***
Марк высчитывал секунды, не сводя взгляда с двери. Он сжимал рукоять клинка, глубоко в душе надеясь, что вот-вот промелькнёт проблеск в сознании, но всё это подавлялось огромным, необъятным количеством гнева, сочащимся из каждой клетки его организма. Женевьев любезно оставила его в одиночестве, когда поняла, что всё услышанное ему нужно действительно переварить. Гюнтер за этот час несколько раз задумывался, что, возможно, эти мысли в голове не являются его собственными. Как это было раньше. Но чем сильнее его пальцы обхватывали клинок, тем больше его поглощала злость. Он всегда был тем, кого использовали. Видит Мерлин, он никогда не желал познакомиться со своими родителями и уж тем более не планировал их воскрешать. Марку было нормально. До поры, до времени. Пока в его голове не стал появляться навязчивый голос, постепенно разделяющий его сознание. Когда он прошёл реабилитацию в Белом Драконе, единственное, чего он хотел — спокойно жить. Но, по всей видимости, он был проклят с самого момента зачатия, потому что иначе объяснить всё то, что продолжало происходить вокруг него, он попросту не мог. Да, в мире магии всё возможно, но это уже было чересчур. Марк вновь услышал голос в голове, нашёптывающий ему чуждые мысли. Сердце пропустило несколько ударов, когда осознание пришло, и он стиснул зубы, чтобы не поддаваться этому. Он прекрасно понимал, что каким бы он не был в данный момент злым, слушать этот голос нельзя. — Хоть бы раз от тебя толк был! — взвыл он, с силой ударив себя по виску ладонью. Голос преследовал его очень долгие годы, Гюнтер едва ли замечал, как с лёгкостью поддаётся ему. Но сейчас, когда он несколько месяцев смог жить без жуткого шёпота, он понял, что больше не хочет слышать его никогда. И пусть он сам окажется больным на голову маньяком, искренне желающему сейчас отомстить своему брату, но сделает это сам. Без влияния извне. Он чувствовал, как снова начинает закипать изнутри. Голос исчез, но вместо него возникли слова Женевьев, и Марк никак не мог переключиться с них на что-либо ещё. О, как же сильно он хотел быть отмщённым, как он сам желал вершить эту месть! Он ещё раз сжал рукоять клинка, втягивая носом воздух, и вновь почувствовал, как по венам расплывается жажда справедливости. — Марк, ты здесь? — аккуратно отворив дверь, спросил Драко. — Извини, а где Женевьев? — Ты и её убить хочешь? — поджал губы Гюнтер, покрепче перехватив клинок. Малфой открыл рот в изумлении, с большим трудом поняв то, что сказал его брат. Перекрутив этот вопрос в голове ещё несколько раз, он уставился на него, не в силах сформулировать хотя бы одну мысль. — Так же, как Николетт? Или ты придумал более изощрённый способ? — дрожащим голосом ответил он на немой вопрос, повисший в воздухе. — Я не убивал Николетт, — испуганно проговорил Малфой. И теперь, когда вся картина сложилась воедино в его голове, он был готов скулить от понимания. Теперь было ясно, кого всё это время напоминала ему Женевьев. — Я догадываюсь, что она тебе сказала, но… ты не мог бы сначала выслушать меня? — Нет! Я не желаю тебя слушать, Драко! Я верил тебе! Я поверил в то, что здесь я свой, а в итоге… — Марк сделал нервный вдох. — В итоге ты… ты точно такой же ублюдок, как и все, кто меня использовал! И что же ты собирался делать со мной, для чего я тебе был нужен?! — сорвавшись на крик, он подскочил с дивана. Малфой демонстративно положил палочку на книжный комод и закрыл дверь за своей спиной. Он прошёл в сторону Гюнтера, медленно и уверенно, но без резких движений, чтобы лишний раз его не провоцировать. Он вполне бы успел его обезоружить и даже временно отключить, но делать этого не стал. — Николетт умерла намного позже, чем мы с ней разошлись. Клянусь, что я не причастен к её смерти, — осторожно начал он, садясь напротив Марка. — Ты можешь взять мои воспоминания, абсолютно все, и ты… — О, прости, не могу все. Ведь часть из них пропала? — прищурился тот. — За что, Драко? Мне плевать, какие цели преследовали другие! Ты! Ты был единственным, кто боролся за доверие, а что в итоге? — Гюнтер выхватил клинок, в одно мгновение оказавшись возле брата, и приставил остриё к его горлу. — Это всё обман? — Извини, но я действительно не понимаю, о чём ты говоришь, — на глазах Малфоя блеснули слёзы. — Я никогда не преследовал цель использовать тебя. — Мне очень сложно верить, что всё это было из чистого милосердия. Ты ведь проверял на мне эти штуки странников, верно? — Марк стиснул зубы. — Ты знал, что эти артефакты имеют такое сильное влияние на людей, для этого ты их притащил в наш мир? Драко прекрасно понимал, что любое слово, какое он ни скажи, Гюнтер перекрутит против него. И да, действительно, артефакты имели слишком большое влияние, и сейчас его брат медленно, но уверенно впитывал в себя гнев из клинка. — Так что же ты молчишь, Драко? — он не выдержал, рука еле заметно дрогнула, по щекам покатились слёзы. — Для чего я тебе был нужен? — Я хотел спасти тебя, — сипло ответил он, чувствуя, как лезвие касается его кожи. — Клянусь, я хотел, чтобы ты получил ту жизнь, которую заслужил. — Убей его, он лжёт! — пронеслось в воздухе, и Малфой почувствовал, как страх пробирается под его кожу. — Заткнись! Замолчи! — выкрикнул Марк, тряхнув головой. — Это ты сделал со мной?! — завопил он, уже обращаясь к Драко. — Чей голос постоянно преследует меня?! Понимая, что Малфой тоже это слышал, Гюнтер только лишний раз убедился, что это было именно его влияние. Паззл за паззлом складывался в его голове, и он с ужасом начал понимать, насколько же была права Женевьев. С самого начала, как только всё это началось, имя Малфоя то и дело фигурировало где-то рядом: опекун рассказывал, с кем ему предстоит работать в Министерстве Магии, не единожды упоминал Малфоя-старшего; Генри, его сын, не упускал возможности обругать дерзкого сына Пожирателя, который в любой момент мог увести у него невесту. Так или иначе, Драко оказывался главным фигурантом в его жизни, даже когда Марк сошёлся с Женевьев. — Я хочу убить тебя, — рыдая, выдавил он из себя. — За всё, что ты сделал! — Если я действительно этого заслуживаю, — Драко закрыл глаза, когда тот замахнулся клинком, — то… я прощаю тебя… Ты же ведь… мой брат. Марк замер в удивлении, когда нож начал плавиться в его руке. Он шёпотом окликнул Малфоя, окончательно растерявшись в этой ситуации. Досмотрев уже вдвоём, как клинок золотой пылью растворился в воздухе, оба переглянулись. Казалось, что всё изменилось вокруг, на атомном уровне, так, что объяснить было невозможно. Злость медленно сходила с лица Гюнтера, сменяясь на страх. И то, как его пробирал стыд, было заметно физически. Продолжая удерживать одной рукой Драко за плечо, Марк уставился на него, так и не найдя никаких слов. — Я не… не знаю, что это было… это… — Влияние изнутри? Как было раньше, пока ты не попал в Белый Дракон? — уточнил Малфой. — Марк, что… что тебе сказала Женевьев? То, как Гюнтер резко рухнул перед ним на колени, вызвало поначалу панику, но как только послышались рваные всхлипы, всё встало на свои места. Сложнее всего Марку давался контроль над собственными эмоциями, особенно, когда некто, вроде Женевьев, нащупывал его слабые места и начинал манипулировать. То, что эта девица имела особое влияние над ним, являлось неоспоримым фактом, и Малфой был уверен, что именно её голос он слышал несколькими мгновениями ранее. Кроме того, в голове начали мелькать мысли о том, что он видел её ранее, и не просто в школе, когда познакомился с Николетт. Она всё время была рядом, так или иначе. Драко видел её с опекуном Марка, на приёмах в министерстве, рядом с Кингсли и… в одной из временных петель. Внимательно слушая Гюнтера, Малфой испытывал неподдельное желание оторвать Женевьев голову голыми руками. Не потому, что он сам чуть не погиб из-за неё, а за брата, который менее чем за сутки вытерпел слишком многое. И всё это было только ради того, чтобы страдал Драко. Все детали огромного механизма встали воедино, и Малфой понял, что вся эта история являлась лишь верхушкой айсберга. С самого начала всё было связано одной огромной цепью, звенья которой вели к его личным оковам. И первой шестерёнкой стало нападение Монтегю на Гермиону. Он так отчётливо это вспомнил, что чуть было не вскрикнул от неожиданности. Николетт с самого начала была связана с Серым Кардиналом. Ровно как и с пророчествами, которые произнесла Сивилла Трелони. — Твою же мать, — прошептал он, в очередной раз убеждаясь, что все паззлы сложены в одну картину. — Твою ж ты мать! Какой же я тупой идиот! — Это из-за меня… — К чёрту чувство вины, поднимайся! Нам срочно нужно найти Гермиону! На самом деле это необходимо было именно Малфою, но оставлять Марка сейчас одного он был точно не намерен. Голова начинала раскалываться от любой мысли, которая возникала в голове, и он с ужасом понимал, как был слеп всё это время. Оставалось только узнать, помнит ли всё это Гермиона, с учётом того, что над её памятью Времёнщики не поиздевались. — Я пока не совсем могу объяснить… ох, вот и ты! — с улыбкой воскликнул он, увидев Гермиону на лестнице, и тут же сделал несколько шагов к ней. — Ты не поверишь… — Марк! — закричала она в ужасе, и Драко медленно повернул голову. Гюнтер смотрел на них совершенно растерянным взглядом, обхватив древко копья, торчащее из его живота. Он пошатнулся, сделав шаг в сторону, и за его спиной оказалась Женевьев. — Ты следующий, — ядовито оскалилась она и занесла палочку над головой. — Авада… Но Марк, вопреки её ожиданиям и какой-либо логике, нашёл в себе силы не свалиться замертво, а резко развернуться к Женевьев лицом и, схватив её за плечи, резко потянуть на себя. Когда она попыталась вырваться, он, оглянувшись и убедившись, что стена совсем близко, попятился назад. — Нет! Нет-нет-нет! — не веря своим глазам, Драко бросился к ним. Копьё проткнуло тело Женевьев, и она, в отличие от Гюнтера, отключилась мгновенно. Последний же ещё нашёл в себе силы улыбнуться приближающемуся брату. — Прости меня, — прошептал он. — Я был таким идиотом… — Ты… ты не имеешь права умирать, — Драко начал судорожно вспоминать, что делать в таких ситуациях. Но заметил руны на древке копья. — Пожалуйста, нет! — Спасибо за то, что позволил мне хоть немного жить нормально, — не прекращая улыбаться, Марк нашёл в себе силы протянуть руку к плечу брата. — Не плачь… я ведь спас тебя, правда? — Гермиона, ты можешь вызвать Шута? Хоть кого-то из Времёнщиков? Он не должен умереть вот так! — надрывно закричал Малфой, отталкивая от него мёртвую Женевьев. — Марк, не закрывай глаза, ты же сильный! — Спасибо… — еле слышно проговорил Гюнтер, прежде чем с его губ сорвался последний вдох.***
Склонившись над телом брата, Драко не переставал рыдать. На долю секунды ему показалось, что он в состоянии исправить абсолютно всё, но жизнь, как и всегда, оказалась слишком несправедлива. Он вцепился в руки Гермионы, которая точно так же не могла успокоиться. Они действительно привязались к Марку; они оба были уверены в том, что именно этот человек больше остальных заслуживает жить. Самоотверженный, натерпевшийся и… самый искренний из всех, кого Малфои когда-либо знали. Сколько времени прошло, прежде чем Драко наконец успокоился, он не знал. Но в голове зародилась мысль, пробуждающая призрачную надежду на то, что всё можно исправить. — Нам нужен маховик, — вытерев глаза рукавом, он уставился на Гермиону. — Ты ведь умеешь им пользоваться, верно? — Они все уничтожены… Мы сами подписали указ, ты забыл? Когда узнали, что он — сын Волдеморта. — Тогда… тогда нам нужно что-то сделать с кандалами, и тогда, возможно, явятся Времёнщики! — истерика снова подступила к горлу. — Они не появились, когда был уничтожен клинок, почему? — Я не знаю… — всхлипнула она, обнимая мужа. — Я впервые не знаю, что делать! Прости меня, Драко, я понятия не имею… Резкий звук чего-то бьющегося заставил их подскочить на ноги, и Малфой, закрыв собой жену, выхватил палочку. Часы, что стояли в конце коридора, разбились вдребезги. Следом за ними взорвались и те, что стояли на тумбе, недалеко от входа в гостиную. А после, на одной из картин, исчезли и нарисованные, с таким звуком, будто кто-то разрезал полотно. — Опять! Опять вы всё сделали неправильно! — громогласный рёв Валета эхом прокатился по коридору Мэнора. — Нет, стой! — возникший из ниоткуда Шут закрыл Малфоев собой. — Хватит! Мы столько раз пытались, и всегда всё заканчивается одинаково! Валет, пора остановиться! — Отойди! Если не желаешь закончить так же, как и Король! — рявкнул Времёнщик, отталкивая Шута, и сделал взмах руками, начав говорить на странном языке. — Я сказал нет! — Какого хрена? — прошептала Гермиона, пятясь назад и уводя с собой Драко. — О чём они говорят? — Кажется, о том, что нам сейчас настанет пиздец, — почти бесцветно заявил он. Такой тон служил признаком, что сейчас Малфою до жути страшно. — Revertere ad initium! — Валет, отпихнув Шута, сорвал с его груди одни из часов, начав перекручивать стрелку. — С некоторыми изменениями, — прорычал Шут и выудил из внутреннего кармана своего странного пиджака ещё одни часы на длинной цепочке. Он просто кинул их в сторону Малфоев и злостно улыбнулся, когда Драко успешно их поймал. — Tempus memoriam regere non poterit! — Сволочь ты, совсем отуземился? — недобро улыбнулся Валет, посмотрев на Шута. — И что теперь? Они всё равно вернутся. — Вернутся, но станут уже другими, — пожал плечами он. — Пора, ты это знаешь ничуть не хуже меня.***
Малфой вывернул из-за угла слишком резко, а Грейнджер не успела затормозить. Врезавшись в него, она не только снесла слизеринца с ног, они ещё и кубарем скатились вниз по лестнице. Малфой застонал и, не открывая глаз, провёл рукой по голове, что покоилась на его груди. Тихий всхлип дал понять, что же такое тёплое он почувствовал на своём торсе. Аккуратно приподняв голову гриффиндорки, он зажал пальцами кровоточащий нос. — Грейнджер, ты! — резкий тон сменился на обеспокоенный. — Только не плачь, слышишь? Держи себя в руках. — Малфой, извини, — Гермиона убрала его руку от своего лица и зажала нос. — Чёрт возьми, я заляпала тебе рубашку. — Всё в порядке, дай я посмотрю, — Драко аккуратно снял её с себя, встал и помог встать ей. Прошептав кровоостанавливающее заклинание, он присмотрелся к переносице и дотронулся кончиком пальцев. — Вроде нет перелома. Болит? — Нет, — смахнув слезу, она подняла на него взгляд. — Извини, я просто опаздывала… — На свидание? — Скорее спрятаться от него, — вдруг Гермиона осознала, кто перед ней, и отскочила от Драко, как ошпаренная. — А тебе какое вообще дело?! — Началось, — Малфой театрально закатил глаза. — Грейнджер, я пытаюсь быть вежливым! Если тебе что-то не нравится, так иди-ка ты к чёрту! Раздражаешь и бесишь меня! — он умолк на несколько секунд и улыбнулся. — Когда я так говорю, лучше? — Да, привычнее, — Гермиона усмехнулась, оценив его иронию. — Ещё раз извини за рубашку. — Лучше бы ты за спину мою извинилась, таран-камень, — Драко очистил от крови белый хлопок при помощи волшебной палочки. — Нос точно не болит? — Лоб болит, если честно. — Ещё бы! Так на меня ещё ни одна девушка не набрасывалась. — Какой ты дурак, Малфой! Гермиона густо покраснела и развернулась. Драко попытался ухватить её за локоть, но она так быстро ринулась вперёд, что он попросту не успел. Сразу же тряхнув головой, он попытался выбросить все мысли и порывы из своей головы. — И нахрена ты пытался сейчас её остановить? — голос внезапно появившегося друга раздался как гром среди ясного неба. — Забини, мать твою! — Драко дёрнулся от неожиданности. — Какого хрена ты меня пугаешь? — А ты чего посреди школы с Грейнджер зажимаешься? — Она уп… А тебе, собственно, какое дело? — он смерил друга презрительным взглядом. — Упадёт на меня Пэнси — начну оправдываться. — Малфой, — Блейз расплылся в улыбке, — да никак тебе Грейнджер нравится? — Да ещё чего! Ты её видел? — Симпатичная, правда лохматая… — Всего лишь растрёпанная, — неожиданно поправил его Драко. — Сколько она дел делает, не удивительно, что нет времени… — Тебе она нравится! — Забини расхохотался и тут же быстро направился в сторону подземелий. — Я поверить в это не могу! — Закрой рот, идиот! Ещё бы с астрономической башни закричал об этом во всеуслышание! — Так я прав? — Блейза расплылся в язвительной улыбке. — О твоей проницательности уже можно слагать легенды, — сквозь зубы бросил Драко, — через сто лет станешь национальным героем. — Ладно-ладно, я унесу твой секрет в могилу, — Забини снова едко улыбнулся. — Ещё одно слово… и тебе не придётся долго хранить тайну.***
— Малфой, — распахнув глаза Гермиона выдохнула и поспешила отстраниться. — Пора вводить штрафы за превышение скорости ходьбы по коридорам, — глядя прямо в глаза, он аккуратно поправил мантию на её плече. — Ты… — она не смогла подобрать никаких слов, как и отвести взгляда от него. — Советую пойти обходным путём, у главной лестницы потасовка. — Знаешь, что?! — Гермиона решила пойти в наступление, но вдруг замерла, поняв, что Драко не оскорбил её, и даже вёл себя крайне вежливо. — Пока нет. Но лучше бы ты не портила мне настроение. — Даже не думай мне угрожать, Малфой, я могу в любой момент… — Прикрыть свой дерзкий ротик и отправиться туда, куда шла, — Драко улыбнулся. — Я… ты… Боже, — прошептала Гермиона, глядя на его губы. Она была готова поклясться, что только что увидела самую красивую улыбку. — От Малфоя сразу к Боже? — Драко рассмеялся и сделал совсем небольшой шажок к ней навстречу. — Может, сначала назовёшь меня по имени, Гермиона? Она хапнула воздух, как рыба, и прикусила язык. Густо покраснев, она обогнула его и устремилась прочь, слегка задев плечо Драко, разумеется, нечаянно. В ответ он тихо рассмеялся и проводил её взглядом с присущей ему надменностью. Она забежала в женский туалет и опёрлась руками на раковину. Глянув на своё отражение Гермиона нахмурила брови, мысленно задав себе вопрос, что же это такое, чёрт возьми, сейчас было. Скинув всё на отсутствие нормального сна и переутомление, она наспех умыла лицо и стремительным шагом направилась к кабинету Зельеварения. Споткнувшись на последней ступеньке она снова влетела в Драко, прижав его к стене своим телом. Подняв растерянный взгляд, она чуть не взвизгнула от неожиданности. Второй раз за последние пятнадцать минут она не только встретилась с ним, но и успела столкнуться физически. Он улыбнулся и мягко отстранил её от себя, придержав за талию. — Ты такая мокрая, — Драко приподнял одну бровь и крайне обворожительно улыбнулся, когда Гермиона густо покраснела. — Какого чёрта, Малфой! — зашипела она и отпрыгнула в сторону. — Лицо, дурочка, — усмехнулся он и стёр указательным пальцем капельку воды с её щеки. — Ты кое-что обронила. — Придурок! — выкрикнула она и выхватила из его рук ежедневник. И они оба замерли, глядя друг на друга. Происходило нечто непонятное, и никто из них не мог это объяснить. Будто они оба знали, что должны находиться не здесь. Драко смотрел на неё, но внимание почему-то зацикливалось на обрывках фраз, которые он слышал вокруг. — Я испытываю такую слабость! — раздалось откуда-то слева. Слабость… слабость… Слабость!.. — Это моя заколка, спасибо! — голос Пэнси донёсся справа. Моя… моя… моя… моя… — Ой, эти лакричные палочки — моя слабость! — взвизгнула какая-то девчонка вдали коридора. Моя слабость… моя слабость. Моя слабость!.. — Книжка была такая потрёпанная… — Нет, это не то, — сказал он вслух, не сводя взгляда с Грейнджер. — О чём ты? — удивлённо спросила она, заправляя за ухо прядь волос. Моя растрёпанная слабость!.. Малфой схватил её за плечи, широко распахнув глаза и судорожно вдохнув. Стоило ему коснуться её, как перед глазами замелькали кадры, словно увидел какое-то будущее или же альтернативное развитие событий. — Гермиона, ты мне сейчас вряд ли поверишь… — едва не задыхаясь, произнёс он. — Драко, ты тоже это видел сейчас? — ахнула Грейнджер. — Это будто из прошлого… или, не знаю, из будущего, но… И оба осознали, что не просто так назвали друг друга по именам. Секундное помутнение, и Гермиона, поняв, что произошло, бросилась к нему на шею, крепко обняв. — Значит, Марк ещё жив! Они все ещё живы! — дрожа всем телом, прошептала она. — Мы ещё можем всех спасти, слышишь?! — Гермиона… — втягивая носом запах её волос, Малфой резко отстранил её от себя. — Гермиона, выходи за меня, — твёрдо и уверенно заявил он. — Нет.