Black Rose

      Громкая сирена раздалась в помещении, оповещая о начале нового дня.       Молодой альфа с приятным запахом шалфея потянулся на узкой кровати, поправляя сбившуюся во время сна белую робу. На нагрудном кармане был вышит номер: «1268». С некоторых пор эта цифра стала его вторым именем.       Парень поднялся и направился в сторону металлического унитаза. Сделав свои дела, он помыл руки и лицо ледяной водой у небольшой раковины. Соседняя койка пустовала. Это радовало. В одиночестве можно было о многом подумать, но парень не рассчитывал, что его «сладкая» жизнь продлиться долго. Пальцы чувствовали недельную щетину, а значит, предстояла встреча с местным цирюльником. Проведя ладонью по тёмному ежику волос парень грустно усмехнулся, вспоминая свои чёрные слегка вьющиеся пряди. Всё было в прошлом.       Закончив с утренними процедурами альфа подошёл к решетке, что заменяла одну из стен его небольшой камеры и стал ждать. Сейчас за ними должны были прийти конвойные, чтобы отвести на завтрак.       Вокруг были слышны разнообразные звуки: шорохи, голоса, скрип старых кроватей. Его невольные соседи тоже собирались на завтрак.       Вскоре послышался ровный строй шагов и началась перекличка.       — 1268, — крикнул конвойный.       — Здесь, — слегка хриплым голосом отозвался альфа. Замок на его камере пискнул, приводя в движение решётчатую дверь, и та неторопливо отъехала в сторону.       — На выход.       Альфа переступил порог и огляделся. Сотни таких же как он альф разного возраста стояли у своих камер, ожидая приказа. В их взглядах можно было увидеть много разных чувств: от смирения у старшего поколения до бунта в глазах молодежи.       Чёрные, белые, красные, жёлтые, тонкие, толстые, в шрамах или же татуировках. Не было особой разницы, какой ты. Здесь ты был заключенным.       — Стройся.       Альфа сделал несколько шагов вперёд, оказываясь плечом к плечу со своим соседом из камеры напротив.       — Ну здравствуй, дружок, — оскалился индеец лет шестидесяти и сверкнул своим металлическим зубом. Удивительно, что ему его ещё не выбили.       — И тебе не хворать, Джо.       Колонна направилась в сторону столовой, минуя опустевшие камеры. Получив свой завтрак, заключённые расположились за небольшим столиком, где к ним присоединились ещё двое: темнокожий мальчишка лет двадцати и коренастый белый альфа лет сорока.       — Так и собираешься дальше просто так сидеть? — спросил Джо. — Марк, у тебя на носу суд, а потом инъекция и всё.       — Ты решил меня этим утешить?       — Слышь, Ли, неужели ты сдался? — спросил темнокожий.       — А что я могу, Буч. Все улики против меня, а я… Я ничего не помню. Только окровавленное тело человека, что был мне как отец. И тот чёртов нож в моих руках. Мы отмечали крупную сделку. Гости были пьяны. Никто ничего не видел.       — Ну не могу я поверить в то, что даже в пьяном угаре ты мог так жестоко поступить с Бобби, — сказал молчавший до этого белый. — Бобби был авторитетом и для своих, и для чужих. Он многим помогал. Да в этой тюрьме половина знали Бобби лично, хоть он до сих пор числится среди законопослушных граждан этой грёбаной страны. Все знали, что ты был его сыном, хоть он и нашел тебя в канаве, выкормил, поставил на ноги…       — А я так подло ему отплатил, — выдохнул Марк.       — Брось. Это подстава.       — Но большинство тут так не думает, Мик. Я же вижу, что они волком на меня смотрят, но не нападают, зная, что моя участь и так незавидна. Высшая мера, как никак.       — Что говорит твой адвокат? — спросил Буч.       — Этот законник разбираться не стал, — хмыкнул Ли. — Факты, говорят на лицо. Да он морщится, глядя на меня. Как же… Я же хладнокровный убийца, что нанёс близкому человеку двенадцать ножевых ранений, причём пять из них прямо в сердце. Я…       Голос Марка сорвался, а Мик, сидящий рядом, похлопал его по плечу. Они были неплохими ребятами, если бы у одного из них не было за плечами трёх ограблений, второй не торговал наркотой, а третий не пристрелил мужа в постели любовника. Они поддержали Марка, когда другие хотели мести. Бобби Маерс был тем, кого принимали с обеих сторон. Теперь они звали Марка предателем, а он… Он просто ничего не помнил.       — Вот же шавка этот твой адвокатишка.       — Да они все такие, когда им бесплатно кого-то защищать приходится, — отмахнулся Джо. — Ладно, только ты нос не вешай, понял? Вот, держи, мне тут передали, но тебе нужнее.       Джо достал из-за пазухи газетный свёрток и впихнул его в руки Марка.       — Это сигареты, — пояснил индеец.       Марк, оглядевшись, спрятал сверток под робу и с благодарностью посмотрел на друга.       Дальше день пошёл своим чередом. Их отвели на работу, потом была встреча с адвокатом, что ничего нового не сообщил. Марк снова разочаровался во всём и решил, что будет просто плыть по течению, пусть даже к обрыву.       Во время прогулки, ему удалось отделиться от общей массы, Буч с Миком подсобили, и скрыться за трансформаторной будкой. Развернув газету, Марк заметил пять сигарет и зажигалку. Тут же прикурив, он откинулся на стену. Взгляд зацепился за статью об известном адвокате, а когда Марк разглядел фотографию, то едва не поперхнулся дымом.       Парень на фото был безумно красив. Стройная фигура в деловом костюме, широкая жилистая шея, мягкие, но притягательные черты лица, солнечная улыбка, ямочка на щеке, по которой так и хотелось провести пальцем, и глубокие чёрные глаза, в которых, почему-то, Марк видел боль. Альфа пропал, он бегал глазами по тексту, пытаясь найти хоть что-то о половой принадлежности этого неземного парня.       — Бета, — выдохнул Ли, а губы тронула грустная улыбка. Где он, а где этот Чон Джехён.       Послышались шаги, Марк сделал последнюю затяжку и наступил на окурок, запихнув остальные сигареты и зажигалку в щель между будкой и стеной. Газетный лист же перекочевал за пазуху. Прямо к сердцу.       — Эй, ты чего тут? — появился охранник. — Марш к остальным.       — Я хотел побыть один, — фыркнул Марк, но поднялся, направляясь к толпе гуляющих арестантов.       Все его мысли теперь занимал прекрасный бета, что смотрел на него с измятой газетной страницы.       — Что-то ты какой-то мечтательный, — какое-то время спустя на прогулке заметил Буч.       — Тебе кажется, — отмахнулся Ли. Не будет же он рассказывать другу, что мечтает провести свои последние дни, глядя на фотографию такого далекого парня.       Ночами Марк просыпался от возбуждения. Слишком уж откровенные и реальные сны подкидывало ему воображение. Плоть набухала и твердела. Альфа неистово дрочил, стискивая зубы. Он боялся, что такое запретное имя всё-таки слетит с его губ.       Марк никогда не думал, что будет так. Что один взгляд может лишить покоя и сна. Всё вроде бы было как прежде, но закрывая глаза, альфа снова видел его лицо. Джехён улыбался ему, а иногда грустно вздыхал, глядя на него глубокими чёрными глазами-омутами.       День суда приближался, а Марку было всё равно. Он вспоминал свою жизнь и понимал, что самым ярким событием в ней было присутствие рядом иллюзорного, но уже такого родного образа.       Стоя под струями тюремного душа, Марк думал о том, могло ли Джехёну понравится его тело? Широкие плечи, темные узоры тату, накаченная грудь и пресс, узкие бёдра, сильные ноги. Посмотрел бы он на него? Позволил бы коснуться себя? Марк очень хотел касаться. Руками, губами, кожа к коже. Может сказывалось тюремное одиночество? Может все проходили через это? Марк не спешил уточнять, продолжая дрочить по ночам.       Очередное утро не заставило себя ждать. Вот только его началом стал не привычный звук сирены, а противный голос конвойного.       — Марк Ли, поднимайся. К тебе посетитель.       Марк разлепил глаза и с непониманием уставился на вошедшего. Его сердце вот-вот готово было выскочить из груди, когда он увидел того, кто стоял перед ним. Идеальный костюм, белая рубашка, галстук и неизменная улыбка.       — Доброе утро. Я — Чон Джехён из ассоциации адвокатов. С сегодняшнего дня я буду заниматься вашим делом.       — Но я… Мне нечем вам заплатить, — прохрипел Марк, а внутри всё дрожало, ведь парень напротив в его грезах уже не раз сладко стонал под ним.       — Считайте, что я занялся благотворительностью, — ответил Чон, ослабив галстук. — Я увидел ваше дело у знакомого прокурора, и… Мне кажется, в нем много несостыковок.       Бета облизнул губы, а Марк усмехнулся. Кажется, в ближайшее время им не будет скучно.       — А как же мистер Шелбот? — спросил Марк, стараясь не выдать своего возбужденного состояния.       — Он с радостью передал мне все свои полномочия, — улыбнулся Чон. — Умывайтесь, позавтракайте и приходите. Я буду ждать вас в комнате для свиданий. Нам есть что обсудить.       Джехён повернулся и вышел, но Марк готов был поклясться, что поймал на себе его «голодный» взгляд. Так не бывает. Сейчас, когда жить осталось так немного, судьба не может с ним поступить подобным образом.       — Что за фраер к тебе утром заходил? В полумраке не удалось разглядеть, — спросил за завтраком Джо. — Ходят слухи, что самого начальника тюрьмы из постели поднял, чтобы сюда попасть.       — Адвокат, — ответил Марк. — Сказал, что этот нытик Шелбот отдал ему моё дело.       — Может и к лучшему, — пожал плечами Мик. — От этого Шелбота толку мало. Он тут каждого второго защищал и что-то недалеко продвинулся.       Марк пожал плечами. Он ничего не знал и не понимал.       После завтрака альфу повели в одну из комнат для свиданий. Металл наручников холодил кожу. Сердце колотилось в ушах. Как себя вести? Как разговаривать с Джехёном, ведь единственное, что он сейчас хотел, это очутиться в нем и неистово погружаться глубже, слушая прерывистые стоны.       Когда Марк переступил порог комнаты, его член словно ожил, заинтересовано поднимаясь и твердея.       Джехён сидел за столиком, обложившись бумагами. Он снял пиджак, ослабил галстук и, расстегнув пару верхних пуговиц рубашки, зарылся длинными красивыми пальцами в светлые пряди.       Услышав шум, он поднял голову и осмотрел Марка снизу вверх сквозь стекла круглых очков. Его губ коснулась лёгкая усмешка.       Марк готов был умереть со стыда, ведь его состояние было вполне очевидно.       — Снимите наручники и оставьте нас, — сказал бета.       — Но…       — Офицер, я думаю, что вы уже получили соответствующие инструкции от вышестоящего руководства. Со своим подзащитным я буду разговаривать наедине, — в голосе Чона было много стали, а под его холодным взглядом конвойный стушевался и поспешил покинуть помещение. — Вот и славно.       Когда дверь закрылась, Джехён снова посмотрел на Марка, что по-прежнему стоял у входа.       — Что же вы? Проходите, присаживайтесь.       Марк немного потёр запястья и опустился на стул напротив беты, стараясь игнорировать свой взбунтовавшийся орган.       Комната была небольшой. Здесь не было окон, а из мебели был лишь стол и пара стульев. В дальнем углу висела камера, напоминавшая, что они всё ещё не одни.       — Марк Ли, — нарушил тишину голос Джехена. — Альфа. Двадцать шесть лет. Сирота. Обвиняется в убийстве своего опекуна.       — Бывшего опекуна, — уточнил Марк, но тут же прикусил губу.       — Да, бывшего, — улыбнулся Чон. — Известного бизнесмена Бобби Маерса. Итак, вам есть что сказать?       — Я этого не делал, — ответил Марк. — Точнее… Я не помню, но будь я в здравом уме, я бы ни за что… Бобби был для меня отцом. Я уважал его.       — И поэтому ударил его в сердце пять раз?       — Ты собираешься меня защищать или топить? Желающих и без тебя полно. Да зря всё это. Сколько мне там осталось? Месяц? Два?       — И ты не хочешь выжить? — спросил Джехён, внимательно посмотрев на Марка.       — А у меня есть шанс? — спросил Ли. — Всё против меня.       — Знаешь, — сказал Чон, поднимаясь и прохаживаясь вдоль стены. Взгляд Марка невольно скользнул по обтянутым брюками упругим ягодицам беты. — За свою адвокатскую практику я не проиграл ещё ни одного дела. И твоё не станет исключением, вот только ты должен мне верить.       Чон резко обернулся, а Марк был пойман с поличным. На алых пухлых губах беты заиграла лёгкая усмешка. Марку она совсем не казалась враждебной, а даже наоборот какой-то ликующей и предвкушающей.       — Итак, — облизнул губы бета. — Ты должен быть со мной предельно откровенен. Что ты вообще помнишь о том дне?       Ли почесал щетинистый подбородок, а потом замер, чувствуя, как Джехён подошёл ближе, вставая у него за спиной. От беты не пахло абсолютно ничем, но возбуждение закипело с новой силой, словно альфу заперли в тесной кладовке с течным омегой. Штаны уже с трудом могли скрыть стоявшую колом плоть.       — Я, — прохрипел альфа, прочистив горло, — Я помню не так много. В доме была вечеринка. Алкоголь лился рекой. У отца было какое-то дело к нам. Он хотел поделиться им и Карл, его старший брат, предложил выпить в кабинете, а потом… Потом были крики Карла, вой полицейских сирен, кровь, много крови, тело Бобби… Он лежал на полу. Я помню, что и сам был весь в крови, как позже выяснилось в его крови. В моих руках был нож. Пальцы словно закоченели. Я не понимал, что происходит. Я звал отца. Я плакал…       Марк почувствовал, как дрожь возвращается, но опустившиеся на плечи руки стали неожиданностью. Джехён неторопливо разминал его мышцы.       — Он был дорог тебе?       — Он был для меня всем. Он учил меня, оберегал, любил… Он всегда говорил о том, что я его сын, и всё, что он зарабатывал столько лет, отдаст мне. Он говорил, что уже составил завещание.       Руки Джехёна замерли.       — У него не было кровных родственников?       — Карл и его сыновья, но они особо никогда не претендовали на бизнес.       — Это очень интересно, — задумчиво сказал Джехён. — Пожалуй хватит на сегодня с тебя воспоминаний. Мне нужно всё обдумать, а пока… Мне кажется, я должен сделать кое-что ещё. Ты слишком напряжён, и это моя вина. Расслабься и получай удовольствие.       Марк замер в нерешительности, когда ладони беты соскользнули с плеч под ткань робы, лаская упругую грудь. Аккуратные красивые пальцы обвели соски, а Марк судорожно выдохнул.       — Что…       — Признайся, ты ведь уже давно раздел меня, — шепнул на ухо альфе Джехён. — И знаешь, мне это даже понравилось.       Бета слегка повел носом по шее Ли.       — Как же вкусно ты пахнешь, — сказал Чон. — Признаюсь, что даже представить себе этого не мог.       Ладонь беты скользнула вниз, пробираясь под резинку штанов и обхватывая упругую плоть. Марк едва сдержал утробный рык. Он ещё помнил о камере, а Джехёну, казалось было всё равно, ведь он уже спустил штаны альфы ниже, выпуская на волю требующий внимания орган. Внушительный рельефный член с темными венами и розовой головкой был тут же сжат длинными пальцами беты. Большой палец размазал выступившую каплю смазки.       Джехён медленно опустился, наклоняясь ближе, а потом его шершавый язык скользнул по чувствительной коже.       — Твою ж… Что ты творишь? Камера…       — На паузе, — ответил Джехён, обхватывая член губами и начиная двигать головой.       Марк забыл как дышать. Его ладони потянулись к голове Чона. Пальцы путались в светлых волосах. Ли казалось, что он просто спит, что это его очередной сон, что Джехён, делающий ему сногсшибательный минет — это плод его больного воображения. Вот только ощущения были реальными, а оргазм заставил закричать и обильно кончить прямо в глотку простонавшего беты.       — Черт! — выдохнул Ли. Его всё ещё потряхивало, а от вида растрепанного Джехёна, что облизывал припухшие губы, возбуждение вот-вот грозило вернуться.       — Ты мне льстишь, — усмехнулся Чон, подходя ближе и касаясь губами губ альфы. Поцелуй вышел рваным, нетерпеливым со вкусом спермы и шалфея.       — Мне пора, — сказал бета. — Приду завтра, и я очень надеюсь на то, что этой ночью ты будешь спокойно спать, а не заниматься рукоблудством.       Джехён выпрямился и поправил на себе рубашку, завязал галстук и облачился в пиджак. Марк словно завороженный наблюдал за ним. Бета казался каким-то волшебным.       — Эй, сладкий, штаны подтяни и сделай лицо попроще.       Марк встрепенулся, поправляясь.       — Зачем тебе это? — спросил альфа, поднявшись и потянувшись к светлым волосам беты, чтобы поправить выбившуюся из прически прядь. — Тебе мало игрушек там, на воле?       Джехён поймал руку Марка и отвёл в сторону, переплетая пальцы.       — Это ты мне ответь, что происходит? — сказал Чон. — Почему на протяжении уже двух месяцев я снова и снова вижу похожие сны. Эти сны… Там только ты и я. Мы страстно любим друг друга. Я даже описать не смогу того, что мы вытворяем там. До того первого сна я даже о существовании твоём не знал, а теперь… Теперь я не могу позволить тебе оставаться здесь, а тем более не могу, да и не хочу тебя потерять. Ведь мне… Признать честно, мне так хочется повторить всё, что было между нами там… В машине, в тенистой беседке…       — На крыше небоскреба, в частном самолете, — сказал Марк, притягивая бету к себе и даря ему лёгкий поцелуй. — А особенно на моей широкой кровати с тяжелым зелёным балдахином.       — Как это…       — Не знаю, — улыбнулся Ли. — Я постараюсь больше не мешать тебе спать.       — Марк, я… Я приду завтра, — сказал Джехён, крепко обнимая альфу, а потом неуверенно пятясь, чтобы нажать на кнопку вызова охраны.       Ли широко улыбнулся, но попытался тут же сделать серьезный вид, когда конвойный оказался в комнате.       — Мы закончили, — чуть дрогнувшим голосом сказал бета.       — Руки, — скомандовал охранник.       Марк вытянул руки вперед, тут же чувствуя холод металла. Наручники заняли своё место, а в сердце поселилась тоска.       — На выход.       Марк прошёл мимо Джехёна даже не обернувшись. Он боялся, что увидев его снова не сможет уйти. Длинный коридор и одинокая камера. Всё как прежде? Нет. Теперь, когда почувствовал тепло чужого тела, он понял, что непременно должен выжить.       Джехён остался один в замкнутой комнате. Это помещение угнетало, особенно теперь, когда он снова почувствовал себя любимым и желанным.       Чон Джехён вырос в интеллигентной семье. Он был единственным ребёнком и, несмотря на свой пол, любимым и желанным. Ему всегда предоставляли свободу в выборе друзей, профессии и партнеров. Папа часто повторял о том, что если Джехён захочет, у него будет всё, и мальчик верил.       Он с отличием окончил университет и решил, что будет бороться за справедливость. С первым делом ему помог отец. Сына его друга поймали с наркотиками. Парню грозил немаленький срок, но Чону удалось найти того, кто просто решил убрать с дороги конкурента. Дело за делом и молва об успешном адвокате полетела по миру. Потом его пригласили поработать в Америку, и Джехён, не раздумывая, согласился. Всё было прекрасно, пока пару месяцев назад его не начали преследовать странные сны. Тяжёлые сны эротического характера, где он снова и снова отдавался молодому красивому незнакомому альфе. Каждое утро он просыпался в сперме и смазке.       Джехён злился. Он ненавидел себя за такую слабость. Он не хотел так. Сны продолжались, а бета, не на шутку перепугавшись, решил всё же навестить врача, но тот лишь развел руками.       — Ваш внутренний омега выбрал себе альфу, — сказал тогда врач.       Джехён долго плакал в душе. Всё снова покатилось кувырком. Как такое может быть? Он ведь даже не видел этого альфу ни разу. Да и «омегу» своего он презирал. Он не хотел быть слабым, а поэтому решил пойти наперекор всему. Завёл интрижку с симпатичным омегой. Мальчишка под ним сладко стонал, укрепляя веру беты в свои силы. Укрепляя веру в то, что всё ещё будет хорошо. Вот только по ночам всё повторялось, и он становился течной сукой в сильных татуированных руках незнакомца.       Чон стал плохо спать, его любовник не выдержал его хмурого настроения и сбежал с другим. Джехён топил отчаяние в алкоголе, пока не зашёл в гости к знакомому прокурору, что курировал Хантсвил Юнит — одну из крупных тюрем штата Техас, и не увидел фото человека, что во сне дарил ему неописуемые ласки и наслаждение, а наяву лишь кошмары.       — Кто это? — спросил Чон, пододвинув к себе папку с делом.       — Сыночек местного авторитета. Пырнул отца ножом двенадцать раз. Был пойман тёпленьким на месте преступления. Весь в крови, слезах, соплях. Его еле оттащили от тела.       — Что он говорит? — спросил Чон, а сердце бешено колотилось в груди. Ведь тот, кто был с ним во сне не мог быть жестоким убийцей.       — Да толком ничего. Лепечет что-то про то, что был пьян, отключился, но все улики против него. Светит ему высшая мера.       Чон сглотнул. Он всё ещё не привык, что здесь так просто говорили о смертной казни.       — Кто его защищает?       — Шелбот. Кто ж ещё? Кому он нужен. Мальчишка уже одной ногой в могиле, а Шелбот по долгу службы обязан.       — А семья?       — Так он приёмыш. Родственнички убитого на него раскошеливаться не собираются. Ещё пара месяцев и будет этот Марк Ли червей кормить.       Джехён не понимал что с ним происходило, но он должен был хотя бы попробовать спасти того, кто снова дал ему возможность почувствовать себя живым. Пусть всего лишь в красивых сводящих с ума снах.       — Я хочу это дело, — сказал бета.       — Дже… — опешил прокурор.       — Скажи Шелботу, чтобы передал мне все материалы.       — Это пустая трата времени, Чон.       — У меня его слишком много.       — У тебя месяц на доследование. Больше, извини, дать не могу.       — Справлюсь.       Когда Джехён получил материалы дела, то на сутки пропал из реальности, разбирая каждый факт. Здесь было над чем поработать, но хорошего было мало. Все свидетели утверждали, что были пьяны и ничего не видели. Полицию вызвал брат покойного Карл Маерс, утверждавший, что прибежал на крики Марка. Орудие убийства было в руках Марка. Коллекция ножей, к которой он принадлежал, обнаружилась тут же на каминной полке. Чертовы коллекционеры, будь они неладны. Всё было против Марка и это совсем не радовало.       Джехён понимал, что не сможет продвинуться дальше, пока не поговорит с Ли, и поэтому, собрав всё мужество в кулак, он поехал в тюрьму. Начальник Хантсвил Юнит был его должником, поэтому добиться приватной встречи и пульта от камеры в комнате для свиданий было проще простого. Пара крупных купюр добавили надёжности. И вот, он вошел прямо в камеру к своему наваждению. Марк спал, а сердце сжалось. Небритый, помятый он выглядел не лучшим образом, но Джехёну нравилось, а когда альфа поднял на бету свой немного растерянный чёрный взгляд, коленки задрожали. От хриплого голоса кровь побежала быстрее, стало жарко, а губы пересохли.       Джехён видел, как жадно Марк следил за ним, и это льстило. Что с ним происходило дальше, Чон не понимал. Марк говорил, а Джехёну хотелось касаться. Хотелось, чтобы его взяли прямо на этом хрупком столике, но торопиться было нельзя.       Вкус чужой плоти во рту сводил с ума. Пальцы в волосах и чужие стоны. Чон не думал, что когда-нибудь снова с таким наслаждением будет кому-то отсасывать. Когда-то он разочаровался в чувствах, но похоже снова угодил в капкан. С большим трудом ему стоило отпустить Марка. И что удивляло, впервые за свои почти тридцать он так насыщенно пах кем-то.       Сейчас надо было сосредоточиться. Марк упомянул два факта, за которые можно было зацепиться. Во-первых, по словам Марка, Карл был с ними в кабинете изначально, а Маерс утверждает, что прибежал на крик. И во-вторых, Марк упомянул о завещании, где Бобби назвал его своим единственным наследником, и это наводило на определенные мысли.       Собрав все бумаги, Чон с тяжелым сердцем выходил из тюрьмы, вспоминая нежные губы на своих губах и вдыхая теплый запах шалфея, которым, казалось, пропиталась вся его кожа. Внутренний омега, которого Чон так старался запрятать поглубже, осторожно выбирался на поверхность.       Карл Маерс ответил ему быстро, назначив встречу в доме брата, куда он перебрался сразу после похорон. Джехён прошел через блокпост и оказался в таком знакомом саду. Они были здесь с Марком. Во сне. Вон там за поворотом беседка, там они… Щеки Джехёна покрыл легкий румянец от всплывших в сознании воспоминаний. Бета прочистил горло и двинулся дальше, к дому. В гостиной у широкой лестницы его снова немного переклинило. Он готов был проклинать Марка и его фантазию, если бы не появившийся Карл.       Высокий крепкий альфа лет пятидесяти смотрел на него бледными серыми глазами. Густые усы и седая, чуть вьющаяся шевелюра. Одет был мужчина в коричневые брюки и тёмно-зеленую рубашку. От него пахло горьким шоколадом и сигаретами.       — Мистер Маерс, я — Чон Джехён — адвокат Марка Ли.       Мужчина лишь удивленно вскинул бровь.       — Я слышал, что вы входите в ассоциацию лучших адвокатов и ваши услуги недешёвы. Интересно, откуда у этого неблагодарного выродка такие деньги?       Джехён почувствовал негодование от слов альфы, но сдержался.       — А я слышал, что Марк Ли является единственным наследником вашего покойного брата.       — Бред. Бедняжка Боб даже не успел составить завещание.       — Мой клиент утверждает, что оно было.       — Тогда где оно? Семейный юрист ничего о нём не знает, а Марк… Даже если бы всё было так, как вы утверждаете, после такого жестокого убийства Марк Ли не имеет права претендовать ни на фирму, ни на счета, ни на дом. Несчастный Боб. Пригрел на груди змею.       Джехён сжал кулаки.       — Могу я взглянуть на место преступления?       — Ваши коллеги из полиции уже всё осмотрели. Всё зафиксировано в их протоколах. Вам этого мало?       — И всё же, я хотел бы взглянуть сам. Или вам есть что скрывать?       Маерс фыркнул.       — Что ж, идёмте. В моём доме тайн нет.       Мужчина повел Джехёна в сторону кабинета. На стенах висели явно дорогие картины, а ещё сквозь тяжелый запах шоколада то там, то здесь пробивался шалфей. Марк вырос здесь, а этот мужчина был в доме явно лишним.       Просторный кабинет встретил их солнечным светом из больших панорамных окон. Ряд шкафов с коллекцией книг, массивный письменный стол, пара глубоких кресел, диванчик напротив камина и стеклянный журнальный столик перед ним. Джехён не знал, что он хотел здесь найти. За эти несколько месяцев если тут что-то и было, так давно уже испорчено или стёрто.       — Расскажите что произошло, — сказал Джехён, останавливаясь у каминной полки, напротив небезызвестной коллекции ножей.       Маерс выдохнул, но начал рассказ:       — В тот день Бобби устроил вечеринку. Было много народа. Альфы, омеги, беты. Руководящий состав, их супруги и наследники. Бобби всегда любил пышные мероприятия. Марк опоздал. Он был немного взвинчен, что не укрылось от взгляда Бобби. Он увёл Марка в кабинет после того, как Ли едва не подрался с моим старшим сыном. Я не помню сколько времени прошло, прежде чем я услышал дикие крики. Я понял, что они доносятся из кабинета и поспешил сюда. Бобби лежал на полу весь в крови, а рядом сидел Марк. Он выглядел безумно. Я поспешил вызвать полицию.       — И Марк не пытался сбежать? Не проявлял агрессию? — спросил Джехён, повернув голову к старшему.       — Нет. Он только всхлипывал, хрипел и повторял что-то типа: «Я виноват!»       — Понятно. А нож… Он был в его руках или валялся на полу?       — Он крепко сжимал его. Полицейским с трудом удалось разжать его пальцы.       — Спасибо, мистер Маерс, — сказал Чон. — Вы мне очень помогли.       — Ну ничего нового я вам не сообщил.       — Ну да, и всё же, я вам очень благодарен, — сказал бета, а потом снова повернулся к подставке с ножами. — Опасная штука не находите? Держать в открытом доступе холодное оружие.       — Бобби гордился этой коллекцией. Он привез её из Индии.       — Можно взглянуть поближе?       — Да, конечно.       Джехён снял из подставки один из ножей. Он был довольно тяжелым. Резная ручка из слоновой кости и стальное лезвие. Абсолютно тупое, как убедился бета, проведя пальцем по режущей кромке. Этим ножом с трудом можно было порезать хлеб, а нанести двенадцать ударов человеку ещё проблематичнее.       Джехён пробежался взглядом по остальным ножам, что отличались лишь размером. Режущая кромка на всех была притуплена, видимо, для безопасности владельца.       — Очень красивая вещь, — сказал Чон, вставляя нож обратно в подставку. Небольшая статуэтка, стоящая рядом пошатнулась и полетела вниз, закатившись под небольшой диванчик напротив. — Ох, как неловко получилось. Я сейчас достану.       — Не утруждайтесь.       — Нет, что вы. Это моя вина.       Джехен опустился на колени и заглянул под диван, подсвечивая себе телефоном. Статуэтка нашлась быстро, а взгляд зацепился за небольшой предмет, спрятавшийся за ножку. Чон аккуратно подцепил его ногтем. Это была небольшая черная пуговица, на которой были заметны несколько тёмных пятнышек. Чон включил камеру на телефоне, чтобы заснять происходящее, а потом поднялся, демонстрируя пуговицу на ладони.       — Мистер Маерс, вы не знаете кому могла принадлежать эта пуговица?       — Понятия не имею, нахмурился альфа.       — Что ж, спасибо. Не смею вас больше задерживать.       — А… — Маерс протянул руку к пуговице.       — А это я возьму с собой, — улыбнулся Джехён. — Знаете, в моём деле всякая мелочь пригодится.       Джехён поставил на место статуэтку и, кивнув напряженному Маерсу, пошёл к выходу. Бете определенно нравился этот дом. В нём было уютно, а запах шалфея отгонял тревоги.       Покинув дом Марка, Джехён решил направиться в ещё одно место. Отлично помня, что в материалах дела он не видел экспертизы ножа. В полицейском участке было шумно. Чон прямиком направился к кабинету следователя. С указанным в личном деле Марка человеком он был знаком. Очень хорошо знаком. И новая встреча до некоторых пор вообще не входила в планы беты. Джехён не испытывал радостных чувств от встречи, даже наоборот. Но благополучие Марка зависело от того, сумеет ли он сдержаться при этом человеке и не перейти на оскорбления.       Постучав в дверь и услышав тихое «Войдите», Джехён переступил порог и окунулся в такие горькие воспоминания, связанные с запахом гвоздик.       — Ба, какие люди, — усмехнулся черноволосый невысокий альфа, сидевший в глубоком кресле. — Неужто сам Чон Джехён собственной персоной. Мне кажется в прошлый раз ты сказал, что больше не переступишь порог моего кабинета. А между прочим, всё так хорошо начиналось.       — Заткнись, — прошипел Чон, опускаясь в кресло напротив. — Так оно и было бы, если бы не одна вопиющая несправедливость. Я представляю здесь интересы Марка Ли.       — Даже так, — присвистнул мужчина. — С чего бы?       — Захотелось.       — Решил воздать дань нищим и убогим? Благородство со всех щелей попёрло?       — Тебя не спросил. Итак, вернемся к Марку. Я изучил дело, и мне кажется, что слишком всё просто, не считаешь? Единственный наследник, труп, нож и отсутствие завещания. К тому же некоторые следственные действия напрочь отсутствуют или сведены до минимума.       — Не кажется, — фыркнул альфа.       — Тебе от меня не отвязаться, Винсент. Ты же знаешь, что я докопаюсь до правды, и твоя голова полетит первой.       — Тебе меня не запугать!       — А я ещё даже не старался, — ответил бета. — Я просто задам тебе несколько вопросов. Первый. Кто тебе платит, Миллер?       — Ты забываешься! — подскочил следователь.       — Сядь! — строго сказал Чон, смерив альфу ледяным взглядом. — Ты же не хочешь, чтобы я пошел с этим к твоему начальству. Или мне навестить твоего мужа? У меня есть, что ему рассказать.       — Тварь, — прошипел Миллер, опускаясь обратно в кресло. — Чего ты хочешь?       — Я хочу справедливого расследования.       — Зачем тебе это?       — Скажем так, мне не нравится, что всё решили свалить на единственного до сих пор преданного покойному человека.       — И что ты хочешь от меня? Ты же понимаешь, что нормальной работы у нас с тобой не получится.       — Я готов оставить личные обиды позади ради благополучного разрешения дела, но все наши прошлые договоренности остаются в силе. Ты не лезешь в мою жизнь, а я в твою, понял?       Миллер кивнул, а потом откинулся на спинку стула, выжидающе глядя на Джехёна. Чон лишь покачал головой. Да, за те почти двенадцать лет, что знали друг друга, они научились читать друг друга без слов.       — Где экспертиза ножа? — спросил Чон. — Тот нож, что вытащили из пальцев Марка был тупым, верно? В то время, как в материалах вскрытия указано, что раны были четкие, с острыми краями. Выходит, их наносили другим ножом, ведь так?       — Но этого ножа у нас нет.       — Чем не повод для возобновления расследования? — улыбнулся Джехён. — И ещё вот это…       Бета достал из кармана пуговицу, предварительно упакованную в небольшой пластиковый пакет.       — Я нашёл это под диваном на месте преступления. На ней кровь, и я уверен, что она принадлежит Бобби. Приобщи её к делу. Нужно выяснить откуда она была сорвана. На ней есть нитки и небольшой кусочек ткани.       — С чего я должен тебе верить?       Джехен достал телефон и показал Миллеру видео.       — У Карла есть власть, но мои связи ещё масштабнее, — заметил Джехён.       — Раз ты такой умный, то может и орудие убийства найдешь? — фыркнул альфа.       — Может и найду, — хитро улыбнулся Чон. — Что ж, а пока мне пора. Развлекайся, но помни, если что-то из твоих действий мне не понравится, у меня есть за что привлечь тебя. И поверь мне, ты вылетишь отсюда с позором. Помни об этом.       Джехён вышел из участка и направился домой. В свою одинокую съёмную квартиру, составляя в голове план вопросов, что он должен успеть задать Марку прежде, чем голову снова снесёт. В том, что их завтрашняя встреча закончится сексом, Чон не сомневался.       Джехён ловил себя на мысли, что в воспоминаниях снова и снова всплывает образ альфы. Широкая спина, изображение лотоса на лопатке, рукав тату с изображением дракона и венок из чёрных роз в паху. Темная дорожка волос, что опускается ниже к упругому члену, что уже в полной боевой готовности и ждёт только его.       Джехён почувствовал, как снова намокает белье, вызывая непрошеные слезы и боль где-то там, глубоко внутри. Он почти сдался. Его тело замерло в предвкушении.       Добравшись домой, бета поспешил в душ, чтобы снять с себя напряжение прошедшего дня и возбуждение.       Лёжа в небольшой кровати и глядя в узоры на потолке, Джехён думал о том, что ему удалось узнать. За окном гудели машины, вид оттуда открывался на оживлённую трассу, но Чон никогда не любил смотреть в окно, предпочитая ему экран ноутбука. Да, у него были деньги, но он понимал, что приобрести что-то более приятное пока не хочет. Для одного ему и этого слишком много. Иногда Джехён очень хотел вернуться домой, к родителям, но понимал, что здесь от него будет толку больше. Пока.       Кивнув сам себе Чон снова вернулся к солнечной улыбке Марка Ли. Альфу явно чем-то накачали, но проверить это было невозможно. Все посторонние примеси уже давно вывелись из организма. Получалось, что именно Карл, по словам Марка находившийся в кабинете, задурманил племянника и напал на брата. Видимо Бобби его чем-то очень сильно разозлил, раз тот нанес ему столько ударов. Тут кстати пришелся нож из коллекции, что испачканный в крови Бобби перекочевал в руки Марка. Ли сжал его инстинктивно. Шок заставил пальцы закоченеть.       Если убийца, действительно, Карл, то на его одежде должны были остаться пятна крови. Он успел переодеться? Или на нём было что-то, что он успел спрятать до приезда полиции? Пиджак или жилетка?       Джехён вспомнил, что в кабинете было много ящиков и шкафов. Он потянулся к телефону.       — Что ж тебе не спиться, злыдень? — послышался недовольный голос Миллера и чье-то ворчание на заднем фоне.       — Нужен повторный осмотр места преступления, — ликующе сказал Джехён. Омега внутри него был доволен этой маленькой пакостью. С этим альфой у него были свои счеты.       — И что я, по-твоему, должен там найти? Спустя почти три месяца.       — Следы крови.       Винсент фыркнул.       — Знаешь, там её было столько…       — Не на полу, — перебил следователя Джехен. — В ящиках. Убийца спрятал в один из ящиков свои окровавленные вещи. Вы же не осматривали шкафы и тумбочки.       — В этом не было необходимости.       — Во что был одет Карл, когда вы приехали?       — Тёмно-синяя рубашка и брюки, кажется.       — А остальные гости?       — Хорошо. Я проведу повторный осмотр.       Джехён довольно улыбнулся.       — Я приеду. Скажи во сколько.       — Я позвоню. Нужно уточнить, когда Маерс сможет быть там.       — Он там живет, — заметил Чон. — Хотя по праву дом ему ещё не принадлежит.       — Ладно. Тогда нагрянем с утра. И да, Чон, я взяток не беру.       — А экспертиза?       — Всё было настолько очевидно, что на неё просто забили. Никто особо и не разбирался.       — Ладно. Это дело третье. Прав ты или виноват в том, что закрыл глаза на то, что невинного человека готовы вот-вот подготовить к смертной казни. Это было бы на твоей совести, но теперь… Теперь я его вытащу, слышишь?       — Иди уже спать. Поговорим завтра.       Чон отложил телефон и задумался, а если подкупили не следователя, а кого-то повыше. Заплатили за то, чтобы высшие органы просто закрыли глаза? Марк явно очень мешал своему дядюшке. И Бобби… Неужели было что-то, что стало решающим в его выборе наследника. Почему только Марк?       С этими мыслями Джехён и уснул, видя перед собой такую родную улыбку Марка, что вел его по какому-то волшебному лесу. Сакуры были усыпаны маленькими розовыми цветочками, а неподалеку виднелись стройные силуэты каштанов. Чон словно наяву ощутил аромат их цветов, как и много лет назад. На глаза навернулись слёзы, но лёгкий поцелуй в висок отогнал все печали.       В десять утра бодрый и отдохнувший Джехён уже стоял у дома Марка, дожидаясь следователя и экспертов. Миллер не заставил себя ждать.       — Сияешь, аж противно, — проворчал альфа, на что Джехён абсолютно по-детски показал ему язык. — Когда ты уже повзрослеешь?       — Кажется, ты сделал для этого все возможное, — хмыкнул Чон.       — Я отдал нож и пуговицу на экспертизу. Результат будет к вечеру.       — Это хорошо, — потер руки Джехён, направляясь следом за полицейскими.       Маерс встретил их в гостиной, недовольно глядя на Чона.       — Я не понимаю, что здесь происходит, офицер? Для чего всё это? И что здесь делает он?       Джехён фыркнул.       — Простите, мистер Маерс, за вторжение, но появились новые обстоятельства, касающиеся гибели вашего брата. Нам нужно повторно осмотреть место преступления, а господин Чон здесь как представитель обвиняемого.       Все вместе они вошли в кабинет. Со вчерашнего дня здесь не многое изменилось, разве что солнце ещё не так ярко слепило глаза. Джехён неторопливо прохаживался по помещению не мешая работе экспертов, что проверяли ящики с помощью люминола и уф-фильтров.       Карл выглядел сдержанно, но заметно нервничал. Джехён остановился у небольшого бара. Фигурные бутылки, дорогие вина. Изысканная коллекция. Резные створки шкафчика, слегка изогнутые ножки. Взгляд скользнул по полу и замер на небольшом зазоре между плинтусами. Там что-то белело, и это что-то не давало покоя.       — Винсент, там что-то есть, — обратил на себя внимание Чон.       Следователь подошел к указанному месту, доставая пинцет и выуживая из щели небольшую таблетку.       — Да может она там десяток лет провалялась, — подал голос Карл.       — Это мы проверим, — ответил Миллер, опуская таблетку в пластиковый пакетик.       — Нашёл, — тут же крикнул один из экспертов, поворачивая к ним вынутый из письменного стола ящик, на боковых стенках и дне которого под лучами фонаря даже при таком освещении виднелись голубые разводы.       — Забирай на экспертизу, — сказал Миллер, а потом посмотрел на Маерса. — Вы не могли бы передать нам все записи с камер наблюдения в тот день. На вашем празднике было много гостей, ведь так?       — Конечно, но я всё ещё не понимаю для чего это? Убийца найден и скоро понесёт наказание…       — Мистер Маерс, — перебил Карла Миллер. — Можно ещё вопрос? На каком основании вы заняли этот дом? Мне кажется, вопрос наследования пока не решен. И, насколько мне известно, господин Ли, выступает здесь не только в качестве наследника, но имеет часть этого здания в собственности.       — Я… — возмутился Карл. — Я самый близкий родственник покойного. Завещания, к сожалению, он не оставил, но я…       — Ещё один спорный вопрос, мистер Маерс, — на этот раз вклинился Джехён. — Завещание существует.       — Так покажите мне его.       — Покажем, не сомневайтесь, — ответил Чон. — И мой вам совет. Повременили бы вы с переездом, пока мой клиент не предъявил вам обвинение в воровстве, например.       Джехёну нравилось наблюдать, как краснел этот усатый таракан и молча фыркал себе в усы. Бета сказал бы ещё много чего лестного, если бы Миллер не ухватил за запястье и не потащил к выходу.       — До скорой встречи, — бросил Маерсу Винсент.       Уже возле машины Джехён выдернул руку из захвата альфы.       — Я, кажется, не разрешал тебе меня трогать, — возмутился Чон.       — Да если бы я тебя оттуда не вытащил, он бы прибил тебя там, на месте. Ты видел его глаза?       — И всё же…       — Прости. Я не думал, что это простое прикосновение вызовет у тебя столь бурную реакцию.       — Я спокоен, — ответил Чон, пытаясь унять раздражение. Его внутренний омега готов был вцепиться в горло этому альфе. Он ещё не простил ему причиненную боль.       — Дже, мы давно расстались. То, что было между нами…       — Я помню, — кивнул Чон. — Не надо мне напоминать, что я был всего лишь наивной игрушкой в руках успешного, женатого, как выяснилось, альфы. Ты прав, это было в прошлом.       Бета пошёл в сторону машины.       — Дже, ты сейчас куда? — крикнул ему в след Миллер.       — В тюрьму, — ответил Чон. — Мне нужно поговорить с Марком.       — Подбросишь?       Джехён удивленно обернулся.       — У меня тоже есть что у него спросить.       Чон пожал плечами.       — Садись. Только…       — Всё в прошлом. Я помню.