From to

Любовь изгоняет страх, а благородность способна победить гордость. - Луиза Мэй Олкотт *** Не было ни одного сомнения, что эта зимняя холодная ночь окончательно расставила все по своим местам. Затаив дыхание, Гермиона уже второй раз в жизни выходила из гостиной Слизерина, но впервые с чувством, что все наконец-таки поменяется. Она не знала, почему так думала, и даже не могла представить в какую сторону всё обернется, но готова была принять все знаки судьбы.  Сделав себя невидимой на пару секунд, гриффиндорку даже успела кольнуть грусть, когда она поняла, что все же надо было остаться. Она усмехнулась своим мыслям, радуясь, что ее никто не видит. Все по-новому, ведь теперь Грейнджер знала совершенно другого слизеринца, потому что сегодня шатенка впервые поняла его. Она смотрела на него и думала о том, что если теперь парень позволит себе снова сказать обидную колкость, то всему этому виной будет не он, а тернистое прошлое. Гермиона самостоятельно нашла нескончаемый источник его гнева. Ей так хотелось верить в то, что однажды она сможет утешить его, поговорить с ним в тишине, чтобы ему стало легче.  Остановившись перед выходом из гостиной Слизерина, девушка невольно обернулась назад и посмотрела в щелку между дверью и полом откуда виднелся утренний холодный свет. Тень ходила вперед и назад так близко, будто бы он хотел пойти вслед за ней. Шатенка улыбнулась. Ей даже начало казаться, что, возможно, когда-нибудь она все же узнает того Малфоя, которого видела на балу: внимательного, спокойного и со светом в глазах. Драко ходил под дверью, сцепив руки в замок на затылке. Он и правда нуждался в ее помощи. Слизеринец поднял голову кверху, громко вздыхая и вдыхая холодный зимний воздух. Руки леденели, мерзли ноги, но все, что ему хотелось - помнить ее у себя в комнате. Грейнджер так быстро стала частью его повседневной жизни, что ему уже трудно было представлять себя без нее, когда он думал о всей ненавистной ему ситуации. Без нее все валилось из рук вон и не хотело возвращаться в прежнее русло. Малфой встал намного раньше, чем в любой другой день, когда у него было свободное время, потому что ему вдруг стало жарко. Он, как обитатель подземелий и вечно холодного Малфой-Мэнора, не переносил повышение температур, поэтому это сказалось легким раздражением на его настроении. Драко потянулся, но как только его руки что-то коснулось, слизеринец моментально открыл глаза. Рядом с ним, положив руку под голову, спала Гермиона. Его взгляд бегал по лицу гриффиндорки. Ее ровное дыхание, которое он ощущал плечом, шевелило спадавшую кудряшку, ресницы чуть подрагивали, а румянец на щеках придавал ей детский вид.  Тепло чужого тела опьяняло. Малфой мог представить здесь кого угодно: Милисенту, Пэнси, Асторию, девушку из Когтеврана, с которой он постоянно играл в гляделки на рунах вплоть до шестого курса, но не Гермиону Грейнджер.  Драко заправил прядку ее спавших волос за ухо, и вдруг эта необычная картина вызвала в нем кучу смешанных чувств. Сейчас в нем боролось множество эмоций, однако он все еще пытался выдать за правду привычное для него безразличие. Только тогда, когда Малфой попытался бесшумно встать с кровати и не задеть Гермиону, чтобы не в коем случае не разбудить ее, он понял, что обманывал самого себя. Глупо? Да. Собирался ли Малфой и дальше делать вид, что его ничего не волнует? Определенно. Он даже вернул одеяло на прежнее место, чтобы прохладный воздух не тронул ее, но потом решил окончательно укрыть ее. Как это глупо. Мало ли почему Драко сделал это, хотя, очевидно же, что это только из-за уважения, потому что на дворе было половина шестого, а еще и дикий мороз.  Слизеринец бросил взгляд на камин по пути в ванную. Наверное, он давно остыл, раз в комнате было так бодро. Одним взмахом палочки блондин извлек искру и разжег огонь.  Когда он также тихо прикрыл дверь за собой, то признал, что гриффиндорка, все еще спящая за стенкой, заняла его мысли уже с самого утра. Кто бы мог подумать, - мысленно усмехнулся парень. Все это было слишком ново для него, потому что его будничные дни вдруг превратились в вихрь, закружились и завертелись так, что он совершенно не мог представить, что готовит ему предстоящий день.  Да, Драко и раньше испытывал нечто похожее. В такие моменты будто сносило крышу, и ты не способен былл отвечать за все поступки, что совершаешь так необдуманно, что их смысл доходит до тебя спустя какое-то время. Однако груз ожиданий и страха все равно не давал спать сегодня ночью. Наверное, все последние 10 часов обернулись для него чем-то странным, кошмаром наяву.  Он снова начал ощущать себя сумасшедшим, хотя и голоса отца не было, зато была Гермиона рядом с ним. Окунув лицо в ледяную воду, Малфой с невероятной досадой принял для себя, что он единственный в своей жизни, кто до сих пор мешал сам себе: слезы Грейнджер, боль матери и еще куча проблем, которые начинались из-за него. Лежа на кровати и смотря в потолок, Драко вдруг осознал, что невольно разрушал гневом все хорошее, что происходило с ним. И продолжал это делать. Эта мысль не первый раз посещала его. Ему и раньше думалось, что все, к чему он прикасался, становилось ужасным, портилось, если не рушилось совсем. Начиная с шестого курса слизеринец пытался полюбить одиночество, считая, что так он сможет огородить мать и его друзей от себя, однако Блейз и Астория быстро вправили ему мозги на место. Но как только Малфой оставался один, голос отца спокойно властвовал в его сознании. Вернувшись обратно в комнату спустя пару минут, Драко, как и в тот раз, не увидел Гермиону. Он только пожал плечами, не желая разбираться в причинах ее ухода, и лег обратно, желая урвать еще час сна. Ведь все так и должно быть. *** - Так не должно быть! Джиневра гневно схватила хлеб, который Гарри хотел передать сидящему напротив Рону, и откусила его. Злая Джинни - настоящий шторм, поэтому никто и не подумал возмущаться. Она не переставала злиться все время, что Гермиона была на завтраке.  - Я уверена, что профессор Макгонагалл даже не думала о том, что бы ты работала всю ночь! Это Снейп! Грейнджер смущенно улыбнулась. Ей казалось, что их слышал весь зал. Она благодарно положила руку на плечо подруге. - Все в порядке. - Я согласен с Джинни, - подхватил Рон. - Это нечестно! Я уверен, что он сделал это специально. Как часто он снимает с нас баллы только потому что у него дурное настроение? Гарри тоже захотел поддержать беседу, которая и так длилась все утро, но Гермиона, вставая из-за стола, прервала это действие, поочередно поцеловав парней в щечку. - Мальчики, я очень ценю вашу заботу, как и твою Джин, но что было, то прошло, а у меня через двадцать минут руны, - отчеканила она, указывая на свои маленькие наручные часики. Поттер лучезарно улыбнулся ей и проводил взглядом до того момента, как посреди зала ее не догнал ученик Пуффендуя.  Из-за спины Грейнджер вдруг появился Вуинд со своей ослепительной ухмылкой и добрыми светлыми глазами. Обернувшись на свое имя, гриффиндорка секунды три стояла в полном замешательстве, а потом крепко и внезапно накинулась на друга. - Вуинд! Я так рада тебя видеть! Пуффендуец громко рассмеялся, поглаживая девушку по спине и поправляя спадавшую сумку с плеча.  - А я то как рад!  - Мы так давно не виделись.  Он смущенно и нервно усмехнулся и почесал затылок, неуверенно кивая. - Ах, да... Я был в лазарете. По лицу девушки проскользнуло удивление, а затем волна стыда и ужаса вперемешку. - Что-то серьезное? - с ужасом перебила его Грейнджер, замечая, что ее сердце сжалось. - Как ты сейчас себя чувствуешь?! Все в порядке? - Нет-нет, все хорошо. Это такая глупость на самом деле. Вуинд увидел, как после его слов Гермиона заметно расслабилась, но на ее лице все еще проявлялся отчетливый румянец, свидетельствующий о том, что ей очень стыдно за то, что она ни разу не проведала друга. - Прости меня. Скотт удивился. Эти слова будто сбили его с ног. - Тебе не за что извиняться. - Есть за что, конечно. Я так долго возилась с учебой, что даже не зашла к тебе. Мне так неудобно. Она очень переживала, потому что никак не могла простить себе, что перестала обращать внимания даже на своих близких друзей. Гриффиндорка закусила нижнюю губу, продолжая растягивать рукав мантии. Вуинду и самому стало неудобно, поэтому чтобы успокоить подругу, он своим привычным и заботливым жестом аккуратно сжал ее плечико. - Все хорошо, мэм. Рон сказал мне, что ты в последнее время очень занята, так что... - Рональд?! Скотт понял к чему было истинное возмущение, поэтому постарался встать на защиту друга: - Он тут не при чем. Это я просил не говорить тебе... Гермиона виновато посмотрела на Вуинда. Ее губы изогнулись в красивейшей улыбке, а в глазах блеснул огонек. Пуффендуец слегка толкнул Гермиону. - Не смотри на меня так. - Как так? - Так, будто это я виноват! Грейнджер усмехнулась. - Брось, я же знаю, что ты вечно при делах. На самом деле, это мне надо обижаться, но я шучу и искренне поздравляю вас! Какое-то тайное волнение разлилось внутри, и Гермиона нахмурилась. - Позволь узнать за что? И с чем ты меня поздравляешь? Вот это навязчивое чувство тревоги снова кольнуло ее. Она старалась не замечать его, но это было настолько очевидно, если бы вы не заметили у себя перед носом огромную скалу. Дискомфорт мешал нормально думать.  И тут гриффиндорка и правда вспоминает, что еще на той неделе слышала несколько раз поздравления от ребят в коридоре, но обычно она была настолько невнимательной, что порой даже не слышала ничего, а смысл слов доходил до нее уже тогда, когда человек, сказавший это, уже давно скрылся за углом. Шатенка, переминаясь с ноги на ногу, нервно переложила книги с одной руки на другую и вновь попыталась вежливо улыбнуться, чтобы не казалось, что она потеряла нить разговора еще несколько минут назад. - Прости мне мою невнимательность, но... Знаешь, я не первый раз слышу это, но не поверишь, я и понятия не имею о чем идет речь. Скотт озадаченно посмотрел на подругу, думая, что она, должно быть, шутит, уходя от темы, или просто не хочет обсуждать это, но заметив ее взгляд, полный какого-то смущения, и ожидающий продолжения беседы, он понял, что Грейнджер и правда не знает ничего. - Ты правда не понимаешь? Гермиона снова виновато закусила губу, будто ее спрашивали что-то очевидное и простое, а она просто забыла об этом. - Вуидн, не пугай меня, пожалуйста... - Нет, все хорошо! Честно. Просто я не понимаю, как ты могла не знать, что заняла на балу второе место? Грейнджер округлила глаза и потупила взгляд, поправляя заколку. Она и Малфой? Быть не может. От осознания этого хотелось смеяться, однако почему он не сказал ей? Почему ребята молчали? Не может быть, что вся школа знает, а Гриффиндор - нет. - Прости меня, - второй раз за утро извинилась Гермиона Она отвела взгляд, воспоминания, как Малфой решительно подошел к ней. Гриффиндорка тогда так удивилась, но ничего не сказала, потому что увидела в его глазах настоящую потерянность. Драко стоял будто виноватый ребенок, которого заставили извиняться за то, что он сделал совсем случайно. Возможно, ему было неудобно приглашать ее, но вспоминая то, как уверенно он вел танец, как смотрел на нее... Все сомнения отпадали тут же, когда Гермиона вспомнила, как они, стоя на переднем плане, чуть не поцеловались. А сделала бы она это?.. - Что? За что? - Ох, ну, это ведь должны были быть мы с тобой... - Даже не думай извиняться, ты чего?! Я видел колдографии Рован. Вы прекрасно смотрелись. Грейнджер почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. - Всё, как ты и хотела: взгляд, движения... Гермиона зажмурилась, моля весь волшебный мир, чтобы никто не услышал этого разговора.  Просто помолчи, Вуинд, пожалуйста. Ты бы представлял, как на меня действуют твои слова. Она приложила прохладную ладонь к щеке и посмотрела на друга. - У вас что-то есть? - Что? - Я имею в виду, между вами...Ты и... - Мерлин, нет конечно! Не будь третьекурсником, который млеет от одного упоминания Святочного бала. Это же просто танец. Скотт рассмеялся. - А ты еще и восхитительно врешь. А вдруг он что-то знает? А что, если это Малфой уже что-то кому-то рассказал? Вуинд заметил этот взгляд и кивнул себе в оправдание. Он показал два пальца, дразня эти подругу, произнося одними губами "Два раза. Две ночи". Она в один момент сократила расстояние между ними, наклонившись к его уху. - Откуда ты знаешь? - шикнула Гермиона. Скотт отстранился и громко рассмеялся. - Так это правда. - Мерлинова борода, говорю же, нет!   - А мне показалось это очень романтичным... - Слушай, Вуинд, ты мой очень хороший друг, и таить что-то от тебя кажется мне совершенно глупой вещью. Это длинная история, я как-нибудь обязательно поделюсь ею с тобой, но... - Ладно, - пожал он плечами. - Я спрошу у Джинни. - Нет! Скотт рассмеялся и посмотрел на подругу. - Я знал, что ты не рассказала им. Гермиона простонала, опустив плечи, делая вид, будто она вот-вот расплачется от усталости. - Прошу, Вуинд, поверь мне. Ничего нет, а он лишь помог мне, так что... Замечая ухмылку другу, гриффиндорка робко оборачивается, почти не поднимая взгляда, потому что и так отлично знает, кто к ним направлялся. Пуффендуец скромно поздоровался с Малфоем, легонько кивнув ему, произнося такое же не эмоциональное, как приветствие, поздравление, однако вполне искреннее. - Ладно, мне нужно бежать, - сказал Вуинд, обнимая подругу перед лицом слизеринца, замечая, как напрягается его нижняя челюсть. - Говоришь, он тебе не нравится? - шепчет на ухо Скотт. Гриффиндорка хмурится и чуть отстраняется, чтобы посмотреть в глаза пуффендуйцу. - Да, Вуинд. В чем дело? - Ты покраснела. Он лишь улыбнулся напоследок, оставляя смущенную подругу наедине с Малфоем. Скотт несильно доверял ему, однако после слов Гермионы, что он помог ей, ему стало значительно спокойнее. Она потупила взгляд, багровея еще больше, однако Драко прокашлялся, привлекая ее внимание. И Грейнджер неловко подняла голову. - Здравствуй. - Здравствуй, - повторила она. Они оба смотрели друг на друга и думали о том, что наверняка этот разговор не был таким трудным и неудобным, если бы не тот факт, что они стояли в Большом зале, между столами Слизерина и Гриффиндора. Грейнджер закрыла глаза, молясь про себя, чтобы Гарри и Рон не вскочили со своих мест. И, слава Мерлину, что с ними был Джинни, которая умело заговаривала зубы. - Уже слышала о собрании? Гермиона непонимающе посмотрела на Драко, ощущая в груди знакомое и ноющее чувство тревоги. Неужели он подошел только для того чтобы рассказать ей про школьный совет? Да и зачем, если у нее были свои старосты, которые уж точно бы сообщили ей об этом. - Нет, Парвати не успела мне сказать, но, я думаю, это наверняка что-то по поводу конца семестра... - Нет,- нагло и самодовольно перебил ее Драко, однако чуть тише продолжил:  - Дамблдор собирается открыть ворота в замок на время Рождества. Гермиона в легком испуге чуть наклонила голову вперед. Она была уверена, что директор совершит огромную ошибку, если всерьез допустит это. Малфой увидел замешательство в ее глазах, но все равно не собирался ничего говорить, пока Гермиона не отреагирует. - Но зачем? Я уверена, что Волан-де-Морт только это и ждет, - шепнула она, а Драко показалось, что произнесенные ею слова могли услышать сидящие рядом четверокурсники, поэтому он взял ее под локоть и, не пойми для чего оглядываясь назад, будто чего-то опасаясь, вывел из Большого зала. Она немного перепугалась столь резкого движения, но была не против уйти оттуда, где все видели их, как на собственной ладони. - Не имею ни малейшего понятия, но ты права. Я уверен, что единственная причина, по которой Пожиратели Смерти еще не напали, - выжидание удобного момента. А это он как раз и есть!  Гриффиндорка слушала его очень внимательно, пытаясь ничего не упустить, потому что к концу его речь совершенно не возможно было разобрать. Он внезапно взял ее за запястье, смотря ей в глаза. - Мне очень нужна твоя помощь. Пожалуйста, Грейнджер, я должен как-то связаться с мамой. Эти слова ощущались совсем иначе, как утро на новый год или последний день учебы. Они так резко контрастировали с его образом. Драко без труда признал ее правоту и открыто попросил о помощи.  И нет, это не был внезапный порыв доброты и милосердия. Это был живой страх. И Гермиона его понимала. Она молча кивнула, зная, что никакие слова здесь не помогут. Ему просто нужна поддержка, и гриффиндорка давала ее.  - Хорошо, тогда я зайду за тобой около половины десятого. Я сегодня дежурю, так что... - Спасибо...  Девушка уже собиралась уходить, как Драко вернул ее в прежнее положение, притянув за запястье. - Нет, Грейнджер. Тебе спасибо. Спасибо. Ей хотелось усмехнуться, потому что она до сих пор не верила, что это был не сон, но Малфой добавил: - Правда, спасибо. Гермиона улыбнулась и поняла, что, наверное, всю свою жизнь видела любовь не так. Потому что любовь - это искренняя благодарность. *** Гарри и Рон ходили хвостиками за Грейнджер весь день, пытаясь добиться хоть одного целого и логичного предложения. Они пыхтели над ней, как курица над яйцом, но она упорно молчала, как рыба в воде. Нет, ну надо же им обязательно все знать. Хотя, с другой стороны, это ее лучшие друзья. Как-никак они должны делиться друг с другом всеми своими переживаниями, потому что в этом и заключается суть дружбы - поддерживать друг друга в любое время. Но, во-первых, гриффиндорка все равно бы не рассказала об этой ситуации с Пожирателями, потому что всеми силами старалась уберечь его. Да, он не маленький мальчик, но он слишком много пережил для своих юных лет, так что пока все хорошо, а сам Поттер в Хогвартсе, незачем его беспокоить пустыми мыслями. А, во-вторых, это был секрет Малфоя. Даже не важно, чья была эта тайна, и что она в себе таила, потому что главное было то, что ей ее доверили. И она сохранит ее. И поэтому Грейнджер старательно молчала. - Это было что-то плохое, да? - Нет, Гарри, - усмехнулась она, заворачивая за угол. - Почему у вас всегда что-то плохое на уме? - А я думаю так же, как Гарри. Потому что Малфой бы не стал подходить просто так, как бы он сам сказал, к грязнокровке на виду у всех. Девушка остановилась и упрекнула друга взглядом. Никто из мальчиков так и не понял, за что именно: то ли потому что Рон позволил себе неуместное упоминание ее происхождения, то ли за превратное отношение к слизеринцу.  - Это очень глупо и смешно, Рональд. - Что именно? - Ваше отношение к нему. Мы не маленькие дети, но вы все еще относитесь к нему... - А какое оно должно быть?- перебил ее Уизли. - За что я должен относиться к нему по-другому? Гермиона закатила глаза, поджала губы и выпрямила спину, посчитав нужным промолчать и здесь. Она понимала, что если и дальше продолжит развивать эту тему, то они от нее точно не отстанут, поэтому шатенка еще и ускорила шаг, чтобы быстрее дойти до кабинете Дамблдора, хотя в этом не было никакой нужды. Все собрание гриффиндорка просидела ни издав ни звука, надеясь, что своим молчанием добьется и молчания Драко, сдерживающего порыв ярости. Они сидели на одном ряду, но по разные его стороны. Оба делали вид, что полностью заинтересованы с этой идеи, что относительно Гермионы наполовину было правдой, однако оба предпочли не высказываться, когда директор рассказывал про новое защитное поле, которое без проблем должно выстоять две недели, в честь зимних каникул, ведь все ученики остаются в замке. Грейнджер незаметно и быстро перевела взгляд на блондина, которому явно наскучила вся эта речь, и он вновь закатил глаза на упоминание о "новейшей технологии и идеальной точной техники". Гермиона понимала, что Малфой толком не мог знать о всех планах Пожирателей (что бы ему там не писал отец, ведь для более точной информации Драко все равно должен был встретиться с ним лично, чему всегда мешала Нарцисса), однако он мог знать, как бы они поступили в этой ситуации. Слизеринец вырос в этом обществе, а, возможно, в прошлом году был его частью. И все прошлое уже не столько важно, сколько сама информация о поведении Пожирателей Смерти. Она была очень ценной, но вряд ли Драко кому-то об этом расскажет, ровно так же, вряд ли его кто-то послушает, опасаясь, что он все еще пешка в руках отца. Почувствовав ее взгляд на себе, слизеринец повернулся в сторону Гермионы. Он ничего не показывал своим внешним видом, сидел смирно, но она догадывалась, что он злится. Она незаметно покачала головой из стороны в сторону, как бы реагируя на все слова профессора Дамблдора, а Малфой согласился с ней. Вот это и была та поддержка, которую ожидал получить Драко. *** Гермиону охватила тревога, но она старалась скрыть свое волнение. Руки тряслись, пока она закалывала волосы, но Грейнджер твердо решила игнорировать все тревожные звоночки. И чего он так сильно переживает? Малфой больше не монстр в ее глазах, а даже если что и случится, так под рукой всегда будет палочка. Только вот дело было совсем не в юноше, а в том, что теперь Гермиона чувствовала себя частью чего-то необъятного и страшного. Она таила и скрывала в себе множество вещей, стараясь обезопасить всех вокруг, однако в очередной раз забывала про саму себя. Cложно. Вы было слишком сложно. Грейнджер улыбнулась отражению в небольшом зеркале, пытаясь сбить чувство тревоги, только вот так ничего и не вышло. Глубоко вздохнув и еще раз оглянув себя и одежду, она собралась выйти из комнаты девочек, оборачиваясь напоследок. - Стоять! - громко и предупредительно воскликнула Джинни. Гермиона сомкнула губы от досады, что ей не удалось уйти незамеченной, но повернулась к подруге как ни в чем не бывало. - Что за тон? - с легкой усмешкой произнесла она. - Ты куда это снова собралась? - все таким же настороженным тоном спросила Уизли, и шатенка осознала, что в этот раз ей не удастся уйти от ответа. - Никуда. Хочу прогуляться туда и обратно. - Прогуляться? Отлично. Тогда я с тобой, - улыбнулась подруга, и Гермиона стала наблюдать бешеные сборы. -А в чем такая необходимость? - с долей прежнего волнения поинтересовалась Грейнджер. - Я и сама могу.  - Ты ведь видела время? Черт! Нет, конечно. Она совершенно забыла, что отбой был полчаса назад. Джинни заметила тревожный вид шатенки и без сил бросила свою кофту на кровать, показывая, что она никуда и не собиралась. Гермионе даже показалось, что Уизли вот-вот заплачет, как маленький ребенок, узнавший, что Санты не существует. Подруга опустила плечи и вскинула бровями. - Я думала, мы подруги...- прошептала она. - Подруги, конечно. В чем дело, Джин? - В чем дело?! - иронично переспросила Уизли. - В чем дело, Гермиона?! Серьезно? Это я у тебя и хочу узнать уже какую неделю! - Джинни, я бы, правда, очень хотела понять, о чем идет речь, но... Уизли кидает свою палочку и, резко вставая с кровати, подлетает к подруге. - Я просто хочу знать, где ты пропадаешь ночами? Просто скажи правду, куда ты сейчас идешь? Гермиона робко махнула головой. - Прости...не могу... - Что ты не можешь?! - умоляюще шептала Уизли. - Что происходит в твоей жизни, Гермиона? Грейнджер взяла подругу за руку и сплела их мизинцы. - Обещаю, я расскажу. Завтра. Я все решу и расскажу, но не сейчас. Я должна торопиться. Прости, прости, прости. Пока Грейнджер сбегала вниз по лестнице и виновато извинялась перед Джинни, Уизли все думала, что именно для себя решит Гермиона. А она и вовсе не хотела говорить этого, однако это вырвалось настолько быстро, что только спустя время, уже подходя к выходу из гостиной Гриффиндора, она поняла, что собираясь на эту встречу, ее не покидало чувство, что сегодня она решит, что в ее жизни значит Малфой. На удивление, когда портрет Полной Дамы отъехал, открывая проход, девушка не услышала ни единого возмущения. Она даже еще раз специально повернулась, но женщина лишь громче хмыкнула, показательно отворачиваясь в другую сторону. Нахмурив брови, Гермиона перевела взгляд и увидела Драко. Он стоял облокотившись о стенку, подпирая ее одной ногой. Светлая челка спадала ему на лоб, а из-под наспех надетого свитера виднелась белая школьная рубашка. - Ты опоздала, - совершенно спокойным тоном заметил слизеринец. - Прости, я... мне надо было решить кое-какие дела, - виновато объяснилась гриффиндорка, на что Малфой только пожал плечами и, выставляя палочку с Люмусом вперед, направился к "совятне". Гермиона зажмурилась, не понимая, почему вообще оправдывалась перед ним, если ему все равно на это. Она была права. Драко совершенно не задело ее опоздание, а подметил он его лишь для того, чтобы отвлечь себя от того, что где-то недалеко страдает его родной человек. Его мама. Рядом с его мерзким папашей. Гермиона шла чуть позади Малфоя, как бы поддерживая натянутую обстановку между ними. Причем натяжение чувствовалось в том, что двоим было что сказать, но оба молчали. Малфой это понимал и заметно ощущал, поэтому мысленно раздражался, что Грейнджер не замечает ничего или хотя бы делает вид, что все в порядке. - Завтра квиддич, - негромко сказал Драко. - Да, я знаю. Гриффиндор и Слизерин, верно? - Угу. Этого небольшого и информативного диалога хватило слизеринцу, однако вот в Гермионе он только разыграл еще больший интерес. - Должно быть, будет тяжелая игра. Малфой слегка нахмурил брови и замедлил шаг. - О чем ты? - Ну, это ведь очевидно, что ни одна из команд не готовилась... - Ой, - перебил ее раздраженный Драко, - Не переживай, ведь Поттер и без того прекрасный ловец. - А причём здесь Гарри? - возмутилась Гермиона. - Да при том, что ваш Гриффиндор, будь он проклят, все равно победит! - Заметь, я сказала "ни одна из команд", но, знаешь, мне льстит, что ты без проблем признает победу нашего факультета. Мы много работаем для этого. Гриффиндорка решила обернуть слова Малфоя против него же, только вот зря это сделала, потому что теперь он был вне себя от ярости. "Мы много работаем для этого". А мы, черт возьми, плюём в потолок на тренировках! Драко резко остановился и ещё так долго не поворачивался, что Гермиона заметила напряжённые мышцы спины. Она и сама напрягаясь, не понимая зачем он встал, как вкопанный, поэтому не спеша обошла его, подойдя к нему впритык. - Знаешь, - тихо начал он, - почему тогда на поле, когда на тебя напал дементор, я не применил Патронус? Гриффиндорка невольно потупила взгляд. Зачем ты это вспомнил? Зачем перевёл тему? - Да потому что у меня никогда не было счастливых воспоминаний! Ни. Ко. Гда, - шипел он, и Гермиона могла поклясться, что слышала, как ломается его голос. - Все их омрачал этот святой Поттер! Все мои несчастья лишь из-за него! А ему всегда и во всем везло! Грейнджер осмелился посмотреть ему в глаза, тяжело сглотнув ком в горле. Она заметила, что его почти трясло, он злился. Гермиона терпела его укоризненный взгляд, даже не думая уходить. И тут это произошло. Момент, когда дыхание сбилось, и Гермиона отчётливо почувствовала стук сердца. Один за другим. Ну и с чего ты, дурочка, решила, что так будет лучше? Но только вот это не она решала. Это решала судьба. Ты пожалеешь, поверь. Ну и что? Ну и пусть. Гриффиндорка упорно продолжала игнорировать внутренний голос, однако когда Драко случайно облизнул нижнюю губу, все сомнения отпали. Была не была. Гермиона приподнялась на носочки, положив руку на его плечо, и робко поцеловала его. Ее губы горели, и она уже проклинала все на свете, но когда она услышала, как Малфой тихо рыкнул и вздохнул, то чуть не задохнулась от собственных чувств. *** Боже, позволь мне ее любить.