do you know where you’re coming from?

— “Потрогай меня ещё раз,” заявил Паннакотта, абсолютно не колеблясь, требовательным тоном. Наранча перевёл на парня свой взгляд, и смотря снизу вверх, не мог подобрать подходящих слов, забив рот какой-то едой, найденной в шкафчике. Неозвученным вопросом и вскинутой бровью, он убил всю прежнюю уверенность Фуго. Ну... В любом случае, повторять он просьбу не будет. Если поймёт, так поймёт; объяснять было слишком смущающе. Да и вообще, желать чего-то такого само по себе смущает... — “Да- п... забудь” отчеканил он каждое слово, перед тем как развернуться на своих каблуках. Наранча лишь двинул бровями вверх-вниз, расплывшись в непонятной улыбке. Невыносимо. Ну почему это должен быть именно Наранча? Он что, единственный, кому можно доверить подобного рода... вещи..? Единственный, кого можно назвать другом, и тот, кто поможет с настоящими проблемами.. хоть он и был не умнее вилки. Фуго бы уже ушёл расстроенный, если б не Наранча, схвативший его за запястье, и аккуратно не притянувший к себе, на диван. Плоть на плоти, обжигаемая чужим теплом. Большие липкие ладони, испачканные в крошках от чипсов — так противно, но Фуго просто не смог накричать на него, ослабленный чужими прикосновениями. — “Не трогай меня,” строго сказал он, и Наранча отпустил парня, пожав плечами, и продолжив трапезничать.   Идиотина.    На самом деле, ему понравилось вот так касаться друг-друга, но Наранча даже и не догадывался об этом. Потому что только стоит ему разузнать чужую слабость, так он будет подшучивать над парнем, и делать это на постоянной основе. Да и Фуго уже прикасался к нему достаточно часто; легкие царапины в очередных перепалках и объятия по окончанию миссий — по его мнению, этого хватало с головой. Хватало раньше, но не сейчас. Теперь это желание было абсолютно другого плана, в подробности которого вдаваться он не стал. Фуго хотел верить, что он наверняка сам сможет справиться со сложившейся ситуацией. В пустой холодной квартире, как всегда, потуплено пялясь в пол, с забитой мыслями головой. Ему нравилось вот так пофилософствовать, поискать решение проблем, пока это не касалось лично его... Подобные размышления влекли за собой лишь стресс; и хоть на белой шевелюре седые пряди незаметны, от протяжных копаний в себе, седина точно не заставит себя ждать. Похрипывающая мелодия доносилось из динамиков, откуда-то со стороны, и сидевший рядом Наранча отбивал ногой в так.   Наранча, Наранча. Ох, Наранча. Мысли о нем всё никак не выходили из головы. Со всеми этими чувствами и внезапными порывами, Паннакотта не находил себе места, ставя под вопрос такую привязанность к другому парню. Хотел ли он поцеловать его? Возможно. Хотел ли он его... Вероятно. И это ли не злило его? Да конечно злило. Всё что ему не давалось объяснить, обязательно вызывало гнев. Почему ему вообще хочется прикосновений, при том что это так неправильно?.. Здравый смысл всегда подсказывал ему избегать вещей, что аморальны или по своей сути неправильны, так почему же? Это так странно... Абсолютно всё, что он знал о сексе, было не просто под огромным вопросом, а в прямом смысле этого слова, бросало ему вызов, ставя перед фактом. Он ненавидел не понимать чего-либо на сто процентов, но когда ему указывали, как он неопытен в каком-то отношении, это злило парня ещё сильней. В представлении Фуго, Наранча занимался сексом постоянно; свободный от моральных принципов и чужого мнения. Подсознательно он соединял его личность и сексуальную активность, будто по-отдельности существовать они не могли. Вот к примеру Бучелатти сложно описать как человека, что часто мастурбирует — уж слишком самоотверженно и по-родительски себя он ведёт. Конечно, Фуго был достаточно образован, чтоб понимать, что личность не обязательно совпадает с поведением человека в постели, но его мозг самостоятельно выстраивал эту ассоциацию. Хотелось бы ему походить на Наранчу... Нет, не быть таким же тупым, а скорее беззаботным по своей природе. В надеждах позаимствовать частичку чужой натуры, он утонул в мечтах; перестать так сильно переживать по поводу и без...  ——— Шашки. Чёрные и белые шашки украшали клетчатую доску, оставленную тихо стоять, после недавно прошедших игр. Фуго вызвал Наранчу сыграть, чтоб проверить, как долго у того займёт сбить три его фигурки. За всю игру... Сыграв целых семнадцать партий, недалёкий паренёк смог сбить чужую шашку лишь один раз. Брюнет составлял свои ходы по какому-то внутреннему чутью, (что очевидно, не особого помогало) можно сказать, хаотично. Было очень сложно сосредоточиться; особенно сейчас. Мысли Паннакотты просто плыли по течению, пока проходил ход за ходом. Медленно, но верно, стратегия Фуго терпела поражение, по мере его погружения в собственные думы. Он никогда не “жил моментом”, и если бы, допустим, Наранча умер в следующей миссии, он бы так и не узнал, чего хотел Фуго... Потому что он и сам не понимал чего хочет. Просто не мог высказать свои мысли словами... — ”Попался!” — с широко натянутой улыбкой выкрикнул Наранча. Взгляд алых глаз пал на доску, и да... вторая шашка была сбита. — “Наранча, Фуго просто поддаётся тебе.” — Продразнил парнишку Миста, шуточно тыкая в мышцы на чужих руках. Паннакотта лишь нахмурился, увидев эту картину. Может, он всё не правильно понял... Мог ли Миста что-то прознать? Нет, конечно нет, не мог — но он наверняка понимал, что Фуго уделяет Наранче намного больше времени, чем остальным участникам банды. И почему же блондина этот факт так раздражал? Обьяснить свою раздражённость также просто как и решение каких-нибудь задач, он не мог, но... Почему ему нельзя прикасаться к Наранче также беззаботно, как это делает Миста..? Вот, потихоньку их дурачество перешло в перепалку, (естественно шуточную) и стрелок обвил руки вокруг чужой шеи. Почему мне нельзя сделать то же самое? Во взгляде парня читается белая зависть. Хотелось бы ему также когда-нибудь приложить руки к Наранче — подшутить и подразнить его. Без злости; как обычно это происходит в их частых драках. Наранча заслуживал лучшего, но ох, как же эгоистичен Фуго.   -----   Смелость. Ее парню было не занимать, когда происходили ситуации на грани жизни и смерти. Но сейчас... Ладно, он не был стопроцентным девственником. Было ведь пару свиданий с девушками, парочка поцелуев в щёчку на прощание — никогда не переходящих во что-то большее. И под конец дня, такое невинное и ничего более незначащее: “Мы сегодня хорошо провели время, спокойной ночи.” С этим он справиться мог. Но с Наранчей... С самого начала всё пошло с «низов». Он уже трогал его член, так что же дальше? свадьба? Все было задом наперёд, и это было так до тошноты неправильно. Самый отвратный, по его мнению поступок, что только мог совершить человек, так это возбудиться. Но не просто возбудиться, так ещё и получить помощь со стороны... И Паннакотта позволил ему прикасаться к себе.   — “Йо, фуго! Кажется, я оставил здесь свою колонку!” Наранча прокричал, стоя по другую сторону двери. Открыв ее, Фуго встретился с чужим взглядом. Сейчас или никогда. Приоткрыв рот, и вот... ничего. Абсолютно никаких идей, о чем же он хотел поговорить. Отступив в сторону, парень впускает внутрь брюнета, с лицом отражающим полное замешательство. Постукивая ногами по ковру, хозяин квартиры бродил по комнате, осматривая парня, что только что впустил внутрь. Он натурал. Он был уверен в своей гетеросексуальности. Но его лицо побледнело от озарения, что свалилось на голову. — “Нашёл!” — улыбался он, поднимая к верху забытую ранее вещицу — “Еще увидимся!” радостно засиял Наранча, направляясь к двери. Фуго схватил чужую руку за предплечье, сжимая бицепсы, и смотря на них уже чуть дольше приличного. Его губы прижались к чужим пухлым, так неожиданно для него самого. Отпрянув от парня взгляд Паннакотты был затуманен. Поцелуй был краток и очень робок, однако наполнен чувствами, что словами он выразить не мог. Загорелая рука прижав бледного парня ближе к себе, дала Наранче возможность подарить ещё один лёгкий поцелуй. Красные глаза смотрели в темно-фиолетовые. — “Эм... увидимся,” Пробормотал Фуго, ощущая, что они слегка переступили черту. -----   В очередной раз они спорили. Фуго даже не совсем понимал, о чем именно они спорят, но к физическому насилию перешёл быстро — как это и всегда происходит в такие моменты. Хотелось бы ему лучше контролировать свой гнев. Блондин до конца не осознавал, почему он такой: колкая фраза или неподобающе кинутый в его сторону взгляд выводил его из себя, застилая зрение красной пеленой. Иронично, что он и без того имел ярко-алую радужку. Наранча ляпнул что-то не то, и по привычке Фуго разозлился, в итоге оказавшись прижатым к стене, слушая как брюнет кричит на него. Из рта на его красном лице вырывались детские оскорбления. Касаясь лбом ко лбу, Паннакотта сильнее подался к стене, пока Гирга продолжал и продолжал, щекоча парня своим дыханием. — “Заткнись, заткнись! Просто заткнись! Просто потому что ты такой умный и... красивый... и у тебя приятные губы. Не значит, что тебе можно вести себя как последний хер!”   Что.   — "Ты думаешь я-” Не успел договорить Панна, как чужие губы впились в его. Такой размазанный, горячий поцелуй. Стукнувшись зубами, язык проскользнул внутрь, исследуя рот Фуго. Слюна стекает с его подбородка, как он пытается откинуть голову назад. Бледные руки обхватили горячие, загорелые плечи, как парень почувствовал чужие ладони на своей талии. Разузнав о необычном нижнем белье блондина, Наранча на мгновенье отпрянул от чужих уст, со взглядом полным трепета, и вишнево красными, опухшими губами. Стринги очень практичны, так почему бы Фуго не носить их? Своими грубыми руками он схватился за уже оголенное мягкое место парня, вновь вернувшись к поцелую, в этот раз углубив его. Взгляд Фуго пал на чужой стояк. Настолько ли стринги сексуальны? Он всегда ловил на себе странные взгляды, покупая новую упаковку белья, однако не был точно уверен, почему. Просто они были удобны, и не прилипали к коже, как это делали боксеры... Реакция Наранчи на его выбор в нижнем белье, ответила на ранее заданный вопрос. Их уже и без того запутанные отношения становились лишь биззарнее, после каждой перепалки, перерастающей в сексуальное напряжение. Напряжение, что снимается лишь сейчас. Нащупав чужой член, и обхватив его сквозь дырку на необычных штанах, Гирга двигал рукой слишком быстро. Слишком сильно. Огромное количество удовольствия, что нельзя полностью понять, заполняло тело Фуго. В попытках заглушить каждый непристойный стон, звук, вырывающийся изо рта, он сжал меж зубов обратную сторону ладони, пока ткань так нещадно тёрлась о его член. Как Наранча создавал это... Невероятно приятное ощущение? Крепко ухватившись за собственные бёдра, чувство нарастающей эрекции не давало покоя. Кончив, смущающе быстро и против в своей воли, мужественность Фуго колебнулась. Это произошло даже раньше, чем Наранча бы успел назвать его милым, в своей это глупой манере. Как всегда Паннакотта слишком много думал. Но он точно запомнил, какого это — кончить. Всё тело сковывало от переполняющего его удовольствия, когда член задрожал от подходящей к головке сперме. Опираясь на плечи Наранчи, неспособный больше самостоятельно держаться на ногах от нахлынувшего оргазма, Фуго кончил. Еле держась на кончиках пальцев, все его тело горело от новых вспышек удовольствия. Но сразу после прошедшего состояния кайфа, он разозлился на Наранчу..   — “Кажется я говорил, что не хочу кончать.” — громко выругался Фуго. Ему было легче обвинить другого человека, чем себя, хоть он и осознавал свою ошибку... Чувство вины медленно нахлынуло на парня. Вот так просто он сделал это... — “Прости... Я не думал, что это произойдёт так... быстро. Я и не догадывался, что ты был на пределе” — Извинился Наранча, заметно расстроившись. Он был готов пойти на всё, лишь бы исправить ошибку. Искренне извиняясь, смотря в пол и шмыгая носом, он вновь заговорил: — “Е-если бы я знал, я бы-” — ”Я знаю...Знаю, что ты бы остановился,” — фыркнул парень. Наверное, Фуго слишком остро отреагировал. Ведь не нарушил бы он данное себе обещание, то никогда бы не продвинулся дальше. Даже полностью осознавая ситуацию, он чувствовал себя нормально... Он был абсолютно в порядке, хоть и понимал, что позже ещё долго будет корить себя. — “Ты злишься на меня?” — в полголоса спросил Наранча, погоядывая сквозь пышные ресницы. — "Я слишком погорячился," ответил он.