From to

Блондин снова тряхнул Гермиону за плечи, но уже чуть сильнее, убирая мокрые пряди с ее лица, и она наконец-то открыла глаза. С души камнем упал огромный груз, и он выдохнул, потому что знал, что ему больше не придется видеть ее страдания. Драко притянул Грейнджер к себе, желая унять страх. Гриффиндорка вся дрожала в руках Малфоя и не переставала плакать. Ужасы сна все никак не оставляли ее мысли. Слизеринец тяжело дышал, замечая потерянный взгляд и учащенное дыхание. Он гладил ее по волосам и прижимал к себе, пытаясь перенять хоть часть того ужаса, что она испытала. - Тише, тише, - шептал Драко так нежно, чтобы перебить ночной кошмар. Ему хотелось верить, что он сможет затмить плохой сон, потому что прекрасно понимал, что в такие моменты просто необходимо, чтобы кто-то был с тобой. Не важно, что человек будет говорить, или же он вовсе будет молчать. Главное, что ты не оставался один. Гермиона задыхалась и была похожа на маленького ребенка. Малфой чувствовал, с какой бешенной скоростью билось ее сердце. Ему стало по-настоящему жалко ее. Ему так хотелось расспросить у нее про все, но не мог. Он правда хотел помочь. Что смогло ее так расстроить? - Где я?.. - Ты уснула за работой в аудитории, - негромко и спокойно произнес Малфой, все еще поглаживая Грейнджер по кудрявым и спутанным волосам. Сколько она не спала до этого момента? И ведь наконец-то уснув, она так и не обрела покой, о котором мечтала всю неделю. Гермиона, лежа в руках слизеринца и напугано смотрела на него. Гриффиндорка все никак не могла отличить реальность ото сона, все давно смешалось, поэтому все, что ей оставалось - искать ответы в его чистых глазах цвета неба. Этот же взгляд был во сне. Это было то же смятение, сочувствие и боль за другого человека. Гермиона приподнялась, замечая, что укрыта теплым зеленым одеялом, тем же, что и в тот раз, а ее руку все еще держит Драко. Молчание. Несмотря на то, что Грейнджер только второй раз оставалась у Малфоя в комнате, это ощущалось словно так, как и должно быть. После того, что произошло на Хэллоуин, после того, каким напуганным и эмоциональным она видела его, казалось, что теперь пришла очередь Драко видеть ее минуту слабости. Все эти встречи, когда они заставали друг друга за очень личной минутой, сблизили их, так что в этом плане, как ни странно было это признавать, Гермиона доверяла ему. Это был тот человек, которого она хотела видеть рядом с собой сейчас, потому что они, кажется, всегда делили одну лодку. Тишина с ним не была напряженной или неловкой. Они сидели по разные стороны, каждый обдумывая что-то свое, пытаясь привыкнуть к обществу друг друга. Гермиона думала о своем глупом кошмаре, а Драко - о ней. Легко сказать, что это был всего лишь сон и не стоит на нем заострять внимание, однако он так ярко отпечатался у нее в памяти, что она все еще помнила последний вздох своей мамы и тяжелое "Я люблю тебя". В груди что-то постоянно жгло и начинали слезиться глаза, когда она вспоминала, как пропал Гарри. Гриффиндорка задыхалась, пытаясь изгнать из головы образы дорогих ей людей, которые мучились у нее не глазах. А Драко не сводил с нее взгляда, внимательно следя за каждой эмоцией, которая так четко прослеживалась на ее лице. С каких пор мне стало тебя жаль? С каких пор я хочу укрыть тебя от невзгод каждый раз, когда вижу твои слезы? Гермиона заметила, что Драко смотрит на нее, и вытерла мокрые дорожки на щеках тыльной стороной ладони. - А...а графики? Малфой удивился и вскинул бровями. Его поразило, что после всего абсурда, после их ссоры и пробуждения в слизеринской комнате, все, о чем думала Грейнджер - графики курсов. И это и есть та самая гриффиндорская храбрость? - Они з-здесь, - растерянно ответил Драко.- Я все еще работаю над ними. - Что ж...спасибо, но я... я думаю, мне стоит уйти... Перед тем как отпустить руку, Драко сжал на секунду ее ладонь, будто пытаясь запомнить ее. Гермиона посмотрела на него, пытаясь понять, что именно он имел в виду, но никто из них так и не произнес этого вслух. - Уже поздно... - Спасибо, я дойду. - Три часа ночи, Грейнджер. Гермиона потупила взгляд. Наверное, это и стало тем предлогом, который заставил Грейнджер так и не встать с кровати. - Я имел ввиду, что ты можешь оставаться, раз...раз ты уже здесь. Она задумчиво кивнула и села на край, пытаясь собрать мысли в кучу. Давно ей не снились кошмары. Он все еще не сводил с нее глаз. Драко не понял, зачем разрешил ей переночевать. Малфой так переживал за нее всю прошедшую неделю, когда встречал шатенку в коридоре. Ее часто не было на завтраках, она пропускала почти все приемы пищи, по целыми днями пропадая в гостиной, и, как бы Драко такого не хотел, он всегда неосознанно прослеживал за тем, чтобы Поттер или Уизли выходили из Большого зала с яблоком или чем-нибудь еще для нее. Малфой закусил нижнюю губу и, пересилив себя, подошел к ней. Вопрос "Зачем?" постоянно вертелся у него в голове, но Драко делал что-то быстрее, чем успевал об этом подумать. И это черта была так несвойственна слизеринцам, что он уже начинал подумывать, что перенял ее у Грейнджер. Гермиона подняла на него затуманенный взгляд, немного побаиваясь его. - Что тебе приснилось? Он внимательно следил за ее глазами, и когда увидел, что они на мгновение расширились, понял, что это не просто кошмар. Она в него верила. Каким бы глупым это не казалось. Грейнджер просто верила, что все это было не просто так. Но гриффиндорка не смогла ответить. Она лишь легонько мотнула головой и, когда слезы вот-вот готовы были показаться, Малфой неожиданно спросил: - Разрешишь...можно мне посмотреть? Гермиона сидела перед ним на кровати и опустила глаза, поэтому Драко аккуратно приподнял ее лицо за подбородок и, бережно положив руку на ее холодную и мокрую щечку, посмотрел на нее, ожидая ответа. Он погладил большим пальцем ее лицо, убирая единственную слезинку. Она приняла его взгляд и одними губами прошептала разрешение. По крайней мере Гермиона видела в этом выгоду для всех: она все равно бы никогда не произнесла бы этого вслух, а Малфой все же увидит то, что ему нужно было знать. Он должен был это увидеть, ведь там был его отец и письмо... Это невесомое "да" заставило сердце Малфоя сбиться с привычного режима, на секунду ощущая, как четко оно бьется. Он испугался, но был рад, что сможет помочь. Слизеринец почти невесомо положил вторую руку на щеку Гермионы, держа ее лицо, и прошептал: - Легилименс. Малфой безболезненно проник в ее сознания. Воспоминания вспышками проносились в сознании Грейнджер, отображаясь и для Малфоя. Он старался не обращать внимание на то, что не касалось его, но что-то привлекло его внимание, однако Гермиона не дала ему остановиться, помогая найти то, что было нужно. Невероятно, что творит ночь. Звездная и ясная она свела их, и теперь они вместе, касаясь, помогают друг другу пережить тяжелые моменты. В этом вечере не было ничего интимного или пошлого. Нет. Просто гриффиндорка позволила ему заглянуть к себе в голову, потому что не могла сказать, а он позволил ей остаться в своей комнате, потому что хотел видеть ее рядом с собой. Моменты из сна вспыхнули ослепительным светом: поезд, дом, Драко, письмо, комната, Драко, Беллатриса, смерть. Он отстранился, убрав руку и сделав шаг назад. Не знал, что сказать, потому что это правда пугало. Что он делал там? Что все это значит? Там был он, и она плакала. - Я...я могу чем-то помочь? Малфой правда не знал, зачем спросил это. Снова это непонятное и ненужное "зачем" крутилось у него в мыслях.Зачемзачемзачем. Зачем Грейнджер здесь? Зачем он это делает? Зачем он говорит с ней? Чувства и эмоции были быстрее, поэтому и выдали всю правду так быстро. Малфой чувствовал свою вину из-за того, что она испытала такое, потому что там был он. Неужели все ее слезы и правда из-за него? - Я...я бы никогда такого не сделал. - Это же неправда, так что... Прозвучало скорее как убеждение для самой себя, нежели так, как это хотела преподнести Гермиона. Слизеринец присел в кресло напротив Грейнджер, попутно и бездумно открывая нижний ящик комода. Ты уверен, что так просто сделаешь это? Малфой глубоко вздохнул в знак согласия с самим собой. - Я и не думаю, что ты это сделал, - тихо возразила Гермиона, посмотрев на него. Она пожала плечами и отвела взгляд на пламя в камине. - Я видел, как ты кричала на меня... - Брось... это же сон. - Тогда почему ты до сих пор так напугана? Ей хотелось усмехнуться, потому что она сама не понимала себя. Вроде бы не было ничего такого, за что стоило бы по-настоящему переживать, однако что-то в глубине души тяготило ее, заставляя прогонять мысли тысячу раз в поисках истины. - После того разговора с твоей мамой...Ты ведь хотел предупредить нас. Малфой был молчалив и задумчив. Он крутил в руках стопку писем, пытаясь отобрать нужные. Гермиона нахмурилась и невольно подметила, что их было не меньше тридцати штук, и большая часть была до сих пор закрыта. Она с ужасом подумала, сколько всего такого, что она видела во сне, скрывали эти конверты? Сколько из кошмара окажется правдой? О чем говорят эти строки? Он долго медлил, тянул время, крутя стопку листов из стороны в сторону, однако все же протянул один лист оттуда Грейнджер. - Это оригинал письма Нарциссы. Она немного смутилась, но взяла его. - Зачем? Драко пожал плечами, обратно перевязывая письма шнуром, и вытянул длинные ноги вдоль камина. - Хотел, что бы ты знала. То, что ты видела, - неполная переписанная копия. - Он вдруг замолчал, давая время Грейнджер рассмотреть конверт. - Хочу, что бы это побыло у тебя. Я все равно до этого не додумаюсь так скоро... Гермиона легонько усмехнулась и кивнула, внимательно вчитываясь в текст.Ничего нового, кроме пары скромных, но личных строк. пбсыутдааеслти мвсеоенйбяня Три словосочетания. Поторопись, сынок. Всю прошлую неделю шифр не давал покоя им двоим, однако больше всего Гермионе. У нее, в отличие от Малфоя, был двойной интерес, поэтому она буквально жила одной лишь мыслью о том, что же такого хранит в себе эта карточка. Теперь же казалось, что она держит ответ, который просто не может прочитать, не может дотронуться. Брови сдвинулись, и Драко присел ближе в надежде, что наконец-таки все проясниться. - Что там? Он посмотрел на ее сильно закусанную губу и был готов поклясться, что слышал, как она периодически задерживала дыхания, читая строчки снова и снова. - Я-я не понимаю, - виновато заикнулась Гермиона и отчаянно пожала плечами. - Ощущение, будто здесь все... - Слишком просто, - дополнил Драко, и она охотно согласилась с ним. Гриффиндорка попыталась сконцентрировать все внимание на шифре, но одна мысль о том, что он так легко продолжил то, что она хотела сказать, создала приятное ощущение внутри. Сегодня ночью девушка окончательно и бесповоротно поняла, кто такой Драко Малфой, и кем он был на самом деле. Он был таким же подростком, как и сотни других учеников в Хогвартсе, просто ему пришлось пережить куда более страшные вещи, которые и сделали из него того, кем он хотел казаться, но кем на самом деле не был. Драко не был монстром или тираном. Нет, он был напуганным и ровно также хотел получить верных друзей и поддержку. - Это, в общем-то, и логично, ведь если это что-то важное, потому что если бы это было не так, то она не стала бы шифровать письмо, а если важно, значит чем быстрее, тем лучше. И если это так, то и подсказки есть, просто...- слишком быстро пробубнила Гермиона. - Сама мисс очевидность передо мной. Она вскинула бровями и глубоко вздохнула. В ответ Гермиона лишь махнула головой и снова перевела взгляд на пергамент. Три словосочетания. Гермиона негромко ахнула и, не осознавая это, крепко вцепилась в плечо слизеринца. Он перепугался, поэтому встал, а вместе с ним поднялась и она. - Ну? Он заметил, как ее глаза судорожно бегали по листу, а пальцы все еще сжимали тонкую ткань рубашки. Догадалась. Драко понимал, что сейчас он делит с ней напополам его саму страшную тайну, но был готов открыть ее. Однако Грейнджер тоже осознавала это, только вот никакой легкости, которую испытывал юноша, у нее не было. Она сильно переживала, и это было видно. Малфой слегка придержал ее за локоть, когда заметил, как трясется лист в ее руке. - Три словосочетания. Три. Блондин нахмурился. Гермиона ясно взглянула на него. - Каждая третья буква складывается в слово! По лицу Малфоя пробежала почти незаметная тень страха. Он мотнул головой и поспешно убрал со лба упавшие пряди. Скованность и безвыходность охватила его. Смотря на него, гриффиндорка мучилась. Теперь она не видела в нем кого-то, кто постоянно зол или огрызается. Девушка нашла этому все причину и теперь, все, что она видела в нем - результат тяжелого детства. Она хотела уберечь его, но сейчас даже не могла успокоить. Они взволнованно следили за пальчиком Гермионы, перепрыгивающим с буквы на букву, и с ужасом читали написанное. - Пытал...меня...- с трепетом прошептала она. - Будет война... - Спаси себя...- в унисон проговорил слизеринец. Гермиона повернулась к Драко, замечая его растерянность. Он явно не ожидал все это узнать и наверняка даже не подозревал об том. Ярость и гнев захватили его и, выхватив пергамент из рук Грейнджер, он кинул его в камин. Привычка, ничего не скажешь. Малфой лишь делал вид, что проблемы нет. Слизеринецу надо было видеть, как она растворяется, не оставляя ни единого физического упоминания о себе. Однако в его голове она все также прочно сидела, что еще больше выводило Драко из себя. - И что?- оживилась Гермиона. Раз решилась помогать, то стоит начать хоть с чего-нибудь. - Что теперь? - Помолчи, Грейнджер, - прошипел он. Ее не смутил его резкий ответ. Она настойчиво наблюдала за всеми его нервными и беспокойными жестами. - Зачем ты это сделал? Будто бы так проблема найдет свое решение. Драко промолчал, складывая руки на груди, а Гермиона вдруг смогла разглядеть метку Пожирателя Смерти. Испугалась ли она? Нет. Этот момент всего лишь стал еще один кусочком целой картины под названием "Драко Малфой", расширяя возможности. Ей еще сильнее захотелось поддержать Малфоя, но Гермиона не имела ни малейшего понятия, что для него будет лучше: если она уйдет, давая ему возможность остаться с самим собой наедине, или если же останется? Но если Гермиона выберет первое, одному лишь Мерлину будет известно, что натворит этот мальчик. Он может разнести весь Хогвартс, а может лишь усугубить всю ситуацию для одного себя, игнорируя отца и не говоря никому про весь тот кошмар, окружавший его. Малфой наверняка еще сильнее закроется, пытаясь придумать, как удержать все наплаву, но только вот проблема была в том, что он скорее потеряет все, нежели поможет кому-то. И так, слегка хлопнув в ладоши, для большего привлечения внимания, Грейнджер встала с кровати и, схватив слизеринца за плечи, остановила его. Он стоял, потупив взгляд, но ей не составляло никакого труда посмотреть ему в глаза, потому что она была чуть ниже его. - Эй, остынь, Малфой! Он дернулся от того, как неожиданно схватила его Грейнджер, но гриффиндорка легко вернула его в прежнее положение. - Если ты и дальше будешь выплескивать все свои эмоции, то мы ни к чему не придем! - Он пытал ее...У нас был чертов уговор! - рыкнул он, а его глаза вдруг наполнились слезами. - Значит нам надо найти решение как можно быстрее. И это, Малфой, - указывая на обстановку вокруг, парировала Грейнджер, - однозначно не выход! Тепло разлилось по всему телу Малфоя, когда он услышал как уже во второй раз Грейнджер невольно объединила их. Это, как и то, что она стала называть его по имени, ласкало слух. Драко посмотрел прямо ей в глаза с надеждой, потому что верил, что она сможет подарить ее. Он верил, что именно Грейнджер, та, кого он ненавидел из-за каких-то ложных и глупых убеждений с самого первого курса, его спаситель. Потому что только она смогла починить в нем то, что так давно оставалось разбитым, только она смогла произнести слова, которые он должен был услышать, и только Гермиона вытаскивала его из корабля, который уже сложил мачты и шибко шел ко дну. Она возродила то, что когда-то было пеплом. Без нее ничего не имело смысла, а сейчас он должен был признать, что не готов ничего терять. Малфой готов был жить, верить и любить. - Мы напишем ответное письмо... - Нет. - Почему? - Нам стоит все обдумать, прежде чем сгоряча пытаться помочь. То, что Нарцисса отправила письмо, не значит, что и мы с такой легкостью можем это сделать. Гермиона кивнула, даже не думая переубеждать его, потому что точно знала, что здесь он прав. Несмотря на то, что каждый из них по-прежнему считал друг друга врагом, они все еще были здесь, поэтому еще не поздно было все изменить. У них еще был шанс - эта ночь, и они оба пошли на этот риск. Она снова кивнула. - День и правда был долгим... завтра выходной, так что если хочешь, я могу помочь... Малфой выдержал паузу, во время которой девушка поняла, что все еще держала Драко за плечи, поэтому она отпустила руки в тот момент, когда он кивнул и тоже коснулся ее. Эта ночи и эти касания... - Тебе нужно поспать. - Не мне одной. Драко кивнул и отпустил ее. Все, чего хотела Гермиона, - отпустить все проблемы. Шатенка устало рухнула на матрас. Как все странно и запутанно стало. Вот он и она, и, кажется, между ними теперь нет никаких стен и преград. Грейнджер закрыла глаза, неожиданно осознавая, что сейчас они были абсолютно открыты друг перед другом. И вот когда один мост начал возводиться, другой, где был мир и покой, начал стремительно рушиться. Люциус, что был во сне, оказался прав. Даже если это не война, то что-то очень серьезно, что обязательно коснется ее близких. А что, если и все остальное окажется правдой? Ей снова вспомнился взгляд мамы, и Драко, пришедший к ней домой, и Гермиона тут же открыла глаза. Поворачивая голову, Грейнджер увидела, что Малфой до сих пор сидел в кресле. - Ты не будешь спать? Он вскинул бровями. - Предлагаешь место? Этим неожиданным вопросом Малфой застал Гермиону врасплох. Она так и замерла, пытаясь придумать достойный ответит. Юноша хмыкнул. - Ты спишь на кровати, а я - тут, - пояснил он. - А-а... Гриффиндорка натянула на себя одеяло и повернулась на бок, и тут Драко встал с места. - Слушай...постарайся забыть про кошмар. Это... случайное совпадение. - Мы живем в мире, где нет случайностей. - А что это тогда? - Судьба... Слизеринец опустил плечи, обдумывая ее слова. У них еще был шанс - эта ночь, и они оба пошли на этот риск. Он пошел, когда наконец-то понял, как ей помочь. Малфой знал, что ей сейчас было нужно. Парень подошел с другой стороны кровати и сел на пол, как сделал в ночь Хэллоуина. Он откинулся головой на матрас, закрывая глаза, как услышал, что Грейнджер подвинулась ближе. Драко повернулся, замечая, что она лежала с краю, а часть одеяла была отодвинула в сторону. - Ляг...а то, ну, как-то это некрасиво получается. Она нервничала, когда говорила это, смотря прямо в глаза Драко. Малфой подумал, что, наверное, она никогда даже и не делила с кем-то кровать, несмотря на то, что постоянно была в окружении двух недопарней, и он будет первым, кто удосужится самой Гермионы Грейнджер. Драко хмыкнул, но не придал этому особого значения, ложась рядом с ней под одной одеяло. Она сама дала на это свое согласие. Он повернулся к ней лицом, замечая, как подрагивают ее ресницы. И вот сейчас Драко понял, что не осталось ни единого дюйма в этой комнате, который не пропитался бы Грейнджер. Теперь каждая мелочь напоминала о ней, хотя он старательно не хотел этого. - Спи сладко, - прошептал Малфой. *** В какой момент эта ночь стала такой важной и личной?