Отвергнутый

— Не познакомишь нас, сын? Мы резко отстраняемся. Среди большой массы смотрящих на нас учеников, как предводитель стоит мужчина в чёрном костюме*. Сын? Нееет… мне не могло так «повезти». Первыми моё внимание привлекают большие рога, прорастающие из лба Демона. Они просто кричат о силе своего обладателя. Огромные костяные чёрные крылья, как у летучей мыши, наводят ужас, но самодовольный вид, улыбка гнусная, с подлецой и красные глаза придают образу мужчины законченный вид. Как вишенка на торте. Он держится статно, грудь вперёд, руки в карманах чёрного смокинга. Я с ужасом провожу параллель между ним и Люцифером, когда впервые увидела его на Цирсусе. Я так долго набиралась решительности. И чем это закончилось? Ещё один урок, который я не усвоила. Нельзя допустить подобной ошибки снова, потому что ничем хорошим это не кончается. Мало того, что я поцеловала Люцифера на глазах у половины школы, так нас ещё в этот момент застал отец моего парня. Прекрасно! Лучше и быть не могло… — Я задал тебе вопрос, — безэмоциональным голосом говорит старик, медленными и вальяжными шагами приближаясь к нам. Узнаю нотки снобизма в голосе. Люцифер — день первый. Так вот откуда в нём та спесь и непомерная гордость? Время и пространство будто остановилось: обернувшиеся на нас с парт застывают, прохожие стоят на своих местах. В библиотеке становится настолько тихо, что каждый шаг Сатаны гулким эхом отзывается по огромному залу, взмывая ввысь от пола до потолка и по стенам. Взглянув на наши скреплённые руки мне почему-то представилось детство Люцифера, то как он рос с этим человеком, как стал таким, каким я застала его здесь, в школе. Вспомнила, каким несносным он был в начале, как менялся, с каждым днём становясь всё лучше. Теперь он просто замечательный! Лучшая версия самого себя: романтичный, искренний, бескорыстный. Может, он и был таким? Глубоко в сердце… Только Люцифер собирался что-то ответить, как Сатана продолжает задавать вопросы. Он будто и не ждал ответа. Будто развлекался, зная, что делает с нами. — Почему, как наследник Сатаны, ты не поставил её на место, схватив за горло? Почему не свернул ей шею, за столь дерзкое отношение к тебе? Как ты допустил то, что Непризнанная посмела стоять рядом с тобой? — интонация со спокойной всё больше переходит на крик. Задав последний вопрос он с таким отвращением смотрел на меня, будто я самое худшее, что он видел на свете. Звук шагов прекращается, он останавливается прямо напротив нас. А я встречаюсь с такими знакомыми и одновременно чужими, вражески красными глазами отца Люцифера. — Без рода и племени, без силы, статуса! Эта Непризнанная смеет думать, будто у вас есть шанс? — на своего сына. Чем сильнее становились оскорбления Сатаны в мой адрес, тем сильнее Люцифер сжимает мою руку. Окружающие шепчутся, они рады шоу. Всем было интересно, чем это закончится. А я мысленно умоляю Люцифера сказать, что я всего лишь игрушка на одну ночь, отшутиться, солгать, да что угодно! Ситуация выходила из-под контроля. Нет. Уже вышла. Только так он забудет о нас! Пожалуйста… — Потому, что люблю её. Нет. Нет! НЕТ! Закрываю глаза и сжимаю рукав его рубашки до белизны пальцев. — А-ха-ха, а-ха-ха, — Сатана закатывается таким ядовитым смехом, что по моему телу от страха пробегают мурашки. Эхо вторит. Это было ужасно. Место, в котором царит идеальная тишина, даются знания, проливается свет на жизнь и духовность, не должно отражать столь противный звук. Я стою рядом с Люцифером и наблюдаю за всем этим, понимая что именно моя персона вызвала столько шума. Сказанное Люцифером возбуждает огромную волну обсуждений. Я чувствую, будто всевидящее око самой вселенной направлено на нас. Окольцованные множеством глаз, стоя так, и не имея возможности скрыться, мне становится дурно. Голова сильно пульсирует от боли, всё чаще дышу, чувствую, как на меня накатывает холодная волна. Руки немеют, по венам будто ползёт рой муравьёв. Как тогда, на стадионе, перед приступом нервного срыва. И всё это под лютый смех всесильного Властителя Ада. Люцифер поворачивает голову ко мне и тихо спрашивает: — Ты в порядке? Вырывает мою руку со своего рукава и чувствует её холод. Он злится. Злится. Быстро берёт мои ладони в свои, забыв про отца. Это отвлекает, помогает мне. Я ощущаю его поддержку, поэтому немного расслабляюсь, чувствуя его крепкие и горячие руки. Киваю, отвечая на его вопрос. Наконец, Сатана унимается. Вытаскивает одну руку из штанин и гладит свой и так ровный красный галстук. — Ты рассмешил меня, сын, — его взгляд снова становится ужасно ехидным. Он переводит глаза на меня и рассматривает, медленно спускаясь к нашим сомкнутым рукам. Сердце уходит в пятки. — Кста-а-ти, как поживает Лилит? — приподняв брови. Непреклонный всё это время Люцифер сглатывает и смотрит на меня. Я вопросительно поднимаю на него глаза. — А-ха- ха! — прикрыв смех кулаком. Отворачивается и уходит, оставляя нас в испуге и смятении. Как только он отходит достаточно далеко Люцифер оборачивается ко мне. — Давай поговорим спокойно. Без ссор и скандалов, и я тебе всё объясню. Я снова киваю, не в силах вымолвить и слова, замечая лишь мелькающие вокруг множество пар глаз. Шёпот, разговоры, смех, сплетни. Ненавижу это. — Сначала в мою комнату, — говорю, смотря куда-то вниз. — Вики, посмотри на меня, — поднимает мой подбородок и сразу же переносит нас к моей двери. — Всё хорошо. Я подожду тебя здесь. Захожу и сразу иду к своей кровати. Что это только что было? Почему я себя так отвратительно чувствую? Иду к своей кровати и вытаскиваю кольцо из-под матраса. Только сейчас перстень показался мне абсолютно чужим. Зачем вообще я взяла его? Это было неправильно. Выхожу к Люциферу. — К морю. Оно успокаивает. Через секунду мы оказываемся на острове, с трёх сторон окружённый мёртвыми горами. Спереди — голубой океан. На небольшом белом берегу лежит ржавый корабль, затонувший давным давно. Место неописуемо красивое, и в то же время… навевающее тоску*. Сажусь на тёплый песок, пытаясь разобраться в себе. Будто я тут одна. Было совершенно безразлично, кто такая Лилит, я настолько уверена в наших чувствах, что думала о ней в последнюю очередь. Мне плохо, и я не могла понять почему. Хотелось отстраниться. Уйти. Побыть какое-то время наедине. Я давно догадывалась, что с отцом Люцифера будут проблемы. Но почему я веду себя так? В чём дело? Это паническая атака? Солнце тепло печёт, дует мягкий ветер. Я убираю с лица прядь волос, капризно болтающиеся ни к месту. Крики чаек заставляют поднять глаза на безоблачное голубое небо. Снова прокручиваю в голове только что случившееся. Возможно, подействовал эффект неожиданности? Не предполагала, что наша встреча состоится так скоро, да и ещё при подобных обстоятельствах. Или я расстроена тем, что он даже не заговорил со мной? Не воспринял никак, будто меня там и нет? Хуже. Он знал, что я там, но все равно оскорблял, потому что ему было всё равно. Будто я бездушная. Он этого хотел. А что ещё хуже, такими же глазами он смотрел на Люцифера. На своего сына. Мне нехорошо. Чувствую, как живот крутит. — Скажи что-нибудь. Он садится передо мной, уткнув колени в рыхлый золотистый песок. Вспомнив о кольце в руке, я раскрываю ладонь и протягиваю его Люциферу. — Прости, что не вернула раньше. Признаться честно, поначалу я не хотела отдавать, потом и вовсе забыла о нем. Сегодня, встретив твоего отца, вспомнила, что держу при себе вещь, принадлежащую твоей маме. Люцифер кладёт свои руки мне на плечи и говорит растерянно: — Что ты делаешь, Вики? Ты отдаляешься от меня?! Так легко?! — Нет, это не так. Дело не в тебе, а во мне. Я давно должна была отдать тебе это кольцо. — Почему? И правда. Почему после встречи с Сатаной я сразу вспомнила о нём? — Потому что отец сказал, что у нас нет шанса? Думаешь, я не мог забрать его сам? Я? Мог. — Я принял твой выбор. Я ждал, пока ты сама мне его принесёшь. Но ты… стоило отцу не дать своё одобрение, ты так легко отпускаешь меня? Не хочу ничего слушать! — Чего ты ожидала? Что он тебя сразу в дом пригласит, подарками задарит? Ты помнишь, кто я? — Хватит! — встаю, высвобождаясь от его рук и делая пару шагов в сторону океана. Люцифер сидит на месте, спиной ко мне. — Вместо того, чтобы поддержать меня… нас, ты сдаёшься? Возвращаешь единственную вещь, связывающую тебя с моей семьёй? Я ожидал другой реакции! Я не знаю, что сказать. Выяснять отношения сейчас вовсе не хотелось. Мы отвернулись друг от друга, стоим так, не зная как быть и что делать. Я смотрю на океан. Глядя на морскую гладь понимаю, что берег прекрасен в любое время года. В солнечные дни хочется сразу залезть под прохладную воду. Ну, а в зимнюю, это место становится просто сказочным. Сейчас вода была неспокойна. Волны быстро накатывали к побережью, пеной расплываясь о крупный песок берега. За спиной слышу шаги Люцифера. Он подходит ко мне и берет за руку, открывая ладонь с перстнем. Берёт его. — Посмотри на меня, — нежно дотрагивается до подбородка. Я нехотя поднимаю на него глаза. — Ты ранима. Но я сильнее всех, не считая моего отца. Твои способности ещё не раскрыты, поэтому оставь его у себя. Как пользоваться, ты знаешь. — Оно же твоей… — Мамы… да. Поэтому я даю его именно тебе. Он поворачивает мою руку и надевает кольцо на средний палец правой руки, притягивает к себе и кладёт её на свою грудь, сверху накрывая тёплой ладонью. Я всё ещё тяжело дышу от мыслей о том, что произошло минутами ранее. Я чуть его не оттолкнула. От осознания этого тянусь ближе. — Вы так похожи, — ему в грудь, будучи уже в его тёплых объятиях. — Знаю. Постояв так немного, Люцифер продолжил: — Не думай много о том, что он сказал, — отстраняется, гладит мою голову и смотрит в глаза, — ближайшее время мы его не увидим. Он будет проверять нас. — Проверять? — Да. А на счёт Лилит… — он замирает, и тихо произносит, — отцы с рождения договорились о нашей свадьбе. Она моя невеста. Я не была удивлена. Зная о статусе его семьи — это нормально. Я даже могла его понять, почему он не рассказал об этом: такое может вылететь из головы, если быть обручённым сотни лет. Тем более встречаться мы начали совсем недавно. — Люцифер… — собираюсь с мыслями, чтобы сказать то, о чем только что думала. Делаю глубокий вздох, на что он выпускает меня из рук и отворачивается: — Да! Да! Ты права! Я должен был рассказать! А я смотрю на него и начинаю немного злиться с его неожиданной реакции: — Я хотела сказать, что не виню тебя. Не знаю, о чём подумал ты. Несколько бессмысленных шагов по песку и вот я снова сажусь на обжигающие частички, смотря на горизонт. Люцифер тоже смотрит. Стоя. Между нами тяжелое молчание. Я чувствую недосказанность. Отмалчивание. Почему веду себя так? Меня огорчила, расстроила, УБИЛА реакция его отца на меня. Он ровным счётом никак не отреагировал на девушку, которую его сын назвал Любимой. И меня злит то, что я ничего не могу с этим поделать. С каждой минутой я закипаю внутри, как лампа накаливания. — Не хочу, чтобы в будущем возникали такие сюрпризы. Давай всё рассказывать друг другу? — выдаю еле сдерживаясь. Усмирив свой гнев он садится рядом со мной и говорит: — Согласен. Мы не смотрим друг на друга. Не касаемся друг друга. И не ищем взгляда. Каждый из нас думал о чём-то своём. И вроде всё было хорошо, но почему остался осадок? Почему я чувствую недосказанность. Не хочу молчать. — Раз уж мы решили говорить открыто, я хочу чтобы ты понял — ты не всесилен, Люцифер. Иногда ты ведёшь себя, как капризный ребёнок. Что это за игры с переводом учеников? Это коснулось даже меня и Дино. И помиритесь уже. Я не хочу быть причиной ваших ссор. В эту секунду из меня будто пробку вытащили и всё, что копилось месяцами, вылилось в один миг. Люцифера, который и так был весь на иголках, мои слова явно задели. Сидя, он корпусом поворачивается ко мне, кладёт локоть на колено. — А тебя я смотрю, пробирает? Правда бьет ключом, да? А что насчёт тебя? Ты же помнишь, что завтра огласят предварительный список Непризнанных, выбравших одну из сторон? Совершенно вылетело из головы! — Я никогда не интересовался, но сейчас спрошу, потому что не я это начал. Ты на моей стороне? Я молчу не зная, что ответить. Он догадался. — Вики, ты понимаешь, что если выберешь сторону света, Ангелу и Демону не суждено быть вместе? Даже за поцелуй нас сошлют на суд. Пока ты Непризнанная и на это многие закрывают глаза. Но вскоре всё решится. Ты хочешь быть со мной? Я начинаю нервничать всё больше. Холодало. Атмосфера затонувшего корабля нагнетает и так не лучшую обстановку. Казалось, нашим отношениям сейчас наступит такой же конец, какой постигло это судно: вдребезги. — Люцифер, не дави на меня. Я не могу сказать с уверенностью, какую сторону выбирала чаще. Но одно я знаю точно: я не стану Демоном только по той причине, что мой парень на стороне тьмы. Его ошарашили мои слова, прошлись по нему, будто пощечина. — Не станешь? — шепотом. — Я не могу выбирать между своими жизненными принципами и тобой! — наконец смотрю на него. — Значит, всё-таки Ангел… — уже пустыми глазами смотрит сквозь меня. — Люцифер! — уже не контролирую себя. Дохожу до точки кипения. — Попроси я тебя измениться в лучшую сторону ради меня, ты бы изменился? — Да, — мгновенный ответ. Он фокусирует глаза на мне. Красные. От злости? Или… — Да! — повторяет ещё раз, громко. И поднимается. — Да, Вики! Ради тебя я бы изменился. Не задумываясь. Неужели ты не понимаешь? Выбор стороны — это предрешение наших с тобой отношений. Я не могу давить на тебя, но будь у меня выбор: стать Ангелом ради тебя или остаться Демоном, потому что это моя сущность, при этом потеряв тебя, я бы, не задумываясь, выбрал первое. От его слов я отпрянула назад. Не думала, что он когда-либо скажет такое. — Я в очередной раз убедился в том, что мои чувства сильнее твоих. Ты когда-нибудь задумывались о будущем со мной? О… будущем? — Я поэтому и полюбил тебя, рассмотрел в тебе индивидуальность и своё мнение на происходящее. Я соглашался с каждым твоим выбором. С каждым! Но искренне надеялся, что ради меня ты сделаешь исключение. Думал, наши отношения дороже твоего упрямства. Глупо было ожидать, что ты примешь тёмную сторону ради меня. Я не знала, что ответить. Всё что он сказал — правда. Даже возразить нечем. Но я и не хотела. Он же знал с самого начала, что я не буду меняться ради кого-то. Но он всё равно ждал этих изменений от меня… Мы молчали так какое то время, пока Люцифер не схватил меня за локоть. Огонь в его глазах на секунду перенес меня в самый кратер неистового, бурлящего вулкана, пока я не пришла в себя у двери своей комнаты. Одна. Остаток дня я не находила себе места. Пытаясь собраться с мыслями я просидела полдня у окна*, наблюдая за проплывающими облаками. Ссора. Мы и вправду поссорились… Мысли, мысли, мысли. Сегодня Люцифер перед всей школой, перед отцом, сказал, что любит меня. Но ведь это я первой поцеловала его. Он защитил меня, но я бы сделала тоже самое, будь я на его месте. Но изменять себе чтобы быть с ним… Чего я ожидала от Люцифера? Извинений за поведение своего отца? Нет, конечно нет. И если бы он извинился, это что-то изменило бы? Нет. Тогда чего? Извинений за свою вспыльчивость? Чёрт! Нет! — Ты… не видела Дино? Этот вопрос застал меня врасплох. Кто мог его задать в моей комнате? Оборачиваюсь и вижу перед собой Мими. Покрасневшую? — Ты ищешь Дино? — Ммм, ладно… Забудь. Она как ни в чём не бывало идёт к будуару и вытаскивает из шкафчиков лаки для ногтей разных оттенков, а я оборачиваюсь к окну, снова погружаясь в свои мысли. Глупо было предполагать, что визит Сатаны никак не отразится на наших отношениях. Не поссорились из-за Лилит, зато нашли другую причину. — Завтра знаменательный день. Какую сторону ты выбрала? — слышу за своей спиной. Её вопрос снова выбивает меня из колеи. И ты туда же. — Если бы я знала, Мими. Если бы я знала… надеюсь, больше тёмного, иначе… Я сама до конца не уверена, кем именно хочу быть. Ангел… Демон… Было бы здорово остаться самой собой. — Говорят, что этот вопрос Мальбонте тоже поднял при переговорах с Шепфа. «Третья сторона» — так он назвал его. Она говорила об этом так легко, даже не смотря в мою сторону. Для меня же это была жизненно важная тема. И вцепившись за услышанное как за соломинку, я оборачиваюсь и иду к ней. — А что на счёт закона Неприкосновения? — положив руки на туалетный столик. — Тоже тишина. Удивительно, что они вообще начали рассматривать эти вопросы. Их же не меняли сотни лет! У нас теперь хоть надежда появилась, — дрожащей рукой красит ноготь на мизинце в чёрный цвет. Я так хочу верить в то, что реальность изменится и я смогу быть рядом с Люцифером, не меняя при этом себя. Запах ацетона ударяет в нос. — Я ненадолго, — открываю дверь и выхожу наружу. — Скоро комендантский час. Не попадись Церберу! — за закрытой дверью. Не знаю как, но ноги привели меня к клумбе с цветами на лужайке. Бутоны роз росли у стены, за низкой изгородью. В ночном освещении красные лепестки казались бордовыми, а оранжевые, наоборот, сияли ещё ярче. Сидя в позе лотоса я долго рассматривала сами цветы и шипы, ведь у дикой розы* их было очень много. Будто готовясь всё это время, засовываю руку в куст. Колючки сразу царапают всю ладонь, но больнее всего становится тогда, когда я хватаюсь за стебель, впускаю в себя шипы и с характерным шумом ломаю его. Надеюсь, физическая боль хоть немного отвлечёт от боли моральной. — Зачем ты сорвала её? Я оборачиваюсь и вижу того самого Непризнанного, с серыми глазами. В этой темноте я разглядела его не сразу, но по его злому выражению лица я понимаю, что он спрашивает не о раненой руке. — Она же завянет через пару дней! Есть ли те, кто переживает о неодушевлённых предметах больше, чем о людях? Есть. Я встаю, не разочарованная своим поступком. — Я бы предпочла умереть в компании любящего человека, чем иссохнуть, так и не обретя счастье, — идя к нему навстречу. А поступиться своим жизненным выбором ради любимого человека смогла бы? Безымянный больше ничего у меня не спрашивал. Но я была рада слушателю. Пусть он упрекал меня, но он слушал молча. Просто высказаться тоже помогало. — Но было бы лучше, будь у меня больше выбора. Мне не хочется оставлять эту розу одну, и срывать её жаль. Должен быть другой выход. Я смотрю на цветок, лежащий в моей руке, и на свои раны, понимая, что мой выбор привёл к ужасным последствиям. На глаза наворачиваются слёзы, представляя эту самую розу через неделю, иссохшую, на окне моего подоконника. Будучи в моем окружении двадцать четыре на семь, она всё равно погибнет. Потому что это её участь. Непризнанный будто понял меня. Понял то, что я имела в виду. Берёт розу из моей руки и именно в этот момент по моей щеке катится одна единственная слеза. Плакать перед незнакомцем, до чего я докатилась! Отворачиваюсь и быстро ухожу к себе в комнату. Не оборачиваясь.

***

Утро следующего дня. Как же не хочется идти на урок. Будь у меня возможность оттянуть этот момент, я бы им воспользовалась. Собравшись,* я и Мими выходим из комнаты, и идём в класс к Мисселине. Соседка что-то живо рассказывает мне, но я не слышу, погружённая в свои мысли. Она видела, что я без настроения, но не стала выпытывать. С Люцифером мы так и не поговорили, но я знаю, что он ждёт оглашения списков больше меня. Сложив руки, как в молитве, и закрыв глаза, умоляю Шепфа, чтобы мне выпала участь Демона. Сама. Надеюсь на то, что делала больше плохого на своих земных заданиях. Неожиданно Мими одёргивает меня за руку и припечатывает к стене. — Ч-ш-ш, — палец у губ. Глазами указывает за стену. Я стою прямо за углом. Ещё шаг и нас бы увидели с той стороны коридора. До меня донеслись голоса. —… — И где же она? — Заткнись. Узнаю голос Люцифера. Сердце сразу забилось чаще. Сразу становится любопытно, с кем он так грубо разговаривает и почему. Послышались смешки нескольких человек, недовольные возгласы и ходьба. — Не кипятись ты так. Нам просто любопытно. Вчера ты так круто вёл себя перед отцом, поцеловал её перед всеми, а сегодня приходишь один? Это же девушка самого Люцифера. Мы хотим выразить ей своё почтение. Начался шум, крики. Что-то явно случилось. — Умереть захотел? Шум стих. — Как грубо. А я то к тебе со всей душой. Хотя… — смех. — Непризнанная? Серьёзно? Пф. Зачем было делать вид, будто игнорируешь её? Смешно. Ты меня разочаровал. — Я закрывал глаза на твой словесный понос только потому, что слишком давно тебя знаю. Ещё одно слово, и… — И что? Сошлёшь меня? Вот именно! Я слишком давно тебя знаю. Так же как я, отреагировали все Демоны школы. Твоя планка теперь ниже плинтуса, Люцифер. Тебе же не нужно говорить, что она не твоего уровня? Слышится удар. Ещё один. Шум, крики, взмах крыльев. Я в ужасе закрываю рот руками, а Мими заглядывает за стену и по её лицу я вижу, что ничего хорошего там не происходит. Неожиданно я слышу смех. Наступает тишина. Чей-то злобный смех заставляет дыхание остановиться. Это… Люцифер? Почти такой же, как в библиотеке. Хуже. Это был смех отчаяния, ярости… безвыходности. — Ты думаешь, мне есть дело до тебя? Или до твоего мнения? — удар, и снова крики до этого говорящего Демона. — Э-э-й! Все сюда! Мы были возле аудитории, и все, кто находился внутри, вышли в коридор. — Этот ублюдок, — снова пинок и стоны, — посмел заявить, что моя репутация запятнана. Кто ещё так считает? Молчание. А я дрожу за стенкой, слушая всё это. Люцифер не был бы так зол сейчас, если бы не наш вчерашний разговор. — А чья тогда стала выше? Твоя? Вопли избитого Демона рвали мою душу. Он поднял его с пола, или снова бил, я не могла понять, но хрипы умирающего человека, вперемешку с вытекающей изо рта кровью доносились до моего уха очень чётко. Без сил я спускаюсь вниз по стене, всё ещё прикрывая рот ладонью. — Мне плевать на мнение каждого из вас! Посмеете сделать что-нибудь, вас ждёт то же самое. Взмах крыльев. Не заметив, нас Люцифер пролетает дальше по т-образному коридору. Начинается новый переполох, все с шумом заходят обратно в класс, не стесняясь в высказываниях. А я виню во всем себя, наконец убрав руку со рта и положив ладонь к сердцу. — Всё хорошо. Успокойся, дыши. Я смотрю на Мими, пытаюсь собраться. — Пошли в аудиторию. Куй железо, пока горячо. Меньше всего мне сейчас хотелось идти туда, но она просто затолкала меня внутрь. Все пялились. Все рассматривали. Кто-то с нотками злобы, снобизма, нарциссизма. Кто-то открыто и с ненавистью. Ни одного доброго взгляда. Ни. Одного. И если до этого мне было жаль того парня, жаль их всех, потому что Люцифер был груб, то сейчас — ни чуточки. Они даже не скрывали своей злобы. Те же люди, которые в начале учёбы издевались надо мной. Какое право вы имеете ненавидеть или осуждать меня? Кто вы мне? Со злостью иду и сажусь на своё место, смотрю в окно. Мими садится рядом. Я не хотела даже смотреть на этих людей. Возможно, только двое из них не чувствовали неприятно ко мне: Энди и Дино. Но искать их здесь, как искать иголку в стоге сена: безнадёжно и бессмысленно. Последним в класс вошёл Люцифер, сев через два стула от нас. Нагнувшись через Мими, я смотрю на его профиль. Он был жутко зол. Не обернулся на меня, не улыбнулся, не поздоровался. А мне так захотелось поговорить с ним. Просто поговорить. О чём-нибудь. Сказать, что я всегда буду на его стороне. Что люблю его. Что жутко скучаю. Прикоснуться. Поцеловать. Но он не смотрел на меня. В класс входит Мисселина, счастливая как никогда. Я отодвигаюсь и ловлю на себе вопросительный взгляд Мими. — Поссорились? — пишет на полях открытой тетради в клеточку. — Хуже… — снова корявым почерком. Мисселина начинает урок. — Я рада сообщить, что лично проводила подсчеты по заданиям, и к моему удивлению, ведь это Ад, на сторону света перейдёт куда больше учеников в этом году. Но и Демоны среди них есть. Хоть это и предварительное слушание, почти всегда первый выбор стороны становится закрепляющим. Итак, — берёт со стола скрученный пергамент и зачитывает: Санни Корнелл — Ангел Минерва Хаксли — Ангел Эдди Сэмюэль — Ангел С каждым произнесённым именем, моё сердце уходило в пятки и вновь возвращалось на место. Хилари Ларсен — Демон Лалли Фишер — Ангел Вики Уокер — Ангел Всё. Это точно конец. Удар по столу кулаком испугал меня до смерти. Люцифер своим поступком заставляет весь класс обернуться на нас. Он встаёт и выходит из аудитории, под бессмысленные попытки Мисселины призвать к дисциплине.