* * *
Когда часы пробили полночь, разразилась гроза, прямо как в заправском фильме ужасов. Ровно с последним ударом часов на пороге появился дядя, озаряемый молниями. Его глаза светились демоническим мистическим светом, а черный, как вороново крыло, плащ нервно трепетал на ветру. — Умеет он эффектно появиться, — с завистью сказал Пэйн. Он повидал всякое, но от этого дяди у него почему-то мороз по коже гулял. Тем не менее он собрался с мыслями и выдал: — Здравствуйте, дорогой дядя… э-э… — Рихтер, — подсказали ему братья. — Рихтер, — повторила Юи и изобразила некое подобие реверанса, от которого любитель соблюдения этикета Рейдзи обреченно хлопнул себя по лбу. — Ночи доброй, — мрачно бросил дядя и уставился сперва на лысых племянников, а затем на девушку неподвижным горящим взглядом. Сразу было видно, что это настоящий вампир! Да уж, сопливые племяннички ему и в подметки не годились. «Не взгляд, а оружие массового поражения! — восхищенно подумал Пэйн. — Пару таких дядь нам бы в армию завербовать, и можно было бы не запариваться всякой тактикой и стратегией, они бы взглядом всех пригвоздили на месте. А какая экономия боеприпасов была бы!» — Дядя, — начал Рейдзи, — не мог бы ты объяснить нам кое-что? — Да, дорогой дядюшка, — подхватил Райто, — нас очень интересует, какая связь может быть между нашей любимой матушкой Корделией и вот этой прелестной сучечкой, то есть нашей милой невестушкой, — он некультурно указал пальцем на Юи, которая изо всех сил старалась изобразить на лице радость при виде дядюшки Рихтера. — Или нам сперва надо осведомиться о твоем здоровье? Остальные братья молчали, сверля Рихтера взглядом. Как ни странно, но того столь внезапный вопрос, казалось, совсем не удивил. — А с чего вы вообще взяли, что я об этом что-то знаю? — не моргнув глазом, ответил он. — Спросите у отца. Это Карл у нас эксперименты любит ставить. — Ты ведь был любовником нашей матушки, — не упустил случая подколоть его Райто. — Вы же с ней вместе плели интриги против отца, — добавил он как бы невзначай, с удовольствием наблюдая, как дядюшка злится. — Кому как не тебе знать. — К тому же, — вставил свое слово Рейдзи, — отец говорил, что посмертное вмешательство Корделии было для него неожиданностью. — Хотел бы я посмотреть на то, что вообще могло стать неожиданностью для Карла, — проворчал Рихтер и вдруг улыбнулся. С улыбкой на лице он выглядел еще страшнее, чем когда был суров. Игнорируя пристально уставившихся на него племянников, он только бросил жгучий взгляд на Юи, шепнув: «Скоро придет время», и скрылся, сказав, что устал с дороги. Когда дядя с важным видом удалился, то есть даже не удалился, а как-то вдруг моментально, просто мистическим образом, исчез, Пэйн осознал, что ответа на свой вопрос он не получит. Вполне возможно, что дядя и правда ничего не знал. А даже если и знал, явно не хотел говорить. Ловить этого загадочного дядю и устраивать ему допрос казалось Пэйну делом бесперспективным. Оставался еще этот непонятный папа Карло, то есть Карл, еще более загадочный тип. Пэйну уже доводилось краем уха слышать о нем, и у него создалось впечатление, что сыновья Карла и сами толком не знают, где его искать. — Чертова семейка! — ворчал Пэйн, сердито плюхаясь на диван. Тут вернулся Субару, и, несмотря на позднее время, подали свежий чай со всевозможными сладостями. — Напрасно дядюшка не выпил с нами чаю, — сказал Райто, передавая Юи тарелочку с тортом. — Дядюшка на мой вопрос не ответил, — капризно бросил Пэйн. — Так что придется рассказывать вам про эту самую Корделию. — Ах!.. — преувеличенно громко вздохнул Райто и покосился на братьев. — Валяй, — буркнул Аято, а Канато согласно закивал головой вместе с Тедди. И братья рассказали ему про свою мать и то, как они ее убили. — Вы замочили собственную мамашу? Ну, сынки, вы, блин, даете! — сказав это, Пэйн-Юи смачно икнул, едва не подавившись тортиком, и потянулся за чашкой. — А что такого? — скорчил гримаску Райто. — Вон, Рейдзи свою дорогую мамочку охотнику на вампиров заказал. Ему можно? — Че, в натуре? — оживился Пэйн. — Да тут просто сборище редких отморозков! Или это такая вампирская традиция — мамаш мочить? — Ну-у-у… — протянули дружно братья, закатывая к потолку глазки, а Пэйн, все же успевший кое-что разнюхать о семейном положении Карла, обратился к Субару: — Ты-то хоть свою мать не убивал? — Нет, — ответил тот, скрежеща зубами, — она сошла с ума в башне. — Ну и семейка! — заключил Пэйн и, объявив отбой, попрощался с присутствующими до скорой встречи на плацу. Ох, и устроит он завтра этим родителеубйцам! И после завтра, и далее тоже устроит! А еще припомнит неуставные отношения. Думая о том, что бы такого интересного сотворить с Субару, да и всеми остальными тоже, Пэйн направился к себе, намереваясь хорошенько выспаться, а заодно старательно отмахивался от желания отложить сон и разузнать, куда направился дядя. Что-то подсказывало Пэйну, что так просто в комнату дядюшки он не попадет.Часть 4
28 марта 2021 г. в 10:44
В выходной день вампиры решили устроить танцы. Вернее, решила устроить их Юи, имея своей целью получше втереться в доверие к вампирам. Хотелось до конца разобраться в сложившейся ситуации, особенно прояснить момент с непонятной бабой и всякими наваждениями. Самому Пэйну нарыть ничего не удалось, а каждый раз, когда он просыпался, он не помнил, ни как она выглядела, ни что говорила, вообще ничего конкретного. Только было чувство, что где-то он ее уже видел. Так было до тех пор, пока Пэйн не очнулся перед той самой картиной, которая привлекла его внимание в самом начале, при его появлении в особняке Сакамаки. В тот момент он понял: это она. Но кто она? Полустертая табличка внизу картины гласила: «Корделия». Даже фамилии не было, только имя, выгравированное красивыми вензелями.
Однако вопрос о загадочной Корделии майор решил отложить на потом, сейчас же наступило время немного расслабиться и потанцевать.
— Я люблю танцевать, — сказал Пэйн собравшимся на танцульки вампирам. — В свое время мне даже довелось выучить несколько классных финтов.
В зале играло что-то из старой доброй классики, но Пэйна это ничуть не смутило. Он встал в позицию и начал выделывать коленца так и эдак и взмахивать руками, двигаясь наподобие робота. Смотрелось весьма экзотично. Когда майор разогрелся, а походка его стала воистину лунной, вампиры почувствовали скорое приближение апокалипсиса. Канато от удивления даже начал тихонько икать.
После братья Сакамаки все по очереди приглашали Юи на танец. Майора это ничуть не смутило, напротив, он всячески с ними кокетничал и активно строил глазки, справедливо полагая, что это поможет лучше расположить к нему вампиров. Да он их так очарует, что они сами ему без всякого допроса все выложат! В конце концов, надо использовать имеющиеся преимущества, даже если те сперва кажутся недостатками. И тщедушное девичье тельце на что-то да сгодится.
Хотя майор и не был спецом по части флирта, а о женских уловках имел представление исключительно в виде некоторых наблюдений со стороны, это также его не смущало. Пусть даже не каждое из сделанных им наблюдений он четко понимал, но этого можно было достичь на практике, пробуя аналогичные приемы самому. В результате этих проб он так вжился в образ хрупкой обворожительной девушки, за которой ухлестывают сразу шестеро парней, что начал находить этот вечер замечательным и весьма романтичным. Он кружился в своем пышном платьице, которое, так и быть, одел по случаю танцев, прицокивал каблучками туфель, томно обмахивался веером и делал другие не менее уморительные вещи, сводя вампиров с ума.
От всех этих выходок даже пытавшийся сдерживать себя Рейдзи покраснел, а с Шу слетела обычная лень. Тот слишком уж энергично прижал к себе Юи, и тело девчонки предательски волнительно на это отозвалось. Майору стало ясно, что он недооценил противника и возможный риск операции. Когда же Шу наклонился к самому уху Юи и, вызывая своим дыханием мурашки, эротично прошептал о том, какая же она развратная женщина, добивавшийся правдоподобия женских ужимок Пэйн, с одной стороны, был польщен таким замечанием, а с другой понял, что пора сворачиваться, пока что-нибудь пошло не по плану.
Но вечер продолжался, майор был нарасхват (за неимением других представительниц прекрасного пола), и за право танцевать с ним уже вовсю сражались тройняшки. Как самый наглый, победил Райто. Он стремительно подхватил девушку и закружил ее в танце. До его артистических высот Пэйну было далеко, и он сразу же почувствовал, как заплетаются ноги. Райто такие мелочи не волновали: он легко приподнимал партнершу над полом, словно бы парил с ней. Разумеется, во время танца он не упустил случая полапать Юи, но майор хитренько так улыбнулся и сказал:
— Ай-яй-яй, кто-то хочет комиссарского тела?
После чего Райто ощутил острую девичью коленку у себя между ног. Однако это его не испугало, а распалило еще больше.
— Ты ведь хочешь меня, сучечка! — заявил он. — Признай это. Мы можем сразу пойти в кроватку. К чему откладывать?
— Как можно предлагать такое приличной девушке? — громко возмутился Пэйн, делая ему подножку, которая обеспечила безупречному танцору радостную встречу физиономии с паркетом. — Ну что? Кто еще потанцевать хочет? — обратился он к остальным, сидя верхом на спине Райто и поправляя на ноге туфельку. — Я еще не устала!
Далее последовала пара утомительных танцев с героем-любовником Аято, который так и порывался приложиться к ее шее, и неожиданно совсем стушевавшимся Канато, которого Пэйн на протяжении всего вальса добивал предложением стать его заместителем, пока тот не согласился. Под конец Юи-Пэйну с трудом удалось уговорить потанцевать вечно нелюдимого и мрачного Субару, о чем потом пришлось пожалеть: тот с такой силой стискивал хрупкое девичье тело, что у последнего аж трещали ребра. Танцевать так было решительно невозможно, и Пэйн, похлопав его по плечу, сказал, что пора сделать перерыв и пойти попудрить носик. Однако прежде чем отпустить ее, Субару внезапно на глазах у ошалевших братьев свершил непростительную наглость: он буквально скрутил Юи и силой вырвал у нее поцелуй. Соотношение сил было неравным, и все, что оставалось майору, — пасть смертью храбрых, нанеся противнику максимальный урон. Пока Субару катался от боли, держась за рот, кровоточащий из-за почти откушенного языка, Юи вытерла рукавом губы и произнесла столь диковинное и непечатное выражение, которое вампирам, несмотря на долгий срок жизни, ни разу не приходилось слышать.
Расправу за неуставные отношения майор решил отложить на потом, в конце концов, месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным. Сейчас он успокаивал себя бокалом чего покрепче, развалившись на диване, и слушал рассказы вампиров, едва угомонившихся после семейной ссоры, вспыхнувшей из-за поцелуя. Пэйн скинул туфли, блаженно вытянул гудящие ноги и даже позволил Райто их помассировать. Ему очень хотелось рассказать пару интересных историй, но он выжидал подходящего момента, чтобы поднять более актуальную сейчас для него тему.
Подходящий момент что-то никак не наступал, и теряющий всякое терпение майор просто спросил прямо и не к месту:
— Кто такая эта Корделия?
Не ожидавшие такого вопроса вампиры удивленно моргнули. Лица тройняшек сделались мрачнее, чем у Деккера при виде рапорта об увольнении.
— Так кто такая Корделия? — повторил майор, внимательно глядя на вампиров.
— Наша многоуважаемая матушка, — пояснил Райто с какой-то особой иронией и внезапно умолк, что было для него нетипично.
— Покойная матушка, — как-то жестко добавил Аято, поджав губы.
— Мамочка говорила, что любит меня, называла меня своей певчей птичкой, — капризным голосом протянул Канато, — а сама оставила нас с Тедди. Не могу простить ее!
— Вот как, — сказал Пэйн, задумчиво сделал большой глоток из своего бокала и, поставив его на столик у дивана, решился: — А тут со мной кое-что интересное произошло, — начал он.
И Пэйн рассказал вампирам о своих странных видениях. После поинтересовался у них, какая связь может быть между ним и Корделией. Те в ответ загадочно переглянулись. Рейдзи поправил очки, Шу — наушник, Канато уткнулся носом в макушку Тедди, Аято и Райто изобразили напряженный мыслительный процесс, а Субару и вовсе вышел вон из зала. Пэйну было ясно, что вампиры что-то знают, но не говорят, потому что опасаются неизвестно чего или кого. Что же такого могла натворить эта самая Корделия, что сынки даже вспоминать о ней не хотят? Как говорится, о покойниках или ничего, или только хорошее…
Пауза затянулась. Наконец, Шу вытащил бананы из ушей и ответил за всех:
— Если тебя интересует связь с Корделией, тебе лучше поговорить с нашим дядей. Он как раз прибудет сегодня после полуночи.
— После полуночи? — вскинул брови майор. — Как полагается уважающему себя вампиру, что ли?
— Что-то вроде, — хмыкнул Шу и предостерег: — Только ты с ним поосторожнее. Он тот еще тип.
— Славная у вас семейка, я погляжу, — прищурился Пэйн и добавил коронное «хе-хе».