***
Питер избегает мистера Старка в течение следующих нескольких дней. Он не может смотреть мужчине в глаза, придумывает неубедительные отговорки, вешает ему на уши лапшу про домашнюю работу и визиты к тетушке, чтобы пересекаться с ним как можно реже. Если он работает с мистером Старком в мастерской, то ведет себя вежливо и профессионально, говорит мало и лишь по делу, уходит так быстро как только может. Мистер Старк больше не прикасается к нему, он двигается осторожно и не приближается ближе чем на фут*. Питер старается не чувствовать себя использованным, поскольку знает, что мистер Старк делал ему одолжение исключительно из жалости, помогая справиться с этой течкой. Они все еще живут на одном этаже, и не думать об их отношениях в таких условиях просто невозможно. Поэтому, когда мистеру Старку не нужны лишние руки, Питер ускользает из башни в самую рань и возвращается поздно ночью. Он надеется, что давление в груди скоро ослабнет, но тиски будто бы с каждым днем сжимают его ребра еще сильнее. Пока Питер видится с мистером Старком, пока ощущает его аромат безопасности, он не сможет ничего забыть.***
Сердце Тони, кажется, разбивается каждый чертов раз, когда Питер при виде него опускает взгляд. Когда он поздравляет ребенка с удачно выполненным проектом и слышит безэмоциональную благодарность. Когда он спрашивает, не хочет ли Пит пообедать вместе, и получает отказ. От Питера почти все время пахнет болью и несчастьем, и Тони, мысленно разделяющий его чувства, может сказать, что это хуже сотни ножевых. Слишком тяжело вспоминать Питера радостным, довольным, возбужденным… живым. Тони не хочет ломать жизнь ребенку еще больше, но не может собраться с силами и извиниться перед ним. Питер явно желает оставить их совместное времяпровождение в прошлом и сделать вид, будто последней течки никогда не было. И Тони согласен пойти на это. Ради Питера. Однако иногда он все же пытается разрядить напряженность между ними вялыми шутками и приглашениями на различные мероприятия… Но все его старания заканчиваются провалом. Он входит в кухню и с удивлением замечает Питера, печатающего что-то на своем ноутбуке. Ребенок, уловив его присутствие, пригибается, словно пытаясь спрятаться. Тони старается не нарушать его личное пространство: он уже перестал предлагать Питеру совместный ужин или вечерний киномарафон. Он снова тащит к себе в постель моделей, не утруждаясь запоминать их имена, нажирается в хлам чуть ли не каждую ночь, работает в мастерской до потери сознания и отключается только тогда, когда организм перестает поддерживать его в состоянии бодрствования. Джарвис периодически напоминает, что человеку, вообще-то, необходимы еда и сон, но разве Тони будет слушать лекции Искусственного Интеллекта о здоровом образе жизни? Прошло, наверное, немало времени с его последнего приема пищи, но у него нет никакого желания тащиться к холодильнику и напрягать сидящего на кухне ребенка своим присутствием. В конце концов, виски пока что согревает его внутренности, да и проект закончить надо в кратчайшие сроки, а просить помощи у Питера он уж точно не собирается. Тони понятия не имеет, под каким углом расположены стрелки на часах, когда запах яблоневого сада и еды обрушивается на него в полную силу. Надо же, он почти забыл, как сладко пахнет Питер. Боже, как он соскучился! Черт, надо было потратить больше времени на ласки и изучение юного тела, чтобы сейчас не строить теории о гибкости и отзывчивости Питера. Тони устало смотрит на омегу и видит, что тот держит тарелку с сэндвичами и клубникой. Питер ничего не говорит, просто ставит еду на рабочий стол и на мгновение останавливается, задерживая взгляд на чертежах Тони. — Спасибо, малыш. Эта фраза звучит более естественно, чем должна звучать при подобных обстоятельствах, и Тони уже собирается поправиться, но замечает, как розовеют уши Питера, а по комнате разлетается аромат довольной омеги. За ночь Питер еще трижды заносит ему вкусняшки, ускользая сразу же, как тарелка оказывается на столе. Тони пытается сказать, что Пит не обязан этого делать, что может сам позаботиться о себе, но Питер только криво смотрит на него. — Если я этого не сделаю, вы не поедите, — прямо заявляет он, и Тони не находит, что возразить. Питер возвращается через некоторое время и, пока Тони заканчивает колупаться с реактором, садится рядом с ним на скамейку. Тони удивленно откладывает инструменты и натыкается на большие карие глаза. — Вы слишком долго работали. Питер выглядит серьезным, даже слишком, и Тони хочет разгладить складочку между его бровями. Хотя бы для того, чтобы вновь коснуться этого чудесного ребенка. — Не беспокойся обо мне, малыш, я в порядке, — он берется за инструменты, но Питер не двигается с места. — Я надеялся, что вы посмотрите со мной фильм, — тихо говорит он; его голос звучит слишком уязвимо, словно он готов получить отказ. Тони снова кладет инструменты, и уголки его губ едва заметно приподнимаются. — Я бы хотел. Тони не заслуживает милой улыбки, которая появляется на лице Питера. Он вообще сомневается, что в этом мире есть хоть один достойный ее человек. Он покорно следует за Питером из мастерской и пытается не замечать, что Питер садится от него довольно далеко. Но ребенок ерзает на месте и по мере продолжения фильма постепенно придвигается к нему. Тони остается совершенно неподвижным из-за страха снова его напугать, но примерно к середине кинокартины Питер крепко засыпает, опираясь на мужчину. Тони даже старается дышать как можно незаметнее, чтобы насладиться моментом. Когда на экране пробегают последние титры, он аккуратно берет Питера на руки и несет в его комнату. Тони отгоняет воспоминания о своем последнем визите сюда, чтобы не опуститься на кровать вместе с Питером. Он нежно укладывает ребенка, который, довольно промычав что-то, утыкается носом в его грудь. — Заботитесь обо мне? — бормочет он полусонно. — И всегда буду, малыш, — хрипло отвечает Тони. Наверное, его грудная клетка сегодня взорвется от пережитых эмоций.***
После этого вечера все почти возвращается в привычное русло. Питер снова чувствует себя комфортно, проводя время с мистером Старком, отвечает на колкости и чаще смеется в его присутствии. Питер все равно смотрит на альфу как на самого лучшего человека во Вселенной, и, что бы между ними ни происходило, его взгляд никогда не изменится. Но подросток также хочет большего, его тело мгновенно отзывается даже на самые невинные жесты, однако он знает, что мистер Старк не ответит на его чувства, и пытается смириться с этим. Он напоминает себе об этом каждый день, но вязкая ревность все равно плещется где-то за легкими, когда он замечает, как мистер Старк и мисс Поттс ведут непринужденную беседу, шутят и смеются, довольные обществом друг друга. Она сжимает его предплечье, и Питеру кажется, что он задыхается. Он видит искорки интереса в глазах мистера Старка и пытается утешить себя тем, что он разошелся с этой женщиной еще несколько лет назад и сейчас между ними вряд ли может закрутиться химия. Но их отношения со стороны смотрятся не просто дружелюбными… Хотя какое вообще право лезть в личную жизнь Тони Старка имеет Питер? Его абсолютно не должно волновать, с кем мужчина флиртует и делит постель. Не должно. Размышления совсем не помогают облегчить ноющую боль в груди, и он цепляется взглядом за переменные, пытаясь сосредоточиться на формулах, которые за годы обучения уже четко отпечатались в памяти.***
Тони подходит к Питеру, уткнувшемуся в учебник, и улыбается, когда подросток поднимает взгляд. Наверное, он никогда не устанет любоваться его чудесным лицом: этой невероятно бледной кожей, огромными блестящими глазами, искусанными гу… — Над чем сегодня будем работать? — спрашивает Питер. Его голос насквозь пропитан надеждой, и Тони приходится сдержать тяжелый вздох. — Вообще-то, малыш, мне нужно собрать вещи. У нас с Пеппер встреча в Чикаго, так что меня не будет полтора дня. Питер кивает, но не смотрит на него; комната наполняется запахом удрученной омеги. — Эй, что случилось? Питер качает головой и пытается натянуть улыбку, но его лицо можно читать как открытую книгу, не говоря уже о феромонах. — Ничего, — отвечает он, пытаясь придать больше непринужденности своему голосу. Тони поджимает губы и перебирает в голове варианты, но в итоге решает не давить на подростка. Если бы Питер захотел, то сам рассказал бы о своих проблемах. — Хорошо, — устало улыбается Тони. — Увидимся позже, малыш, — говорит он, направляясь в холл. — Вы с мисс Поттс вместе? — внезапно выпаливает Питер. Тони поворачивается к нему и замечает, что ребенок удивлен своим вопросом не меньше, чем он сам. — Нет, определенно нет. Она для меня действительно близкий друг, но у нас ничего не вышло… — он замолкает, потому что Питер смотрит в пол, кусая нижнюю губу. В его аромате все равно ясно ощущается горечь. Тони подходит к Питеру, поскольку больше не может выносить выражение замешательства и боли на его лице. Он еще даже не успел обдумать свои дальнейшие действия — просто волна собственничества захлестнула его с головой. Питер смотрит на него большими оленьими глазами с такой надеждой, что Тони не может сдержать свой порыв и нежно приобнимает его за щеку. Питер медленно моргает, глядя на него, и Тони так сильно хочет наклониться и сократить расстояние между ними, — к черту последствия, — но Питер осторожно убирает чужую ладонь со своего лица, а в его глазах вместо привычного блеска лишь опустошенность. Тони опускает руку, смотрит на нее и открывает рот, собираясь объясниться, но тут же захлопывает, не найдя подходящих слов. — Я думал, что вы… что ты не хочешь меня, — шепчет Питер. Тони почти давится отчаянием в его аромате и понимает, что теперь у него есть веская причина сигануть с башни. — Детка, почему ты вообще думаешь, что я не хочу тебя? — хрипло произносит Тони. Питер мгновенно поднимает на него сияющие от боли и гнева глаза. — Потому что ты забрал мою девственность и ушел, — выплевывает он, и Тони не только слышит — кожей чувствует отвращение к себе. Что ж, теперь он как никто другой понимает самоубийц и, возможно, в недалеком будущем присоединится к их разношерстному, но дружному комьюнити. Он лишил ребенка невинности, которую тот, скорее всего, хранил для кого-то особенного, а затем свалил в закат, как будто трахать омег с помутневшим из-за течки рассудком в порядке вещей. Питер выглядит до невозможности сломленным, и по телу Тони, кажется, расползается яд. Тони осторожно садится рядом с ним, пытаясь физически продемонстрировать, что они находятся на одном уровне: между ними нет никаких преград в виде социального статуса или половой принадлежности. Тони не может облажаться. Не сейчас. Он кладет руку на колено Питера, привлекая его внимание, умоляя поверить своим словам. — Я ушел потому, что ты заслуживаешь лучшего, а я никогда не смогу дать тебе то же, что и твои сверстники. Я понимаю, что в нормальном состоянии ты не захотел бы сорокалетнего мужчину, но… когда я заглянул к тебе, чтобы спросить, все ли в пределах нормы, твой голос звучал слишком… одиноко. Питер снова гипнотизирует взглядом пол, и Тони мягко сжимает пальцами его челюсть, слегка поворачивая голову в свою сторону; своими прикосновениями он пытается передать то, что не может выразить словами. Ребенок смотрит на него устало, и альфа нежно гладит его по щеке большим пальцем. — Пожалуйста, Пит, поверь мне. — Но я хочу тебя, — наконец шепчет Питер. — Я не могу… ты заботишься обо мне только потому, что чувствуешь за меня ответственность, и уйдешь при первой же возможности… Его глаза слезятся, нижняя губа мелко дрожит, и, прежде чем ребенок успевает еще что-то сказать, Тони целует его, сладко и глубоко, вкладывая все эмоции пережитых в одиночестве дней. Питер приоткрывает губы, вздыхая с облегчением, пока Тони со всей своей нежностью вылизывает его рот, лаская языком небо и десны. Питер отчаянно тянет его на себя, цепляется за плечи так сильно, словно боится, что через секунду иллюзия развеется, а он, Тони Старк, исчезнет. Тони на мгновение отстраняется, но удерживает Питера в объятиях. — Я больше не уйду, малыш. Я буду с тобой до тех пор, пока ты сам меня не оттолкнешь. Питер резко дергается вперед, усаживает Тони к спинке дивана и седлает его бедра, захватывая губы мужчины своими.***
Я больше не уйду. Эта фраза беспрерывно крутится в голове Питера, совершая, наверное, по тысяче оборотов в секунду. Он жадно терзает чужие губы, пока аромат довольного альфы наваливается на него со всех сторон. Питер снова прерывает поцелуй, скользнув губами вниз с линии челюсти на шею, и щекотит язычком ароматические железы, вынуждая Тони застонать от давления на чувствительную область. Питер втягивает в рот смуглую кожу и слегка прикусывает кадык. Он чувствует, как выступающая эрекция Тони прижимается к нему, и садится на пол между его колен, чтобы исполнить свою тайную мечту. Тони открывает рот, собираясь возразить, однако Питер уже расстегивает молнию на его штанах, обхватывая толстый член рукой. Вблизи он кажется еще больше, чем в воспоминаниях о течке, но подросток, полный решимости, осторожно сжимает ладонь у основания. Тони судорожно втягивает воздух, и от этого Питер чувствует себя желанным. Это он виноват в сбитом дыхании альфы, это из-за него Тони борется со вспышками удовольствия. Он уверенно проводит языком по всей длине и легко обхватывает губами головку. Бедра Тони напряжены и инстинктивно подрагивают, пока мужчина прилагает титанические усилия, чтобы не толкнуться в горло Питера. Может, в будущем ему не придется сдерживаться, когда подросток наберется достаточно опыта. Питер кружит язычком по головке, периодически надавливая чуть сильнее, а движения его руки становятся все смелее и быстрее, пока сам он старается заглотить как можно больше. Тони, похоже, не возражает, поскольку его стоны чередуются с нецензурными словами, и от фраз «ты пиздецки охуительный, малыш» и «детка, твой рот, блять, слишком хорош для меня» по щекам и кончикам ушей Питера расползается румянец. Питер опускается как можно ниже, стараясь подавить рвотный рефлекс. Тони сжимает рукой волосы на его затылке; мужчина уже не в состоянии контролировать мелкие толчки бедер навстречу горячему горлу. Осознание того, что он довел Тони до такого состояния, побуждает Питера ускориться. Его движения становятся неаккуратными, хаотичными, но Тони смотрит на него с прикрытыми глазами, в которых плещется непередаваемое удовольствие, и не отводит взгляд. Рука в волосах Питера резко сжимается, и Питер протяжно стонет, не выпуская пульсирующий член изо рта. Тони пытается стиснуть зубы, но выдыхает все равно шумно и прерывисто. — Питер, — он слышит предупреждение Тони, но даже не думает отстраниться, только повышая интенсивность своих движений. — Пит… — рычит Тони более настойчиво, но подросток лишь сильнее сдавливает ладонью быстро формирующийся узел, который в следующее мгновение раздувается, и ему в горло ударяет горячее семя. Питер еще несколько раз сжимает руку, нетерпеливо принимая сперму, жадно глотая и давясь, пока Тони пытается отдышаться. Он смотрит на Питера с таким удивлением и обожанием, что Питер смущенно прячет глаза. Потому что карие радужки альфы похожи на Солнце: он не может греться под его лучами слишком долго, рискуя получить ожоги. Тони поднимает его и усаживает к себе на колени, целуя нежно и глубоко, по-домашнему. — Это было чудесно, малыш, — мурлычет Тони, когда они ненадолго отстраняются друг от друга, и оглаживает щеку Питера большим пальцем. Тони наклоняется и проводит дорожку поцелуев от уха подростка до его челюсти, слегка покусывая шею. — Такой хороший мальчик, — слова вдавливаются в нежную кожу и скрепляются поцелуем. Питер всхлипывает и ерзает на коленях Тони, пока эрекция мужчины снова стремительно твердеет. — Хорошо, детка, позволь мне позаботиться о тебе, — хрипло шепчет Тони Питеру на ухо и легко подхватывает юношеское тело, унося в спальню.***
Тони втрахивает Питера в матрас чуть ли не всю ночь, пока они оба не теряют сознание в путанице из простыней, тесно прижимаясь друг к другу. Тони просыпается, лежа на спине. Питер свернулся калачиком под его боком, устроив голову на широкой груди и согревая ее своим дыханием. Он ищет взглядом будильник на прикроватной тумбочке, показывающий уже шесть утра, и с сожалением понимает, что в течение часа надо уже засветиться в своем кабинете. Он осторожно высвобождается из объятий Питера и слышит, как тот тихонько скулит. Тони аккуратно встает, стараясь не разбудить ребенка, но в следующее мгновение теплая ладонь обхватывает его запястье. Он резко оборачивается к Питеру, который смотрит на него взглядом побитого щенка. — Пожалуйста, не оставляй меня снова, — шепчет он, кажется, готовый к величайшему в жизни предательству. В его голосе чертовски много боли, и альфа тут же возвращается в постель, крепко прижимая Питера к себе. Подросток утыкается носом ему в шею и удрученно всхлипывает. — Я не брошу тебя снова, никогда, малыш. Но мне нужно вовремя явиться на работу, иначе Пеппер кожу с меня сдерет… — он умолкает, запустив пальцы в волосы Питера. Питер издает еще один приглушенный звук неудовольствия, и Тони на мгновение сжимает его руку. — Слушай, а не хочешь ли махнуть со мной в Чикаго? — Тони заглядывает ему в глаза и не может сдержать улыбку от того, с каким счастьем Питер на него смотрит.