Inside

— Так значит, тебе нравится Тэхен, да? — подходит Юнги одним летним вечером к Намджуну. На лице собеседника расцветает неловкая улыбка, он отрывисто машет головой из стороны в сторону и снова смотрит на веселящихся Чонгука и Тэ, пусть из-за закрытых занавесок и не особо видно, чем они там, в здании, занимаются. Мин может лишь улыбнуться и протянуть другу бокал с колой, немного разбавленной виски. — С чего ты вообще это взял? Он мне просто младший брат, — Джун покачивает головой, снова грустно улыбается и подтверждает все догадки Юнги одним этим жестом, привычным, родным даже. Юнги же не слепой вовсе, все видит, все запоминает, но всегда молчит. О таком вообще необходимо просто молчать, чтобы и без того хрупкие надежды менеджеров не подрывать. Чего одни Тэ с Гуком стоят: они же как магниты друг к другу притягиваются, гравитация с ними иначе как-то работает. То встанут поближе, то в щеку чмокнут, просто так, просто потому что захотелось, то об отношениях всей группе на собрании скажут. Чего они только стоят. Куда еще и Джуну лезть.        Лидер у них вообще в отношения не лез, радовался издалека, а потом по ночам бутылками пил соджу, писал грустные песни и тихо, почти неслышно плакал. Юнги же не слепой, он все видит. Он видит, как губы Намджуна превращаются в тонкую полоску, когда Гук к себе своего, вроде как, парня поближе прижмет. Видит, как у него глаза загораются, стоит вокалисту к нему только подойти. Видит, с какой нежностью Джун всегда этого мишку к себе прижимает, а потом долго-долго отпускать не хочет. Видит, как он все дела бросает, когда на очередном прогоне Тэхен спотыкается и падает, громко ударяясь своей пятой точкой об пол. Видит, только молчит всегда. Ему в это лезть не стоит вовсе. Да и лидер, судя по всему, говорить об этом совсем не хочет. — Да так, Джун. Просто показалось, — и отхлебнуть немного мешанины из собственного бокала. Сегодня точно не тот день, в который об этом нужно говорить. //        Тэхен стоит в гостиной, с раскаянием смотря на осколки на полу. Его щеки заливаются румянцем, он то и дело кусает губы, и виновато смотрит на Намджуна, как на единственного свидетеля этого провала. Это же была любимая кружка лидера, самая близкая сердцу, самая родная, потому что подарена была каким-то фанатом, самым первым, наверное. Как же невероятно сейчас вокалисту стыдно. Только Ким лишь сочувствующее покачивает головой, грустно улыбается и похлопывает товарища по плечу. — Ничего страшного, Тэ. Это была просто кружка, самая обычная кружка, — говорит Джун. То ли Тэхен просто так расчувствовался, то ли эта фраза окончательно его добила, но по щекам вокалиста начинают бежать слезы. Все знают, какой этот ребенок ранимый, как сильно он всеми ими дорожит, особенно после участи скрытого участника. Все они прекрасно это знают. Поэтому лидер притягивает Кима поближе к себе и крепко обнимает. — Нет, не самая обычная кружка, хён, — сквозь рыдания произносит вокалист. — Это была твоя самая любимая кружка, — Джун лишь успокаивающее поглаживает одного из самых младших участников по голове, успокаивает, наслаждается объятьями, пока такой шанс выдался. Потом приходит Чонгук и своего парня подальше от осколков уводит, в лоб целует и близко-близко к себе прижимает, ближе, чем лидер себе позволил бы. Чонгук право имеет. Чон вообще слишком много прав имеет. Джун со вздохом принимается собирать с пола осколки.        Юнги, наблюдающий за этой сценой из кухни, на следующий день сделает вид, что Намджун и правда просто порезался каким-то осколком, а не ронял слезы всю ночь, слушая, как за стенкой тихо смеется единственная в группе парочка. //        Тэ сидит в обнимку с Чонгуком на общем диване, смотря какой-то странный фильм по телевизору. Они всегда так сидят, на самом деле, прижавшись друг к другу, словно вокруг них какое-то иное гравитационное поле существует, которое лишь эти двое могут ощущать. Намджун из коридора на эту идиллию смотрит, с грустной такой, почти незаметной улыбкой. Юнги, только пришедший домой, тоже смотрит на эту милую картину. Он к такому уже привык. Они все к такому уже привыкли. Мин, переобуваясь, слышит басистый голос Тэхена: — Гуки, — тихо, нежно, любяще, — принеси колу, пожалуйста, — Джун дергается. Он всегда дергается, на самом деле, просто нужно уметь это замечать. Через минуту Чонгук возвращается с красной баночкой в руках, очевидно, с требуемым напитком. — Но я хотел холодную, — Ким улыбается, очень грустно, по-своему как-то. Лидер дергается уже, чтобы отдать свою колу, холодную, ледяную даже. Только вот Чон куда быстрее: он нежно целует паренька в щеку и протягивает уже открытую колу. — Тебе нельзя, солнце. И так всю ночь кашлял, — Намджун замирает, даже не замечая, как мимо него проходит Мин, понимающе покачивая головой. Юнги тоже не заметит, что лидер колу никогда не любил. //        Чимин, Намджун и Тэхен сидят на холодном полу, играя в Монополию. Вот Пак с улыбкой взымает очередной долг со своего лучшего друга, пока тот, смеясь, пытается спасти свои сбережения при помощи разницы в росте. Джун же просто смотрит на карты, не обращая внимания на радующихся одногруппников. Юнги даже издалека заметил, что Киму в игре определенно не везло. Денег у того практически не было, но Тэ грустным вовсе не выглядел. Наоборот, смеялся, веселился и наслаждался игрой.        Где-то рядом с Юнги развалился Чонгук, до этого лениво листавший ленту в какой-то социальной сети, а сейчас всеми силами помогавший Тэ спрятать эту дурацкую бумажку от Чимина. Они все выглядели настолько живыми и счастливыми, настолько родными, что где-то под сердцем приятно закололо. Они же все — одна большая семья. Самая близкая в мире семья.        Через пару часов из гостиной послышится вопль Тэхена, оповещающий о победе, которой, судя по ходу игры, вообще не должно было быть. Только вот на лице Кима сияет такая радостная квадратная улыбка, а его глаза светятся таким неподдельным счастьем, что Джун, проигравший вчистую, только нежно смотрит на одного из самых младших вокалистов. Чонгук подхватывает Тэ на руки и кружит, то и дело прижимаясь поближе. — Это была самая невероятная в мире победа, Гуки, — шепчет ему на ухо Ким, улыбаясь еще ярче.        Юнги промолчит, потому что видел, как свои деньги лидер тихонько подложил Тэхену. // — Так значит, ты влюблен в Тэхена? — подходит Юнги к Намджуну одним теплым осенним вечером, протягивая бокал, наполненный горьким соджу. Джун все также покачивает головой, немного улыбается и отказывается смотреть своему хену в глаза. — Нет, Юнги, с чего ты это вообще взял? — звучит немного неровный голос лидера. Мин все также улыбнется, немного отхлебнет вина прямо из бутылки и промолчит. Юнги вообще любит молчать, у них в группе и говорить о таком не принято. Просто где-то там, за окном, видно, как плотно друг к другу прижимаются два до боли знакомых человека, как их губы сходятся и так привычно, но все еще так трепетно прижимаются друг к другу. Юнги не скажет, что заметил, какой большой глоток сделал Джун, наблюдавший за этой картиной издалека. Юнги не скажет, потому что его глоток еще больше. Юнги промолчит, потому что все знает. Юнги же не слепой, он видит, как Намджун смотрит на их самого басистого вокалиста. Проблема в том, что Юнги смотрит на Тэхена точно также.