Not so sweet, not so mysterious...

Вообще, духовное здоровье мистера Вонки было стабильным недолго. Буквально на несколько дней после того «обеда". Вдохновение медленно покидало великого кондитера, ведь всё его внимание снова было сконцентрировано на Чарли. «Ах, ну что за дрянной мальчонка!» — думал Вонка, в очередной раз млея от милой и доброй улыбки, от взгляда невинных чистых глаз. Рука сама тянулась в самые интересные места от одних только воспоминаний о столь дивном образе. Образе невинного, чистого и доброго, но такого чертовски желанного и искушающего юного тела и души. Снова зажимая рот рукой, дабы не огласить своими стонами всю фабрику, шоколатье в очередной раз доводит себя до пика одной лишь мыслью. Но удовлетворения стабильно нет уже несколько дней. Что же ему делать в таком случае? Конечно, в другие дни до этого, можно сказать, рокового или даже сказочного, он был в постоянном напряжении. Но до этого его сдерживало множество факторов: таких как их с Чарли дружба, общественное мнение (пусть даже умпа-лумпы перешёптывались, но они всё же очень уважали кондитера, достаточно чтобы вести себя прилежно при нём), да и в целом останки моральных принципов. В какой-то мере он даже боялся самого Чарли, а точнее его реакции, что мы уже обговаривали. А ведь шоколадных дел мастеру не просто хотелось, он буквально жаждал присвоить этого мальчонку себе. Даже больше вам скажу, у трюфеля уже начинала на этой почве съезжать крыша, да не потихонечку… А со скоростью грёбаного велосипедиста, который ехал на всех порах дабы не опоздать на какие-то свои мероприятия за отсутствия на которых ЕМУ ДАДУТ ПИЗДЫ. Но, впрочем, я слишком акцентирую внимание на этой детали, говоря в общем и не стараясь детально описать. Всё уже было настолько запущенно, что великому шоколадному маэстро уже казалось, что Чарли сам как-то с издёвкой на него смотрит. Будто бы парнишка всё время старался искусить Вонку собой и знаете… Кондитер такой наглости совсем не терпел. Выждав удобное время (опять же, в свободном окне графика) шоколадник всё же заметил Чарли. В последнее время, а именно два дня до описываемых сейчас событий, шоколатье старался хотя-бы не так часто пересекаться с учеником, но от этого стало только больнее. Сердце несчастного буквально обливалось кровью, а в глазах стояли слёзы. Слёзы этой болезненной влюблённости и страсти. Но сейчас он не думал об этом. Сахарный чудотворец не мог отвести взгляда от будущей жертвы своих страстей. — Ох, мистер Вонка! — даже его голос ласкал уши шоколаднику, но последний не спешил как-то показывать свои эмоции откровенно. Он лишь загадочно улыбнулся, поддерживая свой образ «таинственного сахарного волшебника» и сказал в ответ: — Доброе утро, мой мальчик. — Всё хорошо? — Чарли подошёл и обнял мужчину — Я очень волнуюсь из-за того что не видел вас последние два дня. Что-то случилось? Ох, сколько всего мистер Вонка мог ему сказать в тот момент: И про сны, и про темноту, и про свои мысли… Но не мог. Даже не считая данный разговор неуместным, шоколадник всё же не имел сил отыскать нужные слова для правильной формулировки мыслей. И в данной ситуации он считал совершенно уместным и уравновешенным решением объяснить Чарли «иначе». «Показать» насколько же кондитер его любит. — Милый, наивный, маленький Чарли — гладя по волосам подопечного и стараясь вдохнуть как можно больше его запаха, великий шоколадный маэстро ещё больше убеждается что его дальнейшие планы просто необходимы в исполнении — Я лишь хотел тебе кое-что рассказать. — Что же? Это новый рецепт? Мне очень интересно что же вы придумали такого интересного. Вонка качает головой и говорит: — Нет, дитя. Это кое-что иное. Кое-что, что очень важно и волнительно для меня. Я очень давно собирался поведать тебе свою тайну, но только сейчас наконец собрался и решился. Готов ли ты к этому? — Я не уверен, но думаю что да — Чарли вновь мило улыбался, ведь всё, что говорит шоколадный инженер, то во благо и к лучшему. Так он всегда думал. Шоколатье от этого снова засомневался. Он ведь сейчас поступает совершенно не правильно… Но напряжение ниже снова напомнило о необходимости будущих действий. Заведя мальчика в свою личную комнату, шоколадный инженер закрыл дверь на ключ. — Вы так для большей конфиденциальности нашей беседы? — Да-да, мой милый мальчик. Вонка посмотрел на своего мальчика. Тот прилёг на кровать, подпирая локтями голову и так красиво выгнувшись. Рубашка на нём была какая-то полумокрая, и из-за этого прекрасно облягала тело, вдобавок казалась ещё и полупрозрачной. Кондитер ненадолго застыл, разглядывая этот образ, вновь непорочный и дразнящий. — Что такое? — Чарли… Что с твоей рубашкой? — Я собирался её постирать, но совсем забыл вывесить. Я думаю на мне она хорошо просохнет. Присев рядом с юнцом, шоколатье даже не знал с чего бы ему начать. Не долго думая, он повалил мальчонку на кровать и насел на него сверху. Тот лишь мило рассмеялся и, улыбаясь сказал: — Вы хотите поиграть, мистер Вонка? — посмотрев наставнику прямо в глаза, юноша ухмыльнулся. — Да что же не так с тобой… Чёртов ты поганец — как-бы не желал, шоколадный маэстро не мог ничего сделать. Взгляд парнишки буквально его поедал. Не злобно и серьёзно, а игриво, с насмешкой. Даже находясь снизу, Чарли всё же управлял ситуацией. Одного его взгляда хватило, что-бы усмирить минуту назад столь решительного трюфеля, который, поняв что происходит, снова начал краснеть и как-то даже обмяк. — Хватит на меня так смотреть, ты меня… Раздражаешь… — шоколадник пытался выглядеть серьёзным и строгим, но сейчас у него просто не выходило. Взгляд подопечного прожигал на сквозь, словно газовая горелка, хоть явного осуждения в нём не было. — А теперь, мистер Вонка, когда мы оба находимся в подходящей для этого ситуации — он слегка приподнялся, как-бы давая понять что пора бы освободить его. Когда сахарный волшебник почти сразу это понял, Чарли сел по-удобнее и уложил уже своего наставника — Давайте поговорим поподробнее о ваших чувствах. Эта фраза пронзила сознание кондитера острее чем какое-либо копьё. Не уж то он знал обо всём? Как давно? Ему рассказали умпа-лумпы? Что же он скажет теперь? Так много волнующих вопросов крутились в голое кондитера и вокруг неё, что он бы упал в обморок, если бы не мягкие и тёплые пальцы столь полюбившегося за такое короткое время мальца на щеках. — Чарли… Как же?.. — Глупенький мистер Вонка — почти пропел юноша — Вы правда считали что я так просто могу не замечать? Не замечать как вы трогаете меня взглядом так бесстыдно везде где вздумается, как стараетесь внезапно проводить со мной больше времени чем раньше? Думали я поверю что мой мозг может меня настолько обмануть, что из-за банальной темноты я прочувствую столь красочную галлюцинацию? — Ох… Чарли… — кондитер не мог и предложения составить. Голова была тяжёлая от роящихся мыслей и горячая от румянца который, казалось, можно было увидеть на его затылке. Шоколатье мог в этот момент лишь сгорать от стыда до тла и закрывать руками своё лицо. Но мальчонка взял его руки и, медленно отодвинув от бледного и смущённого лица, со всей любовью и нежностью поцеловал в губы. От этой нежности и заботы стало спокойнее. Атмосфера какого-то допроса совсем сошла на нет. Приобняв ученика, наставник ответил на поцелуй столь робко, но решительно. Было прекрасно видно что он давно этого хотел… Так уютно и хорошо ему сейчас было, что все прошлые мысли казались несущевственными…