Failed call of the Devil

Россию не брало ни одно заклинание. Некоторые и вовсе исчезали с ни разу не смешным «пуф», другие отскакивали в другие Страны и людей, а третьи работали совершенно не так, как было положено. Это выводило Англию из себя. Не то чтобы он пытался убить Брагинского, нет. Просто магия была гарантией ослабления наращиваемой мощи сверхдержавы. А повторения Советского Союза Артуру очень не хотелось. Это бы могла исправить даже простая трансфигурация, но, чёрт побери Ивана, она не работала. Как и всё, что могло работать на других. Исключая особо близких русскому людей — эта защита от магии искажала заклинания и на них. Неприятно, отчасти даже горько и обидно. А потому Великобритания решил использовать единственное, что точно сработало бы на сто процентов — призыв Дьявола. Да, за такое пострадает частичка души, но её не жалко, лишь бы хоть на пару минут избавить Брагинского от его магической особенности и сотворить что-нибудь, что точно бы ослабило его военное положение. Спокойствие всего мира — это достаточный повод для сокращения жизненного срока. Тем более, если ты живёшь чуть меньше вечности, то пара потерянных лет не станет чем-то существенным. Подготовка к ритуалу почти-привычно заняла чуть меньше суток, в основном на нахождение места для треугольника призыва, правильное изображение пентаграммы мелом на дощатом полу и поиск необходимого заклинания. Любая ошибка даже для него может оказаться фатальной лишь по причине могущества верховного демона Ада. Но пентаграмма соответствовала написанной в фолианте, а текст должен был читаться легко и без запинки — даже такая мелочь могла всё уничтожить. Чёрного петуха или овцы у Артура не было, так что единственным, что могло сойти за достаточную жертву была лишь его кровь, но и на её счёт были некоторые сомнения. Но Англия не был бы Англией, если бы он остановился на такой несущественной детали. С Дьяволом можно и договориться о более высокой, но чуть отложенной плате в виде отсиживающих пожизненное преступников. Перед самим ритуалом пришлось успокоить волнение. Да, немного страшно, но это логичный страх. Раньше Великобритания призывал лишь мелких демонов, которые выполняли самые простые задания и угрожать не могли, но здесь иная ситуация и иной призыв. Ритуальный кинжал медленно режет ладонь, окропляя уже давно покрывшийся бурой коркой алтарь кровью, чья последняя капля остаётся на самом кончике, не подчиняясь физическим законам и медленно следуя за лезвием, рисующим фигуры. Нет страха, нет волнения, только цель. Как и необходимо. Речитатив на латыни медленно льётся с губ, а все чувства обостряются, стараясь уловить потустороннее присутствие. Пока что ничего, но это привычно. Ладони упираются по бокам от сигила, размеренно светящейся алым цветом. Заклинание дочитывается, кинжал останавливается, охранный круг предусмотрительно вспыхивает магией и затихает, даря хоть какое-то ощущение безопасности. Но не уверенности в том, что Дьявол не пересечёт нарисованную мелом пентаграмму. Висящая под потолком подвала лампочка начинает мигать, а после и вовсе выключается, погружая комнату в темноту, в которой слишком быстро становится холодно, а после, на том месте, где нарисован символ удержания духа, загораются два фиолетовых огонька. — Здравствуй, Артур, — голос звучит слегка недовольно, под громкий чавкающий хруст чего-то, что Артур с закрытыми глазами не видит. Свет в подвале включается лишь спустя минуту, позволяя англичанину неуверенно раскрыть веки, а затем и ахнуть. В центре пентаграммы сидит не Дьявол, а сам Иван, спокойно поедающий зелёное яблоко! — Ты-! — Знаешь, если я тебе был так нужен, то ты мог просто позвонить, а не... — Брагинский оглядывает комнату, — продавать душу Дьяволу? Что ты вообще задумал? — Я... — негодующе задыхается Англия. — Да, ты. А теперь будь добр, скажи, что тебе нужно? Потому что, знаешь ли, ты вытащил меня из моего дома, а там Людвиг один. Как думаешь, сколько времени ему потребуется, чтобы найти этот дом? — это могло бы звучать как угроза, если бы не являлось действительной правдой. Если честно, Великобритания задней мыслью ожидал, что вместо Дьявола появится именно Германия, но никак не Россия. Потому что... Чёрт его дери, это Россия! — Мне нужно, чтобы ты ослабил своё военное производство и приубавил амбиции своего правительства. — Интересное желание. Почему ты так уверен, что я могу это сделать? — Потому что— — Дай угадаю, потому что я могу? — Артур дёрганно кивает. — Но что ты можешь мне предложить за это? Скажем, на пару месяцев я способен приостановить наши наработки. Но не за спасибо, так не интересно. Англия секундно думает, что Иван перенял какую-то долю манеры общения Людвига. Хотя, вряд ли бы они сошлись, если бы характеры не совпадали, не зря же Альфред называет их Мировым Злом номер один и номер два. Звучало смешно. Раньше. Сейчас нет. — Я... — Брагинский широко улыбается, почти сразу поняв, что хочет предложить ему Артур, — я... сниму санкции. — Скажи это чётко. Мне не нравятся размытые понятия, ты же помнишь. — Я сниму санкции с твоего посольства в моей стране, — таким голосом приговорённые к повешению признают свою вину. — Но ты успокаиваешь своих по поводу Крыма. — С Крымом я и сам разобраться по-человечески хотел, но так уж и быть. А теперь отправляй меня обратно. И, — огрызок яблока отставляется за грань пентаграммы, превращаясь в пыль из-за магии, — помни, Артур, если ты меня обманул или решишь обмануть, тебе не поздоровится. Людвиг знает о нашем разговоре. И если я обладаю милосердием, то вот насчёт Цепной псины Третьего Рейха я не могу быть так уверен. — Это угроза? — сглатывает англичанин, подавляя отчего-то возникшую дрожь, пробежавшую вдоль позвоночника. — Констатация, — выделяет Иван, исчезая в клубе серого дыма, напоследок задорно сверкнув фиолетовыми глазами на прощание. Пентаграмма исчезает следом за русским, не имея больше никакой силы. Англия устало садится прямо на пол, не обращая никакого внимания на упавший с алтаря кинжал. Кажется, теперь он понимает, почему Америка так реагирует на этих двоих. Это поистине страшно. А ещё появляются много вопросов, например, почему на призыв верховного демона Ада пришёл Иван, и как это возможно? И возможно ли? Англия не знает. Пока что единственное, что точно ему ясно, так это то, что ему нужно разобраться с собственным правительством, чтобы выполнить условие с его стороны. Насчёт выполнения части Брагинского он уверен. Сделает. Эта странная уверенность в некоторой степени успокаивает. А затем в голове возникает один важный вопрос. Очень важный, из-за которого вновь возникает знакомая дрожь в позвоночнике. Неужели Людвиг действительно знает о том, что они с Иваном беседовали?