Под прикрытием

      Реджина нервничала, сидя на заднем сиденье, кусала губу и прокручивала варианты событий в голове. Отрешённый взгляд, смотрящий в спинку переднего пассажирского сиденья, сжатые в кулаки руки до онемения пальцев и боли в запястьях, глубокие вдохи и тяжёлые выдохи — последний шанс решить на чьей она стороне. Телефон в руках оказался сам собой, Реджина достала его машинально, не задаваясь целью «достать». Палец коснулся блокировки, и экран загорелся умеренно-яркой подсветкой. Вызов номера на быстром наборе, гудки, голос в трубке — всё как в тумане. — Отмени… — не своим голосом выдавила она. — Я ошиблась, нужно всё отменить, — бодрее прежнего пояснила Миллс, выпуская слова на одном дыхании и разрывая прочную паутину мыслей. — Ты там совсем сдурела? — закричал на неё мужской голос, и последовал треск чего-то, что Голд с силой швырнул на стол. — Это не шутки, Реджина! Мы, по-твоему, что, в игры играем? — Голд! — рявкнула Миллс. — Я ошиблась, слышишь! — кричала с надеждой в голосе. — Я не могу ничего отменить. Опергруппа будет по указанному тобой адресу с минуты на минуту! — Чёрт! — швырнула телефон и покинула салон авто, громко хлопая дверью.       Боль в ноге не имела значения, она вприпрыжку, похрамывая, практически скакала в чёртов амбар. В груди всё горело адским огнём, к горлу подкатывал ком, а в мыслях, как заезженная пластинка, крутилась одна лишь фраза: «Только бы успеть». Поступала глупо, действуя на поводу у эмоций, но впервые в жизни что-то имело такое огромное значение… такое, ради которого жизнь перевернуть с ног на голову совсем не страшно. Не жалко потерять всё, что есть, чтобы обрести что-то более ценное и настоящее.       Первым её заметил незнакомый для неё мужчина и подал сигнал остальным, громко оповещая о непрошеной гостье. Он направил оружие на стремительно приближающуюся женщину, но Реджина, не сбавляя скорости, двигалась прямо на дуло пистолета. Инстинкты самосохранения отключились, а разум одержало глупое желание поиграть в героя.       Робин обернулся, и сердце его ушло в пятки, когда он увидел её. Такую смелую, решительную и отчаянную. Глаза горели огнём, грудь яростно вздымалась, подкрученные пряди подскакивали на ходу, а губы решительно приоткрылись, собираясь говорить. — Нужно уходить, — на ходу сказала она, глядя в голубые глаза, будто здесь были только они двое. — Не стреляй, — Робин приложил ладонь к запястью парня, направлявшего на Реджину пистолет, и смерил того строгим взглядом, когда мужчина отказался подчиняться. — Я разберусь, — убедительно произнёс Локсли, опуская мужскую руку.       Предотвратив стрельбу и убийство любимой женщины, Робин дёрнул Реджину за руку, оттаскивая в сторону. — Какого хрена ты творишь? — шёпотом процедил сквозь зубы, вставая вплотную к ней и злобно смотря в глаза. — Спасаю твой зад!       Его сердце отколачивало чечётку, и нереальная близость тел позволила Реджине почувствовать этот сумасшедший ритм. Он боялся за неё, за её жизнь, и она поняла, что сейчас мужчина способен отдать всё на свете за её спасение, даже собственную жизнь, чего она не предвидела и чего не хотела. — Сумасшедшая! — злился он. — Жить надоело? — Робин? Какие-то проблемы? — Кто она и что здесь делает? — Грохнуть сучку и дело с концом.       Сыпались вопросы, а он смотрел в карие глаза, дыша с женщиной в унисон. Мужчина, не дождавшись объяснений, подлетел к ним, направляя пистолет в их сторону, второй повторил то же действие. Робин просунул руку под расстёгнутые полы своего пиджака, и холодное оружие плотно обняли его пальцы. С резким разворотом прогремел один точный выстрел, отправляя пулю в голову того, кто посмел угрожать его женщине. В то же время Реджина, воспользовавшись моментом неожиданности, выбила пистолет из рук второго, и пока Робин замертво уложил третьего, Миллс уже держала на мушке высокого брюнета, а тот растерянно глядел на неё в полной готовности принять поражение и просить о пощаде. Реджина смотрела в глаза незнакомца, а в голове молотком стучали мысли о том, что перед ней стоит единственный свидетель, способный доказать присутствие Локсли здесь. Разум отключился, палец спустил курок, выстрел разорвал тишину, стреляя не только в здоровяка, стоящего напротив, но и по сознанию Миллс. Собственное дыхание гулом отдавалось в ушах, а стук сердца пульсировал в висках, когда мужчина замертво упал на грязный пол амбара. Возможно, она совершила ошибку, но разум сейчас не воспринимал действительность так буквально. Опешивший и явно не ожидавший подобного, Робин удивлённо смотрел на брюнетку. Она, не выпуская из рук оружия, схватила его за руку и потянула на себя. — Нужно уходить, срочно! — рявкнула она, игнорируя присутствие Джона. — Может, ты потрудишься что-нибудь объяснить? — остановил женщину, дёрнув за руку.       Хрупкое тело впечаталось в мужскую грудь, взгляды встретились: в тёмном горел недобрый огонь, в светлом бушевал шторм. — На это нет времени! Пошли, Локсли! — он продолжал стоять, не трогаясь с места. — Упёртый баран! — ударила в плечо. — Я только что из-за тебя человека убила, может, просто доверишься мне? — Довериться? — усмехнулся, обнажая оскал. — Тебе? Девке, которая только что наворотила таких делов, что мне это дерьмо до конца жизни разгребать! — напирал на неё. — А ты думал, до конца своих дней будешь выходить сухим из воды? Что не найдётся никого, кто бы смог превзойти тебя? — Я не думал, что это будет женщина, — злость во взгляде сменилась на нежность, — которая займёт особое место в моём сердце. — Эй, голубки, — отозвался Джон, — я понимаю, милые бранятся — только тешатся. Но у нас тут как бы проблемка нарисовалась… — Робин, пожалуйста, — взмолилась Реджина, — нам нужно уходить. Тебе нужно уходить. Доверься мне, дай шанс всё исправить и объяснить. — Джон, — недовольно вздохнув, произнёс имя, — сожги здесь всё. Выйду на связь, как только смогу.       Свежий воздух, сильный ветер и противная морось ударили в лицо. Робин жаждал ответов, Реджина не желала их озвучивать. Она хотела сбежать отсюда как можно скорее, увезти его от созданной ею же опасности, уберечь от собственных действий, спасти от приготовленной своими же руками ловушки. — Нет! Даже не думай! — остановил женщину на пути к водительской двери своей машины, хватая за предплечье. — Ты не сядешь за руль моей машины!       Реджина одёрнула руку и отворила дверцу, но Робин надавил ладонью на стекло, прикрывая ту обратно. Небо вмиг нахмурилось, вторя настроению пары идиотов, запутавшихся в собственных чувствах, как в лабиринте, капли дождя стремительно росли, превращаясь в ливень, а ветер усиливался, срывая листву с веток деревьев. — Отдай ключи! — протянул руку, смотря в карие глаза. — Сейчас же! — Нашёл время спорить! — кричала сквозь шум проливного дождя. Где-то совсем близко звучали сирены. — Лезь в машину, Локсли! Живо! — Поведу я! — настаивал на своём.       Спор мог затянуться, она не намерена была уступать, как и он. Адская смесь двух сильных характеров. Робин схватил женское запястье и с неконтролируемой силой сжал его, оставляя красные отметины на тонкой коже, в последствии которые перерастут в синяки. Кулачок, зажимавший в себе связку ключей, поддался напору, и пальцы, сдаваясь, ослабли, раскрывая ладонь. Реджина с колена ударила мужчину в пах, и тот согнулся пополам, прорычав и простонав от боли. — Твою мать, Реджина! — процедил Локсли, жмурясь от неприятных ощущений. — Меня лучше слушать, — закинула пистолет в салон авто, — я бешеная и непредсказуемая, когда злая! «Совсем как ты» — пронеслась в голове женщины мысль.       Реджина подхватила скрючившегося мужчину под руку и потащила его за собой, огибая машину. Он не сопротивлялся, то ли не мог, то ли не хотел. Открыла дверь с пассажирской стороны и втолкнула его в салон. Дверца громко хлопнула вслед за ним, когда Робин подобрал ноги, и голубые глаза проследили за движением бегущей к водительской двери женщины. Реджина села за руль и виновато поджала губы, кладя одну руку на руль, а пальцами второй зажимая нужный из связки ключик. — Прости… — кинула взгляд на разъярённого мужчину. — Я не разобью твою ласточку, не переживай. Скорость у меня в крови. Оба моих отца по молодости баловались в уличных гонках. — Оба отца? — уточнил он. — Ты тоже многого обо мне не знаешь, — ответила под рёв сирен. — Чёрт! — в зеркале заднего вида взгляд уловил красно-синие мигающие огни патрульных машин.       Их было чересчур много, и они были слишком близко. Её руки тряслись от волнения, поэтому ключ в замок зажигания попал не с первого раза, а когда всё же это случилось, машина взревела, лихо отъезжая назад и, развернувшись, резво дёрнулась вперёд, оставляя следы шин на мокром асфальте.       Робин вполоборота развернулся, бросая взгляд в заднее стекло. Ряд машин нёсся за ними, некоторые остановились у амбара. Несколько вооруженных агентов выскочили и бросились окружать здание. Их судьба была предрешена. Кто-то уже успел проникнуть внутрь, когда прогремел взрыв. Мощной волной агентов раскидало по сторонам, машины запищали, одна перебивая другую, и звон бьющихся стёкол смешался с сиренами. Реджина скрылась за поворотом, визжа шинами, и, двигаясь по пустой улочке, переглянулась с Локсли. Встревоженность читалась на лицах обоих: Робин переживал, успел ли покинуть здание Джон, а Реджина молилась, чтобы среди пострадавших и умерших агентов не было её друзей.       Узкая улочка казалась нескончаемой, ей не было конца и края. Скорость росла с каждой секундой, а на хвост наступали копы. Переключив передачу, Реджина свернула на газон, пробороздив шинами озеленённую территорию. Снося ограждение, она перескочила через высокий поребрик и вырулила на трассу. Ливень бил в стёкла, портя идеальную видимость, ветер свистел, врываясь в щёлку приоткрытого окна, Реджина крепко сжимала руль и, игнорируя все возможные правила дорожного движения, мчалась вперёд на бешеной скорости. Патрульные машины летели позади, крича предупреждения в рупор. — Не пора ли объясниться? — не выдержал Робин, прожигая профиль женщины взглядом. — Сейчас? Серьёзно? — резко дёрнула руль влево и втиснулась между двумя машинами, обогнав которые вновь перестроилась в свою линию. — Другой возможности может не представиться!       Звук бьющегося стекла прогремел так внезапно, что Реджина на секунду потеряла контроль над дорогой и вплотную приблизилась к движущейся впереди иномарке. Она пробороздила по бамперу чужой машины, оставляя царапины, и ушла влево, вылетая на встречку. Пуля пробила заднее стекло, разбивая его вдребезги, и вылетела через лобовое, оставляя отверстие, от которого по сторонам расползлись кривые трещинки. — Гони! — прикрикнул Локсли. — Они пробьют нам колёса! — А я, по-твоему, что делаю? — раздражалась, летя прямо на фуру.       Сворачивать было некуда. Дыхание замерло, пальцы до белены в костяшках сжали руль, а глаза в ужасе смотрели на огромные фары впереди. Не растерявшись, Реджина надавила на тормоза и втиснулась в свою линию. Патрульная машина въехала в них, врезаясь на скорости. Их отбросило вперёд, и Реджина, потеряв управление, едва ли не поцеловалась с фонарным столбом. Вторая патрульная врезалась в первую, создавая пробку, а Миллс вырулила, вновь набирая скорость. — Возьми пистолет, — скомандовала она. — Хочешь, чтобы я стрелял в копов? — удивился Робин. — Есть другие предложения — озвучивай! Если нет, то стреляй по колёсам! — лавировала из стороны в сторону, объезжая машины.       Робин, поджав губы, схватил пистолет и перевёл взгляд с оружия на женщину. Патрульная машина сровнялась с ними, и Реджина бросила на Локсли полный гнева взгляд. — Ну же, Робин! — держа одной рукой руль, второй выхватила пистолет. — Что ты делаешь? — насторожился Локсли. — Не для того я уводила тебя из-под носа агентов, чтобы потом отправиться за решётку на пару с тобой! Помоги, придержи руль, — отдала управление мужчине, а сама опустила стекло и спустила курок, пробивая пулей переднее колесо коллег.       Машину тут же занесло, и из-за образовавшейся мелкой аварии им удалось слегка оторваться. Стрелка спидометра медленно поползла вниз, слегка сбавляя скорость. — Ты убил двух человек на глазах у копа, а теперь боишься стрелять по колёсам патрульных машин? — вырвалось в возмущении.       Повисла тишина. Факт её роли в его жизни был уже весьма очевидным, но услышать напрямую оказалось в разы больнее, чем просто вынашивать в мыслях догадки. — Я знал, знал ведь, идиот! — ударил ладонью по торпеде. — Кто ты? — Я из ФБР, — её голос дрогнул, а к глазам внезапно подступили слёзы, ухудшая и без того ужасную видимость на дороге. — Чёрт! Твою ж мать! — бил в торпеду кулаком, выпуская наружу злость. — Ты сдала место встречи? Из-за тебя сегодня мы попали в эту идиотскую ситуацию? — Да… Да, из-за меня! — уворачиваясь от очередной встречки, Реджина повернула голову в сторону и встретилась взглядом с мужчиной. — Если ты ждёшь извинений, то не дождёшься. Я не буду извиняться за то, кто я есть. — За дорогой следи, дура! — крикнул Робин. — Ты хоть на секунду понимаешь, в какое положение ты меня поставила? У меня из-за тебя будут огромные проблемы! Идиотка! — вздохнул, отворачиваясь к окну. — Сейчас твоя главная проблема — копы, наступающие нам на пятки! — Благодаря тебе, спасибо, милая, — взгляд упал в зеркало заднего вида и уловил приближающуюся полицейскую машину. — Гони-гони!       Реджина вдавила педаль газа, скорость перевалила за 250, а Робин открыл огонь по коллегам своей недодевушки. Несколько полицейских машин скучковались, врезаясь друг в друга. — Робин! — осуждающе выкрикнула Реджина, выезжая на прямую пустую улочку. — Какого хрена ты творишь! Ты мог убить кого-то! — Зато, смотри, мы оторвались, — сердито буркнул мужчина. — Переживаешь за друзей? — нервно усмехнулся, пока Миллс свернула в тёмный переулок, скрываясь из виду. — Переждём здесь, — пояснила, глуша мотор в подворотне домов на богом забытой улочке. — Да, я переживаю! Я работала с этими людьми бок о бок много лет… — Ты предала этих людей меньше часа назад! — Я спасала твою задницу! — прожгла взглядом его глаза. — Ты сама же в эту задницу меня и затащила! — кричал в ответ. — А нечего заниматься всякой хренью! Вот что ты делал в том амбаре? А? Явно не мороженку перегружал из машины в машину! — Какая теперь разница, что я перегружал, там всё взлетело на воздух! — Убьёшь меня? — спросила в лоб.       Робин смотрел в карие глаза, пристально, неотрывно и долго. Море эмоций бушевало внутри. Хотелось разорвать эту стерву на части, она пустила под откос всю его жизнь. Размеренную, распланированную, чётко продуманную жизнь. С каждой секундой вслед за временем утекал гнев, забирая с собой злость. Есть вещи, которые простить невозможно, но есть люди, которым можно простить всё, что угодно. — Стоило бы! — Зачем же дело стало? Вот она я, безоружная и слабая, а вот пистолет в твоих руках, — бросила взгляд на оружие, — один выстрел, и я мертва.       Будь на месте Реджины не Реджина, непременно Локсли так бы и поступил. — Почему ты передумала? Почему спасла меня? — Какая разница… — отвела взгляд, опуская голову. — Ты предала своих ради меня. Угробила карьеру и в корне усложнила себе жизнь. Почему? — настаивал на ответе. — Потому что ты единственный человек на Земле, которому я действительно важна, — пояснила, всё так же не поднимая взора. — Либо это так, либо ты хорошо играл, но факт остаётся фактом. Мне сказали, что ты перевозишь запрещённые лекарства, наркотики, торгуешь оружием. Что ты мошенник: твой бизнес сплошь и рядом выстроен на махинациях и лжи, — подняла взгляд, роняя слезу, и встретилась с голубым взором. — Мне говорили, ты опасен, непредсказуем, жесток. И сейчас для меня это всё, как какой-то миф. Наверное, я ненормальная, раз смогла… — осеклась, слово «полюбить» оставляя на языке, — смогла привязаться к такому человеку, — озвучила немного в другой интерпретации. — Отношения с тобой были фальшивкой, но это самое настоящее и искреннее, что было в моей жизни. Я пошла в ФБР из-за отца, хотела быть ближе к нему. Хотела быть, как он, — усмехнулась она. — Отец, что растил меня, бросил в детстве. Мне было шесть, ничего не объясняя, он собрал чемодан и уехал. Я так любила его… Он оставил пустоту у меня в душе, которую я стремилась заполнить. Всю свою жизнь я искала кого-то, кто бы смог это сделать. Когда мать рассказала про биологического отца, я решила, что вот он мой шанс. Но я ошиблась. Некоторым отцам не нужны их дочери, — возвела взгляд в потолок машины, тяжело вздыхая. — К чему я всё это… — вернула взгляд голубым глазам. — Ты заполнил эту пустоту… — прошептала Реджина, улыбаясь уголками губ. — С тобой я ощутила себя целой, и сегодня, когда ФБР было на подходе, меня осенило, что через несколько минут я потеряю тебя навсегда… Внутри что-то надломилось, и я бросилась вытаскивать тебя из этого чёртового амбра, не задумываясь ни о чём. Главное было, спасти тебя. — Ты чуть не схлопотала пулю в голову, идиотка! Они могли убить тебя! — Ты бы им не позволил, — уверенно, тихо и спокойно констатировала факт Реджина.       Прошло порядка тридцати секунд молчания. Карие глаза метались по его лицу, захватывая каждую деталь. Тяжёлое дыхание, сжатые кулаки до побеления костяшек, сухие губы, они созданы друг для друга. — Дура! — крикнул со злостью Робин и резко схватил за подбородок, притянув женщину к себе, моментально впечатываясь в такие сочные и желанные губы.       Языки пустились в пляс, блуждая в ритме танго, трепетно, страстно, с чувствами и диким желанием принадлежать друг другу. Его ладони на её талии, пальцы сжимали тонкий стан, руки потянули желанное тело ближе к себе. — Ты сводишь меня с ума, Реджина! — сжал талию, вызывая женский стон. — Ты как грёбанный наркотик!       Реджина, сложив пальцы на шее Робина, подалась вперёд, вторя призыву, перекинула ногу и оседлала мужчину. Он крепко обнял талию, прижимая ближе к себе, и Миллс сполна ощутила размер возбуждённого органа. Адреналин всё ещё бушевал в крови обоих, хорошая нервотрёпка задала им сегодня жару, который теперь исходит от близости тел. — Я хочу тебя! — на расстоянии миллиметра губ друг друга прошептала Реджина, начиная яростно покусывать кожу шеи. — Ненавижу себя за то, что не могу возразить тебе! — сжал рукой ягодицу, второй оттягивая волосы, чтобы встретиться с карими глазами. — Я себя тоже! — простонала, захлёбываясь желанием.       Губы терзали друг друга, горя в агонии человеческой страсти. Салон авто заполнился желанием обоих выпустить пар, расслабиться, снять напряжение, получив разрядку, трахнуть друг друга, лишний раз доказывая необъяснимой силы влечение друг к другу.       Его руки под подолом её платья, её — в его штанах. Его пальцы растирали чувствительную точку и проникали во влажное лоно, её дрожащие руки обхватывали внушительных размеров член, вызывая свирепый рык. — Робин… — выгибалась спиной, как змея, поддавалась бёдрами его ласке. — Возьми меня! — пальцами оттягивала русые волосы, запрокидывая голову назад. — Пожалуйста… — Обожаю, когда ты просишь, — шипел на ушко, подталкивая тело к разрядке. — Господи… — Нет, ты кончишь только со мной, — укусил мочку уха.       Ткань трусиков была отодвинута в сторону, член рывком ворвался в неё, резко, стремительно, по-хозяйски. Реджина двигалась, принимая всю его длину в себя, стонала, жадно хватая спёртый, с повышенной от дождя влажностью воздух, окутывающий тела сквозь разбитое заднее стекло. Робин сжимал ягодицы, безжалостно, оставляя следы, и рычал, приближаясь к финалу. Окна запотели, дворники начали работать, а несколько кнопок, отвечающих за сплит систему, включились.       Робин положил палец на клитор, приближая женщину к неминуемому оргазму. Стенки плотно сжали его член, отчего ощущения усилились в разы. Она была на грани, кричала, сжимала ткань пиджака на его плечах, а он рычал, вторя её темпу. Они кончили одновременно, как Локсли и хотел.       Робин укусил кожу на её шее и тут же нежно поцеловал место укуса. Реджина склонила голову и лбом уткнулась в мужское плечо, тяжело дыша, а он обнял за талию и носом зарылся в тёмно-каштановых волосах. Её запах — лучший в мире. Хорошо, комфортно, уютно. Неописуемые ощущения в мыслях обоих. — Что с нами будет дальше? — спросила Реджина, не поднимая головы, пока по щеке потекла солёная капелька. — Посмотри на меня, — попросил, проводя ладонью по мягким волосам. — Я не знаю, — честно ответил мужчина, когда карий взгляд устремился в его глаза, и стёр пальцем слезинку с её щеки. — Я не могу знать, что будет дальше, но в одном уверен точно: я не потеряю тебя и не допущу, чтобы ты потеряла меня. Мы справимся с этим. Вместе.       Реджина улыбнулась, ладонью прикасаясь к щетине на его щеке, и нежно коснулась губами его губ. Робин провёл по её спине, пальцами медленно перебирая позвонки, и задержал руки на талии. Разорвав поцелуй, женщина прижалась лбом к его лбу, держа веки сомкнутыми. Локсли потёрся носом о её носик, и, заключив лицо в свои ладони, безмолвно призвал посмотреть на него. В следующую же секунду он уже лицезрел влажные глаза и подушечкой большого пальца поймал очередную слезинку. — Что я наделала, Господи… — вздохнула Миллс и, взяв руки мужчины за запястья, убрали их со своего лица. — Много ты успела на меня нарыть? — Это уже неважно… Я всё уничтожила.       Реджина слезла с мужчины и, устроившись на водительском сиденье, поправила нижнее бельё и отдёрнула подол платья. — Всё будет хорошо… — как-то неуверенно произнёс, застёгивая штаны. — Реджина! — она обратила на него свой взгляд. — Я люблю тебя!       Всё для неё замерло и перестало существовать в ту же секунду. Она смотрела в голубые глаза так пристально, что, казалось, прожжёт их насквозь. Способность говорить, мыслить и дышать вернулась совместно с визгом шин, и Реджина через мужчину бросила взгляд в окно. Выстрел прогремел так неожиданно, но заставил Робина среагировать моментально. Он закрыл женщину собой, наваливаясь на неё телом. Зазвучали новые выстрелы, разбились стёкла, шумел дождь, барабаня по крыше. Реджина съёжилась под мужчиной, цепляясь кулачками за полы его пиджака, а он сильнее обнял, опасаясь за её жизнь. Два тяжёлых дыхания сплетались в одно, а в мыслях таились лишь переживания за жизни друг друга. Выстрелы больше не звучали, машина взревела, удаляясь, а потом в один миг всё стихло. — Ты цела? — обеспокоился Робин. — Не знаю, — ей казалось, что она не ощущала собственного тела, — кажется, да, — сказала, прислушиваясь к ощущениям. — А ты?       Робин поднялся и сел, облокачиваясь на спинку пассажирского сиденья, и сдавленно простонал, хватаясь за бок. Карий взгляд метнулся туда, где ладонь мужчины прикрывала рану. Реджина увидела, как алое пятно расползается по белой рубашке, и нервно сглотнула. — Господи, Робин! — убрала его руку. — Дай посмотрю, — расстегнула снизу пуговки и отогнула край рубашки. — Чёрт! — встревожилась она. — Тебе нельзя в больницу… — поймала голубой взор, отражая испуг в собственных глазах. — Ты должна кое-что сделать, — облизнул пересохшие губы. — Что угодно, — до жути боялась его потерять. — В бардачке карманный ножик и зажигалка, — тяжело дыша, сказал он, и Реджина тут же руками потянулась в указанном направлении и достала предметы. — Накали лезвие под пламенем и приложи к ране, — она застыла в ступоре, смотря на мужчину. — Это замедлит кровотечение, — пояснил Робин. — Я знаю, просто никогда не приходилось этого делать.       Реджина крутила колёсико зажигалки, снова и снова, самым большим пламенем лаская острое лезвие. Языки огня жгли подушечку пальца, руки подрагивали от напряжения, сердце ныло и колотилось. Горячую сталь женщина поднесла к входному отверстию от пули и остановилась в паре миллиметров. — Давай, — подбодрил Робин и положил ладонь на женскую кисть, приближая лезвие к ране.       Кожу нещадно зажгло, защипало, закололо, будто прикоснулось дыхание дракона. Робин стиснул зубы и прогнулся в спине, выпячивая вперёд живот. — Есть на примете знакомые врачи? — отдышавшись, спросил Локсли. — Вообще-то, да, — немного неуверенно заявила Миллс. — Что такое? С ним могут возникнуть проблемы? — Нет… Не знаю… Я не видела его 26 лет… — Твой отец? — нетрудно было догадаться. — Он поможет. Откажется — заставлю. Даже если придётся приставить дуло пистолета к его голове, — с грустью смотрела в голубые глаза. — Я не потеряю тебя… — Не потеряешь, милая, — улыбнулся, прикасаясь к её щеке. — Чёрт… — ударила ладонью в руль. — Мы не можем передвигаться на этой машине, слишком рискованно. — Угоним? — предположил первый всплывший в голове вариант. — Вот только угонов в твоём послужном списке не хватает, — провернула ключ зажигания. — Эй, мы же не можем на этой… — Если мы будем медлить, ты истечёшь кровью, — тронулась с места, выезжая из дворов.