16:48; «Тэхён»: «И что это?»
16:48; «Гукки»: «За сколько по времени можно добежать от твоей общаги до моей?»16:49; «Тэхён»: «И что прикажешь делать?»
16:50; «Гукки»: «Беги ко мне»16:51; «Тэхён»: «в чем твоя проблема?»
16:51; «Гукки»: «В том, что я не знаю таких очевидных вещей»16:53; «Тэхён»: «ну капец Чон Чонгук что с тобой не так»
Тэхён совершенно точно не ведётся на хамские предложения, он игнорирует, великолепно уплотняет двери авантюризма в своей голове. Всё под контролем, все так, как надо. Короче говоря, Тэхён побежал. Когда Чонгук его встречает, то Тэхён только слышит смех гиены, вырывает из его рук пачку чипсов, ударяет по заднице и спокойно уходит. — У Соупов в восемь! — кричит сквозь смех Чонгук ему вслед. Семь часов вечера, уже давно стемнело, улицы начинали наполняться людьми, смешно сбегающие с работы. Тэхён тоже шёл с работы. И он уверен, что сейчас выглядит так, как человек, которого стоит избегать. Девушка из герл-группы, которой он сегодня помогал с трансляцией, всю его кровь выпила. Высокомерие так и шло от неё волнами, хотя подписчиков у неё меньше, чем на аккаунте Чонгука с фотографиями окон и мусорок. В договоре написано, что Тэхён не имеет права перечить артистам лейбла. Если бы не это условие, то он вспомнил бы все самые плохие слова, что слышал когда-либо, и высказал этой выскочке. Идти к друзьям в таком настроении не хочется, но именно они были теми, кто мог изменить его настроение. До оговоренного времени оставался ещё час, но даже если он придёт раньше, Хосок будет рад. Может, Юнги тоже будет рад. Дверь открывается и в проем выглядывает улыбчивый Хосок в его любимом лиловом свитере с каким-то зверинцем. Все стало лучше в один миг. Чон Хосок все делает лучше. Есть в нём что-то, что позволяет чувствовать рядом с ним себя комфортно. Хосок шумный и громкий, что Тэхёна, в обычной ситуации, оттолкнуло бы. Но с ним всё иначе. Друг помогает снять верхнюю одежду, аккуратно вешает её на место Тэхёна (у Тэхёна появилось «его» место в шкафу этой квартиры) и крепко обнимает. Объятья Хосока — это как объятья пледа перед камином. Тепло. — Я пеку кексы, — сообщает он, отстраняясь, но не убирая рук с плеч, — А ты пока вытащишь этих двух с комнаты Юни? Скоро Джин придет. — Эм, конечно. И, — Тэхён быстро достает из рюкзака сложенный шарф, — твой шарф, хён. Я постирал его, спасибо тебе. — О, — Хоуп забирает шарф и оставляет его на стопочке других шарфов, — это шарф Юни. Он любит шарфы, а я нет, поэтому он сказал, чтобы я дал тебе его. Не люблю я шарфы, но иногда приходится носить. У меня всего два, а у хёна целый склад. Это шарф Юнги. Поэтому от него пахло Юнги. К проблемам на работе добавляется и то, что это ШАРФ ЮНГИ. Он с горем отдавал хёну его толстовку, что дал ему в тот замечательный день в кампусе за стаканом кофе. Два дня спал в обнимку с ней (тогда он этого не признавал, а сейчас, честно, уже пофиг, он свихнулся на любви с концами), а если бы знал, что это шарф Юнги, поступил бы так же. Спать с шарфом Хосока, который пусть и пахнет Юнги, это ещё более странно, чем спать с шарфом вообще. Тэхён старается не думать об этом. Внимательный изучающий взгляд, будто твой день читают, перелистывая страницы книги, овладел Тэхёном. Чон Хосок — удивительный человек, совмещающий в себе самого мягкого и пушистого парнишку, и серьёзного и сконцентрированного мужчину. — У тебя всё хорошо? — пальцы поглаживают локоть Тэхёна. — Теперь намного лучше, — так и было на самом деле. — Я рядом, чтобы выслушать, помнишь? Ни слова больше, Хосок убегает на кухню, из которой валит дым. Вот такие его друзья — увидят, что что-то не так прежде, чем сам поймёшь это, и сразу подставят плечо поддержки. Тэхён мечтает когда-нибудь стать для них такой же поддержкой. Последовать в комнату Юнги нужно было не только из-за просьбы Хоупа, но и из-за соображений безопасности — дым из кухни был не особо приятным по запаху. Тэхён никогда не был в комнате Мина. Она всегда была закрыта, а никто из ребят не заходил в неё, причин на посещения её для Тэ не было. А ему хотелось увидеть, как живёт Юнги. По личному пространству, по квартире, комнате и рабочему столу можно сказать о человеке больше, чем он сам скажет о себе. Стук в дверь, тихое «Входи» и Тэхён открывает дверь, заходя внутрь. Комната Юнги меньше комнаты Хосока. Шкаф, кровать в углу, по другую сторону синтезатор, рабочий стол и высокая полка с кучей книг, мелких сувениров и цветных карточек с заметками. Отложив анализ комнаты подальше, он смотрит на Юнги и Чонгука, которые лежат на кровати старшего в обнимку с закрытыми глазами. Чонгук практически лежит на правой стороне тела Юнги, тот обнимает его одной ногой и одной рукой. Умиротворённые лица, полные спокойствия и теплоты. Из ноутбука, стоящего на столе, слышится The Orchestra Cinema. Если бы не светильник, ночник, было бы ничего не видно из-за сломанного фонаря возле его окна. Чонгук часто говорил, что больше всего на свете любит проводить время с Юнги и Чимином, когда они ничего не делают, а просто валяются на кровати и болтают о всякой чепухе, иногда сворачивая на философские размышления. Значит, вот так это выглядит. От вида перед собой Тэхёну не завистно, не ревниво, он улыбается, смотря на таких близких друг другу людей. Никто не любит друг друга так сильно, как эти двое. Тэхён никогда не слышал от них серьезных «Я люблю тебя», а оно и не нужно было — их действия важнее слов. Даже на тумбочке у кровати стоит их совместная фотография. У Чонгука две рамки в комнате, и на обоих из них он с Юнги. Здесь фотография была такой, какой он и представлял увидеть у Юнги. В кадре он сам, сидит в кресле и смотрит в камеру. В метре от него сидит Чонгук, закинув голову назад, и с подушкой вокруг шеи, спал. Чонгук, видимо, дремлет, раз Тэхёну из-за двери ответил Юнги. Если бы Чон не спал, то уже стоял бы рядом и о чем-то увлеченно рассказывал. Юнги открыл глаза и пару раз моргнул, фокусируя взгляд на Тэхёне. Парень машет рукой, боясь что-либо сказать, чтобы не разбудить Чонгука. Юнги кратко улыбнулся в ответ и спросил губами: «Давно ты здесь?». — Только пришёл, — его голоса скорее не слышно, и он надеется, Юнги сумеет прочитать по губам. — Хосок все ещё на поле боя? Шепот Мин Юнги — самое очаровательное, что Ким Тэхён слышал когда-либо. — Да, скоро заканчивает. — Попросишь его сделать чай Гукки? Я разбужу его, пока что. — Хорошо, хён. Тебе что-нибудь надо? — Хосок делает ужасный кофе, поэтому нет, спасибо. — Я могу попробовать сделать? — Если не сложно, — соглашается не сразу, но соглашается, а Тэхён расплывается в глупой влюблённой улыбке. Когда за Тэхёном закрылась дверь, Чонгук сильнее обнял хёна, мыча ему в плечо: — Ты же знал, что я не сплю. — Если ты не спал, то он ни за что не пошёл бы тебе за чаем. — Да, похоже на Тэ, — он открывает глаза и пытается привыкнуть к свету, — Вы с ним подружились, да? — Можно и так сказать. Скорее он просто терпит меня. — Ты ему нравишься, чего ты. — Не знаю, — Юнги свободной рукой проводит по волосам, — Тэхён слишком хороший человек. Вместо плохих качеств ему удвоили хорошие. — Ты тоже хороший человек. — Гук. — Серьёзно, хён. Я думал, ты прошёл этап недооценивания себя. Такой умный чаще всего, но в некоторых вещах до безобразия глупый, — стукнул хёна по носу, — Тэ готов хоть на столе танцевать, когда ты обращаешься к нему. А ты пусть и думаешь, что он хороший человек, с которым было бы здорово найти общий язык, он в то время смотрит на твое камень-лицо и пытается понять, какое у тебя отношения к нему. Скажи ему, что ты рад, что он общается с тобой. Покажи, что ценишь его. Ты сам мне говорил, что важно показывать людям их ценность. Советы советуешь, а сам следовать им? — Если слишком сильно пытаться кого-то удержать, то он быстрее уйдёт от тебя, — тихо говорит Юнги, так тихо, что может показаться, что эти слова принес ветер из открытого окна. У Юнги всегда открыты окна, даже зимой. — Погоди… Он нравится тебе, как… реальный парень? Не как Тэхён-друг, а как Тэхён-я-бы-доверил-тебе-читать-мою-лирику? — Чонгук… — устало мычит Юнги, совсем не готовый к таким серьезным разговорам в этот час. Из коридора слышится смех Хосока и торопливые шаги Тэхёна, шуршащие тапочки о паркет. Они все ещё лежали в обнимку, Юнги смотрит в потолок, Чонгук смотрит на него, а вся планета сбилась со своего пути. — Если ты примешь то, что он тебе нравится, как парень, я хочу сказать тебе кое-что. Юнги ожидал не самого лучшего. В фильмах в таких ситуациях как раз друзья и расходятся. Скажет, что Юнги стоит остыть? Что Тэхён их друг, а если у них ничего не выйдет, это станет проблемой для всей компании. Нет. Он знает Чонгука, он такого не скажет. — Я очень люблю тебя, хён. Люблю больше всех. И всегда буду любить все, что ты делаешь. Всегда буду рядом. Тэхёна я тоже люблю, он мой лучший друг, и я всегда буду переживать за него. Если Тэ — это тот, кого ты полюбишь однажды так, как никогда никого не полюбишь, то я буду рядом и буду поддерживать вас. Прости, если ты даже не питаешь к нему нежных чувств, мне просто хочется, чтобы ты знал, что я поддержу любые твои отношения с кем угодно. Даже с Джин-хёном. В комнату входит Тэхён, в его руках две высоких кружки. Увидев проснувшегося Чонгука, поставил кружки на прикроватную тумбу и широко улыбнулся: — Ты уже проснулся? Как спалось? — Очень хорошо, — улыбается Чонгук, скрывая серьезность своего недавнего тона. — Хосок-хён сказал, чтобы я вас поднимал и тащил на кухню. Сейчас же. — В таком случае, ложись к нам. Пусть сам вытаскивает нас. Тэхён смеётся и подбадриваемый Чонгуком, стремится лечь рядом с ним, но Гук хлопает того по коленке: — Здесь места мало, ложись рядом с Юнги. Хён хочет больно ущипнуть Чонгука. Дать подзатыльника. Сделать хоть что-то, чтобы наказать за его язык. Кто его просил вообще? Тэхён выглядит озадаченным и смущенным, когда поднимает взгляд на Юнги и робко спрашивает: — Можно, хён? Ким Тэхён никогда не получит отказа от Мин Юнги. Старший кивает и Тэхён лихо перелезает через них к стенке. Между ним и Юнги приличное расстояние, они не касаются друг друга, но их головы лежат на одной подушке, и всюду пахнет Юнги. Тэхён что, в раю? — Пусть Хоуп-хён получит за то, что не дал нам поспать, — говорит Чонгук, выпрямляя ногу, которая лежала на Юнги, и касается ею ног Тэхёна, — Чего-то ты далеко лежишь. — Ты слишком шумный, — вместо «Я хочу лечь поближе к Юнги сильнее, чем хочу дышать», — Чем дальше от тебя, там безопаснее. Юнги смеётся и Тэхён чувствует, как подрагивает матрас от его и Чонгука смеха. Тэхён двигается ближе и касается плеча Юнги своим плечом. Хосок-хён, задержись, пожалуйста. Я хочу побыть с Юнги и представить, что у нас впереди ещё много таких моментов. В комнате Юнги оранжевый потолок. Агрессивно оранжевый, мягкий оранжевый, яркий жёлтый, тоскливый красный. Он разукрашен хаотично, это не накладной потолок, а натурально раскрашенный. В комнате Мин Юнги должно было быть то, что описывает его как человека больше всего. Тэхён думал, что это синтезатор в углу. Или мягкий пушистый лиловый плед, скрученный у стены. Или две фоторамки с семьёй и Чонгуком. Или прикрепленная на кнопку фотография его друзей за ноутбуком, сделанная, вероятно, давно. Или аккуратно расставленные книжки и тетради. Но нет. То, что описывает Юнги больше всего — это потолок. Оранжевый потолок. Потолок рассвета, или потолок заката. Всё вокруг в пространстве аккуратно, сдержанно и комфортно, так, как нужно. Но когда Юнги перестает быть Юнги-для-работы-для-общества и ложится на спину на пол своей комнаты, он смотрит на этот потолок, который описывает всё, что у него внутри. Если Юнги будет сидеть за столом, а Тэхён сядет у его ног и посмотрит снизу вверх, то можно подумать, что оттенки оранжевого идут словно из прекрасного воображения Мин Юнги. Все за его плечами, на задворках памяти, в танцах мыслей — всё такое яркое и такое завораживающее. Оранжевый потолок и есть Мин Юнги. По правую руку лежит он, умеренно дышит, прикрывает глаза, и кажется, что готов уснуть. Тэхён поворачивает голову и смотрит только на умиротворенного Юнги. Видел ли он когда-нибудь его таким? Будто свободным. И счастливым. Мин Юнги прекрасен этим вечером. На нём мягкие серые спортивные штаны, растянутая футболка с потёртыми галактиками на груди, у него лохматые волосы, а цепочки с шеи прилегли на ночлег в его ключицу. Он мягкий. Мягко обнимает лучшего друга, мягко морщит нос и двигает бровями. Мягко дышит. Как в нём может вмещаться два разных человека? Сначала Мин Юнги, тот самый Шуга, был огнём. Тэхён побаивался его, ненавидел, старался держаться дальше. Он не понимал, почему он такой. Такой… отличающийся от своих друзей, от общества в целом. Почему он совершенно другой? Почему его не волнует то, что волнует других? Почему он не пытается быть милым со всеми? Потому, что Тэхён видел только эту сторону. Черствую, холодную, словно берегущую. Эта сторона защищала Мин Юнги. У всех есть роли. У всех есть модели — «я для семьи», «я для друзей», «я для общества и работы», «я для себя», «я для соседей». У всех есть модели, у самого Тэхёна они, вероятно были, даже если он сам их не замечает. У Юнги тоже были эти модели. Тэхён может ошибаться, но сейчас он думает, что перешёл из модели «для общества» в модель «для друзей». Мин Юнги начинает вести себя с ним как Мин Юнги, а не Шуга. Мин Юнги действительно старается впустить Тэхёна в свою жизнь, стать его другом. Осознание этого отдалось торнадо в груди, и если бы он мог, он бы вскрикнул или даже заплакал, а всё, что он делает — опускает голову ниже и лбом утыкается в острое плечо Юнги. Тот не двигается, просто позволяет и Тэхён и этому рад. «Я готов быть кем угодно для тебя, если ты будешь продолжать быть таким со мной» — говорит Тэхён Юнги в своей голове. В голове Юнги на эти слова улыбается. Тэхёну этого достаточно. Хосок врывается в комнату и в мгновение ока падает прямо на них, протискиваясь между Тэхёном и Юнги. Ногами Хоуп пытается столкнуть последних с кровати, Юнги только успевает схватить Тэхёна за предплечье, как Чонгук хватается за него и они вдвоём падают с кровати друг на друга. Хосок громко смеётся, но Юнги тянет его за щиколотку вниз, и тот вскоре оказывается на полу. Благо, не успел схватиться за Тэхёна, который сидел на кровати и смотрел на брыкающихся друзей. Щеки болели от улыбки. Он снимал это на телефон, а когда выключил запись, увидел входящее сообщение. Их чат. Хосок на плече нес Чонгука на кухню, Гук держался обеими руками за ладонь Юнги, который шел позади них. А Тэхён следует за ними, под смех и крики друзей открывая сообщения. 19:40; ‘Чонни’: «вы где таааам? мы засыпаем» «(прикрепленная фотография)» Фотография. Селфи Чонгука, где видно только его голову на груди Юнги. Весь остальной кадр занят Юнги, который лежал с закрытыми глазами, слегка склонив голову к Чонгуку. И Тэхёном, уткнувшимся в плечо Юнги. Чонгук сделал что? Хосок сейчас щекотал младшего, поэтому Тэхён блокирует телефон и спешит хёну на помощь. Чонгук громко смеётся, развиваясь на полу как змея, Хосок сидит на нём, а Тэхён стоит рядом на коленях. Пусть знает, как делать подобное. Тэхён ненавидит смущаться, он часто смущался, и он это ненавидит. А если Юнги увидит эту фотографию, а он её точно увидит, Тэхён будет смущаться так, как никогда прежде. Чон Чонгук, «вот ты и крыса» — думает Тэхён, сильнее щекоча непутёвого лучшего друга. 19:43; ‘Чим — чим’: «какие милые я не могу» «запретите себя» 19:43; ‘Намджун’: «Очень милые (◜‿◝)♡» 19:44; ‘Джин’: «ААААЙЙЩЩЩ» «Хочу к вам в кроватку: (((» — Очень неплохо, — говорит ему Юнги, повернувшись через плечо. Тэхён задумался и не понял, про что он, поэтому Юнги поднимает кружку с кофе так, чтобы Ким мог её увидеть, — Кофе вкусное. — О, — заморгал Тэхён, сбрасывая лишние мысли, — я рад. Хосок не позволял пробовать только что приготовленные кексы, даже не показывал их, и до того, как пришли остальные, Чонгук не унимался и рыскал по кухне, чтобы найти их. Юнги предположил, что у Хоупа ничего не вышло и кексы просто сгорели и он выкинул их, а не показывает их, потому что не вытащил купленные из магазина. Хотелось защитить Хосока, но тот только смеялся и не выглядел обиженным, уже профессионально «отфутболивая» шутки друзей. — Надо поговорить после ужина, — слышит Тэхён шепот Чонгука, адресованный Юнги, когда в кухню вошёл Джин, — Кто-то должен отвлечь хёна, чтобы он не заметил. — Попросишь его приготовить тебе какой-нибудь специфичный напиток, он любит это, — шепчет появившийся рядом Чимин. Начало декабря. Скоро день рождение у Джина. Что планируют сделать друзья в качестве вечеринки? После ужина, пока всеобщий хён занимался чем-то на кухне (помимо какого-то странного чая со сливками и маршмэллоу, Намджун попросил горячего шоколада, а Хосок имбирного чая — последнее делать дольше всего, они нагрузили бедного хёна по полной, и Хоупу было даже жалко его), Чимин замахал руками, подзывая всех к себе. — Мы так палимся, — фыркает Юнги, но садится прямо на колени Пака. — Что нам сделать в этом году? — не замечает негодования хёна и спрашивает друзей Чимин, смотря то на одного, то на другого, устроив подбородок на плече Юнги. — Может, — зашептал Хосок, — в этом году побудем дома? Хён скоро уезжает, его ждёт много приключений, а так мы создадим уютные воспоминания, которые будут придавать ему сил. Скоро он станет звездой и это будет морально тяжело. Надо создать ему хорошие воспоминания, чтобы он не падал духом. — Какое ты солнышко, — умиляется Чимин, а Хосок ему подмигивает и показывает пальцами сердечко. — Сделаем квартиру красивой, приготовим много еды, скачаем его любимые фильмы, но в этот раз без караоке, — только Хосок решил возмутиться, как Юнги продолжил, — Моя психика с прошлого раза не восстановилась. И устроим ему сюрприз. Позвоним его хёну, сможет ли он приехать. Джин выходит из кухни, когда парни разбегаются по разным углам комнаты и делают самые глупые вещи на свете, пытаясь выглядеть невозмутимыми. — Это встроенный шкаф, Гукки, — сказал Джин, проходя мимо парня, — Ты не можешь его сдвинуть. — А-а. Тэхён и Чимин рассмеялись, попытались скрыть это в кашле, но привлекли ещё больше внимания. К слову, они притворялись безучастными ненамного лучше Чонгука. Ночью они создали отдельную беседу, где обсуждали кто на чём ответствен ко дню рождения Сокджина. Чонгук, Чимин, Тэхён и Хосок отвечали за украшение квартиры, Юнги отвечал за готовку, Намджун за фильмы. Так же Намджун будет следить за передвижениями Джина, чтобы тот резко не заявился домой, когда друзья занимаются подготовкой к домашней вечеринке. Как сказал Чонгук, друзья договорились ранее не дарить друг другу подарки, но каждый раз нарушали это обещание. На вопрос, что Сокджину подарить, Чонгук ответил, что: — Да буквально что угодно. Он каждый подарок любит, каждый использует. Ещё не было ни одного подарка, каким бы странным он не был, чтобы он не понравился Джин-хёну. Друзья приготовили свои подарки, а Тэхён так и ломал голову, чтобы особенного сделать для Сокджина. Чтобы он мог использовать это, когда будет скучать по дому и друзьям. За день до вечеринки его осеняет и он сбегает с пар, чтобы приготовить подарок. Утром следующего дня, проспав лишь час, Тэхён спешит к продюсерскому корпусу их университета, где они с ребятами решили встретиться перед тем, как отправиться за украшениями. Сегодня у Юнги одна пара, по идее, они должны были встретить его, но в итоге это Юнги их встречает. Когда Тэхён подбегает к корпусу, то видит замёрзшего Юнги, прислонившимся к серой стене. Он смотрел под ноги и обнимал себя руками. Даже сквозь сонный бред в голове, Тэхён захотел обнять Юнги. Даже в сонном состоянии он отчаянно хочет его рядом с собой. — Привет, — здоровается Тэ и только когда Юнги резко поднимает голову понимает, что после сна у него очень низкий голос и не похож на его обычный, и Юнги мог не узнать его. — Привет, Тэ, — он не выглядит удивлённым, просто смотрит на Тэхёна и шмыгает носом, — Мы вдвоем, пока никого больше не было. — Давно стоишь? — пристраивается напротив, чтобы закрыть старшего от ветра. — Минут десять. Мычит в ответ и медленно снимает со своей шеи большой пушистый шарф в клеточку. Юнги наблюдает за ним спокойно, но когда Тэхён накидывает на его шею этот шарф, пытается вырваться и снять его с себя. Младший слишком устал и слишком сильно хочет спать, поэтому он бессовестно бьёт Юнги по ладоням, закручивает вокруг шеи шарф, расстёгивает лёгкую куртку, закрывает концами шарфа грудь старшего, чтобы ветер не проник через вязку свитера и застегивает поверх курточку. — Хоуп-хён сказал, что он мне дал твой шарф, когда вечером было холодно. Это засчитывай как 1:1. Юнги ничего не говорит, только утыкается покрасневшим носом в шарф. Облокотившись на стену рядом, Тэхён поднимает выше воротник свитера и прикрывает его воротом куртки. Мимо проходят громкие студенты, сейчас они для Тэхёна как мелькающие молнии. Он слышит отрывки фраз, чей-то смех, чей-то гнев. И слышит то, чего не желал слышать. Других людей, обращающихся к Юнги. — Привет, Шуга-хён! — радостно кричит какой-то парень, которого Тэхён впервые видит. Юнги в ответ взмахнул рукой и кивнул. — Шуга-оппа! — какая-то девушка подбегает к ним. — Я пропустила прошлую лекцию по продюсированию, можешь одолжить тетрадь? — Юнги отказывает, говоря, что дал её какому-то сокурснику. Люди проходили мимо, а Тэхён и перестал считать, сколько из них поздоровались с Юнги. И снова, впервые за долгое время, Тэхён чувствует себя второстепенным персонажем за светом главного героя. Всё вертится вокруг Юнги, сам Тэхён вертится вокруг Юнги, а сам Юнги вертится в своей голове, не замечая вокруг себя никого. К Тэхёна нет шансов. Если он будет так стоять у своего корпуса, то с ним поздоровается разве что уборщик, которому Тэхён иногда помогает довести тележку до подсобки. Юнги — главный герой, не смотрящий по сторонам, а Тэхён и есть та сторона. Не только у Тэхёна есть жизнь вне их компании. Есть Юнги, который каждый день выходит из родной уже квартиры для Тэхёна, садится в машину, усердно учится на парах, общается с сокурсниками, помогает им, едет в студию и работает над музыкой, и точно, общается с кем-то оттуда. Есть Юнги, которого Тэхён не знает, и все люди, которые окружают его в такие моменты, Тэхёну неизвестны — они тоже любят Юнги, тоже хотят от него внимания, тоже жаждут признания. Какой Юнги с ними? Смеётся ли с их шуток, шутит ли сам? Интересуется, как прошли выходные, и сам делится историями из жизни? Улыбается ли он им? Говорит, что беспокоит? Какой Мин Юнги для общества? — Привет, Тэхён, — здоровается с ним знакомый женский голос, вырывая Кима из размышлений. Это девушка с журналистского, Тэхён как-то делал с ней совместный проект для университетской газеты, — Привет, Шуга-оппа, — здоровается она и с Юнги, тот кивает ей, как впрочем, и остальным, — Не знала, что вы общаетесь. — Нет ничего странного в том, что мы с Тэхёном друзья, — почему-то Тэхён слышит в голосе хёна раздражение, но «мы с Тэхёном друзья» беспокоит больше, — Он учится с Чонгуком, а Чонгук близок мне, рано или поздно мы с Тэхёном подружились бы. — Вот поэтому, — смеётся девушка, — и странно. Тебя, оппа, я знаю три года, а Тэхёна пару месяцев, но и этого было достаточно, чтобы понять, что он из тех, кто не говорит том, о чем думает сразу, как это произносится в его голове, а ты как раз из таких, кто сразу высказывается, понимаешь. Такие парочки, в особенности друзей… — Иди-ка своей дорогой, дорогуша, — фыркает Юнги безобидно, девушка посмеивается, видимо, у них не впервые происходит такой разговор, — Ты вроде бы статейки не в журналы про психологию пишешь, а мы с Тэ сами справимся. — Тэхён, может, и справится, но ты… — почему-то Тэхёну показалось, что они говорят о чем-то другом. — Всё, сваливай, — машет ей Юнги. Девушка смеётся и попрощавшись, уходит. Юнги ничего не говорит, а Тэхён и не спрашивает. Они стоят ещё пять минут, пока машина Хосока не тормозит рядом. До этого Юнги успел поздороваться ещё с тремя студентами. В машине Хосока Тэхён засыпает. Просыпается он тогда, когда Чонгук легонько толкает его в плечо и шепчет что-то: — Тэхён, пойдём. Иначе хён заставит меня нести тебя на руках, а я не хочу тащить тебя. Ладно квартира была бы на первом этаже, но увы, нет. Слышишь меня? — Да-а, — хрипит Ким, открывая глаза и щурясь от яркого света. В машине были только они вдвоем, а сама машина стояла на парковке дома Юнги и Хосока, — Мы зачем вернулись? Хосок-хён же из дома ехал? — Купили все и вернулись, — отвечает Чонгук, вылезая из машины. Сзади веет холодом, тогда Тэхён поворачивает голову и видит открытый багажник. Двое из его друзей спешат в здание, у обоих в каждой руке по пакету. Чонгук берет последний пакет и закрывает багажник, тоже убегая в здание. Оказалось, что он проспал все время, что друзья ходили по магазинам. Дом был полностью готов к обеду. Хосоку нужно было в студию, Чимину на зачёт, Чонгук остался с Юнги, чтобы помогать ему с готовкой (сам вызвался, выглядел мило, поэтому Мин согласился), а Тэхён как присел на диван, так и уснул на нём. Проснулся через пару часов, укрытый мягким одеялом. Из кухни ничего не было слышно, и только подойдя ближе он расслышал шипение масла на сковороде и агрессивный шепот Юнги вместе с тихим смехом Гукка. Чонгук, как и надо, ходил по кухне в фартуке и перчатках, с забавным колпаком на голове. Выглядел важно, как босс, а на самом деле, стоял рядом с боссом и ждал, пока ему скажут, что ещё нужно почистить и помешать. Сам босс вообще не парился по внешнему виду, только маленькое кухонное полотенце в поясе его джинс намекало на участие в этом кулинарном шоу. — Соль, — Юнги протягивает руку и ждёт, когда Чонгук вложит в неё банку соли. — Держи, — он припечатывает пальцы хёна к банке. — Это сахар. — Соль. — Сахар. — Я уверен, что соль. — Чонгук, не беси меня, а то я сделаю твою жить без сахара. Чонгук фыркает и меняет банку, Юнги открывает её, приближает к лицу, а потом смотрит на Чонгука взглядом, который раньше кидал Тэхёна в холодный пот, а теперь заставлял сжиматься от желания рассмеяться. — Сахар, мелкий ты пиздюк. Тэхён не сдерживается и смеётся, а оба парня поворачиваются к нему. Оба улыбаются, когда его видят, это несказанно льстит. Тем временем, Юнги хватает Чонгука за руках, разворачивает прямо к выходу и пинает по заднице. — Вали из кухни, чудовище, — он поднимает руку и указывает на Тэхёна, подзывая пальцами, — Ты мне будешь помогать. — Конечно, Шуга-хён, — смеётся Тэхён и бежит к плите, сразу подавая Юнги соль. Настоящую соль, — Возьми. — Спасибо. В течении часа Тэхён помогает Юнги — чистит и режет овощи, моет посуду, подаёт специи и тарелки. Взамен Юнги даёт Тэхёну попробовать его готовку. Чонгук возмущается, от того вкус еды хёна ещё вкуснее. Он старается не думать, что сегодня произошло у корпуса старшего. Джин-хён плачет, когда заходит в квартиру, видит коридор в обычном состоянии, а потом заходит в гостиную, полную шариков, плакатов и фотографий. — Мы купил шарики и в твою квартиру, хён, — говорит Чимин, когда Сокджин обнимает его, — Мы решили сделать праздник здесь, чтобы после тебе не нужно было ещё и убирать всё это, а у тебя в комнате оставили кучу шариков, ты же любишь их. — Л-лю-ю-юблю! Тэхён очень гордится монтажом, что сделал. Всё именно так, как он планировал. Оставалось надеяться, что Джин-хёну тоже понравится. По крайней мере, он был очень взволнован и призывал всех заткнуться, чтобы он ничего не пропустил. На экране — все те моменты, что Тэхён успел записать на камеру с Джин-хёном. Детские игры в догонялки и «сифу», игра в дженгу, которая практически разрушила их дружбу, игра в снежки. Очень много смеха, очень много объятий и пинков по разным частям тела. Гримасы Джина с Чонгуком, глаза-сердечки Хоупа, восхищение Чимина и неповторимая реакция Юнги на шутки именинника. — Джин-хён очень красивый не только внешне, у него очень красивые мысли и красивые идеи, — звучит голос Чонгука из видео, автор голоса смущается, а объект воздыханий смеётся, прикрыв рот ладонью. В день, когда был снят этот отрывок, все по каким-то причинам говорили Джину, что тот хорошо выглядит. Чонгуку надоел этот акцент на внешности, и в очередной «Красиво выглядеть — это незаконно, Джин-хён» он громко сказал эти слова. — Он и не может представить, каким талантом обладает, — голос Юнги. На кадре — танцующий Джин в студии Чимина и Хосока, — и склонен принижать свои качества, — это было снято совсем недавно, когда ребята из-за громкой музыки не слышали звонка на телефон, а остальным нужно было знать, забирать их из студии, или нет, тогда они просто пришли к ним, — Джин-хён никогда не покажет, как усердно работает, поэтому все думают, что ему все легко даётся. Но это не так, совсем не так, — сейчас Джин закусил губу и посмотрел на Юнги, взглядом выражая всю любовь, что он сейчас чувствует (когда Юнги исчезал из кадра, Джин низко пропел «соулм-е-е-ейт!»). — Хён скоро уезжает, его ждёт много приключений, а так мы создадим уютные воспоминания, которые будут придавать ему сил, — видео вышло не очень качественным, но лицо Хосока и его эмоции хорошо передались. Джин схватил того за руку. — Я буду скучать по нему, когда его не будет дома, — говорит Намджун, в кадре его спина и меняющийся пейзаж, они тогда шли к выходу из дома, сейчас он смотрел себе под ноги, — Не увидимся три недели, а драматизируем, будто он уходит в армию по двойному контракту. — Сокджини-хён всегда придает мне сил, — Чимин смотрит прямо в камеру Тэ, — Он может заставить меня смеяться, даже когда у меня истерика. Это его суперсила. Даже когда ему тяжело, он даёт нам своё счастье. От себя Тэхён передает только воздушный поцелуй. Не был уверен, что сказать и сделал то, что первым пришло на ум после имени Джина. Это видео должно было сказать все за него. Сокджин плакал, уткнувшись в подушку. Впереди непростые времена порознь, и Тэхён надеется, что это видео сделает его дни легче. Когда Тэхён дарит ему набор свеч с запахом хвои и говорит, что этот запах будет напоминать ему о доме Юнги и Хосока, Сокджин крепко обнимает Тэ. Но как бы Тэхён не был доволен реакцией хёна на его подарок, он признавал, что все лавры получил Юнги. Парни дарили ему книги, крепкие наушники, набор для ухода за кожей, кучу мелочей, а Юнги подарил только одну вещь и стал героем для именинника. Огромная пушистая меховая (заменитель шерсти на ненастоящую, он уточнил это) ветровка/куртка заставила Сокджина буквально прыгать на месте. Он прижимал куртку к груди, потом укутался в неё и уже прижал Юнги к своей груди. Джин-хён сегодня много улыбался, выглядел юным и беззаботным, будто все его проблемы, беспокоющие его, на момент, испарились. Улыбка не сходила с его лица весь вечер, она была легка и нежна. Тэхён дремал, когда почувствовал чужие пальцы в своих волосах. Открыв глаза и слегка повернув голову, он увидел Юнги, который присел на краешек спинки дивана и перебирал пальцами волосы Тэхёна. Сам смотрел на экран телевизора. Рядом никого не было, шум шёл из комнаты Хосока или кухни. Тэхён и не заметил, как закрыл глаза. — Отрасли сильно, — говорит Юнги, так и не убирая рук, так и не смотря на Тэхёна, у которого рот сейчас, кажется, упадет на пол. — Хотел подстричься перед соревнованиями, — почему-то его голос звучит нормально, но он СОВСЕМ не в нормально, он в никуда. — Не надо, тебе так идёт, — мотает головой Мин и опускает взгляд на Тэхёна, его пальцы перестали играть с волосами и опустились на его лоб, — Так ты выглядишь очаровательнее, Тэхён. Когда в фильмах появлялись такие сцены, где кто-то гладит человека по голове, а тот начинает льнуть в руке и чуть ли не мурлыкать, Тэхён всегда закрывал глаза руками, настолько выглядело это странно и неправдоподобно. Оказавшись в таком положении, он готов и приласкаться к ладони, замяукать или запищать, так это было приятно и НЕОБХОДИМО. Юнги продолжает смотреть на него, пока Тэхён внутренне кричит, как подрезанный тюлень. — Тебе надо поспать. Можешь занять мою комнату, они устроили «Модный приговор» у Хоупа. — Угу, — издает какой-то звук Тэхён, не способный и слова вымолвить. Тогда Юнги делает это — если рай существует, то после смерти Тэхён хотел бы жить в этом моменте вечно — опускает ладонь со лба Тэхёна, челка падает на глаза, и пристраивает ладонь к щеке Кима, поглаживая её большим пальцем. В глазах — небывалый гость, чистый трепет. Тэхён не может выдержать этого взгляда, готов заплакать от того, что видит в них и убежден, что это лишь влюбленное воображение. Юнги обнимается во сне с Чонгуком, сидит на коленях Чимина, Джин носит его на спине, он со всеми тактильный, намного большее, чем такое невинное касание щеки. Но такая мелочь разбивает Тэхёну сердце. Он прикрывает глаза и, пусть знает, что будет ненавидеть себя за это, поднимает руку и оставляет ладонь на ладони Юнги. Ладонь остаётся неподвижной и Тэхён ждёт, что Юнги вырвет её из хватки младшего. Но нет. Ладонь продолжает греть щеку Тэхёна, а сердце обливаться кровью от осознания, что и такой маленькой нежности он больше не получит. Любовь причиняет боль, когда тот, кого ты любишь, мил и нежен к тебе, а ты понимаешь, что никогда не сможешь иметь право на такое. Что ты не можешь дать этому человеку всю ту огромную любовь, что держишь в себе, и его сделает счастливым кто-то другой. Кто-то другой будет иметь право принимать такую нежность, держать за руку и целовать внутреннюю сторону ладони. Кто-то будет причиной его улыбки, слёз от счастья и ярких огоньков в глазах. Кто-то будет иметь право быть любимым Юнги, и будет иметь право любить его в ответ, и показывать это из года в год, изо дня в день, из секунды в секунду. А Тэхён никогда не будет иметь на это права. И боль от этого не оценить по десятибалльной шкале. В такие моменты думаешь, что для такой боли ещё не придумали значение. И когда думаешь, что больнее быть не может, оно становится больнее. — Тэхён-ни? — в ответ Ким только мычит, — Я благодарен тебе, что ты не перестал пытаться, — говорить это сложно, но Юнги продолжает, — Хочу, чтобы ты знал, что… я плохо выражаю свои эмоции, но я дорожу тем, что ты рядом. Что ты терпишь меня. Что ты мой друг. Спасибо тебе. Комок в горле не позволяет что-то сказать. Говорит себе держаться. Но Юнги нежно вытаскивает ладонь из-под ладони Тэхёна. Эта ладонь возвращается на щеку, только теперь она лежит на ладони Тэхёна, а вторая рука ложится на висок с другой стороны. Секунду ничего не происходит, но вот Тэхён чувствует тепло, а потом осознает, что это губы Юнги. Губы Юнги целуют Тэхёна в затылок, мгновенно и так, будто этого не было. Тэхён видел сотни раз, как Юнги делает так с Чонгуком, он мечтал однажды получить такой же поцелуй, но правило ожидания и реальности срабатывают снова. Это чувствуется чем-то большим, чем дружеским поцелуем в макушку. Руки исчезают и Юнги уходит в шумную комнату Хосока, не произнося и слова. «Что ты мой друг». Тэхён продолжает сидеть, продолжает держать ладонь на щеке. Он встаёт и подходит к открытому окну, холод обдувает его холодные щеки и искусанные губы. Позади слышится смех и громкие голоса, а Тэхён стоит у открытого окна в гостиной, чувствует холод в каждой клеточке тела. Стоит закрыть окно. Скатившиеся слёзы по щекам скоро превратятся в льдинки. Ким Тэхён не знает, почему так реагирует на невинный поцелуй в затылок. Ким Тэхён не знает, почему так нестерпимо больно в груди. Ким Тэхён не знает, когда все чувства в его сердце превратятся в большую бомбу и взорвутся. Ким Тэхён не знает, на сколько ему хватит сил притворяться Мин Юнги другом. Ким Тэхён не знает, хватит ли ему сил выдержать это. Ким Тэхён не знает, почему любовь такая. Все, что Ким Тэхён знает — что он любит Мин Юнги. И что это больно.