела и не питала чувствами к своей сестре? Как дядя Люциус мог радоваться лишнему рту в поместье, когда наступили тяжелые времена для всех? Как Драко...а что Драко? Кто он вообще такой? Избалованный мальчишка из детства...в каком то там колене... брат, так говорится же,да? Двоюродный? Безумно хотелось стереть себе память заклятием "Обливейт", облачиться в доспехи и стать скандинавской воительницей. Сильной, ни от кого не зависящей. Свободно заниматься всем чем захочется. Так было бы лучше? Стук в дверь нагло оторвал от размышлений. Распахнув дверь, Сью столкнулась с серым взглядом. Колотый лёд с примесью свинцового, осеннего неба. Такое же пасмурное, как в эту самую секунду. Вопросительный взгляд девушки, тяжёлое,словно нерешительное молчание. - Завтра мы отправляемся на вокзал Кингс-Кросс. Чемоданы можешь не разбирать. Вы, женщины, любите долго собираться. Если опоздаешь - ждать никто не будет, в Хогвартс полетишь на метле, - молчание - Если она конечно у тебя есть...сестрёнка. И почему это звучало по издевательски саркастично? А как же насмешливость и озорство за столом? - Сколько же у тебя масок...Драко,кажется? - усмехнулась Сью, прежде чем хлопнуть дверью прямо перед носом волшебника. Да что он о себе возомнил? Никчёмный. Негодный. Жалкий сосунок. Щёки воспылали гневом, моментально испаряя, как влагу, хладнокровие и ледяное спокойствие, старательно выточенное в Дурмстранге. Да пошли они к чертям, всем семейством. Назло всем, совершенно точно, необходимо отправляться в Хогвартс в форме Дурмстранга.