Inside

       Нам было 16, когда он вошел в класс — не слишком высокий, худощавый, с большими карими глазами и милыми кудряшками. Он выглядел словно ангел, спустившийся с небес, когда застенчиво улыбнулся и произнес: «Меня зовут Ким Тэхен, пожалуйста, позаботьтесь обо мне».        Тогда стоило заподозрить что-то неладное: в его действиях, в его взглядах, в его невероятной, просто неописуемой милоте. Что-то внутри обязано было крикнуть, заставить нас всех оторвать свои упавшие челюсти с пола и перестать рассматривать новенького, как восьмое чудо света. Но все омеги были падки на красоту, а в нашем возрасте — тем более, что уж говорить об альфах. И мы смотрели, впитывая в себя его порочность, его грешность, его не-пра-виль-ность. И я смотрел, и смотрел Чонгук.        Чонгука я любил очень сильно, слишком сильно для того, чтобы это описывать. В нашем классе было много достаточно симпатичных омег, как девочек, так и мальчиков. Почти каждый из нас пытался привлечь внимание столь идеального альфы. Порой в класс забегали другие ребята, опять же, в поисках Чона. Время от времени заглядывал его двоюродный брат со своей компанией. Только подумайте — красивый, накачанный альфа, круглый отличник с кучей друзей старше него по возрасту. Просто идеал! И его глаза когда-то с любовью смотрели на меня — на Пак Чимина, простого паренька. Тогда это казалось мне сном, внезапно ожившей мечтой, мгновением чуда. В целом, я не ошибался.        Первое время после появления Кима все шло достаточно неплохо. Он не лез вперед, тихо сидел на уроках, время от времени окидывая класс своим взглядом. Порой его глаза останавливались на спине Гука, он долго смотрел на него, ожидая, когда тот повернется. Такое происходило редко — так уж сложилось, что мой парень терпеть не мог, когда его отвлекали от занятий. Тогда новенький хмурил брови и соизволял все же посмотреть на доску и учителя. Почему-то тот никогда не делал ему замечаний. Первый тревожный звоночек.        Второй — знакомство компании старшеклассников с ним. Стоило этим ребятам заглянуть в наш класс — так они там как будто прописались. Многие из них просто отказывались отходить от Тэхена и прогнать их мог лишь он сам. Один жест, одна улыбка — все они, казалось, могли понять желания новенького лишь по прищуру его хитрых глаз. Он почти не разговаривал, ему этого и не нужно было делать: взмах руки — перед ним появляется прохладная газировка, откинутая челка — на его плечи ложиться куртка лидера баскетбольной команды, приподнятая бровь — за право нести его сумку чуть ли не устраивают драку. Нас — простых омег — это пугало. Альфы, казалось, смотрели на происходящее с завистью и еле скрываемой злобой.        Время шло, альф, окружавших парту Тэхена, становилось все больше с каждым днем. Я видел там как неприступных, холодных глыб, посылавших абсолютно всех пытавшихся хоть когда-то к ним притронуться, так и тех еще ловеласов, охочих до каждых проходящих мимо штанов. И все они день за днем собирались в нашем кабинете, просто смотря на сидящего Кима. Тот не делал ничего необычного. Но все почему-то смотрели.        А потом он приехал в школу на очень дорогой машине. Сложно было разглядеть лицо водителя из окна, но все мы пытались: то ли какой-то айдол, то ли какая-то модель или актер. Непонятно, но достаточно интересно, чтобы стать главной новостью на следующие пару дней. У местного принца появился парень? Странно, но даже в тот день его ухажеры не потребовали от него никаких объяснений, а просто также пришли. По привычке ли, по глупости ли, а может, по зову сердца — мне было сложно сказать. Меня они пугали, как начинал пугать и сам Тэхен. Порой я смотрел на него и чувствовал, как сдавливает от страха легкие. Все чаще мне стали сниться кошмары, в которых мой Чонгук уходит к этому парню, а я ничего не могу с этим сделать. Под кожей поселилась непрекращающаяся, необъяснимая ревность. Я следил за каждым взглядом своего парня — но его глаза все также с любовью смотрели на меня. И на какой-то промежуток времени я становился спокоен.        В тот весенний вечер я почему-то решил вернуться в класс: не помню точно, оставил ли я сумку в кабинете или просто что-то внутри заставило меня туда прийти. Но все, что происходило потом застряло в моей памяти на очень долгие годы. Там, прямо на учительском столе, сидел Тэхен. Он сидел, как обычно, закинув нога на ногу, немного высокомерно смотря вниз. А там, держа в руке одну из лодыжек моего одноклассника, на коленях стоял учитель Мин. Он просто прижимался к ногам Кима, смотря на него снизу с таким обожанием, что становилось не по себе. От шока, пробежавшего по моим венам, я застыл, не находя в себе сил развернуться и уйти. Я смотрел на происходящее, не отрываясь. — Господин Мин, вы же обещали поменять меня местами с одноклассником Паком. Почему же я до сих пор сижу на своем старом месте? — Конечно, я выполню свое обещание, Тэ, — голос учителя дрожал. — Я так боюсь, что они все увидят тебя, заметят твой свет и заберут у меня. Я так люблю тебя, Тэхен, — я видел, как преподаватель схватил его ладонь и судорожно прижался к ней губами. Ким ухмыльнулся, встал с насиженного места и пошел к выходу. — Это очень некрасиво — подслушивать, ты не знал об этом, — его губы прикоснулись к моему уху, — Чимин-а, — только тогда я понял, насколько большие неприятности настигли не только меня, но и весь наш городок в целом.        После случившегося, я уже не мог смотреть на Тэхена как на просто красивого омегу. Я видел в нем сосредоточение чистого греха, которому почти никто не смог бы противостоять. Порой казалось, словно сам Бог отослал это создание подальше от себя, чтобы оставить свои помыслы и деяния чистыми. Чистый порок, сама похоть, смешанная с одержимостью. Кем бы не было это — оно точно не являлось человеком. По крайней мере, я продолжал убеждать себя в этом.        Потихоньку стала меняться и атмосфера в классе. Раньше мы были образцом и примером для подражания. Может, не самые умные, но самые дружные уж точно. На моих глазах все это рушилось: альфы один за одним бросали своих омег ради Тэхена, таскали ему букеты цветов, день за днем заваливали его подарками, провожали его до дома толпами и раз за разом устраивали в классе драки. Прибавьте ко всему этому еще и огромную кучу ухажеров постарше — вот и дурдом на выезде. — Привет, Чонгук-а. Я слышал, ты хорош в математике, а я не очень понял новую тему. Могу ли я сегодня позаниматься с тобой? — и в этот момент мой мирок рухнул. Кто угодно, но только не мой Гук, не мой самый прекрасный, самый любимый и самый настоящий. Я видел только квадратную улыбку, идеальные кудряшки и его руку на плече Чона. Я слышал, как внутри что-то треснуло. Сдаваться не хотелось, оставалось лишь бороться.        Я помню, мы подкараулили нашего богоподобного омегу после школы, затащили в какой-то пустой кабинет и немножко поиздевались над ним. Мы его били, обливали помоями, рвали на нем одежду. Нами двигало желание мести, желание доказать себе, что мы лучше, мы тоже достойны такой любви. Мне не было его жаль, ни когда мы заперли его в холодном кабинете, ни когда он не пришел на следующий день. Мы не видели его неделю. Целая неделя спокойствия. Словно последний глоток воздуха перед тем, как с головой уйти под лед.        Тэхен был зол, как же он был зол. Все знали, кого он ищет, но и мы на дураков похожи не были. Парочка его прихвостней все никак не могла успокоиться, а мы продолжали везде ходить нашей омежьей стайкой. В конце концов, нам не на кого было больше полагаться. А потом в кладовку меня позвал Чонгук. Стоило вспомнить, что мы уже давно так не делали, что наши отношения, можно сказать, закончились, так и не успев перерасти во что-то большее, но сердце, это глупое сердце, затмило разум. Поэтому я пошел. А там меня ждал удар по голове и веревка. — Прости, Минни, я не хотел этого делать. Но Тэхен был так расстроен, когда пришел ко мне заниматься математикой. Он так горько плакал, так просил помощи. Как я мог ему отказать, понимаешь? Я больше не хочу видеть его слезы. Он не должен плакать. Сейчас он успокоится и мы об этом забудем, хорошо? — услышал я голос любимого мной человека. Впервые меня пугало в нем все: трясущиеся руки, мешки под глазами, безумный взгляд и такая же улыбка. Передо мной словно сидел учитель Мин, столь же помешанный на этом новеньком. Это был мой проигрыш.        После того случая с Чонгуком мы с семьей переехали. Я бы с удовольствием еще много-много лет не вспоминал о своем странно-прекрасном однокласснике. Я бы очень хотел, чтобы в моей голове он остался лишь маленьким, неприятным пятнышком, этакой школьной страшилкой, которой я в старости бы пугал внуков.        Мне было 20, когда в аудиторию вошел он — не слишком высокий, с большими карими глазами и милыми кудряшками. Он выглядел словно ангел, спустившийся с небес, когда застенчиво улыбнулся и произнес: «Меня зовут Ким Тэхен, пожалуйста, позаботьтесь обо мне».