The Transformers

1. Обшивка — металл, покрывающий системы, аналог кожи. Броня — усиление обшивки) 2. Бета, спарк, искрёнок – ребенок 3. Альфа – родитель 4. Опи - отец 5. Аудиосенсоры – уши       Шоквейв лежал в большой капсуле. К его корпусу были подключены трубки и проводки, подающие электричество, энергон и азот. Трансформер работал без остановки уже четыре дня, и ему требовалась постоянная подзарядка, дабы не отключиться. Мех исследовал сверхдальний космос. Его взор жадно цеплялся за каждую систему, анализируя звезды, но ни одна не подходила ему. Планеты, крутящиеся вокруг них, были либо населены органикой, либо климат был слишком опасен. У него ничего не получалось в первый раз в жизни. И это выводило его из себя.       Трубки по одной отлетели от него. Поочередные хлопки сложились в звонкую песню, которую мех уже привык слушать. Голова раскалывалась, не то от усталости, не то от осознания, что он неудачник. Синий мех аккуратно слез, пытаясь нащупать пятками пол. Его немного мутило. Хотелось завалиться на подзарядочную платформу и отдохнуть.        — Господин Шоквейв, вас вызывают, — тонкий голос ассистента вырвал его из полудремы.        — Иду, Павн…       Переставляя синие ноги, он топал по полу своей лаборатории. В этой он занимался космосом: кроме специальной капсулы, подключавший его сознание к бессчётному количеству спутников, в углу пылился огромный монитор, на который изредка выводились сообщения от дронов. Около миллиона лет назад Шоквейв послал во все стороны триллионы небольших шаров, которые отсылали назад данные. Некоторые из них погибли ужасной героической смертью, сгорев в звездах, но большинство летели по бескрайним холодным пустотам космоса.       Покинув не самую большую комнату, мех огляделся: слева и справа был коридор, утыканный десятком дверей. Большая и малые физические лаборатории, хим зона, места изучения и содержания органиков, это место было подготовлено для любого исследования, которое он пожелал бы провести. Засмотревшись на толстую черную дверь, усиленную силовым щитом, Шоквейв напомнил себе вернуться к заключённым там инопланетянам.        — Господин Шоквейв, — одиннадцатиметровый трансформер ожидал своего господина за дверью. Ему было запрещено входить в коридор и тем более в лаборатории. Так безопаснее для них обоих.        — Как ваши успехи в наблюдении за космосом? — мех согнулся до прямого угла, почти что задевая Шоквейва. Синий еле успел отпрыгнуть от ракет, торчащих из плеч Павна. Его стражник, созданный ученым лично, трансформировался в мощный танк. Главным оружием были четыре сверхзвуковые ракеты, настолько длинные, что их нельзя было спрятать в корпусе. Вторым оружием были скрытые в пальцах фотонные пушки. Выстрел из них был похож на солнечный лучик, который способен испарить органику за сотую долю секунды. Против трансформеров он тоже полезен: броня и обшивка(1) плавились, оптика лопалась, а провода и трубки загорались. Ужасная смерть, наступающая довольно быстро. Именно поэтому Шоквейв и снабдил своего стражника подобным оружием.        — Я еще не нашел достойную колонизации планету… — вздохнул Шоквейв. Его голубая оптика чуть затухла, а сам он словно потемнел. Слуга, светя своими желтыми глазами, прикусил себе язык. Но, подумав немного, он выдал:        — Я верю, что у вас все получиться.       Эти слова только взбесили Шоквейва. Для него нет таких слов, как «вера», «неудача» и «невозможно». Он способен на все, главное приложить достаточно усилий и затратить нужное количество ресурсов. Усталый и полный злобы взгляд опустился на зелёно-красного робота, светящего золотыми глазами:        — Вернись в приемную, — ненавидя самого себя, Шоквейв подошел к большому голопроектору. Это устройство позволяло общаться сразу со многими мехами или показывать красивые проекции. Проведя по голубой, идеально ровной стеклянной поверхности, Шоквейв включил его. Точки света поднялись вверх, образовав большой шар, испещрённый каналами и застроенный зданиями. Кибертрон, даже когда состоял из монотонных шариков света, был прекрасен. Синий вгляделся в него. Он всегда замирал, задыхался, смотря на свой дом. Никакая другая планета, никакая из колоний их расы не была так прекрасна, как Кибертрон.       Планета пульсировала, по ее трубам тёк энергон, а ядро билось, словно весь Кибертрон был единым организмом. Родная планета их вида была удивительной. Второй такой не было нигде в галактике, во вселенной. Древние ученые говорили, что Кибертрон — огромный трансформер, что он был так велик, что образовал из себя планету, а сам уснул вечным сном, даровав жизнь их виду.       «Бредни ограниченных в технологиях стариков, чьи трупы рассеялись на ветру» — усмехался Шоквейв, когда слышал это. Их расе просто нужно добраться до ядра планеты и понять, что же там. Если бы он не был распылен на сотню проектов, то ученый за десять лет добурился бы до ядра, начав с самой высокой точки планеты.       Громкий звенящий звук оторвал его от раздумий. Кибертрон распался, пересобираясь в фигуру старого трансформера. Шоквейв сразу же согнулся в прямой угол, отдавая почтение самому умному существу во всей вселенной.       Джиаксус Асерримус посмотрел на своего ученика. Его белесые, бесцветные глаза не выражали эмоций. Он постоянно думал, даже когда разговаривал, не сосредотачиваюсь на общении полностью.       Когда Орион заявлял: «Ты и Альфа Трион — гении!» - Шоквейв лишь улыбался. Его учитель создал и восстановил столько технологий и знаний: он изобрел лекарство от неизлечимой до этого Ржавой Чумы, довел до ума оружие, стреляющее молекулами, придумал холодную сборку Трансформеров…       Это были лишь самые первые из великих открытий Джиаксуса, а перечислять остальное — пустая трата времени.        — Шоквейв, как продвигаются твои исследования? — оптика учёного мёртвым и пустым взглядом смотрела куда-то в пустоту. Наверное, он высчитывал сложнейшее уравнение, с помощью которого сможет заметно улучшит работу двигателей космических кораблей.        — Все прекрасно, учитель, мои эксперименты с корпусами завершены, — закусив губу, ученый пытался не лопнуть от стыда. Дроны-сканеры, ищущие нужную планету для колонизации, были хорошей затеей. Именно учитель предложил ее. Но успехов все не было и не было… Возможно, Шоквейв совершил ошибку в конструкции разведывательных дронов? Да… Именно так и было. Не мог его учитель предложить глупую идею, это Шоквейв был плохим исполнителем.        — Поздравляю тебя, мой лучший ученик, — подобие улыбки соскользнуло с охрового лица.       «Не лучший» — скривился синий, готовый ударить голову о стол.       — Поднимись и послушай, — Джиаксус вновь заговорил спокойно и размеренно. — Наш великий Нова Прайм собирает Сенат.       Выдохнув раскаленный воздух, учитель продолжил:        — Я хочу, что бы ты приехал в Иакон. Я хочу собрать всех моих учеников и представить их Прайму.       Шоквейв еле удержался, что бы злобно не зашипеть. Рядом с ним, в момент, когда их вновь покажут Прайму, будут эти два идиота…       Синий ненавидел других учеников Джиаксуса. Они не понимали гениальности учителя…       Фарма был самолюбив, жесток и любил лишь медицину, а Тандервинг был безумен, погружен в органику и войну. Никто из них не вел исследования и не изучал сразу все разделы науки… Только Шоквейв полностью повторял путь их учителя и только он мог называться его учеником.        — Как пожелаете, — решив, что Джиаксус знает лучше, Шоквейв поклонился, почти, что касаясь головой стола.        — Удачи в твоих проектах, — попрощался с ним учитель и исчез, растворяясь в сотне маленьких шариков голубого света.       Только сейчас Шоквейв смог хоть чуть-чуть расслабиться. Конечно, это был лишь один миг отдыха, его ожидало еще много работы, которую нужно сделать.        — Нужно собрать всех… — сказал он не то самому себе, не то Павну, сидящему за камерами.       У Шоквейва были собственные ассистенты. Они были слишком глупы и недостаточно талантливы, чтобы учиться у Джиаксуса. Синий, вначале, не желал даже обсуждать взятие к себе учеников. Он был слишком занят своими проектами, не хватало ему еще тройки глупцов, которые с своими вопросами будут отвлекать его. Но учитель однажды сказал: «не все дарованы таким умом, как у тебя» — эти слова подкупили Шоквейва.       Подмастерья, как вскоре оказалось, были полезны. Работать одному — легко, работать в команде — невозможно трудно. А навык управления ему требовалось совершенствовать: скоро он займет место учителя, и тогда будет руководить всеми миллионами ученых всей планеты.        — Господин, — Павн, довольно тихо для своих одиннадцати тонн, появился за спиной. Его глупая серебряная морда почему-то бесила Шоквейва. Толстые длинные пальцы, заканчивающиеся ничем, сжимали планшет:        — Вызови Кварка, Делюджа и Ариэль.       Первый был самым старым из его ассистентов, лучший молодой физик планеты. Второй — самый жадный до знаний и самый активный. Он знает каждую шестерню и трубку в корпусе трансформера, вдобавок великолепно создает корпуса для холодной сборки. Третья — самая наивная и молодая, но при этом она великолепна в изучении органиков. Хотя ксенология считалась не самой важной наукой, Шоквейв видел ее потенциал: химическое и биологическое оружия могли спасти миллионы солдат.        — Как прикажите, — Павн вновь согнулся, кланяясь, раздражая своей медлительностью, а затем вышел. Шоквейв, оставшись один, легонько постучал по столу. Отбив пальцами ритм, непонятный даже ему, он медленно подошел к окну.       Огромная щель в стене, через которую можно запустить корабль, была заполнена силовым полем. Тончайшая стенка, сквозь которую нельзя было пролезть, защищала Шоквейва от окружающего мира.       С высоты полета самолетов, он видел весь огромный город. Точнее все западное побережье Праксуса.       Прямо под ним расстилался сад Хелекс, сияя своими бесчисленными кристаллами. Вокруг чудесного плато раскинулись здания Центрального района. Серебряные и платиновые вышки, украшенные кристаллами, казались камушками под ногами. Он с легкостью мог бы наступить на них и растереть в пыль.       Справа сплошным изумрудным, рубиновым и янтарным покрывалом высился район Кварцевых Холмов. Богатые здания, отгороженные друг от друга высокими заборами, приютили элиту общества...       Не самую, конечно, элиту: Шоквейв посмотрел на потолок. Над его головой возвышались десять этажей золотого пентхауса Лансов. Наместники Праксуса решили обустроить свое жилище в безопасном центре города, прямо посреди широких проспектов и цветастых площадей. Шоквейв не осуждал их выбор. Слишком уж тут было живописно. Оптика зацепилась за две фигуры: красно-синий десятиметровый мех сопровождал восьмиметровую фемочку. Они очень уж близко жались, наблюдая больше друг за другом, чем за кристаллами. Орион мог бы и постыдиться: так нагло смотреть на него.        — А наш архивариус не такой уж и простой, — улыбнулся Шоквейв, сосредотачивая взгляд. Его глаза, многократно усовершенствованные, позволяли видеть парочку трансформеров за пять километров. Правда, ему приходилось напрягаться, каждую долю секунды изменяя фокусное расстояние, дабы всегда видеть идеально четко.       Они поцеловались. Шоквейв даже чуть приподнялся на мысках, гордясь своим лучшим другом. Архивный червь слишком уж сосредоточился на знаниях, которые для него были бесполезны. Из Ориона мог получиться философ или политолог, скорее всего один из лучших за последние миллионы лет. Но он постоянно отказывался, заставляя синего злостно бурчать себе под нос.        — Прости, Орион, — оперевшись о силовое поле, Шоквейв вздохнул, отрывая взгляд от милой парочки. Ариэль уже бежала по прямой аллее к белой башне, а бедняга архивариус потопал в стороны своих бесценных архивов.       Повернув голову, Шоквейв осмотрел пирамиды с красными кончиками, заполонившими Академический район. Кампус Академии Праксуса и гриб здания архивов раздражали его. Программа и преподаватели слишком устарели, они не успевали за новыми открытиями в образовании, за новыми технологиями и прогрессом. Будь на то воля Шоквейва, он бы снес всю академию, а на ее месте построил бы что-то чудесное, новое. "Академию имени Джиаксуса" — перед его глазами появилось это красивое, величественное здание, достойное стать монументом учителю. Замерев, он быстро занес чертеж в глубины своего безграничного сознания. Забыв обо всем, он погрузился в создание полной модели. Пяти секунд хватило, чтобы создать набросок, который многие архитекторы назвали бы шедевром... Ограниченные создания.       Шоквейв вновь вгляделся вдаль. Архивы... Они пленили в себе Ориона и Альфа Триона. На старика, медленно сходившего с ума, ему было абсолютно все равно. Но друга, лучшего и единственного друга, Шоквейву было жаль. Он сливал свой потенциал в Море Ржавчины...        — Господин Шоквейв, ваши протеже ожидают, — Павн как обычно неуклюже согнулся в ровную планку. Его зелено-алый корпус был приспособлен для боя, а не для службы в дверях. Почему он не может просто кивать?       Обернувшись, синий попытался прожечь ему голову своими голубыми глазами, намекая на свои мысли. Павн, не поняв ничего, пошел прочь. "Меня окружают идиоты..." — вздохнул мех.       Вокруг стола, где недавно он общался с учителем, уже столпились трое ученых: взбодренная пробежкой Ариэль, недовольный неожиданным вызовом Кварк и задумчивый Делюж. Фиолетовый робот водил пальцем по серебряному столу, выводя химическую формулу. Он пытается создать искусственного кибертронца? Глупец, даже у Джиаксуса это не получилось, а ему, с его ограниченным сознанием, и пытаться не стоит.       Все же они глупцы... Но, хотя бы не такие, как Орион. Они учатся у него, стремятся достичь звезд!        — Зачем Вы нас вызвали? — Кварк, считая себя достойным Шоквейва, иногда позволял себе забыть о правильном тоне. Ошибка наивного идиота, который не понимает, что с одной физикой в рукаве этом мире ничего не добьешься. Синий, вытерпев долгую паузу, начал:        — Мой учитель призвал меня в Иакон, — Шоквейв аккуратно нажал на стол, создавая презентацию. — Мне нужно, чтобы вы на время занялись моими проектами... — Делюж оживился, засверкав темно-синими глазами. Кварк лишь сжался, сверкая золотым визором-очками. Ариэль, надув белые щечки, посмотрела в пол.        — Делюж, ты позаботишься о производстве "S-2-диизопропиламиноэтиловой, О-этиловый эфир метилтиофосфоновой кислоты", — отчеканил синий, отправляя файл фиолетовому. Тот, сразу поникнув, лишь быстро кивнул. Мех желал увидеть корпуса для ковки, которые создает Шоквейв, узнать тайны строения кибертронцев... А ему доверили создание завода по производству химиката.        — Кварк, ты должен проследить за испытанием новой модификации двигателя, только не доведи его до взрыва, прошу, — теоретику давно нужно было попробовать себя в практике. Очкарик, тряся своей высокой узкой головой, был очень недоволен, но сказать ничего не смел.        — Арэиль, — голубая оптика Шоквейва взглянула на розовую фемку, — ты возьмешь все остальное.       Три удивленных ученика переглянулись.        — Свободны, — отвернувшись, Шоквейв направился к своим лабораториям. Сзади слышалось недовольное бурчание Кварка, разочарованный вздох Делюжа и удивленный писк Ариэль.       Девушка сразу же побежала за учителем, намереваясь закидать его вопросами:        — Учитель! — её мордашка пылала удивлением. — Вы все свои проекты скидываете на меня? Но там же сплошная физика, инженерия и... — синий поднял манипулятор, призывая ее затихнуть.        — Твоя задача - писать мне отчёты, утром и вечером. Павн поможет тебе.       Решив добавить ей немного уверенности, он продолжил:        — Ты умная, я в тебя верю, — для усиления эффекта, мех положил манипулятор на её скругленное плечико. Гадкие мысли о протесте и возмущении сразу же исчезли в её голове, а сама Арэиль зацвела, словно была органическим цветком.        — Как скажите! — она почти прыгала от восторга. Желание начать как можно раньше запылало в ней. Жаль, что ее услуги понадобятся Шоквейву только через несколько дней.       Ночь наступила незаметно: кристаллы в саду Хеллекс запылали, горя сотней прелестных ламп, а звезда исчезла за горизонтом.        — Господин, время ужина, — Павн вновь был за его спиной, как обычно согнутый в угол.       Шоквейв, оторвавшись от органика, поставил аквариум на полку. Здесь хранились все его экспонаты, некоторые из которых считались вымершими.        — Подготовь камеру перекраски, я хочу обновить свой вид, — брезгливо отмахнувшись, Шоквейв сжал тонкую минзурку. Прозрачная, для обычных глаз, маслянистая жидкость была крайне токсична. Даже пары капель хватит, чтобы уничтожить тонну органики.       Зверек, плавающий в H2О, начал бить по стенкам из прозрачной стали. Его фейсплейт выражал ужас. Щупальца, торчавшие оттуда, где у трансформеров был шлем, вились в узел. Он усердно просил о пощаде на своем глупом языке:        — Опыт 14:13 гамма, — сухо произнес Шоквейв, добавляя в аквариум всю колбу.       Животное, пытавшееся написать щупальцем мольбу о пощаде, сразу же выгнулось. Дрожа, оно попыталось атаковать стекло, но обмякло.        — Жизненные показатели упали на 98.14732%, эффективность приемлемая, отклонений от нормы для вида 14:13 нет.       Выключив, диктофон, Шоквейв огляделся. Десяток клеток, аквариум и морозильник, в котором лежали невскрытые трупы. Этим он займётся уже позже, а может отдаст мясорубку Делюжу.       Удостоверившись, что животные заперты, а химикат плотно упакован, он покинул лабораторию. За ним сразу же закрылись толстые створки и появилось мощное поле.        — Вам добавить немного полироли? — желтоглазый держал в манипуляторе бочонок с огромным баннером: "Будете блестеть, как Иакон ранним утром" — на рисунке так же присутствовал улыбающийся мех.        — Да, — Шоквейв, оказавшись в капсуле, прикрыл глаза. Небольшие кисточки и краники появились со всех сторон. К его голове подключился провод, соединяя процессор трансформера и машины.       Шоквейву хотелось сегодня блистать, уж больно настроение было прекрасным. Шлем он оставил синим, а вот колеса и пластинки на спине, плечи от локтя до плечевого серво и бедра он покрыл белым. Грудь его стала голубой, как глаза, а ворот вокруг шеи стал красным.       Когда краска высохла, к его корпусу прижались губки, начавшие втирать в Шоквейва особые смеси, которые лучше будут отражать свет. Так он будет сиять еще ярче.        — Вы выглядите великолепно! — Павн, сверкая янтарными глазами, улыбнулся, осматривая Шоквейва. Он казался звездой, сошедшей на планету, ослепляющей окружающих своим светом.        — Прекрасно, — заведя манипуляторы за спину, он задрал серебряный подбородок ввысь. Его телохранитель, ускорившись, открыл дверь. Шахта лифта была достаточно широкой, чтобы отправить вверх двадцать трансформеров, два из которых очень уж широки.       Кольцо, создающее мутное голубое поле, начало двигаться вверх. Они очень быстро поднимались на самый верх белой башни, оказываясь в ее золотом наконечнике.       Перед ними возвышалась золотая дверь, украшенная рубинами и кристаллами, размером с кулак небольшого трансформера. Неоновыми трубками был создан силуэт копья, а под ним была надпись: «Aurum perfodit tenebris» .        — Золото, пронзающее тьму, — усмехнулся Шоквейв, читая слоган. Когда началась «Война Праймов», Мегатронуса поддержал Льедж Прайм. Ланс — молодой красный трансформер с красивым золотым копьем был правой рукой Льеджа. Он защищал Праксус, пока Льеджа не было в городе, а потом руководил войсками в битвах. Своим умом и хитростью он растоптал несколько линий обороны во время осады Симфура, захватив город. Но во время последней битвы, когда на передовой убили Мегатронуса, Ланс убил Льеджа, проткнув его со спины копьем. За это предательство ему был отдан Праксус. Все же местные Ланса любили, а продолжение войны никто не желал.       Через пару миллионов лет Ланс умер, дожив до преклонного возраста, его место занял Стрейф — бета(2) Ланса. Он получил второе имя Ланс и весь город Праксус. Стрейф Ланс был мехом умным, расчётливым и спокойным, почти полная копия Ланса. Вместо золотого копья он имел при себе две мощные лазерные винтовки, сделанные на заказ Шоквейвом. Стрелять во что-то, кроме мишеней, ему не приходилось, но ученый не был в этом уверен.       Золотая дверь открылась, открывая Шоквейву и Павну взор на прекрасный холл. Два дивана, покрытые мягким полимером, окружали низкий стол. Над ними висела золотая люстра: никакого неона, только лампочки и шарики из хрусталя. Красота неописуемая… И стоила эта комната, как сотня домов в Даунтауне.        — Господин Шоквейв, вас ожидают, — один из слуг, поклонившись, повел ученого к дивану. К его талии был примагничен плазменный пистолет. Такое оружие не позволялось иметь даже полицейским, слишком уж плазменное оружие было страшным. Шоквейва это нисколько не удивляло: все наместники городов сразу же после Войны Праймов создали себе небольшие гвардейские отряды, которые оснащали лучше, чем спецназ. И чем богаче и сильнее был город, чем больше власти имел его наместник, тем больше и мощнее была его гвардия.        — Шоквейв! — на диване, закинув ногу на ногу, сидел трансформер. Как только золотые двери открылись, он сразу же повернулся к гостю. Весь красный, кроме синего лица и бедер, он казался живым факелом.        — Господин Клауд, — улыбнувшись от уха до уха, ученый пожал молодому трансформеру руку. Сев напротив, Шоквейв так же закинул ногу на ногу, раскидывая манипуляторы на спинку дивана.       Клауд Ланс был бетой Стрейфа, внуком Ланса. От альфы(3) он перенял альтернативную форму самолета, рыжую оптику и любовь к лазерным винтовкам. Шоквейв, получив лаборатории в этом здании, подарил молодому Клауду самую лучшую на Кибертроне снайперскую пушку.        — Как дела у вашего опи(4), не скрипят манипуляторы?        — Нет, нет, у него все прекрасно, — Клауд засмотрелся на Павна.        — Подойди сюда, силач, — зелёный трансформер покорно встал рядом, смотря на своего создателя. Шоквейв молчал, наблюдая за действиями аристократа. Клауд, пытаясь делать вид, что ему интересен учёный, поглаживал руку его пешки. Солдат стоял крепко, не обращая внимания на прикосновения.        — Господин Шоквейв, — повернув голову на бок, красный трансформер, словно в первый раз, внимательно осматривал Павна, — когда Вы сделаете мне такого бойца? Шоквейв, усмехнувшись, ответил:        — Когда Вы предаставите мне нужные чертежи. Молодой трансформер встал. В росте он проигрывал Павну четыре метра, дотягиваясь лишь до его груди.        — Вот такого роста, — показав примерно одиннадцать метров, Клауд продолжил, — такой же крепкий, сильный, — сжав кисть Павна, он улыбнулся. — Можно без такого количества спрятанного оружия.       Показав Шоквейву пустые пальцы солдата, которые на самом деле были стволами фотонных пушек, он засмеялся.        — Как только мне предоставят искру, я сразу же создам для нее корпус, — Клауд, вздохнув, уселся обратно на диван.       Он был необычным трансформером. Обычно внешность фемок всегда нравилась любому Кибертронцу, такими сотворили этих девушек. Но были такие дефекты, которые терпеть их не могли, отдавая свое предпочтение сильным и высоким красавцам. Клауд был одним из таких дефектов. Шоквейв благодарил свой вкус и тонкий, аккуратный корпус — ему не было страшно внимание аристократа. Вот если бы он привел сюда Ориона… Хотя он и был библиотекарем, молодой архивариус мог заинтересовать Клауда и внешностью и умом.        — Повезло вам, господин Шоквейв… Я всегда мечтал научиться создавать корпуса, — в его голосе слышалась искренняя грусть и зависть.        —Я могу вас научить, — глаза ученого засияли ярко-голубым, а сам он чуть придвинулся.        — Правда?! — Клауд, забыв о Павне, придвинулся ближе.        — Мои таланты — ваши, — кивнув, Шоквейв улыбнулся шире. Это прекрасная возможность сблизиться с молодым наследником семейства Лансов.        —Клауд… - раздраженный голос немолодого меха разрезал воздух. Стрейф Ланс медленно шагал в сторону диванов. Его глаза закрывал рыжий визор, скрывавший, куда смотрит старик.       Молодой красный трансформер сразу же вскочил, его лицо, до этого довольное, сразу же исказилось гримасой страха.        — Господин!        — У нас кончились присадки, которые любит господин Шоквейв, — хотя Стрейф был стар, его корпус был прекрасен и работал, словно трансформеру миллион лет. Вот что делают деньги и второй лучший ум Кибертрона, живущий на этаж ниже.        — Я вижу, что манипуляторы ваши больше не скрепят, — довольный своей работой, Шоквейв тоже встал, кланяясь.        — Да, Шоквейв, Вы проделали прелестную работу, — натянуто улыбнувшись, Стрейф взглянул на своего сына:        — Слетай в город, купи все, что любит господин Шоквейв.        — Как прикажете, — молодой трансформер подбежал к окну. Вид из него был еще лучше, чем из комнаты Шоквейва. Нажав на небольшую кнопку, Клауд сделал шаг назад.       Крепкая бронированная прозрачная сталь медленно поехала вверх. Ледяной воздух ударил в лицо всем, находившимся в комнате. Звуки города и летящих самолетов сразу же заполнили спокойную обеденную, заставляя поморщиться.       Клауд прыгнул. Восемь километров свободного полета, а на земле его ждет плотный металл, из которого делают дороги. На пять секунд он исчез из виду, а затем красивый штурмовик взлетел ввысь, оставляя за собой золотой след ускорителей. Преодолев скорость звука, Клауд исчез среди шпилей и башен Праксуса.        — Закройте… — прохрипел Стрейф. Его крылья, сложенные за спиной, немного подрагивали. Старость, даже если она снабжена деньгами, все еще старость.       Сев напротив Шоквейва, мех выпрямился, смотря рыжим визером в голубую оптику молодого ученого:        — Я слышал, господин Джиаксус заканчивает работу над «дронами», — Стрейф Ланс перешел сразу к делу.        — Мы почти закончили… — уклончиво начал Шоквейв.        — Не скрывайте своего успеха, Вы смогли создать достаточно умную машину, способную сравниться в боевой эффективности с обычным пехотинцем.        — Вы говорите все, как есть, — улыбаясь и тихо смеясь, Шоквейв выпрямился, расправляя синие плечи. Он не будет узнавать, как губернатор одного из самых богатых городов узнал тайную информацию, но Джиаксусу расскажет, что нужно пересмотреть безопасность проектов.        — На торговые корабли были совершены нападения, — мех погладил свой подбородок. — В космосе, на пути к колониям и во время полета через Звуковые Каньоны.        — Я не хочу просить у управления автоботов ещё больше полицейских. Их дело защищать города и расследовать более страшные преступления.        — Что может быть более страшным, чем пиратство? — Шоквейв заулыбался.        — Я бы хотел вас попросить изготовить несколько десятков солдат, — Стрейф подозвал слугу, держащего в руках графин.        — И я буду очень сильно вам обязан, — разлив по изящным бокалам розовую жидкость, старый трансформер поднял взгляд на ученого.        — Я начну работу незамедлительно.       У Шоквейва не было и мысли отказывать. Усиление Стрейфа Ланса — губернатора Праксуса и сенатора от юга, логичный ход. Конечно, один сенатор, даже мощный, это ничто.       Если на Шоквейва разозлится Прайм, то даже два таких сенатора не смогут спасти его жизнь. Но друг это всегда хорошо, особенно если он тебе обязан.       Они выпили. В энергоне плавали небольшие кристаллики, от которых через несколько часов Шоквейву будет плохо.       Энергон, выпитый мехом, превращается в энергию, благодаря которой трансформер и существует. Однако если в энергон добавить особые вещества, то во время его переработки робот будет испытывать боль или удовольствие, возможна даже смерть или взрыв топливных баков — все зависит от добавки. Шоквейв, за секунду, до того как отпить, перенастроил свои системы. Теперь все, что он съест или выпьет, не будет перерабатываться в энергию, а останется в топливных баках. Ему предстояло еще много работы, для которой требовалась чистая и думающая голова.        — ОПИ! — в комнату ворвался молодой красный трансформер. Его зеленые глаза пылали от ярости, а платиновое лицо было покрыто странной слизью. Могло показаться, что он ее стер, но прекрасная оптика Шоквейва показывала ученому все.        — Файр… — Багровое лицо Стрейфа стало черным от ярости.        — Я хочу найти этого… этого! — он топнул, оставляя на полу небольшую царапину. — Сначала этого библиотекаря, а потом старика!        — ФАЙР! — удар по столу заставил замолчать даже Шоквейва, который хотел прервать экспрессивного молодого трансформера.        — Веди. Себя. Достойно, — оранжевая пластинка на глазах засияла. Старый трансформер встал, расправляя крылья. Его неудачливый сын сразу же согнулся, кажась ещё меньше. Маленький, злой, тупой, самолюбивый и трансформирующийся в машину.       Шоквейву искренне было жаль Стрейфа: один ребенок дефектный, а другой… дефектен во всем другом. Если бы его возлюбленная не погибла, возможно, с третьей попытки, он создал бы себе идеального наследника.        — Меня избил библиотекарь… Орион… Или как его… — красный поморщился, пытаясь вспомнить имя. — А потом его отпустил один из офицеров.       Лицо Шоквейва на долю секунды стало круглым. «Во что этот идиот опять… Орион… За что ты со мной так?».        — Тебя избил, какой-то библиотекарь, а потом один из офицеров отпустил обидчика? — Стрейф точно заметил физиономию Шоквейва. Удивленный всеми тремя новостями, старик замер. Даже его ума не хватало, что бы распутать этот клубок. Сначала его сына, вооруженного до зубов, избивает какой-то книжный червь, потом офицер полиции ЕГО города прощает это… И с этим всем как-то связан Шоквейв.        — Разберемся позже, у нас гость, — приземлившись в кресло, старик отпил еще немного.

***

      Шоквейв вернулся в лабораторию довольно поздно. Крыши домов уже сияли в утреннем солнце, шоссе и улицы заполнились работягами и учеными, съезжающимися со всего города.       Павна он видеть не желал, оставив высокого меха в приемной. Сообщения об ошибках и боль шли от его живота. За вечер там накопилось столько жидкости, что нужно было немедленно от нее избавиться. Сжав пластинку, расположенную ниже живота, он аккуратно снял ее. Трубка, похожая на длинный палец, выдвинулась вперед. Активировав систему слива, Шоквейв наблюдал, как из него выливается розовая жидкость. Любой работяга заплатил бы состояние, чтобы выпить эти дорогие напитки, а ученый просто сливал их к остальным отходам.       Закончив, трансформер устало отвернулся. Ему нужно начать работу над боевыми дронами и закончить вскрытие органиков. Новый химикат должен пойти на фронт вовремя, и требовалось окончательно убедиться в его эффективности.       Достав из аквариума труп, трансформер положил двухметровую кроху на стол.        — Про…шу… — янтарные глазки зверька взглянули на него, полные страха и влаги.       «А зверек был достаточно цивилизованным, что бы выучить Кибертронский» — Шоквейв искренне удивился, но не показал виду. Ему нужно выяснить, почему это существо не впало в кому.       Кисть исчезла, а на ее месте появился ножик. Любой простак подумал бы, что это золото. Идиоты не знают ничего. Электрум — ярко-жёлтый золотистый металл был самым твердым элементом во вселенной. На самом деле, он был больше похож на ртуть, но после обработки был способен резать что угодно.       Оценив нож, заточенный на молекулярном уровне, Шоквейв очень аккуратно провел острием по коже существа, вскрывая его чрево. Зеленоватая кожица разъезжалась, брызгая кровью на живот Шоквейва, а вопль боли заполонил комнату. Трансформер даже не выключил свои аудиосенсоры(5). К подобному шуму он привык уже давно.