***
Их пустили к нему только вечером, когда всё тело было приведено в норму, а успокоительные зелья подействовали все до единого. Последнее, что помнил Марк — это резкая боль в затылке и внезапно почерневший мир. Говорить не пришлось, что случилось, он догадался сам, но из-за этого потребовалось выпить дополнительную дозу успокоительного. Гюнтер успел привязаться к Стендаллу, потому сейчас это было для него слишком тяжело. Он лишь успел пробормотать, что из-за него все в опасности, и отключился. — Что же ты так притягиваешь к себе всё, — всхлипнула Грейнджер, проводя рукой по жёстким волосам Марка. — К нему приставлены Мракоборцы, его будут охранять до самого выздоровления, — отчеканил Поттер, заглянув в палату. — Круглосуточный надзор, пять лучших бойцов… Гермиона, может, покрестить его? Драко нервно рассмеялся и непроизвольно сжал ладонь Гюнтера. Новичок был слишком добрым, чтобы заслужить то, что он пережил и продолжает переживать. С тяжёлым сердцем они покинули больницу Святого Мунго, едва ли не молясь, чтобы за ночь ничего не произошло, и сразу же отправились спать, предварительно выпив зелье сна без сновидений. Нервное потрясение дало о себе знать уже через несколько часов, когда действие зелья предательски закончилось, и Драко увидел во сне, как мимо него пронесли мёртвого ребёнка. Их с Гермионой ребёнка. Он раскрыл глаза и судорожно вдохнул открытым ртом воздух, когда маленькая ладошка резко приземлилась на его щеку. — Прости, я не знала, как разбудить тебя, — начала оправдываться Грейнджер. — Ты так кричал… — Можно я не стану рассказывать, что видел? — он сгрёб её в охапку и укрыл их двоих одеялом. — Опять что-то связанное с беременностью? Я не… — Стендалл говорил, что это из-за нервов. Всё, хватит, я устал уже, — проворчал он, скорее успокаивая себя, нежели оправдываясь. Утро выходного дня наступило слишком рано по меркам тех, кто всю неделю работал как проклятый. Не зная, чем себя занять, Гермиона спустилась в гостиную и решила перебрать книги в стеллаже. Она их перечитала ещё в прошлом году, до окончания школы, но сегодня её прямо тянуло туда, словно незримые силы пытаются подсказать об упущении. Обложившись книгами, она сидела на полу и бережно складывала их в стопки, а после левитировала их на полку. — Хм, что это тут у нас? — улыбнулся Драко, когда спустился к ней. — Перекрёстки миров… Я не помню эту книгу. — Я её из дома притащила, — призналась она. — Там про… Ой, ну-ка дай сюда! Вспомнив письмо из книги, Гермиона стала быстро пролистывать страницы, хаотично бегая глазами по буквам, пока не наткнулась на ту, где были выпуклости, как от капель воды. Малфой прищурился и пробормотал что-то на Альвертматтер, отчего на выпуклостях стали проявляться руны. — Откуда у тебя это? — Это ещё от деда матери досталось, где он взял — понятия не имею… — Я постараюсь это перевести, если дашь мне время. — Я могла бы сама… — Могла бы, но ты вряд ли знаешь рунические писания тёмных магов, а я знаю. Гермионе осталось лишь поджать губы и поманить пергамент с пером, чтобы Драко переписал руны. Как только он закончил, символы исчезли из детской книжки, а страница стала идеально прямой, будто ничего и не было. — Кажется, у меня не так много времени, чтобы перевести… Ты сходишь к новичку без меня? Как только я освобожусь… — Да, разумеется, Драко, буду ждать тебя в Мунго, — она ласково улыбнулась, погладив его по щеке.***
Спустя неделю Марка выписали из больницы. Моральное состояние было куда хуже физического, потому его не оставляли одного ни на секунду. Даже Тофур проникся к нему и и нетерпеливо ждал, когда Гюнтер явится домой, всё чаще утаскивая на кухню или в сад. О чём они общались, никто не знал, но, кажется, эти беседы благоприятно действовали на них двоих. Каким-то образом Марку удалось уговорить Тофура на ужин в кругу семьи, а не прятаться в своей комнате или искать занятие на кухне, и это был определённо лучший ужин, который проходил в Мэноре. Гермиона, сославшись на усталость, вышла из-за стола раньше и сразу направилась в спальню. Головная боль стала чуть ли не главным атрибутом в работе, потому что Отдел Тайн упорно не хотел работать на прежнем уровне. Кто-то откровенно ленился, кто-то прикрывался тем, что боится нападений, а кто-то нарывался на увольнение. Сегодня утром она уволила одного из невыразимцев, сопроводив своё решение такой служебной запиской, что Драко и Кингсли сложились пополам от хохота. Из цензурных слов там было несколько предлогов, а самым приличным было выражение «идиот охренел в край». Поудобнее устроившись на подушках, она прикрыла глаза и сразу же провалилась в сон. Малфой, услышав крики из спальни, помчался наверх и, увидев, что ей снится кошмар, попытался разбудить, но ничего не вышло. Выхватив палочку, он пошёл на крайние меры. — Легилименс! — выкрикнул он, врываясь в её сознание.На руках у Гермионы лежало существо, с трудом напоминающее ребёнка. Медики были в восторге, что рождённые сиамские близнецы жили уже неделю, но их радости не разделяли новоиспечённые родители. У младенца было четыре руки, а вместо правого ушка было второе лицо, он постоянно плакал, хотя его плач больше напоминал внутриутробный рык. Грейнджер не могла смотреть на него без отвращения, чего стыдилась, но Драко не смел её судить. Едва ли его чувства к этому существу чем-то отличались. Младенец, вдоволь накричавшись, уснул лишь тогда, когда Гермиона проронила на его щеку несколько горячих слёз. Он спал так долго, что они сразу заподозрили неладное, а когда подошли к кроватке, обнаружили там уже холодное бездыханное тельце…
— Завтра… — Малфой прочистил горло от внезапно появившегося комка. — Завтра мы отправимся в Хогвартс и поговорим с Трелони. Это уже переходит за рамки нормальности. — Спасибо, — прошептала Гермиона, вытирая слёзы ладонями.***
— Боюсь, ничем не могу помочь, — вздохнула Макгонагалл. — Сивилла скрывается уже почти месяц. Сказала, что видела собственную смерть рядом с мальчиком, и сбежала из школы. — Может, Вы что-то слышали о её предсказаниях насчёт нас? — с надеждой в голосе спросила Гермиона. — Всё то же самое. Что на исходе тридцать пятой зимы проклятье перестанет жить. Мы уже пытались выудить какое-то воспоминание из её головы, но всё тщетно. Вы могли бы обратиться к Флоренцу, если вас это как-то утешит… Проведя ещё несколько часов в компании директора, Драко и Гермиона покинули её кабинет и отправились на первый этаж, где вёл свои занятия кентавр. Выслушав их рассказ, Флоренц долго всматривался в ночное небо, а после лишь укоризненно покачал головой. — Всё, что нам остаётся — ждать? — мрачно спросил Малфой. — Либо рискнуть. Но звёзды вряд ли будут благосклонны. Где профессор Трелони — сказать не могу, увы… Как и подтвердить её опасения по поводу вас двоих и своей судьбы. Она умрёт — это факт. Но когда умрёт — одному Мерлину известно… Не получив фактически никакой информации, они удручённо вздохнули и решили оставшиеся часы в школе провести с пользой, зайдя к каждому из преподавателей. Поездка в Хогвартс пусть и не дала желаемых результатов, зато Гермиона немного успокоилась, проведя день в родных стенах. Признаться честно, их уже несколько раз приглашали провести лекции, но работа в Министерстве съедала всё свободное время, а в выходной вряд ли бы ученики школы согласились ещё пару часов просидеть за партой. Обещав Макгонагалл, что в первый же день отпуска они приедут в школу, они оба покинули Хогвартс через любезно предоставленный камин в кабинете директора. Дождавшись, когда Марк уснёт, Драко позвал Гермиону в подвал, чтобы продемонстрировать кое-что по странникам. Руны, которые он переписал из книги, послужили ключом к одной из страниц. На широком столе лежала огромная карта, смутно напоминающая нынешнее расположение материков. Пожелтевший пергамент, казалось, мог рассыпаться от малейшего дуновения ветерка, но он оказался на удивление прочным. Что примечательно, на нём не было никаких буквенных или численных изображений, всего лишь контуры земель и вод. — Тот амулет, — начала говорить Гермиона. — Я думаю, что это не стрелка от часов. — Компас, — как само собой разумеющееся произнёс Драко. — Но почему у амулета один наконечник? — Потому что он по совместительству… — Клинок, — прищурился он. — Но чтобы его найти, нам нужно… — Полагаю, что использовать карту. Но она не станет работать без амулета. И что мы получаем? — Гермиона вздохнула и принялась упорядочивать заметки на пробковой доске. — Замкнутый круг. Почему, скажи мне, мы не можем жить спокойно? Без загадок, без убийств и без таинственных нападений? — Беда не приходит одна… — горько усмехнулась она. — Вместе с радостью… Это уж точно… Так, мне всё это портит настроение. Перейдём к чему-нибудь другому? — Есть у меня одна мысль, — Гермиона заговорщицки улыбнулась и подошла к нему. — А кроме? Я, признаться честно, умотался за день… Но Гермионе, по всей видимости, было так всё равно на его усталость, что она просто ухватила его за руку и повела наверх. Но завернула в гостиную, вместо того чтобы дойти до спальни, и буквально втолкнула его в помещение, что было скрыто одним из стеллажей. Закрыв за собой замысловатую дверь, она впилась в его губы и толкнула к столу. — Грейнджер, — простонал он, когда она прикусила кожу на его шее. — Ну почему именно здесь? Почему не в спальне… — Ты очень много говоришь, — она скинула с себя сарафан, демонстрируя отсутствие нижнего белья, и уселась на стол, вновь притягивая к себе Драко. — Лучше займись делом. — М-м-м, может, мне стоит сделать так? — он завёл руки за голову, сцепив пальцы на затылке и опустился перед ней на колени. — О, Господи, — прошептала она. — Просто Драко, зачем ты боготворишь меня? — рассмеялся он и провёл губами по её коленке. — И что, прямо можно приказать? — смущённо улыбнулась Гермиона, приподняв одну бровь. — Да вот ещё, — ухмыльнулся он и резким движением уложил её на столешницу. — Инкарцеро! Он завёл её связанные руки за голову и принялся дразнить её, то целуя, то кусая, то зализывая красные отметины. Забываясь в ласках, она нервно цеплялась пальцами за ладони и до боли прикусывала собственные губы, а когда настойчивый язык Драко прошёлся по влажным половым губам и добрался до клитора, не смогла сдержать протяжного крика. Он так раздразнил её, что излишнее перевозбуждение переросло в слишком сильный оргазм. За секунду до него Малфой убрал невербальным заклятием верёвку с её рук, и тонкие пальцы судорожно вцепились в его плечи. Но, кажется, он даже не планировал останавливаться, только дал одну минутку прийти в себя, а после вновь приник к ней губами, начав ласкать ещё и пальцами. Столешница была дико неудобной, но Грейнджер было так плевать на это. Так же, как и на то, что лопатки уже неприятно саднили, а под ногтями остался ободранный с мебели лак. Второй оргазм закончился хриплым криком и судорогой в ногах, и только тогда Малфой остановился. Демонстративно вытерев собственные губы, он подхватил её на руки и трансгрессировал вместе с ней в спальню. — Тебя утешит то, что я очень хочу спать? — коварно улыбнулся он, скидывая футболку. — Д-да, — пробормотала она и попыталась встать с кровати. — Мне нужно… — Экскуро, — махнул рукой он, — больше в душ не нужно. Спи. — Ты лучший, — промурлыкала Гермиона, забираясь под одеяло. — И ты меня любишь, — строго заявил он, укладываясь с ней рядом. — Всем сердцем люблю, — улыбнулась она. — Моя, — не сдержавшись, он забрался пальцами в её волосы. — И как же мне тебя назвать сегодня? — Твоя растрёпанная слабость, — тихо усмехнулась она и уткнулась носом ему в шею.***
То, что утро не бывает добрым, Малфой ещё выучил с того дня, как в школьные годы узнал о возвращении Тёмного Лорда. Но сегодня к этому всему добавилось ещё и тревожное состояние Гермионы, когда она дрожащими руками распечатывала письмо от Трелони. Мистер Малфой, мисс Грейнджер. Я знаю, что вы ищете меня, но я не могу перестать скрываться. Каждый раз меня мучают кошмары с вашим участием. Мисс Грейнджер, прошу Вас, если Вы беременны, прервите. Вы очень рискуете не только своей жизнью, но и жизнью мистера Малфоя. Вам нельзя иметь детей, мои сны никогда не врут. Но в чём причина моей уверенности, я пока не разобралась.Сивилла Трелони.
Она расписала каждый сон, который видели Драко и Гермиона, чем ещё больше нагнала тоски. Марк, который уже слышал обсуждение этих кошмаров, едва ли не вырвал письмо из рук Малфоя, быстро пробежался глазами и смачно выругался. — Да не верьте вы ей! Откуда вам знать, что она не обычная шарлатанка?! — Откуда она знает о наших снах? — возмутилась Грейнджер, которая ещё совсем недавно согласилась бы с Гюнтером. — Мы рассказали о снах Макгонагалл, — тихо проговорил Драко. — Так. Для собственного успокоения я поспешу согласиться с новичком, потому что меня уже это всё… Достало! Он скомкал письмо и швырнул его в горящий камин, метнув в Гермиону предупреждающий взгляд. А после, уже придя в себя, решил всё же добавить, когда Марк вышел из гостиной: — Мы просто будем предохраняться куда тщательней, пока эти сны не перестанут нам сниться. И всё. — И это не из-за слов Трелони, — не то спросила, не то утвердительно сказала Грейнджер. — Вот именно. Просто пока наши сны не прекратятся… Всё равно, мы ещё слишком молоды, ведь так? У нас ещё дело по странникам, куда там с детьми побегаешь… — Ты меня утешаешь или себя? — улыбнулась она, усаживаясь к нему на колени. — Двоих, — хмыкнул Драко, прижимая её к себе. — Я ни черта не железный, меня тоже это тревожит… — Вам хватит меня на первое время, — в комнату вернулся Марк с подносом, где был чай. — Я тот ещё непоседливый ребёнок… Выходной всё же остался таковым, даже стал пободрее ближе к обеду. Гюнтер всячески отвлекал их своими рассказами про те редкие счастливые моменты, что были в его детстве, а Тофур активно поддакивал ему, поддерживая мнение о прорицательнице. Честно говоря, домовик не особо вникал в разговор, просто ему неожиданно понравилось быть частью оживлённой беседы. А когда Гермиона вдруг вспомнила про реабилитационный центр, Тофур разговорился так, перечисляя всех домовых эльфов, которые угодили в плохие семьи, что едва не пропустил время обеда. Уже после трапезы, когда каждый из жителей Мэнора собрался уйти по личным делам, эльф подошёл к Грейнджер и нетерпеливо дёрнул её за рукав, вынуждая наклониться к нему. — Мисс Гермиона слишком сильная, чтобы тревожиться из-за одной ненормальной, — проскрипел он ей на ухо и неуверенно ткнулся губами ей в щеку. — Спасибо, — смутилась она такому внезапному порыву, но тут же заулыбалась, понимая, насколько тяжко дался Тофуру такой поступок.***
Подготовка к свадьбе отнимала достаточно времени, чтобы Драко мог оправдать редкий секс, но убедить в этом Гермиону не удалось. Отсутствие традиционных методов достижения оргазма вызывало некий дискомфорт, а уж то, как Малфой стал замыкаться в себе, вовсе действовало на нервы. Грейнджер совершенно точно не собиралась на него давить, но видеть, насколько он отдаляется, и не знать, как ему помочь, было просто невыносимо. Он всячески избегал разговоров, пытался вести себя непринуждённо, но выходило это просто ужасно. Драко нервничал, всё усугублялось чувством вины за собственные попытки соврать, и он всё больше и больше отдалялся от неё, пытаясь закрыть пустоту внутри хоть чем-то. Они даже попробовали сходить к маггловскому психологу, пробовали обращаться к проверенным колодмедикам в Мунго, но ни один визит не закончился продуктивно. Все, как один, твердили — пейте микстуры, любите друг друга. И так могло бы продолжаться до бесконечности, пока в один из дней они не увидели брошюру. Яркими буквами на ней были выведены лишь три слова, которые на мгновение поселили в душе слабую надежду, что это хоть как-то поможет. Они отправили заявку, как того просили организаторы «Помощи вашей семьи», и через полчаса получили приглашение на сеанс с назначенным временем. Удивившись своему везению, что именно сегодня у таинственного помощника оказалось свободное время, Драко и Гермиона отправились в место, указанное на пригласительном билете. — Сразу говорю, я не собираюсь вести себя, как в тех фильмах, которые ты показывала мне, — буркнул Малфой, вешая пальто в шкаф, что стоял в приёмной. — Упаси меня Салазар выслушивать твои бредни, — рассмеялась Пэнси, которая вышла из кабинета. — Я лучше послушаю Грейнджер, что там у вас стряслось. — Солидарен, — выглянул Блейз, — Грейнджер избежит драмы и мы быстрее доберёмся к сути вашей проблемы! — Вот уже не думала, что вы двое будете заниматься чем-то подобным! — рассмеялась Гермиона и ринулась обнимать друзей. — Как же я соскучилась по вам, ребята! — А я вот не удивлён… Клянусь, начнёте лечить мне мозг, я вас… — Несомненно, дружище, несомненно! — заулыбался Забини и похлопал Драко по плечу. Как оказалось, Блейз и Пэнси ещё пару месяцев назад были на грани того, чтобы расстаться навсегда, хотя ещё пытались удерживать отношения. По совету матери Паркинсон они отправились в отпуск в Таиланд, где познакомились с монахом, который не только вправил им мозги, но и лишний раз напомнил о том, насколько они дорожат друг другом. Решив задержаться ещё ненадолго, они прошли у него обучение, и всё же открыли кабинет. Пока они беседовали, Гермиона невзначай заикнулась о реабилитационном центре, приписав его к списку всего, что вызывает нервоз, и Блейз неожиданно засиял. — В качестве аренды готовы платить тридцать процентов от заработка! — Да-да! Мы о-о-очень хотим работать в этом центре! Вы же… Вы же правда его откроете? — Пэнси нервно захлопала в ладоши, с надеждой глядя на Драко. — Ну, а ещё мне помощь нужна… В целом, было не совсем ясно, что больше пошло на пользу Малфою. Или сам разговор, который длился гораздо дольше, чем положено, или то, что это были друзья с самого его детства, но он не только пренебрёг оставшимися часами для своего сна, а ещё и не дал Гермионе выспаться. Но, судя по их лицам с утра, никто не был недоволен сложившимися обстоятельствами ночью.