The Transformers

      Давненько он не принимал ванн в раскаленном металле, хотя обычно предпочитал что-то менее тугоплавкое: олово, свинец, возможно алюминий. Это освежало, разогревало системы и успокаивало. Иногда он отключался в огромном бассейне, тогда Павну приходилось аккуратно вытаскивать господина, обтирать и относить на пластину для подзарядки.       Орион сегодня подарил ему удивительный букет эмоций, которых Шоквейв давно не испытывал: юношеское веселье, интересные разговоры и странные мысли. Этот шахтер, что проник в голову архивариуса, мог бы порушить все планы Ариэль на счастливую семейную жизнь. Конечно, счастье Ориона ученого волновало больше, но точно ли он будет рад совместной жизни с каким-то работягой, в не умной, доброй, хитрой и прыткой фемкой?       Когда она, осмелевшая и не обращавшая внимания на своего учителя, прижалась к нему, откровенно заявляя Шоквейву: он мой, а я — его, и это важнее твоего ума, твоих знаний, что ты можешь мне передать, моего статуса твоей ученицы.       Эта храбрость, когда она была в его объятиях, радовала. Теперь Шоквейв был уверен, что их союз будет прочным и нерушимым, а значит, оставшиеся им миллионы лет они проведут вместе.       — Отдыхайте, — голубоглазый, смотря на ало-розовую парочку, встал. Его корпус слегка ныл, а топливный бак, полный энергона с присадками, казался морем, истязаемым штормом. Зря он не выключил фильтр, как в тот раз с Лансами… Теперь весь энергон будет перерабатываться в электричество, а тяжелые металлы и присадки будут раздроблены на атомном уровне. Последнее действие сильно повлияет на процессор и способности мыслить ясно… если уже не влияет.       — Куда ты? — Орион протянул ало-серый манипулятор, пытаясь прижать его к руке Шоквейва:       — Краситься… У меня сегодня встреча с Новой.       Улыбнувшись, он в последний раз взглянул на Ариэль и Ориона, исчезая в глубине своего логова.       — Господин, Шоквейв, камера для перекраски готова, — Павн, кланяясь, сверкнул янтарными глазами, почти что задевая длинными плечевыми ракетами бок Шоквейва.       — Ты зачем побежал к нам, идиот? Тебе было сказано не высовываться, чтобы Орион тебя не видел!       Рыкнув, мех забрался в капсулу, чувствуя хорошо знакомый щуп, подключавшийся к его голове.       — Но он топил вас! А Вы сами приказывали: ваша безопасность — первое и самое важное в моих приоритетах.       Ну… тут он был прав. С первого дня, как Шоквейв собрал своего слугу, всунув небольшой голубой комок энергии в холодный прочный корпус, ученый учил его лишь одному: верно служить, никогда не предавая и не думая о себе.       — Крась меня в серебряно-платиновый. Бедра и пластинки локтей — темнее на двадцать три и семьдесят пять сотых. Я должен выглядеть, как Нова.       Ему хотелось выглядеть необычно, дабы не только посмеяться над этими зазнавшимися аристократами, но и заинтерисовать Прайма. Конечно, Нова уже знал о нем, но что-то подсказывало, что нужно изменить свой колорит именно на эти цвета.       Краска пахла Звуковыми каньонами и Марганцевыми горами. В первых, около Бутроя, добывали лучшую платину на планете, ну, а Марганцевые горы, красные и высокие, содержали в себе серебро и другие редкие металлы, которых нет нигде на планете.       — Вам нужна очистка топливной системы? — Павн аккуратно, если двенадцатиметровая махина могла делать хоть что-то аккуратно, подал ему небольшую бутылочку с ярко-голубым энергоном. Внутри, помимо энергии, были еще небольшие наноботы. Такие обитали в каждом трансформере, восстанавливая его раны и работая, как иммунная система. Однако, если требовалось быстрое лечение, то медики вливали в раненого или умирающего энергон с искусственными наноботами. Они истощали все запасы больного, но спасали его от неминуемой смерти.       Медленно отпивая медицинский энергон, трансформер потопал к голофону, по которому связывался с Джиаксусом:       — Нужно бы переговорить с Кварком и Делюжем… А то эти два болвана взорвут пол города, — Шоквейв лишь смеялся. На самом деле ему просто хотелось уколоть этих дураков, что считают себя умнее учителя. Никогда они не достигнут его уровня… как и он не прикоснется к небесам, с которых сошел господин Джиаксус.       — Они оба в городе. Кварк в Академии, вместе с местными уже заканчивает. Ваша модификация прыжкового двигателя идеально подойдет для флагмана господина Новы Прайма.       Не без удивления, ученый лишь хмыкнул: «А он быстро справился…» Желание нагрузить его работой до отказа было велико, но Шоквейв решил сжалиться: пусть летит на запад к своему Брейнсторму. Они оба так усердно пытались скрыть свою связь, что Шоквейв растаял. Пусть самолюбивый «гений» Брейнсторм дальше думает, что обхитрил глупого Шоквейва, сделав своего любовника его учеником.       — А Делюж?       — Он напивается в одном из баров.       — Завод?       — Химикаты… производятся, — покачал головой Павн, смотря на планшет.       «Заменить бы тебя на дрона… Он и говорит всегда точно и приказы выполняет безукоризненно.» — мысли Шоквейва напугали его самого, но лишь на мгновение. Страсть и тяга к знаниям, любовь к открытию неизвестного поглощали его в своих тёмных пучинах, полных тайн.       — Что с исследованием космоса? — денты ударились друг об друга. Он почему-то был уверен, что Павн вновь разозлит его… сказав одно и тоже в сотый раз.       — Дроны не видят ничего, кроме пустоты, астеройдов и потухших звезд, — шептал гигант, сжимаясь от страха. Он знал, что забурлило в искре Шоквейва.       Сдержавшись, ученый несколько раз вобрал воздух в вентиляцию, а затем выдул все вместе с пылью:       — Я хочу, что бы к моему возвращению все станции, все телескопы и исследовательские дроны были готовы к управлению моим процессором.       Он засядет в этой башне, закроется от всего мира и будет смотреть в космос. Господин Джиаксус передал ему проект по колонизации неизведанных регионов галактики, и он не подведет учителя.       Свет звезд залил Праксус на три секунды и две триллионные минуты раньше, чем вчера. Этот миг Шоквейв разделил вместе с Орионом, Ариэль и уставшими, полными недовольства Кварком и Делюжем.       — Господин Стрэйф ожидает вас, — Павн, сопровождаемый дронами, вошел в большой зал. Новенькие, собранные на конвейере в одной из лабораторий, сорок солдат для линейного боя были подарены семейству Лансов. Старый летун был очень доволен солдатами, гвардецы же Лансов — нет.       — Не разгромите мою лабораторию, — мех, заведя манипуляторы за спину, пошел к лифту. Он взглянул на лучшего друга и его любимую. Их горящие ярко глаза успокаивали… так, как не успокаивало интегрирование и дифференцирование бесконечных дробей и выражений.       Кварк и Делюж скорее бесили, но тепло, исходящее от Ориона и Ариэль слишком пьянило. Пусть делают что хотят… До конца этого кибера, а потом он как обычно будет унижать их и заставлять работать, дабы они хоть на ступеньку приблизились к его гению.       Едкая ухмылка, и вот он оказался в шахте лифта.       Кольцо, создающее силовое поле, выдержало всех, а затем быстро поехало вверх, останавливаясь на самой вершине башни. Разряженный воздух их слабой токсичной атмосферы ударил по корпусу, заставляя на мгновение прикрыть глаза.       — Господин Стрейф, — Шоквейв поклонился, пытаясь не сводить взгляд с рыжего визера аристократа. Тот внимательно смотрел на кольцо лифта, словно ожидал увидеть не только Павна и дронов.       — Господин Шоквейв, время не ждет.       Файр и Клауд стояли рядом. Два красноватых сына Стрейфа внимательно смотрели то на ученого, то на альфу. Первый, как всегда низкий и торопливый, желал сбежать отсюда как можно скорее и присоединиться к своим друзьям — бандитам и гонщикам. Этот старый хитрец Стрейф использовал «друзей» своей беты, как ручных головорезов, что наводили страх на соседние города или полицейских, что не продаются семейству Лансов.       Второй как всегда казался органическим растением, именуемым «цветочек». Улыбчивый, добрый, нервно двигающий крыльями, когда на него смотрел отец. Он был самым приятным из аристократов, которых лично знал Шоквейв.       Кивнув им и слегка улыбнувшись, мех, сопровождаемый старым летуном, пошел в сторону корабля. Фрегат «Пробивающий», который на самом деле являлся крейсером, аккуратно прижимался к башне. Его огромные сопла изредка плевались голубыми облачками ионов, что в любой момент могли стать мощными сплошными реками, способными разогнать эту махину до тысяч километров в час в атмосфере планеты.       — Вы оставляете ваших бет? — Шоквейв решил начать лёгкий, ни к чему не обязывающий диалог.       — Праксус большой город и требует постоянного надзора, — уклончиво ответив, мех повел ученого к мостику.       Фрегат сопровождали несколько небольших дропшипов и эсминцев, летя по окружности, что была перпендикулярна носу корабля. Сопровождение казалось довольно слабым, но нельзя забывать про сорок летающих дронов, что Шоквейв собирал последние дни. Даже после удешевления их компонентов, они все еще были способны отправить на тот свет десяток лучших сикеров планеты. И нельзя забывать о том небольшом отряде, что имели невидимость и дорогие компоненты. Так что за свою безопасность ни Шоквейв, ни Стрэйф Ланс не волновались.       — Мы приближаемся к Марганцевым горам, — Скаттершот, стоявший чуть ниже них, руководил небольшим флотом. Его багровые плечи и алые руки активно двигались, добавляя экспрессивности командам и выкрикам опытного сикера.       Испещренные дырами и отверстиями хребты Марганцевых гор шли с запада на восток, превращаясь в небольшие линии на горизонте. Высокие острые холмы медленно стачивались от ветров и кислотных дождей, удивляя своим существованием. Как каменные громады смогли появиться на полностью металлической планете? Ученые до сих пор выдвигали различные теории на этот счет, одна бредовее другой.       Шоквейв же придерживался метеоритно-осадочной теории почившего доктора Андеркава. Она была простой, но вполне правдоподобной: небольшое поле астероидов, что окружало двойную звезду, встретилось с Кибертроном, когда тот еще искал свою орбиту. После встречи с планетой они остались на поверхности в виде монолитной стены.       — Я и не заметил Полигекс, — усмехнулся Шоквейв, смотря вдаль.       Горы исчезли так же быстро, как и появились, а их место достопримечательности заняли Звуковые каньоны. Бесконечно длинные провалы в земле испещряли весь Кибертрон, словно вены тело органика. На дне этих глубоких ущелий был жидкий энергон — опасный и неподатливый. Его крайне трудно переработать или применить где-то, кроме военного дела, а фонит он так, что даже двенадцатиметровые долго не живут при погружении в него. Именно из-за подземных озер и рек жидкого энергона никто еще не докопался до ядра планеты. Но Шоквейв бы смог…       Поняв, что он уже думал об этом, причем недавно, мех прикрыл фейсплейт, вздыхая. Видимо, он переволновался.       — Полигекс легко не заметить, — усмехнулся Стрейф, не скрывая презрительного отношения к бывшим соперникам. До Войны Праймов Полигекс и Праксус соперничали за звание жемчужины Юга: первый был технологическим и промышленным мастодонтом, которым правил Нексус Прайм, а второй — культурный и торговый центр, управляемый Льеджем Праймом.       Когда Нексус вышел из тройного союза, то бывшие союзники — Мегатронус и Льедж — быстро расплавили огромный и процветающий град, что стоял у гор. Стены из киберстали и марганцевых колонн, что защищали Полигекс, стали чашей, в которой плескался суп из трупов и расплавленных построек.       После войны Ланс сел в Праксус, полученный им за убийство своего Прайма, а разоренный Полигекс передали Фиделю — храброму воину, что в последней битве представлял Льеджа. Ланс и Фидель терпеть не могли друг друга, когда оба служили Прайму, ну, а после его смерти…       Старый, еле живой Фидель до сих пор вынашивает планы мести за своего преданного господина.       Звуковые каньоны исчезли, успев появиться дважды перед ними. Знания географии у Шоквейва, как и у любого кибертронца имелись, хотя каждый холм и впадину он все же не знал. Причин не было зубрить и пересматривать каждый атлас. По его прикидкам они пролетели над полуостровом «Серп», а теперь оказались в небе бескрайних равнин, которые некоторые называли «животом Праймуса».       Бедная земля была утыкана редкими фермами, небольшими городками, и, конечно же, дорогами. Вот чего на Кибертроне было в достатке, так это шоссе. Больше, наверное, было на Велоцитроне, но думать об этих безумных гонщиках, ему не хотелось.       Полет не занял много времени, все же их планета достаточно мала, а технологии и скорости на недостижимом уровне. Кроме равнин, медленно перетекших в пригороды столицы, его заинтересовало лишь Ржавое Море — один из немногих следов, что остался от их бывших хозяев. Химическое и биологическое оружие должно было убить всех восставших рабов, превратив их в песок и ржавчину. Им повезло. Кибертрон отделался лишь огромным озером химикатов и парочкой городов, что превратились в руины.       Но ни Джиаксус, ни другие ученые не смогли обратить реакцию и вернуть Плато Гидракса его изначальный вид. Сейчас же от большого неровного пространства остался маленький островок, на котором расположился бедный городок Гелекс.       — Приближаемся к окрестностям Иакона, — сообщил пилот, подключенный к кораблю через довольно толстый провод, прижатый к его затылку.       Ланс старший лишь расправил крылья, вынуждая Шоквейва сделать полшага в бок. Летуны — удивительные трансфомеры. То, как части их обшивки и корпуса передают эмоции, настрой и состояние меха просто поражает. И если такой старый и опытный трансформер, как Стрейф Ланс, иногда может сдержать даже самую сильную реакцию, то его молодой и раскаленный бета читался, как датапад без пароля.       Небольшие, замаскированные колеса, задвигались в области плеч и бедер ученого. Ему почему-то так захотелось пронзить атмосферу и исчезнуть в космосе, что все остальные мысли пропали из его процессора.       — Господин Шоквейв? — Стрэйф впился рыжей оптикой в ученого, скорее всего сканируя.       — Задумался над аэродинамикой, — ловко отмазался Шоквейв, пожимая серыми плечами.       Аристократ, скорее всего, поднял оптику к небу, но монолитная прозрачная сталь визера мешала разглядеть глаза меха.       — Это Найон? — сделав пару шагов вперед, Шоквейв почти что упал с командирского мостика. Камеры выводили на многочисленные голоэкраны изображения поверхности, изрытой шоссе и маленькими гаражами.       Гетто, полное работяг, было возведено до Новы, но свой гигантский размер и известность получило уже при новом Прайме. Тут почти каждый был холодным, такого скопления молодых и искусственно созданных трансформеров не было нигде. Даже Нова Хрониум, город-завод по сборке трансформеров, был населен минимум десятью процентами кованных.       — Праймус забыл об этом месте… — что-то старческое и усталое проскользило в этих словах. Редкая услада для Шоквейва — все же Стрейф сдерживал себя, кажась монолитной стальной горой.       Северный полюс планеты был полностью оккупирован Иаконом — столицей Кибертрона. Самый центр полюса украшен Куполом — высоченной военной базой, что содержала в себе первую резиденцию Праймов. Там жили и правили Прима, Солус, Номинус и даже Нова, пока он не воздвиг себе Нова Хронум. Вокруг Купола была пустота, раздираемая парочкой шоссейных дорог, переходящая в центр Иакона — золотой, высокий, удивительный мегаполис, самый красивый на планете. Золотая киберсталь — особый сплав, изготавливаемый лишь на нескольких заводах планеты, секреты которого исходят к мастерам, жившим еще до захвата квинтессонами… Ну, если предполагать, что квинтессоны не создали их расу. Спор о появлении их рода до сих пор вызывал разногласия в народе, хотя Шоквейв, как и многие ученые, точно знали, что кибертронцев квинтессоны поработили, но не создали. Вообще, количество глупых и странных противоречий с каждым тысячилетием все росло: то начнут говорить, что Прима не была фемкой, то парочка умников вновь заспорит о происхождении их расы, мечась от квинтессонов к богу Праймусу.       — Пролетаем Гармонекс, — ещё один город, что являлся лишь пригородом Иакона, был огорожен многоуровневым шоссе со всех сторон. В самом центре стояла высоченная башня, переплетение кристаллов и стекла, что пронзала небеса. Такие же конструкции, только пониже, равномерно пронзали атмосферу, украшая Гармонекс. Город художников, поэтов и других творческих кибертронцев, особенно музыкантов. О, как были прекрасны арфисты и певцы, что родились и выросли тут. Кристаллы, что росли в Праксусе, были красивы, особенно те, что прорастали в Саду Хелекс. Но искусственные камни Гармонекса пели! Их идеальная гармоническая частота и богатое звучание, сами учили местных жителей музыке.       — Ваша почившая бондмейт была отсюда? — Шоквейв чувствовал, что нужно завязать разговор и не дать Стрейфу, от которого слишком много зависит, завянуть.       — Да, — сухо ответил летун, смотря куда-то вглубь голубых с синим небоскребов.       Шоквейв, знавший ответ, попытался сделать удивлённое лицо, заставляя живую сталь фейсплейта изогнуться:       — Вы не хотели бы научить ваших бет играть на чем-то?       Похоже, Шоквейв все же пробился через прочную сталь, задев тонкие проводки его систем.       — Нет, — бело-алый мех обернулся. Его усталые, старые глаза были прикрыты визером, но ученый видел оптику, как будто держал ее в руках.       Конечно, Стрейф полезен Шоквейву, как мощный, хитрый и властный наместник Праксуса, но иметь тонкие иглы, что в любой момент могут проткнуть искру аристократа, ученый хотел.       — Мы над Нижним Иаконом, садимся в Куполе, прошу, приготовьтесь.       Небольшие дропшипы сопровождения, летевшие весь путь на максимальной скорости, начали отставать. Да и не было в них нужды — крейсер «Страж Гармоники» с сопровождением из фрегатов, заботливо закрыл их «Пробивающий» от звезд, что восходили над планетой.       ~Это командование первого флота. Введите коды доступа~ — послышалось из динамиков, дублировавших то, что слышал второй пилот.       — Пересылаем коды доступа, — невысокий робот, лопасти на спине которого складывались в металлический плащ, подключил карточку к компьютеру. После секунды молчания, послышались одобрительные звуки.       — Посмотрите, господин Шоквейв, — Стрейф, оказавшись близко к стеклу, указал на чудовищных размеров корабль, раскинувший во все стороны крылья, абсолютно ненужные, особенно в их слабой атмосфере.       — У этого идиота из Воса антигравы вместо процессора и турбины вместо коннектора, — проскрепел Стрейф, ненавидивший правителей Воса —города, что претендовал на звание жемчужины юга. Вос был основан Адаптусом Праймом, став единственным поселением с большинством летающего населения. По земле в Восе ходили лишь самые низшие члены общества. А инженеры и ученые, приглашенные в город, перемещались только на кораблях или жили там же, где и работали.       Если бы летунов не было так мало в процентном соотношении, то Вос занял бы место Праксуса еще до первой гражданской войны.       Корабль, на котором летели Шоквейв и Стрейф, прижался к магнитам, закрепившим фрегат-крейсер в доке.       — Дроны остаются тут, гвардейцы идут с нами, — скомандовал Стрейф, смотря на Скаттершота. Высокий и крепкий робот быстро кивнул, расправляя плечи и крылья. Он пошел по лестнице, спускаясь вниз, в большой не то склад, не то ангар, где ждали их дроны и малочисленная гвардия. Сканнеры в оптике Шоквейва позволяли пробиться через их корпуса и увидеть часть оборудования, но системы РЭБ и антисканнеры защищали большую часть оружия и систем от взоров.       Каждый из гвардейцев был напичкан оружием, броней, различными датчиками и даже двигателями, не говоря уже о щитах и дополнительных батареях с энергоном и энергией. Если бы каждый трансформер был так упакован, то их раса давно уже покорила бы галактику.       — Идемте, господин Шоквейв.       Серый учёный, почтительно кивнув, пошел за аристократом. За ними топали Скаттершот, в пространственном кармане которого лежали два больших тяжелых протонных бластера, братья Сайдсвайп и Санстрикер, на плечах каждого из которых была ионная пушка шли следом, а за ними еще с десяток солдат: парочка летунов, несколько танков со стволами и гусеницами за спиной, и все имели золотое копье на груди или плечах.       Так они пошли вперед, взбираясь по ступеням вверх. Штаб Новы Прайма, похожий на пирамиду, был построен сразу после конца гражданской войны. Купол, Небесные шпили и прочие атрибуты предыдущих Праймов не подходили юному и гениальному завоевателю. На вершинах пирамиды расположился букет антенн и проекторов щитов, а у основания, по периметру неглубокого рва, выпирали горки крейсеров и фрегатов первого флота Кибертронской империи. Остальные группы кораблей были рассеяны по космосу, защищая границы и постоянно расширяя их.       Обернувшись, Шоквейв взглянул на фрегат Стрейфа, а затем на десятки подобных ему крейсеров, рассеянных по докам.       — Господин Шоквейв, я не люблю опаздывать, — Стрейф рыкнул, а крылья на его плечах выпрямились.       — Прошу прощения, — серебряный мех ускорился, поравнявшись с аристократом.       Лестница быстро закончилась и перешла в небольшой порог. Тут им пришлось встать на эскалаторы, ибо подняться выше можно было только по жалобам с движущимися лестницами. А вокруг них был довольно резкий подъем, по которому можно было пройтись только с магнитами в пятках.       Шоквейв не был тут очень давно, но ничего не изменилось. Те же скупые, практичные формы, те же Омега-Стражи, расставленные по периметру вместо колонн. Ах да… Омега-Стражи.       Первые дроны, собранные Джиаксусом, Шоквейвом, Фармой и парочкой других ученых, Разрушители были уродливы. Стометровые гиганты с маленькими толстыми ногами и огромными телами. Вместо рук у них четырехпалые захваты с мощными магнитами и плазменными пушками. Ну, а лидером Омега Разрушителей был трансформер с зеленой искрой. Великий и могучий Омега Суприм. Самый большой, не считая Титанов, трансформер во вселенной.       Когда один из Примусов попытался поднять восстание в Иаконе, Омега Суприм, трансформировавшись в корабль, подлетел к пентхаусу аристократа. И когда самолюбивый сын Примы Прайм спускался на лифте, Омега разнес лифт, оставив в здании оплавленную дыру диаметром тридцать метров.       Один из стометровых гигантов, заметив Шоквейва, повернул свою огромную голову. Его лицо исказилось в подобии улыбки. Ученому это не понравилось — для машины, созданной лишь для убийств и верной службы, нет места эмоциям. Нужно будет сообщить инженерам, чтобы они обновили Стражам прошивку и стерли зачатки личностей, которые часто появлялись в дронах.       Эскалатор повез их в углубление, стекаясь с другими движущимися дорожками в один огромный поток. Справа и слева появились такие же небольшие отряды аристократов с сопровождением: маленький Доминус Амбус из Симфура и Дигсил Аурус из Гигакса. Первый унаследовал от предка Микронуса Прайма шесть метров роста и зеленую искру, которой постоянно хвалился. Дигсил же был восемь метров в высоту и наверное столько же в ширину. Его корпус, украшенный серебром и платиной, был полон, а сам трансформер казался неповоротливым.       Оба не любили друг друга, но больше они ненавидели Супримов из Воса. Все три города были торговыми и конкурировали между собой во всем. Но Вос и Симфур, все же, вырвались вперед, раздражая Аурусов. Вдобавок они происходили не от Прайма или приближенного одного из тринадцати, а от обычного шахтера, что основал небольшую колонию, которая разрослась до тройки городов.       Стрейф обменялся кивками с остальными аристократами, зная, что он намного богаче и важнее их. Даже его сопровождение было снаряжено намного лучше.       Шоквейв, знавший обоих лишь поверхностно, почтительно поклонился, получая скупые кивки в ответ. Да, пока он еще не Джиаксус, но через пару миллионов лет ученый будет стоять рядом… А с кем он будет стоять? Рядом с Новой?       Мех, никогда об этом не задумывавшийся, засмотрелся на пол, не обратив внимание, как эскалаторы привели их группу к вратам в крепость:       — Остановитесь, — стометровый гигант, чей серый корпус был украшен красным и золотом, заговорил. — Прайм занят, — Омега Суприм, охранявший вход своей огромной тушей, смотрел на обычных трансформеров, как на крыс. Небольшие крылья и элементы альт формы увенчивались турелями и пушками, способными превратить любой город органиков в пепелище.       Те части эскалатора, на которых они стояли, чуть приподнялись, но дорожки продолжали двигаться. Через пару мгновений показалась еще одна колонна — Сивотч Грэйк вместе с другими важными мехами Калиса. Калис вообще был удивительным городом, единственным, где был намек на демократию. Правил там наместник из семейства Грэйков, но вот остальные должности занимали выбранные народом представители. Праймам никогда не нравился этот город, но плохая экономика и малое население не давали повода сокрушить свободолюбивых жителей Калиса.       Шоквейв решил, что еще насмотрится на лица этих аристократов. Ему хотелось поскорее увидеть Джиаксуса, поговорить с ним и узнать что-то новое.       — Прошу прощения, но мне нужно к моему учителю, — прошептал он Стрейфу, а затем вышел вперед: — Великий Омега Суприм! — ученый поднял манипуляторы в воздух, пытаясь обратить на себя внимание здоровяка.       Конечно, у Омеги были установлены лучшие аудиосенсоры, позволявшие ему на слух определять местоположение врагов, но Шоквейв обожал драматизм.       — Я Шоквейв, пришел к господину Джиаксусу Ассеримусу! (acerrimus лат.)       Стометровая громадина слегка наклонилась, оранжевой оптикой, размером с руку Шоквейва, смотря на ученого.       — Вас ждут, — сухо ответил он, связываясь с суперкомпьютером крепости. Врата, ничем не украшенные, начали разъезжаться. Листы лучшей киберстали, толщиной в десяток метров, исчезли в стенах, а за ними разъехались и вторые, такие же ворота. Аристократы, которых оставили перед дверью, с ненавистью смотрели на ученого, хотя у каждого в глазах была видна недобрая хитринка.       Когда два слоя ворот захлопнулись за ним, Шоквейва встретили гвардейцы. Как же он мог о них забыть? Трехрежимники, все не ниже десяти метров, охраняли Нову там, куда не могли поместиться Омега-Стражи.       Главным в жиом отряде был Блитцвинг — мех с гусенецами, крыльями и огромным танковым стволом. Красный визер, сужающийся к переносице, фиолетовые ноги, живот и крылья, а также кремовые плечи.       — Господин Шоквейв, — мехи расступились, пропуская ученого, а затем вставая за ним стеной: — Его превосходительство Джиаксус ждет вас в большой мыслительной, — гвардейцы подвели Шоквейва к небольшой, абсолютно плоской двери. Могло показаться, что никто ее не охранял, но улучшенная оптика Шоквейва раскрыла ему несколько невидимых дронов, не выше шести метров. Плазменные пушки в их руках и тонкие, длинные ножи вкупе с невидимостью делали из этих безыскровых созданий опасных воинов.       — Там есть кто-то внутри? — обернувшись, ученый взглянул снизу вверх на двенадцатиметрового Блитцвинга. Рубины его глаз странно горели, но Шоквейв пока не понимал, что означал этот блеск.       — Господин Джиаксус, — усмехнулся, в бандитской манере, Блитцвинг, поглаживая ствол протонной пушки, которую он сжимал в манипуляторах.       — Кроме него? — устало вздохнул Шоквейв, чувствуя странную дрожь в ногах и руках.       — Его ученик Фарма… Да, — танковый самолет задумался, пытаясь вспомнить имя, которое он называл правильно.       — Спасибо, свободны.       Оказавшись внутри, ученый словно помолодел на миллион лет… Родной зал, где Джиаксус любил сидеть за новыми чертежами, создавая трехмерные модели и попивая свежепереработанный энергон. Зал с архивами, где на полках хранились датапады, стилизованные под книги. Ну и подземный тестировочный бункер. Шоквейв почти подорвал его три сотни раз. То пушками, то взрывчаткой, то движками…       Мех замер, когда увидел своего учителя — величайшего из Кибертронцев. Умнейшего и всезнающего Джиаксуса. Немолодой, чуть сгорбленный мех, с рыжим корпусом и яркими зелеными глазами, сидел за столом, подключенный к системам, что помогали ему в рутинной работе.       — Шоквейв, ты вовремя, — его манипулятор поманил меха к себе. Темно-серебряные пальцы двигались медленно, пока ученый пялился в одну точку на огромном столе.       — Мастер? — не жалея ног, Шоквейв оказался рядом, пытаясь правильно понять наставника и его планы.       — Шоквейв! — Фарма слегка стукнул меха по спине, как всегда улыбаясь. Его мерзкий фейсплейт раздражал ученого, вызывая припадки агрессии и желания напичкать свой корпус пушками.       Летун, расправив белые крылья, прижался к Джиаксусу:       — Он уже кибер сидит тут и проектирует, — быстрые и ловкие пальцы медика двигались так быстро, что даже оптика Шоквейва не всегда поспевала. Фарма вывел голограмму, показывающую огромное количество медицинских данных: — Я установил датчики сегодня ночью, — мех прищурился, осматривая показатели, хотя в его голосе слышался смешок, — а он даже не заметил, как всегда.       Неожиданно голубоглазый летун оказался рядом, проводя пальцами по груди Шоквейва. Скальпели, которыми заканчивались фаланги, оставляли след на серой краске меха. Красивые, подогнанные вручную пластинки брони ученого покрылись пятью черноватыми впадинами.       — Думаю, ты помнишь, какие у меня прекрасные маны?       — Ты что творишь?! — мех отпрыгнул, осматривая свою грудь, изодранную и испоганенную.       — Смотрю показатели нашего учителя, — уже спокойно ответил Фарма, лыбясь.       Шоквейв от ярости ударил манипуляторы друг о друга. Ему уже хотелось открыть секретную кобуру и достать оттуда кое-что новенькое, но Тандервинг, появившийся из теней, остановил его. Белый с зеленым, он казался смертью. Его худой корпус и крылья, сложенные так, что казались тоненьким плащиком, не добавляли ему и тонны веса. За его спиной были примагничены два клинка, а шлем напоминал древние защитные головные уборы первых мастеров металлкито — старого и таинственного боевого искусства. Так, по крайней мере, было до Новы. Именно он нашел все додзё и тренировочные залы, перестрелял великих мастеров и заставил их поделиться секретами. Именно благодаря этому появилось ответвление металлкито — джет-дзюдо, которые используют все летуны, включая дронов Шоквейва. Именно с помощью приема джедзю офицера полиции Айронхайда вырубили тогда… Два дня назад. На мгновение, мех задумался: Павн докладывал ему, что старый строптивый полицейский согласился и сейчас уже осваивается в полицейской академии. Это хорошо. Свой мех в Автоботах всегда пригодится.       — Он скоро закончит.       Тандервинг, сев напротив их учителя, сжался еще сильнее, показывая кончики лезвий из электрума. Но тот, запекшись, был весь черный, а не золотой, как обычно. Мечи ученого, если Тандера можно таковым назвать, покрывались раскаленным силовым полем, способным прорезать металл, как нож органиков.       — Нет, — Фарма, знавший винтик в теле кибертронца почти так же хорошо, как Шоквейв теоритическую физику, мог спасти труп от неминуемой гибели. Его манипуляторы — единственное, за что меха можно уважать. Знания его уступали даже старому врачу, что в один момент мог получить звание Ассеримуса. Но он был добр, мирен и не готов к войне, а Джиаксус вручил Нове ионную пушку… Ну, это старая история.       — Сними со старика датчики, пока он не заметил, — прошептал Тандервинг, прикрывая оптику и погружаясь в медитацию.       — Твои, — Фарма несколько раз двинул пальцами, — «чувства искры» и прочая ненаучная ересь, — тут Фарма, лениво двигающий парящие экраны с данными о состоянии учителя, замер, чуть не падая на Джиаксуса.       Его детали слегка двигались, а голова с шеей наровились уйти внутрь груди. Могло показаться, что у Фармы сломана система, ответственная за трансформацию. Фарма нервно схватился за кресло учителя, пытаясь не падать. Его ноги тряслись, пытаясь превратиться в мощные двигатели и дно самолета.       Шоквейв и забыл, что Тандервинг был не только мастером по созданию оружия, а также химиком и исследователем органики, но еще прекрасным бойцом. Обладающим странными умениями. Молодой ученый пытался изучать искры трансформеров, как и Джиаксус, но они оба поняли лишь немного, то, что лежало на поверхности. Мастера Металлкито же, знали душу и искру трансформера, как свои корпуса и мечи. А то и намного лучше.       — Шоквейв, подойди, — Джиаксус напугал всех троих своих учеников: Фарма и Шоквейв чуть не упали, а спокойный Тандервинг лишь вздрогнул. Похоже, он не совсем правильно предугадал искру своего учителя.       — Шоквейв…       Старый, хриплый, все еще погруженный в вычисления, Джиаксус яростно махнул рукой. Его изумрудные глаза взглянули на фейсплейт ученика, словно Шоквейв уронил слиток электрума в кислоту.       — Шоквейв, помоги мне встать, — мех сразу же сжал манипуляторы учителя, помогая ему встать. Его скрюченный корпус мог достигать всех девяти метров, если бы так не был согнут, как серп: — Я должен это показать, пойдём, — старый телом и молодой духом, он двигался медленно, переставляя мощные ноги по одной. Часть пластин на его спине была снята, а вместо них зияли дыры, позволяющие увидеть гидравлику, провода и трубки с энергоном, а так же небольшие датчики, что установил Фарма.       Оставшиеся сзади, остальные ученики лишь смотрели им в след. Фарма, скорее всего, был в ярости, а вот Тандервинг оставался молчаливым психом, которым он всегда был.       — Посмотри, — подключившись к голопроектору, Джиаксус создал в воздухе трехмерную модель. — Magnum opus… Это будет моим последним величайшим творением.       Тяжелый космический транспорт класса Авангард был больше, чем любое судно, построенное в их флоте. Полностью автоматизированное, оно полагалось лишь на дронов, которые могли производиться прямо внутри этого монстра. Большую часть внутренних помещений занимали трюмы, энергоядро и прыжковые двигатели.       — Это последняя модификация квантового двигателя, — Шоквейв увеличил модель, заставляя нос корабля исчезнуть в потолке.       — В Унитриксе убавилось зданий, но твой ученик смог его увеличить.       Манипулятор Джиаксуса аккуратно ударил ученого по плечу. Но Шоквейв лишь слабо улыбнулся.       — Без вас ничего бы не получилось.       — Нет, Шоквейв. Я не центр вселенной, — Джиаксус закачал головой. — Я лишь винтик. Возможно, важный винтик… Но точно не центр вселенной, — его манипуляторы уменьшили голограмму, начав крутить гигантский корабль в пространстве.       — Нова… Нова — центр вселенной, — его серые плечи и руки сжались, а изумрудные глаза впились в фейсплейт ученого. — Он был дан нам Праймусом или Галактикой, что бы привести нашу расу к величию.       И вот опять он начал… Почему же Джиаксус не понимает, что Нова лишь инструмент? Пусть умный, сильный и важный, но гений тут только Джиаксус. Именно он один смог продвинуть их расу вперед, изобрел так много, что сейчас уже не сосчитать. Если бы тогда учитель поднес ионную пушку не Нове, а Номинусу или Гальватрону, то сейчас кто-то из них правил Кибертроном.       — Мой юный ученик, — его вечно задумчивое и холодное лицо изогнулось в улыбке, — когда-нибудь ты поймешь меня.       Шоквейв ничего не сказал, но Джиаксус знал любимого ученика, как свой процессор. Он безошибочно прочитал все мысли по фейсплейту ученика и посмеялся над его глупостью… Но чья глупость тут была?       — Ну, да не важно.       Джиаксус, сжав корабль до размеров глаза, создал карту галактики. Там, где был Кибертрон была маленькая моделька их планеты. Так же было с главными колониями или важнейшими базами. Затем, после еще пары нажатий, часть галактики закрылась серебряным щитом, обозначающим земли их империи. Затем появились голубые, красные, рыжие и зеленые стенки, показывающие владения империй и союзов органиков. Лазурь, что поглощалась красным и серебряным это Союз Свободных Планет Галактики. Органики, ушедшие поздно в космос, не смогли бы выдержать натиск древних империй по отдельности, поэтому объединились в одну. Красные — агрессивные и воинственные не то жуки, не то грибы, были великими захватчиками и завоевателями… Пока Нова Прайм не повел легионы кибертронцев в космос.       Рыжие — очередные органики, которые пришли в упадок и доживали последние один-два миллиона лет. А вот зеленый… Зелеными обозначались системы квинтессонов. Тех, кто давным-давно захватил Кибертрон, сделав из трансформеров рабов. Самолюбивые, хитрые и жадные они постоянно вели гражданские войны, атакуя других, только если один из квинтессонов решал, что ему нужны новые рабы и ресурсы.       Шоквейв внимательно взглянул на тёмные пятна, что указывали на неизведанное пространство. Одна чёрная зона была отгорожена планетами ССПГ и жуков, а другая обволакивала границы Кибертронской Империи. Именно в эту тьму Шоквейв и направил дронов-исследователей.       — Как только ты предоставишь отчет, — Джиаксус показал на неизведанный космос, — Нова Прайм отправится туда. Он считает, что там наше будущее. Там должно быть много необжитых планет, место, где можно будет создать тысячи новых колоний. Нам не нужно будет иссушать нашу планету, добывая из ее недр энергон. Мы будем производить его из энергии, а затем делать богаче и богаче, чтобы он не уступал здешнему.       Красный шлем, золотое лицо и изумрудные глаза Джиаксуса пылали белым. Он, кажется, уже видел изобилие, что будет принесено путешествием Новы.       — Нова Прайм хочет лично полететь туда? — Шоквейв был сбит с толку и удивленно посмотрел на учителя.       — И я подарю ему лучший корабль, который поможет ему в этом! — Джиаксус вновь увеличил тяжелый транспортник. — В Восе и Досе будут собирать двигатели, в Юссе и Тезаурусе соберут самую важную технику, в Гелексе, Праксусе и Плурексе сделают остальное. Таганские высоты и Каон сделают каркас, в Тарне и Бластер Сити соберут орудия, колонии и остальные города сделают обшивку и остальной металл.       Изумруды его оптики загорелись так ярко, что Шоквейв на мгновение ослеп:       — А это… — его пальцы сжали нос корабля, не имеющий целый четверти покрытия.       Шоквейв внимательно вгляделся в огромное орудие.       — Фузионную пушку соберут в Иаконе и Нова Хрониуме… Я буду следить за каждым винтиком.       Учитель, улыбнувшись, прошептал:       — Жаль, что я не могу собрать ее сам… Слишком уж она велика.       — Вы все же смогли увеличить термоядерную установку? (Fusion cannon — термоядерная пушка, фузионка)       Шоквейв сглотнул немного смазки и энергона. Стандартная установка… В теории… Могла создать радиоактивный луч, который при соприкосновении с любым веществом, вызывал немедленный взрыв.       Что сделает такая громадная пушка с вражескими кораблями? Разорвет их на атомы.       — Зачем такая мощная пушка, учитель? — мех посмотрел в дуло голограммы.       — Из поля астеройдов добывать ресурсы легче, чем с плотной планеты, — холодно ответил мех. — Так сказал Нова и я не смею его ослушаться.       — Он хочет взрывать планеты? — Шоквейв не находил слов, чтобы хоть что-то сказать. Какое безумие… Слова Ориона неожиданно заиграли другими красками, но ученый попытался прогнать их.       — Возможно. Но это не важно. Шоквейв, что там с исследованием космоса? Ты уже нашел планеты по моим векторам?       Вот оно. Момент истины. Ему придется сказать, что он ничего не нашел. Холод и дрожь пробили его, словно он в первый раз паяет свой манипулятор.       — Нет… — ответил он коротко и понятно. — Я ничего не нашел.       Вся радость, вся гордость, что были видны в его оптике еще мгновение назад, испарились. Он прижал свои серые плечи, кладя золотые руки себе на грудь:       — Хм… Мне нужно пересчитать векторы, да, — он закачал головой, да так, что красный шлем норовил свалиться.       — Нет, не нужно! — Шоквейв попытался упасть на колени. От стыда и напряжения его фейсплейт раскалился, став алым. — Это я виноват, я неправильно запустил дронов… Или сканеры плохо работают! Это моя ошибка, не ваша! Простите меня, если сможете.       — Встань… Встань, — Джиаксус дернул ученика за плечи, заставляя его встать. Сила, с которой он это сделал, поражала. Его манипуляторы снабжались мощными сервоприводами и искусственными мышцами из синтетики, делающими его намного сильнее. — Нова Прайм ждет нас. И приведи себя в порядок, у тебя голова разогрелась до шестисот градусов.       Учитель медленно пошел обратно, к Фарме и Тандервингу. Его желто-серые ноги двигались медленнее обычного.       — Он разочарован во мне… Да… Точно, — шептал Шоквейв, опустошенный. Из него словно вытащили стержень, на котором держались системы и внешнее покрытие.       Пока Джиаксус говорил, Фарма начал проводить операцию. Его быстрые и ловкие пальцы снимали датчики, пая порезанные провода и трубки с энергоном раньше, чем системы успевали сделать сообщение об ошибке и уроне. Учитель, лишенный части спины, даже не замечал, как ножи и руки его ученика кромсают его, восстанавливая корпус до прежнего состояния. Фарма и правда был необыкновенным. Тандервинг тоже, хотя и по-другому. И только он — Шоквейв — позорит учителя.       От стыда и жара, трубка лопнула и из-под левого глаза потекла струйка с жидкостью. Был это очиститель или энергон — сейчас разницы не было. Слишком больно ему было в искре.       Блитцвинг и другие гвардейцы ввели учителя и его учеников в просторный зал, снабженный толстыми и широкими окнами. Полукруглые столы в два ряда окружали трон и несколько кресел, расположенных рядом. За первой волной сидели тринадцать аристократов, каждый от одного из районов Кибертрона. За вторым полукруглым столом расположились их помощники — ученые, воины, дети или Автоботы.       Кресло с золотым копьем на красном фоне занимал Стрейф Ланс — правитель Праксуса и юга, хороший знакомый Шоквейва. Кресло с серебряной спинкой и голубым маленьким трансформером занимал Доминус Амбус — правитель Симфура и Мифрилового Моря. Небольшое креслице с медной спинкой и золотым символом занимал Дигсил Аурус — Правитель Гигакса и торговых городов востока.       Виднелись так же корпуса, крылья, колеса и головы других лидеров городов, которых перечислять не было смысла. Все они дураки или незначительны, по сравнению с их предками — Праймами, хотя у некоторых и их не было.       Но тринадцатый стул, а точнее тот, кто его занимал был… Не так уж и бесполезен: Дай Атлас — верный друг Новы Прайма, наместник и управляющий колониями. Кубиком с энергоном он был очень интересным. Шоквейв всегда интересовался им, хотя поговорить, нормально, никогда не получалось.       Джиаксус провел учеников мимо знатных, богатых и самолюбивых аристократов, представляя их Нове Прайму, сидевшему на огромном троне.       Все трое склонились, не смея поднять взгляд, но Шоквейв, не сдержавшись, чуть поднял голову, краем оптики замечая Прайма.       Высокий, все одиннадцать метров, мощный, сильный, он казался еще сильнее и могущественнее, чем в молодости. Широкие плечи, плащ из редких металлических линий, по два колеса на запястьях и еще по два на пятках. Две трубы от альтформы — грузовика были стилизованы под пушки, а так же закрыты неоновыми пластинками. Фейсплейт — белый, как и шлем, был закрыт серой пластинкой, так, что не было видно рта и носа. Пара желтых глаз горела ярко, смотря на Джиаксуса и его выводок.       — Джиаксус. Твоих учеников я уже давно не видел, — огромный манипулятор аккуратно прошелся по угловатой пластине, а оптика его внимательно осматривала Шоквейва, Фарму и Тандервинга.       — Это не совсем верно, — улыбнулся Джиаксус. — Фарма помогал мне в последней модификации вашего корпуса.       Фарма, хорошенько улыбнувшись, чуть привстал, распуская крылья.       Нова Прайм кивнул, переводя взгляд на Джиаксуса:       — Хорошо. Мы поговорим после.       Он встал, тенью укрывая Джиаксуса, Шоквейва и остальных.       — Пойдем.       Их посадили по левую руку от Новы. Они сидели чуть ниже — сначала Джиаксус, затем Фарма, Тандервинг и, наконец, Шоквейв.       — Гальватрон. Докладывай.       Фиолетовый робот со шлемом в виде четырех пик, а также алыми пластинками на животе. Огромная плазменная пушка из золота и меди украшала его руку. Жертвой громадины стали аристократы, а в древности один из Праймов. Если бы Ланс не убил Льеджа Прайма, то Гальватрон убил бы Вектора Прайма. А может и всех остальных.       Зверь с зеленой искрой почти всю жизнь провел в Тарне, на Гладиаторских аренах. Сначала, как великий воин и любимец Мегатронуса, а затем как раб. Он был последним рабом на Кибертроне, пока Нова Прайм не освободил его. После этого Гальватрон служил Нове с непрошибаемой верностью.       — Как прикажете, Господин.       Гальватрон кивнул, а затем вывел на голоэкраны карту галактики.       — Мы тесним органиков на всех линиях фронта. Однако увеличение союза и возможность нарушения мира с…       Не успел он договорить, как Нова остановил его:       — Они нарушат мир. Пусть наши бойцы готовятся к обороне.       Нова сложил пальцы домиком:       — Они должны держаться и продержатся. Скоро к ним прибудут подкрепления и мы начнем нашу финальную атаку. Кибертрон будет владеть всей галактикой, а органика исчезнет из нее.       — Солдаты будут держаться, — кивнул Гальватрон, назначенный главнокомандующим всеми войсками планеты. — Они либо умрут ради вас, либо убьют все, что кожаные ублюдки пошлют на них.       — Господин! — один из трансформеров, что сидел за вторым столом привстал. Все сразу же оглянулись, смотря на молодого и глупого наглеца. — Мы убили столько юных трансформеров, а сами не успеваем заселить планеты, что захватили! Вы не думаете, что лучше было бы остановить войну?       Идиот, всю свою жизнь не покидавший города своего отца, скорее всего в первый раз говорил с Новой Праймом.       — Мы могли бы продавать органикам наши технологии и ресурсы. Мы…       Редкие крылья Новы появились из-под его рук и плеч, словно Прайма нашпиговали пиками. Их пустые кончики налились голубым и белым, а затем выпустили комки маленьких звезд. Сгустки ионов врезались в тело юного меха, оставляя вмятины на худощавом корпусе. Следы-ленты медленно испарялись в воздухе, оставляя после себя снежную пургу. Поднялись крики, один из тринадцати привстал, оборачиваясь. Бедный, наивный, маленький робот упал, сбивая безжизненным корпусом кресло, на котором сидел.