1.Джоур – мера времени. Час
2.Денты – несколько (чаще всего две) сплошных пластин металла во рту, для размалывания объектов. Зубы.
Орион привычно сидел за столом, закинув одну ногу на другую. Его голубые глаза были закрыты, но голова, слегка дергаясь, свидетельствовала об усиленной работе процессора. Толстый провод соединял шлем и поверхность стола, соединяя базу данных планеты и мозг робота. Мех работал уже больше девяти десятых кибера, хорошенько перерабатывая. Но что такое часы переработки, для того, кто обожает свою работу? И, конечно, ему доплатят. Не много, но этого хватит, чтобы лишний раз сводить Ариэль на ужин в Последний Свет, в оперу на выступление труппы с Каминуса или на первый показ нового фильма маэстро Баззсоу.
Двухметровый трансформер был одним из касты низших. Он трансформировался непонятно во что, а сам выглядел как птица: органическая такая, с крыльями и прочим, хотя и перемещался с помощью реактивных движков и антигравов. Жалкое создание было частью небольшой группы холодных, которые были созданы как разведчики. Из-за того, что эти летуны были слишком маленькими, на них не удавалось поставить станции радиоэлектронной борьбы и маскировочные поля. Проект был признан неудачным и большинство из них истребили или распродали в самых настоящих рабов богачам. Баззсоу же смог сбежать, нашел друзей в подпольном киноклубе, которые сделали из него оператора. За миллионы лет он вырос из обычной летающей камеры в одного из лучших, по его собственному мнению, режиссёров. Маэстро Баззсоу, возможно, не был самым знаменитым из представителей низшего класса, но был точно самым самомнительным и самолюбивым из всех трансформеров в галактике.
Орион, словно судьба услышала его мысли, увидел новый проект корпуса Сикеров. Точнее, это была модификация от небезызвестного ученого Брейнсторма. Все, уже собранные по этому проекту, должны быть модифицированы, а новые Сикеры, созданные холодной сборкой, будут разрабатываться уже по этому проекту.
Удивительная эта придумка Джиаксуса – холодная сборка трансформера. До этого момента, все миллионы лет существования их расы мехи появлялись на свет из Колодца Искр. Раз в тысячи лет, прямо из ядра планеты, вылетали искры, рассыпаясь росой вокруг бездонной щели в земле. Сотни горящих клочков энергии собирались Кузнецами, которые после этого помогали душе трансформера стать роботом. Численность их расы росла крайне медленно, ну а постоянные междоусобные войны еще сильнее ухудшали ситуацию с населением.
Попытались все изменить они… Те, кто захватили их планету и подчинили своей воле, сделав рабами. Кибертрон был так богат и одновременно далек от метрополии, что захватчикам пришлось придумать способ резко увеличить количество бесплатной рабочей силы. Решение было, откровенно говоря, неэффективным, но довольно интересным.
Затем их раса восстала, прогнав захватчиков. Темпы роста населения, хотя и увеличивались, все еще были недостаточны для такой амбициозной молодой расы, научившейся покидать планету и летать на ближайшие.
Окончательно, по крайней мере, пока, эту проблему решили при Нове Прайме. Его лучший друг и советник Джиаксус использовал особые, самые крупные и сильные искры, а так же артефакт первых тринадцати Праймов. Он разделял их на сотни, тысячи, десятки тысяч новых. Вдобавок не было необходимости долго и муторно «ковать» трансформера или долго обучать Кузницов. Достаточно было всунуть искусственную искру в уже готовый корпус и напитать робота энергоном.
Нова был очень доволен – его бесконечная священная война и новые колонии получили необходимых трансформеров.
— Я отвлекаюсь… — устало вздохнул Орион, отключая провод от головы. Массивная толстая тентакля всосалась в стол, исчезая в ровной глади толстой серебряной плиты. Молодой робот привстал, но в процессор словно молния ударила. Видимо, он переработал, причем слишком сильно. Аккуратно Орион вернулся в теплое нагретое кресло, греясь о мягкий полимер, слегка постукивающий его корпус приятным электричеством.
— Все хорошо? — со стороны изголовья послышался тихий голосок Пью, взволнованного и нервного.
— Да… — Пью крайне редко говорил, когда он был в форме стула, довольно сильно смущая. Архивариус собрался с силами, решив избежать такого странного положения. Сев на стол, робот закинул ногу на ногу, а локтем оперся о колено, поддерживая рукой нагретую голову.
Пью, подождав немного, перешел в форму робота, складывая куда-то за спину полимер. Семиметровый темно-серый робот внимательно смотрел на архивариуса, медленно двигая головой:
— Вам бы отдохнуть… Очень уж ваши показатели упали.
— У тебя есть сканнеры? — легонько усмехнулся красно-синий, не придавая словам Пью много смысла. Ну откуда у низшего, который еще и трансформируется в кресло, будут системы сканирования? Ну, кроме оптики, аудиосенсоров и прочих, стандартных для трансформера.
Ответ Орион пропустил мимо ушей, поворачивая шлем к окну. Затемнённая прозрачная сталь не пропускала много света, но трансформер все еще мог видеть прекрасный ночной Праксус. Знакомые виды Даунтауна, Академического и Центрального районов даже в миллионный раз заставляли молодого робота улыбнуться. Низкая застройка и удивительная архитектура будут навечно в искре Трансформера.
— Сходите отдохните, — Пью неожиданно оказался близко, кладя маленький ман на пластину шлема, прикрывающую аудиосенсоры.
Не ожидавший такого робот чуть не упал, но заметно отодвинулся, откровенно сжимаясь:
— Отдохну, — он увел оставшийся в воздухе манипулятор обратно к владельцу, а сам встал, потягиваясь. Шестерни, гидравлика и сервоприводы зашипели, начав работать, громко зашипели, заставляя Ориона задуматься о походе к ремонтнику.
— Я уберусь тут, а Вы идите домой, — Пью достал откуда-то небольшой цилиндр, ставший за секунды шваброй, а затем и трубку от пылесоса.
«
Интересно, почему он не встроил их себе в манипуляторы?» - задумался Орион, выходя из кабинета.
Воздух в общем холле был холодный, обжигающий фейслпейт и очень приятный. Вентилируя системы, трансформер глубоко вдыхал и выдыхал, наслаждаясь слабенькой, почти не существующей атмосферой планеты. Орион иногда задавался вопросом: откуда она вообще взялась? Но все ученые лишь пожимали плечами, а затем возвращались к производству оружия, корпусов и других новых методов уничтожения органики.
От этих мыслей его фейсплейт потемнел, а сам мех слегка оперся о перила, смотря на музей первого этажа. Картины, голограммы, дорогие реплики мечей, деталей и прочее, конечно, были очень интересными. Но он видел их слишком много раз, и, что намного важнее, видел оригиналы, что хранились в бункере под землей.
— Орион! — десятки пяток отбивали маршевую песню, не сулившую ничего хорошего. Он еле успел повернуться, но сразу же получил болезненный укол под дых. Два острых, тоненьких черных пальчика ударили в нужное место, заставляя высокого архивариуса надуться. В процессор отдало болью, сводящей скулы. Похоже, в месте удара было много датчиков, и фемка точно знала, куда бить:
— Ты должен мне покраску и ужин, — Флеймвар, сияя хитрющими золотыми глазками, смотрела на него с нескрываемым ехидством.
— Я и забыл, что ты учишься на механика, — усмехнулся Орион, пытаясь не падать духом.
Проклятая медичка, сияя серебряными дисками за спиной, сразу после учебы в академии бежала сюда. Альфа Трион был очень умным стариком: любой трансформер мог на время пожертвовать свой процессор архивам и стать живым компьютером – машиной для помощи в работе архивариусам. За это они получали вполне достойную сумму, которая, чаще всего, шла на отдых и оплату учебы.
— Но-но-но! — она еще раз болезненно тыкнула его, но на этот раз надавила прямо напротив баков с энергоном. Все внутри заурчало, а оптика на секунду увеличила контрастность мира на десяток. —
Я выучилась на механика.
Стоявшие за ней прихлебатели, включая Нэррэйта, довольно улыбались. Конечно, среди них были и те, кто просто увязались за веселой компанией, но даже они прикрывали рты, гыгыкая над происходящим: десятиметрового здоровяка затыкивала досмерти маленькая милая фемочка. Повезет еще, если они не выложат это в сеть. Хотя… Пользуясь правами администратора, он сможет удалить это.
Откинув неправильные и незаконные мысли, трансформер выпрямился:
— Лучше скажи мне, что вы тут делаете в такой поздний джоур(1)? — всегда перерабатывающий Орион если и видел всех остальных Архивариусов, то только с утра, когда они вместе рассаживались по местам и начинали работать. Иногда, совсем редко, к нему в кабинет приходили с вопросами или докладами. Тогда ему приходилось отрываться от работы и проходить по всему второму этажу, разбираясь с делами, которыми Альфа Трион заведовать не желал. Старик вообще постоянно запирался под землей, почти никогда не выходя из складов и свой лаборатории.
— А… Ты же не знаешь, — Наррейт, слегка задрав голову и не скрывая усмешки, замолк. Этот старый кусок ржавчины застрял у Ориона в задней пластине очень уж глубоко.
Самолюбивый и оскорбленный мех никак не может простить молодого меха, и, похоже, он наконец нашел способ отомстить.
— Я не знаю чего? — мех решил не показывать раздражения, глупо улыбаясь и смотря на рыжего трансформера, словно он рад его видеть.
— Господин Трион ушел, надолго ушел, оставив архив на меня, — гордо задрав голову, Наррейт засиял злорадством, изумрудным светом своего визера ослепляя всех вокруг.
— И? — сложив манипуляторы в замок, молодой мех уже начинал терять рассудок.
— Праздник! Два дня веселья! Почему бы не развлечься тут? Триона не будет, все экспонаты мы уберем, да и кроме нас никого не будет, — довольная своей придумкой Фемка задрала острый подбородочек, улыбаясь. Почему Орион подумал, что это все ее затея? Наррэйт слишком узколобый и боязливый, он бы не решился на подобное, особенно сейчас, когда у него есть шанс занять место Ориона. Ну, шанса у него не было, конечно. Но сейчас это было не самым важным.
— Я позвоню Альфа Триону, — Орион, повернувшись спиной, прижал пальцы к небольшим боковинам его шлема. Он уже нажал на небольшое ребро-кнопку, и перед его глазами появился интерфейс телефона. Не успел мех выбрать Триона, как его схватили за манипулятор:
— Ну Орио-о-о-он! — фемка вульгарно прижала крепкий красный ман меха к своему корпусу, вгоняя гиганта в краску. На мгновение он согласился с ее предложением, хорошенько выпил и упал со второго этажа прямо на уменьшенную копию Праксуса. Но это лишь на одно мгновение.
Лица стоявших вокруг были похожи на абсолютно черные куски железа. Но после того, как Орион довольно небрежно вырвал манипулятор из нежного захвата, фейсплейты окружающих стали мертвенно бледными.
— Я звоню Альфа Триону... — пользуясь длиной ног и врожденной скоростью, он оказался на первом этаже, слетев по лестнице. Пьедесталы с экспонатами стояли со всех сторон, отвлекая взгляд, но трансформера уже было не остановить.
— Орион! — вся компания побежала за ним, а быстрая и ловкая Флеймвар, сверкая полированным ониксовым корпусом, ловко прыгнула через перила балкона второго этажа. Ее острые пластины рассекли воздух, а затем резвые маны позволили ей перекатиться. Конечно, Орион тоже мог спрыгнуть. Падение даже с сотни метров даже для обычного представителя их расы безопасно, не говоря уже о военных или хорошо модифицированных ботах. Но Флеймвар сделала этот финт и перекат слишком уж быстро, даже для такой маленькой и подвижной фемки.
— Хороший прыжок, дорогуша, — тяжелые шаги и легкие голоса послышались со стороны входа. Серебряные ворота, украшенные фресками древних Праймов, автоматически закрылись за спинами посетителей. Два восьмиметровых, один семи и один шести. Наглые, самодовольные и голодные взгляды откровенно пялились на прыгучую спину фемки. Таких ублюдков Орион видел ежедневно, когда оказывался слишком близко к Даунтауну или гулял слишком поздно вечером.
— Вайлдрайдер, — заурчала Флеймвар, слегка двигая колесами за спиной.
— А чего так тухло? — черный трансформер оказался рядом с Флеймвар, нагло прижимая ее к себе. Красные плечи, предплечья и кисти, красное лицо и яркая голубая оптика. Удивительное сочетание цветов: — Ты говорила, что тут весело будет!
Остальные медленно, но заученно встали в полукруг, с легкой надменностью и усмешкой смотря на зажавшуюся группу архивариусов во главе с Наррейтом.
— Музычку бы, — желтый невысокий трансформер кивнул фиолетовым шлемом. Его плечи, украшенные двумя небольшими колесами, начали меняться. Диски для гонок сжимались, а затем и вовсе исчезли, освобождая динамики.
Маленький, чем-то знакомый голубоватый трансформер сиял золотистой оптикой, внимательно смотря на Ориона. Что-то не нравилось им друг в друге. Но красный библиотекарь пока не понимал, что именно.
Громкая музыка все расставила по полочкам.
— Эй, — голубой манипулятор низкого синего трансформера с красным воротом указал на архивариуса: — Позавчера… Шоссе около центра Праксуса.
Это был один из тех двух, что попытались зажать его на дороге. Когда их нашли полицейские, то именно этот низкий очень злобно ухмылялся. Архивариус медленно поднял взгляд на чёрного и желтого. По их внешности трансформер примерно определил альт формы: оба были гоночными машинами. Ну, а эта музыка… Эти двое те, кто подрезали Ориона, промчавшись под музыку и дикий свист воздуха вперед.
— Заткнись, Брейкдаун, — желтый, уже начав двигаться в порыве дикого танца, отвесил хорошую оплеуху шестиметровому, заставляя синего мелкого робота сжаться. Небольшой мех сразу же повернулся, в его янтарной оптике виделась вся ненависть, которую он уже собирался выпустить:
— Драгстрип, завались, — черный, самый умный из них… Ну, или не такой конченый, начал понимать:
— Че ты там говорил, Брейкдаун? — краснолицый взглянул в оптику синему. Они говорили одними лишь глазами несколько секунд, а затем перевели взгляд на Ориона.
Архивариус был не из пугливых, но и бойцом точно не являлся. Один на один он бы мог бы уложить любого из них, если, конечно, тот не будет владеть боевыми искусствами. Сейчас нужно было дать по колесам и запереться в кабинете. К приезду полиции он…
Вспомнив, как в предыдущий раз ему помогла полиция, мех сразу же забыл об этой идее. Нужен был план, хороший план, который спасет его заднюю пластину.
— Это тот ублюдок, что напал на нас и Фаера, — выдал все мелкий, так злобно лыбясь, что захотелось разбить ему фейсплейт.
Личико Флеймвар выражало очень странную эмоцию, которую Орион понять так и не смог.
— Вон… — шаги, грузные и мощные, заставили всех замолчать. Волна статности и силы смыла всех, вжимая в землю. Все лишь обернулись, смотря на вход. Темно – серебряное облако оказалось высоким худым трансформером, укутанным в синт ткань. В нем было девять, девять с половиной метров и яркие, полные злобы голубые глаза.
— Че? — группа пришедших сразу же адаптировалась, становясь полукругом. Именно в такой же полукруг они встали вокруг Ориона. Только сейчас черный отпустил Флеймвар из объятий.
— Вон! — Альфа Трион в одно мгновение стянул плащ, скрывавший его корпус. Расправив могучие плечи, пожилой трансформер стал похож на древних Омега-Стражей.
Гонщики по внешности и бандиты по сути, уже готовые к нападению, замешкались. Похоже, нюх у них был хорошо развит и они почувствовали зверя пострашнее.
Трион пошел вперед, сияя бронеплитами на плечах, украшенными небольшими декоративными пиками. Тяжелые шаги и та уверенность, с которой он двигался, сломали гонщиков. Разорвав строй, они пропустили старика, шедшего прямо к Ориону.
— ВСЕ ВОН! — махнул мех архивариусам и Наррэйту, секунду смотря на них со всей яростью, что существовала в галактике.
И все ушли. Бандиты делали вид, что ничего не произошло, смеясь и притворяясь победителями. Архивариусы, чуть не усопшие прямо перед Трионом, побежали, сверкая разноцветными металлическими пятками. Мощная серебряная дверь архивов захлопнулась за ними, оставляя внутри лишь мертвенную тишину…
— Господин Альфа Трион, — Орион медленно протянул синий ман к своему учителю, пытаясь сжать плечо наставника.
Его руку перехватили на полпути, аккуратно сжав за запястье.
— Все хорошо, Орион. Я просто устал, — спрятав манипуляторы за спиной, Трион медленно поплыл в сторону лифта, незаметно стоящего прямо напротив входа.
— Точно? — мех сравнялся с учителем и согнулся на пару градусов, дабы казаться не таким уж и высоким.
— Очень тяжелый день, мой юный Орион: послезавтра День Борьбы, скоро проверка приедет из Иакона, да и… Старость не радость. Девять миллионов лет хорошенько ослабят твою искру и процессор, даже если они горят зеленым пламенем.
Орион, решив не напоминать Триону, что тот живет уже больше десяти миллионов, удивленно ответил:
— Так все-таки у вас зеленая искра? Я так и знал! Именно поэтому Вы живете так долго! Вы – одна десятая процента от всех кибертронцев!
Трион лишь слегка улыбнулся, заставляя платиновые пластинки на губах и подбородке раздвинуться:
— Я не залезал в свою камеру искры.
— Удивительно… Я думал это лишь слухи. Но теперь все сходится: Вы, первые Тринадцать, Нова Прайм и Гальватрон… Думаю, что и Шоквейв! Вы все десятая процента от кибертронцев. У вас всех зеленые искры.
Услышав последние имена, старик потемнел. Его манипулятор аккуратно надавил на кнопку, впуская их в шахту лифта.
— У Оникса не было зеленой искры… Он был отважен и храбр лишь потому, что был отважен и храбр. Не думай много об этом, юный Орион.
— Но если бы у него была зеленая искра, он бы не проиграл Мегатронусу тот бой! Он смог бы выиграть и гражданская война закончилась не успев начаться.
— Гражданская война началась, когда Мегатронус убил Приму. А может еще раньше… — фейсплейт старика потемнел, хотя на него и падали ярки лучи фонарей, освещающих путь вниз:
— Война началась, когда завистливый Льедж пришел к Мегатронусу и наплел ему лжи.
— Вы никогда не рассказывали про те времена.
— Да… Наверное, зря и начал.
Темный подвал был таким душным, что Орион чувствовал песок, в который медленно превращался потолок и стены: сотни тысяч серверов хранили неисчислимое количество информации, вырабатывая достаточно тепла, чтобы испарить знатный кусок меди.
— Пойдем быстрее, — они прошли через всю комнату, слыша, как краска на их корпусах трескается. Темное, жаркое и мертвенно тихое помещение пугало, принуждая Ориона озираться и высматривать в ровных рядах одинаковых черных коробок монстров тьмы.
Манипулятор Триона прижался к пластине, читающий излучение его искры. После небольшой тряски гидравлика и магниты заработали, раздвигая плиты. Десять метров… Десять метров была толщина лишь двери, сделанной из таких материалов, которые даже Шоквейв в живую не видел.
Яркий свет звезд ослепил Ориона, прикрывающего фейсплейт манипуляторами. Странный газ ударил в его корпус, приятно охлаждая и смывая сухую жару серверной.
— Давно мы тут не были, — Трион медленно шел мимо пьедесталов, защищенных силовыми полями. Голубые полупрозрачные стенки казались тонкими листами картона, хотя на самом деле могли оторвать руку даже самому прочному трансформеру:
— Это ведь меч Мегатронуса! — Орион почти что проехался фейсплейтом по силовому полю, пытаясь разглядеть поближе это произведение древнего искусство. Тогда… Миллионы лет назад мастера пытались дать красоты и уникальности каждому объекту. Джиаксус, например, был лишен этого: его гениальные, по словам Шоквейва, изобретения, были безумно эффективны… Но казались такими похожими.
— Да… Оригинал… — прошептал Трион, отворачиваясь. В его ровном и обычном голосе слышались точнейшие тонки боли, которые у него не хватало сил скрывать.
— Обоюдно острое лезвие из киберстали, покрытое электрумом, выкованное Солусом и заточенное на молекулярном уровне! — конечно, технологически оно чуть устарело, но для своего времени оно было несравненным. Хотя… Наверное и сейчас оно способно сносить головы, словно режет органику.
— Каким ужасным может стать прекрасное не в тех манипуляторах, — Трион, покачивая головой, увенчанной высоким шлемом, пошел дальше.
Вспомнив, сколько жизней пресек этот клинок, трансформер умолк, стыдливо сжавшись.
— Лучше взгляни на это, — старик указал на золотистую фреску, краями почти касающуюся защитного поля.
Золотое полотно из тончайшей киберстали было украшено серебристыми линиями и драгоценными камнями. В левом верхнем углу вырисовывались тринадцать фигур, что стоят у огромного голубого бриллианта. Затем главный из них – Прима, - сжал в манипуляторах небольшой голубой камешек с его голову.
А потом они вышли: Тринадцать первых Праймов, окруженные лицами всех трансформеров планеты. Тихо отметив низкую детализацию заднего фона, Орион продолжил осматривать историю их мира.
(Заметка автора: Если будет экранизация :D то за Праймами будет мешанина пикселей)
— Это ведь они? — указывая пальцем на странные, испускающие щупальца, фигуры.
— Квинтессоны, что захватили нас и поработили, да.
— Вы говорите так, потому что, — на секунду мех закусил язык, но все же продолжил: — потому что верите или… нужно?
Продолжительный выдох сотряс длинную бороду и усы:
— Иногда вера и правда могут совпадать. Хотя, теории Джиаксуса и других ученых тоже не лишены смысла.
— А я все же думаю, что они создали нас. Думаю, Шоквейв найдет этому доказательства.
— Его ум и правда острее, чем у Джиаксуса. Надеюсь, ему хватит мощностей процессора не заявлять о своих мыслях при Старах или жителях Каминуса.
— Они правда сжигают еретиков на Каминусе?
Трион лишь покачал головой, недовольный направлением, в котором двигался их разговор:
— Ты же сам знаешь ответ на этот вопрос…
— Но я не был там! А вот Вы были! — Орион указал на отдаленную тень на одной из фресок.
— Это тринадцатый… — толстая рука Архи Архивариуса прошлась по тонкой боковой стороне, сводя легкую пыль, что скрывала буквы.
— «Im 'iustus a sola adstat» Я лишь сторонний наблюдатель, — прошептал Орион, поднимая голову.
— Хотя… В одном месте пришлось себя вставить, — панель изображала бой Вектора Прайма и еще одного, почти что неразличимого робота, с армадами инсектиконов.
Древние, уже истребленные существа, были их давними предками – хрупким мостом, что давали шанс на существование других теорий, кроме Создания Квинтессонами и Создания Праймусом.
— Ну да хватит об истории, — чуть оттянув возбужденного Ориона, мех включил силовое поле, защищающее полотно: — Расскажи, как у тебя дела?
— Что? — молодой библиотекарь, еще не отошедший от экстаза, удивленно взглянул на своего наставника.
— Я надеюсь, ты не повторяешь мою ошибку? — трансформер улыбнулся как-то по старчески. Сейчас он не казался таким высоким, сильным и великим. Просто мудрый немолодой трансформер, что сидит днями среди архивов и книг.
— Ошибку?
— Будешь сидеть один… В пыльных сухих подземельях. А вокруг только молодые, голодные до твоих знаний глаза, что смотрят на тебя, как на очередную книгу.
Орион замер. Ему так не хотелось прерывать такой важный и искрощипительный момент, но он, шлак… забыл, что такое глаза.
Только вспомнив, что так называли оптику органики, он, наконец, смог выдать хлипкий ответ:
— Я не повторю.
Многотонный Трион присел на небольшой блок металла, положив манипуляторы на коленные сервоприводы. Только сейчас Орион понял, насколько устал и стар его, как казалось, вечный учитель.
— Прошу, дай мне немного отдохнуть… К тому же, — он замер, словно его оптика смотрела не на пол, а на карту: — К тому же, тебя уже ждут.
Решив больше не искать ответов на вопросы, появляющиеся во время общения с Альфа Трионом, Орион аккуратно поклонился и медленно побежал на выход.
В его процессоре было слишком много вопросов и с каждым мгновением их становилось больше, например: «Можно ли медленно бежать?»
***
В серебряную дверь архивов кто-то аккуратно постучал, заставляя громадную двадцатиметровую плиту издать звук. Орион не успел подойти к ней, как она сама раскрылась. Скорее всего кое-кто хитрый и старый управлял ей удаленно.
— Давно не виделись, — синий трансформер за шаг оказался рядом и протянул другу крепкий манипулятор. Архивариус, не ожидавший старого друга, впал в ступор. Добрая улыбка Шоквейва стала еще шире и уже через секунду плечи Ориона сжали крепкие объятья.
— Привет, мелкий! — наконец, до него дошло, что происходит. Красный мех попытался обнять ученого, но тот сильно-сильно сжал его плечи.
— Кто еще кого выше… — не сумев скрыть ярость, прошипел Шоквейв, что-то шепча себе под нос.
Когда они только познакомились, Шоквейв еще не модифицировал свой корпус, и был он всего девять и восемьдесят, на полметра ниже нового друга. Орион пытался не поднимать эту тему, но самолюбивый ученый всегда бурчал об этом.
— Прости, прости! Ты просто меня напугал.
Дальше подшучивать над другом, который был чуть старше него уже опасно. Чем дольше он учился у Джиаксуса, тем большим куском шлака в серво становился. Да и Орион не такой мех, который будет издеваться над другом, тем более лучшим.
— «Ты меня напугал», — прошипела злобная кучка сверкающего метала. — Ну да ладно. Пройдемся?
Они неспешно спустились по громадной лестнице, проходя мимо фонтанов и лавочек. Вся площадь вокруг здания Архивов была пустой. Конечно, сейчас вечер последнего рабочего дня, но никогда мех еще не видел, чтобы в этом довольно тихом и романтичном месте не было никого.
— Пустовато тут, — вздохнул архивариус, осматриваясь. Единственный, кого он заметил – высокий зеленый робот с пиками на плечах и длинными, немного деформированными пальцами.
— Правда? А мне казалось, что в этой глуши всегда так, — легонько пожав плечами, ответил голубой бот.
— Эй! Тут минут двадцать езды до вашей золотой башни.
— Дольше ехать только в индустриальный район… А, ну и Полигекс.
Он всегда говорил, что Ориону нельзя сидеть в архивах, что он должен найти лучшее применение его светлому процессору.
— Если опять предложишь поступить в академию, я брошу тебя в фонтан с жидким золотом, — мех чуть сжал плечо ученого и указал ему на ближайший фонтан.
— Мне оно не пойдет, — засмеялся ученый, указывая другу на каскад с медью: — Вот она даа, идеально подходит моей голубой оптике.
— Ты, что, исследование проводил?
— Да.
И понять, шутит ли Шоквейв или нет, было невозможно. Слишком уж эпатажным и пижоном он был. Однажды он пришел на ужин к каким-то аристократам в серебряном и коричневом, цветах работяг и жителей заводов.
— Нет, стой, ты серьезно? — Шоквейв уже стоял у фонтана, смотря в бурлящую алую массу, вздымающуюся на метров пять в воздух.
— Да, пришлось, правда, делать непропускаемую рекламу и провести парочку обязательных собраний, — трансформер еще несколько секунд рассказывал, как заставлял всех подряд проходить тест, но Орион его не слушал.
— Ты тратишь свое время на такую чушь? — мех слегка сжал острые ключицы, друга, получая в ответ лишь усмешку непонимания: — Мехи работают в шахте киберами, а ты исследуешь, идет ли тебе медь?!
У Шоквейва всегда были в приоритете исследования и наука, а окружающий мир его никогда сильно не волновал. Ну, а Орион, к своему сожалению, слишком хорошо жил и всегда отправлял плохие мысли в глубины своей искры.
— Вообще-то, мы с Персептором улучшили систему переработки энергона, — все еще смеясь, ответил ученый. — Хм… А знаешь, ты подсказал мне кое-что.
В его оптике показалась искра, подобная той, что заводит двигатель внутреннего сгорания. Мысль, очевидно гениальная, та, что изменит будущее их планеты, родилась в его процессоре. Он очень быстро говорил, тихо, но Орион все слышал:
— Если мы заменим всех шахтеров на дронов, то сократим расходы энергона на семьдесят пять процентов, почти без потери эффективности. Но первоначальная стоимость будет огромной и на возмещение убытков уйдут… миллионы лет. Но если мы будем делать дронов из обычной стали, то это удешевит процесс. Остается проблема дороговизны процессоров и серво.
Что-то не нравилась эта идея Ориону. Если ему удастся удешевить производство, то он полностью лишит низший и средний класс средств и смысла к существованию. И, что самое печальное, ему не хватит благородства и мудрости умолчать о своем открытии.
— Я думал ты придумаешь то, что облегчит жизнь шахтерам, а не разрушит ее окончательно!
— Новые колонии из Рукава Адаптуса поставят нам дешевые сверхпроводники органиков. А остальное можно получить…
Орион не дал ему договорить. Его ум грозил экономическим бумом и социальным коллапсом, ну а Нова Прайм своим холодным и рациональным разумом быстро превратит безработные шестьдесят процентов населения в миллиарды новых солдат, и мясорубка будет продолжаться еще миллионы лет. Шоквейва нужно было остановить.
Одним сильным, мощным движением Орион кинул друга в фонтан, окуная его в расплавленную медь, кипящую и лопающуюся в фонтане. На удивление меха, его друг был тяжеловат для своего роста, словно он был сделан не из киберметалла. Первые несколько секунд ученый словно не обращал внимания на резко потеплевшую и загустевшую атмосферу планеты.
Манипуляторы ученого были очень сильными, даже для десятиметрового меха. Казалось, что еще усилие, и внешние пластинки лопнут, открыв миру провода и шестерни корпуса трансформера. Тот единственный трансформер, стоящий вдали, очень быстро пошел в их сторону. Его зеленый корпус засиял изумрудом, когда длинные пальцы загорелись золотом.
Громкий смех Шоквейва остановил двенадцатиметрового трансформера, уже готового напасть на Ориона:
— Мне еще с Новой встречаться, — выдавил смеющийся трансформер, отплевываясь от раскаленной меди, — а ты мне всю краску убиваешь, отпусти!
Потянув друга на себя, архивариус помог ученому сесть на край фонтана. С его сине-белого корпуса волнами валилась рубиновая жидкость, стекая на пол, оставаясь на киберстали небольшими горошинками, сразу же застывающими в тонкие пластинки.
— Бе… — махая манипуляторами, ученый отряхивался, смотря на удивительную картину серебра и меди, получившейся под ним. — Теперь перекрашиваться. Хотя я сам хотел, только хорошей причины не было.
Орион сел рядом, прижимаясь к тонкой стенке из мрамора. Его спину обдал жар расплавленного металла, больше тысячи градусов плескалось и лилось во все стороны, иногда попадая на его корпус.
Они сидели несколько минут, не говоря ничего друг другу, лишь чувствуя тепло за спинами.
— Почему наши разговоры всегда начинаются со споров? — Шоквейв улыбнулся закидывая ногу на ногу и поднимая взгляд на бесчисленные звезды.
— Обычно ты предлагаешь мне пойти в академию или к тебе в ученики, я шлю тебя в Ржавое Море или в бездну Звуковых Каньонов, а ты говоришь, что я растрачиваю ресурсы своего процессора зря.
— Точно, — мех подпер острый белый подбородок, задумчиво вглядываясь в Архив, грибом стоящий на холме. — Ты сегодня заговорил о шахтерах… Почему?
— Вчера я познакомился с одним удивительным молодым мехом…
Вспомнив, что он пообещал, трансформер чуть не упал в медь.
— Ах да! Ты не мог бы помочь ему стать врачом?
В ответ архивариус получил лишь волну смеха прямо в фейсплейт:
— Я тебе открою секрет, мой дорогой библиотекарь, лечить мехов не железо долбить!
— Послушай, — мех попытался вразумить товарища: — Да, в нем двенадцать метров…
Зря он это сказал. Не сдержавшись, сине-белый вновь залился звонким смехом, выплевывая остатки меди из рта.
— Дванадцатиметровый медик? Это сильно, круче только пятиметровый Прайм.
— Микронус был пять метров, — холодно ответил Орион, вздыхая.
— А? Точно… — Шоквейв даже остановился. Казалось, что архивариус выстрелил в него пулей, которая вбила ученого в землю.
— Ну так что, устроишь его?
— Да чтоб тебя! Ты знаешь, сколько у меня дел? И это не говоря о научных проектах! А если господин Джиаксус попросит взять еще одно его исследование? И после всего этого мне еще нудно будет стучаться в каждую дверь опытного врача и уговаривать взять шахтера в подмастерья?
Сейчас Орион собрался перейти очень тонкую грань, которую обычно не решался даже трогать. Но иногда нужно потрепать эти важные ниточки души ученого.
— А может, одному из твоих коллег? Других учеников Джиаксуса?
— И РЕЧИ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ, — прошипел Шоквейв, напрягая каждый серво в корпусе. —Однако… Хочу представить выражение физиономии Фармы, когда я сделаю из шахтера доктора, по лучше чем он, — то, на что и рассчитывал Орион, произошло. Азарт и ненависть к «жалким», по словам самого Шоквейва, подмастерьям Джиаксуса, превратились в ядерный взрыв процессора меха. — Или уговорить господина Джиаксуса заставить одного из них взять этого твоего бугая.
Он был похож на маленького бету, что только что был превращен в трансформера. Его фейсплейт сиял злобной хитрой улыбочкой, сияя в лучах неона и звезд.
— Так ты согласен? — Орион протянул небольшую флешку с данными о друге.
— Конечно, — Шоквейв взял кусок металла с нескрываемым удовольствием, пряча его где-то в кармане на животе.
— Ну и славно, —потянувшись, архивариус уже собрался уходить.
— Стой! Ты уходишь? Мы так давно не виделись! Поехали в башню, пожалуйста!
— У меня завтра встреча с Ариэль, а я не отдыхал нормально еще. Много киберов.
— Да? — лицо Шоквейва на мгновение потемнело, оскалив белую пластину дент(2), он толкнул Ориона в фонтан.
Не ожидавший мех плюхнулся, ударяясь о самое дно. Боли не было, лишь удивление. Никогда еще он не плавал в меди… Да и вообще жидкий металл обходил стороной, предпочитая слегка теплые масла, приятные полироли или, на крайний случай, масла для очистки и смазки систем.
Его почти сразу же вытянул Шоквейв, крепко сжав за ман, и потянув на себя. У архивариуса не хватало слов, чтобы описать все свое «негодование», но ученый заговорил первым:
— У тебя краска слезла! Так что теперь тебя нужно покрасить, — синий, сжав плечи друга, потащил его к дороге. Краска, вместе с алой медью, сползала с плеч и груди трансформера, оставляя вместо себя киберметал, в его обычной, железной расцветке. Чуть нагретый материал отдавал золотом… А еще болью, ударяя острым тоненьким колышком прямо в процессор.
— По этому мы едем в Золотую Башню и там я тебя крашу, — он прошептал еще что-то, вроде «проверю, что этот старик сделал с твоими системами», но мех его уже не слышал.
***
Орион вертел головой, как безумный, осматривая обновленный интерьер. В лаборатории Шоквейва, если эту огромную квартиру на два этажа можно назвать лабораторией, он бывал нечасто и последний раз был уже давно.
Главный зал с огромным, просто невообразимым стеклом, был практически пуст, лишь парочка диванов и столик между центром комнаты и окном. В углу, ласково журча, стояла большая капсула для покраски и обработки корпуса, заменявшая парочку хороших мастеров покраса. Таких было мало, но это лишь до момента, когда сумрачный гений Шоквейва или другого ученого не уменьшит стоимость.
— Павн, принеси, пожалуйста, бутылочку мифрилового из Симфура, — ученый легко кивнул огромному усталому красно-зеленому меху. Его запаханный фейсплейт сиял двумя янтарными глазами, а мощные гусеницы до сих пор двигались. Похоже, трансформер очень спешил, когда шел к ним… Или ехал?
— Как пожелаете, — довольно неуклюже поклонился мех, громко топая и исчезая за автоматической дверью.
— Хорошо ты обустроился, — присев на диван, Орион отметил его удивительную прыгучесть и легкость. Подушки были набиты чем-то мягким и приятным, расслабляющим.
— И ты мог бы так жить, — ученый сел напротив, пялясь на друга: — Нравятся?
Раскаленный до пары сотен полимер постоянно накачивался и двигался, как живой.
— Опять ты придумал?
— Не… С севера.
— Для жителя Южного полюса даже Праксус – север, — Орион усмехнулся, расслабляясь. Была это усталость или эффект удивительной мебели, но его поглощала всесильная и несломимая дрема.
— Именно так, мой друг, — повторил ученый, когда перед ними оказалась бутыль спиральной формы, полная полупрозрачной жидкости цвета платины и киберметалла.
— И сколько стоит?
— Да что с тобой сегодня? Ты говоришь и говоришь о шахтерах, о том, как все плохо, какой я злодей, что служу Нове! Тебя обработал мнемохирург?
— Нет. Я всегда об этом думал, даже иногда говорил! Ты просто никогда этого не замечал.
Шоквейв поднял манипулятор, останавливая возможный поток слов со стороны молодого меха.
— Я все понял: Нова злодей, что не переработал систему классов, Нова злодей, что убивает органиков и ведет наш мир к бесконечной войне, я плохой, потому что работаю на него, и бла, бла, БЛА! Я обычный ученый, не забывай пожалуйста! — сине-белый корпус уже поалел, становясь почти таким же, как медь, в которой архивариус его искупал.
- Ты обычный ученый? Ты ученик Джиаксуса! — Орион уже сам взбесился, переходя в словестную контратаку. Этот умный… Нет, гениальный робот просто сидит и смотрит со стороны но все, что происходит вокруг.
— Да, и что? Что я могу сделать, м?
— Не знаю… Я точно не могу ничего сделать…
— А если бы ты пошел ко мне или закончил в академию, то смог бы!
Это должен был быть финальный удар, но он лишь вывел архивариуса из себя. Дрожащей от ярости рукой он сдавил стакан, полный очень нежной серебряной жидкости, дрожащей от малейшего прикосновения.
— Стой, СТОЙ! — Шоквейв аккуратно положил свой крепкий теплый манипулятор на его руку, чуть сжимая и не давая плеснуть напиток в лицо: — Прости! ПРОСТИ! Я просто устал, да? Ты… в чем-то прав. Да. Я встречусь с Новой завтра… А уже сегодня, посмотрю на него, может поговорю с ним. Посмотрим, хорошо? Лучше расскажи мне об… Ариэль, да! Я видел вас вчера вместе.
Они говорили почти всю ночь, постоянно выпивая. К моменту, как яркий белый свет поглотил Праксус, они уже ушли в оффлайн, мирно посапывая на мягких, усыпляющих подушках дивана.
Когда Шоквейв «переключился», Орион не сказал ничего, лишь принял странную смену настроения за усталость и перенапряжения, хотя все – же записал ее куда-то в глубины памяти.
— Проснись, соня, — что-то нежное, как тонкие листочки золота или серебра, погладило его по щеке, оставляя приятное ощущение на живом серебре. Его оптика очень медленно включилась, сначала показывая ему лишь контуры. Ариэль стояла над ним, сияя голубыми яркими прекрасными глазками. Он не знал, сон ли это или реальность, но появившееся желание обнять он не смог преодолеть.
Мощные маны прижали тонкую фемку, не давая той даже всхлипнуть от неожиданности. Орион сразу же почувствовал волны странного тепла исходящего снаружи и из искры.
Шоквейв чуть сверкнул приоткрытой оптикой, но молодому меху было все равно, что на них смотрят. Да и фемка, что-то шепча, прижалась к нему почти без возражений.
Можно ли так прожить все отведенные ему миллионы лет: в окружении любимых мехов и покое?
