Вор!

      Тёплые лучи яркого солнца ласкали обнажённое тело Королевы. Лёгкая блаженная улыбка украшала лицо женщины. В комнате витал яблочно-хвойный аромат с нотками лаванды, что путался в чёрных длинных волосах. А тело до сих пор ощущало нежные, тёплые прикосновения любимого Вора. Реджина лежала так чуть более четверти часа — не хотелось покидать место, в котором она полностью отдавалась Робину. Вспомнив, что разбойник ушёл через дверь, глупо улыбаясь, представила лица стражников, когда они увидели спокойно идущего целого и невредимого Робина Гуда. Если, конечно, увидели. Её мужчина самый ловкий, умелый и быстрый вор во всем Зачарованном Лесе. Глубоко вдохнув, она перевернулась на живот и, окинув взглядом комнату, выдохнула. Нужно вставать: она — Королева, пусть даже прозвали её Злой, но государственные дела никто не отменял. Может, не очень хорошо, но Реджина заботилась о своём народе.       Поднявшись с мягкой постели, которая всё ещё хранила тепло тела разбойника, Реджина начала поиски своей одежды. Ноги опустились на ледяной каменный пол. Поморщившись от неприятных ощущений, женщина окинула взглядом комнату и заметила возле стены свою камизу. Пройдя несколько шагов, она наклонилась поднять элемент одежды. Воображение тут же нарисовало обнажённое мускулистое тело Робина. Улыбаясь, Реджина подняла камизу и ловко натянула её на себя. Холодная ткань приятно обожгла кожу.       На душе царил покой. Хотелось летать, как вольная птица в небесах. Она и летала: в объятьях Робина она свободна, чувствует безграничное счастье, спокойствие, заботу и любовь. А то, что у её истинной любви есть сын, заставляло сиять ярче солнца. Пусть Реджина не была знакома с Роландом, она чувствовала, что полюбит мальчика. Уже полюбила, ведь это сын Робина.       Уже завтра вечером они смогут познакомиться. Встретиться с малышом было не то чтобы страшно, скорее волнительно. Реджина хотела понравиться Роланду. Не хотела, чтобы мальчик боялся её, но Робин сказал, что Роланд знает о Реджине только то, что она Королева, а не убийца. И женщина верила в это, потому что благородный разбойник не мог ей врать. От одной мысли о злодеяниях, сотворённых ранее, становилось не по себе. Она хладнокровно убивала людей: вырывала им сердца, сжигала целые поселения дотла, заставляла чёрных рыцарей уничтожать невинных, бросала честный народ в темницу, чтобы наутро прилюдно казнить. А всё из-за того, что Королева была ослеплена болью и горечью утраты любимого конюха и предательством двенадцатилетней Белоснежки. Однако сейчас Реджина с ужасом осознала, что творила поистине ужасные, жестокие вещи. Сожаление и понимание происходящего, к несчастью, пришли не в самом начале. Но лучше поздно, чем никогда.       Белоснежка… Раньше даже от одной мысли об этой непослушной девчонке хотелось испепелить всё и всех, уничтожить, но найти предательницу и разрушить её счастье, вырвав алое сердце из груди и превратив его в пепел. Но сейчас… сейчас всё прошло. Вся ненависть и боль ушли. Что ж, феечка была права, встретив родственную душу, она скинула камень гнева с души и обрела лёгкость. Невероятно быстро, но это не волновало Реджину. Да и не должно было. Главное сейчас — исправить ошибки, которые ещё можно исправить. К тому же любовь — это сильнейшая магия в мире, и она способна сотворить неимоверные дела.       Наконец, одевшись, Реджина закусив нижнюю губу, осматривая комнату, и мечтательно покачала головой. Подойдя к зеркалу, одновременно ужаснулась и обрадовалась своему внешнему виду. Королева никогда не выглядела столь растрёпанной, как сейчас. На опухших от поцелуев губах не осталось и следа от помады. Тушь немного размазана, впрочем, как и тени. Но самое главное изменение — блеск в глазах. Она сроду не видела таких горящих глаз у собственного отражения. На щеках красовался яркий румянец, совсем как в юности, даже ярче. А всё благодаря голубоглазому разбойнику с ямочками на щеках. Вспомнив о Робине, об их ночи, губы Реджины вновь растянулись в улыбке.       Взяв фарфоровый кувшин с чистой водой комнатной температуры, она вылила небольшое количество в такой же фарфоровый таз. Поморщившись от контакта нежных пальчиков с прохладной водой, — Королева всё же привыкла только к тёплой воде, — она добавила мыло, превращенное в тонкую стружку, взболтала рукой слабую пену. Набрав небольшое количество жидкости в ладошки, приблизила их к лицу и окунулась в вихрь восточных пряностей.       Закончив с туалетом, Реджина ещё раз окинула взглядом своё отражение, удовлетворённо улыбнулась. Длинные, идеально расчесанные, чёрные волосы волнами лежали на плечах. Откинув их назад, она вгляделась в своё лицо. Казалось, Реджина стала выглядеть моложе, живее, свежее, естественнее. Пусть Королева и выглядит не устрашающе, а, наоборот, мило, она была этому рада.       Подойдя к выходу, женщина бросила ещё один короткий взгляд на ложе любви. В очередной раз улыбнувшись, она открыла дверь, скользнула в коридор и тут же врезалась в кого-то. Удивлённый янтарный взгляд встретился с до смерти напуганным карим. «Чёрт, здесь же почти никто не ходит», — скользнула мысль в голове, перед тем как она услышала лепет служанки.       — Ваше Величество! Простите! Я не хотела! Я должна быть внимательнее. Пожалуйста, извините, — быстро, но разборчиво протараторив извинения, молодая девушка с каштановыми волосами отошла на пару шагов назад и опустила глаза в пол, ожидая наказания.       Но в ответ она услышала только один вопрос, произнесённый спокойным, ровным голосом, вовсе не злобным, раздраженным или заставляющим кровь стыть в жилах, а бархатным, с тёплыми нотками, но всё же с королевской интонацией:       — Как твоё имя, дитя?       Всё так же рассматривая стыки каменных плит на полу, девушка уверенно, но с опаской, тихо произнесла:       — Матильда.       Молодая девушка совсем недавно стала работать в замке, но многое успела услышать о правительнице. Более устрашающее нежели то, что она слышала раньше, живя дома, в маленькой деревушке, далеко от замка Злой Королевы. Страшные истории Матильда слышала не только от прислуги, но и от других людей — на рыночных площадях, когда ходила за продуктами.       Но Королева пока ничего ей не сделала, так, может быть, пощадит её? Матильда видела Её Величество не так уж много раз, но ей этого хватило. Заостренные черты лица, плотоядный оскал; хищный, даже вульгарный макияж; холодный, леденящий душу взгляд… Идеальная, высокая причудливая прическа; шикарные, дорогие, блестящие платья. Всё это пугало девушку. И, вероятно, сейчас Королева выглядит так же. Матильда даже не успела рассмотреть человека, в которого врезалась. Но девушка сразу поняла, что натолкнулась на Королеву, ведь только от Её Величества мог исходить аромат яблок, окутывающий сладкой пеленой всё вокруг. Но сегодня было что-то ещё, что-то неуловимое, пахнущее свободой… лесом… Точно. Яблочный аромат сливался с еловым. Идеальное сочетание.       — Хм, сильная в бою. Прекрасно, — спокойным, властным, но не жестким тоном произнесла Королева. — Посмотри на меня.       Матильда, подняв голову, застыла в удивлении. Королева выглядела совершенно иначе, кардинально противоположно обыденному — невероятно мило. Глаза блестели, как капельки росы утром на солнце. Волнистые иссиня-чёрные волосы водопадом спадали по спине. На лице ни капли макияжа, пухлые губы горели малиновым цветом, а на щеках играл лёгкий румянец. Всё так же заворожённо, с открытым ртом, глядя на мягкие черты лица женщины, девушка услышала обращение Королевы.       — Не смотри на меня так, будто я вырвала твоё сердце и хочу его раздавить. — Матильда, мотнув головой, тут же посерьёзнела. — Побудешь сегодня моей личной камеристкой. А если будешь хорошо выполнять свои обязанности, то станешь ей на постоянной основе. Пойдём.       Подхватив подол платья, Реджина направилась в ту часть замка, где находились её покои, но, не услышав шагов Матильды, остановилась, развернулась, закатила глаза и с наигранным раздражением произнесла:       — Чего стоишь? Пойдём. Я не хочу опоздать к завтраку.       Идя по коридору, Реджина про себя от всей души смеялась над реакцией Матильды, когда та услышала, что будет личной служанкой Королевы. Женщине хватило одного взгляда, чтобы понять, что Матильда та, кто превосходно подходит для этой роли. Невинный ангел с чистой душой, но с храбрым и сильным сердцем. Матильда чем-то напоминала Реджине саму себя в юности: такая же упорная. Это упорство просачивалось через каждую щель. Такая же добродушная, сильная духом. Впервые за много лет Реджина захотела помочь от чистого сердца: не хотелось, чтобы этот цветок сгорел в жестокости этого мира, не хотелось, чтобы в трудную минуту в жизни Матильды никого не было рядом, чтобы поддержать её.       В ней она видела себя…       — Как давно ты работаешь здесь? — всё таким же спокойным голосом спросила Реджина.       — Почти пять месяцев, Ваше Величество. — Медленным шагом девушка шла чуть позади Королевы, отвечая на её вопросы ровным голосом.       — И как тебе? Сильно скучаешь по дому? Только честно — ненавижу ложь, — поморщившись на последнем слове, женщина ожидала ответа. Реджина понимала, что требуется время, чтобы девушка смогла сформулировать свои мысли.       Матильде казалось, что она ослышалась. Королева спрашивает о таком её? Никто и подумать не мог, что Её Величество будет интересоваться чувствами обычной прислуги. Наконец, овладел собой, девушка ответила:       — В целом, работа в замке хорошая. Плата неплохая, но из-за того, что дань высокая, её часто не хватает. Я не скучаю по дому, ведь у меня его и не было. Я сирота.       Реджина ничего не ответила, лишь повернула голову в сторону Матильды и виновато-ободряюще улыбнулась, положив левую руку на правое плечо девушки. Да и что она могла сказать? «Прости, мне жаль. Я не знала». Конечно же не знала. Откуда? Хотя Реджине было действительно жаль, что девочка росла без родителей, но она не хотела говорить дежурных фраз. Решив сменить тему, Королева спросила:       — Ответь, как часто убирают в пустых покоях замка?       — Раз в неделю, Ваше Величество.       Как же тонко Королева прочувствовала настроение Матильды и сменила тему. За это девушка была ей очень благодарна. Пусть она уже не маленькая, но всё же было больно осознавать, что она не знает ничего о своих родителях — кто они, как их зовут и живы ли они вообще…       — Чудесно. Я подниму плату… всей прислуге.       Матильда лишь улыбнулась и в знак благодарности кивнула головой, когда Реджина посмотрела на неё.       Наконец, оказавшись в своих покоях, Реджина довольно выдохнула. По комнате распространялся аромат сандалового масла, который с приходом Королевы тут же разбавился яблочно-хвойным. Все вещи идеально стояли на своих местах, а следов от крови будто и не было. Подойдя к туалетному столику, Реджина, вновь улыбаясь, смотрела на себя в отражении зеркала. Невесомо прикоснувшись кончиками пальцев к тёмной деревянной поверхности, произнесла:       — Поможешь мне с прической и макияжем, с остальными я справлюсь сама. — Всё же, как бы трудно ни было справляться с корсетом, юбками и шнуровками, Реджина за четыре месяца к этому приловчилась, и у неё расправляться со всем этим выходило отменно. А вот причёску можно поручить сделать Матильде.

***

      Робин, закрыв за собой дверь, направился вглубь коридора, к выходу. Это непременно самое лучшее утро в его жизни, и, лучник был уверен, у Реджины тоже. Не хотелось расставаться с ней даже на секунду, но сердце так же тянуло к сыну. Роланд… Интересно, как там сейчас его малыш. Совсем скоро и Робин окажется в лагере и увидится со своим маленьким разбойником. И сможет рассказать ему о Реджине. Робин не соврал, сказав, что Роланд ничего не знает о злодеяниях, содеянных Реджиной. Так же Робин был уверен в том, что Реджина понравится Роланду, ведь лучник видел, с какой неподдельной радостью загорелись глаза любимой, когда он рассказал ей о сыне.       Было тихо, и, кажется, стражники вновь отсутствуют на своих постах. Можно спокойно и незаметно проскользнуть в сад, а там — за пределы территории замка. И как только стража не боится праведного гнева их Королевы? Спустя несколько минут Робин оказался за пределами замка. Ещё раз обернувшись, он посмотрел на балкон, ведущий в покои Королевы. Хотя он был абсолютно уверен, что она всё ещё в той комнате, в которой без остатка отдавалась ему и полностью доверяла. И сейчас она лежит в тёплой постели, предвкушая их завтрашнюю встречу и знакомство с Роландом. И Робин был настолько увлечён мыслями о любимой, что не заметил, как за ним наблюдала пара карих глаз.       Путь занял немного больше часа. И на протяжении этого времени Робин думал о Реджине. Об их ночи, об их нежных, невесомых касаниях губами, об их взглядах, передаваемых намного больше, нежели слова; о словах, которые они шептали, когда было спокойно и волшебно, или кричали друг другу, когда были на грани удовольствия; об их истории, которая должна была начаться тогда, когда нужно, и об их совместном, светлом будущем.       Работа в лагере шла полным ходом, каждый выполнял свои обязанности. Брат Тук готовил завтрак, кто-то проверял оружие, Малыш Джон и несколько других ребят что-то бурно обсуждали. И вот Роланд, как раз высунув голову из палатки, сразу же заприметил отца.       — Папа! — Он немедля подбежал к Робину, который подхватил его на руки, обнимая своего мальчика. — Я соскучился!       — Я тоже, разбойник. — Всё так же обнимая Роланда, мужчина посмотрел на ребят, которые окружили их, и, заметив серьёзные взгляды друзей, поставил мальчика на землю и вопросительно поднял брови.       — Какого чёрта тебя так долго не было?! — рассерженно начал Малыш Джон. Он хотел было продолжить, но остановился, когда на его плечо легла рука Брата Тука.       — Мы волновались за тебя, Робин… — начал говорить Тук, но его перебили.       — Мы думали, та ведьма посадила тебя в темницу или вовсе прикончила! — зло прорычал Алан.       — Роланд, иди к костру, а мы скоро присоединимся к тебе. — Когда малыш ушёл, Робин уверенно продолжил. — Во-первых, Реджина не ведьма, а во-вторых, вам нечего было волноваться — я цел и невредим. Зря вы готовили оружие, — лениво посмотрев на стрелы, луки, кинжалы и ножи, он вновь обратил внимание на друзей.       — Да она тебя околдовала! — вставил своё слово Уилл Скарлет.       — Перестаньте! Хватит! Я не буду ничего слушать. И хочу предупредить: завтра вечером мы с Роландом пойдём к Реджине, — уверено, с нотками злости произнёс Робин и собирался уже было уйти, но его остановили слова Артура:       — Наш Робин, наш друг, наш предводитель так не поступил бы… — как-то глухо и обречённо произнёс мужчина.       Что? Не поступил бы так? Неужели они настолько плохо его знают? Они уже не один год бок о бок вместе крадут у богатых, раздавая добычу бедным. Не один год вместе сражаются с шерифом Ноттингемским, ускользая от их врага. После всех битв и их обычных вечеров возле костра или в таверне они говорят ему такое?       Но самое ужасное было то, что они осуждали Реджину, совершенно не зная её. Не зная того, сколько боли и страданий она пережила. И то, что она не злая, а просто одинокая, они, конечно же, тоже не знали, может быть, даже и не хотели этого осознавать. Ведь легче судить человека, нежели принять его таким, какой он есть. Да, Реджина причинила много бед людям, но это не даёт права осуждать её, ведь каждый, абсолютно каждый человек имеет право на ошибку.       — Ваш Робин сначала попытался бы понять, что сделало человека таким, и не стал бы его сразу осуждать. Что я и сделал. А вы даже не желаете хотя бы подумать о том, что человек совершенно не злой, а просто сломлен, растоптан, убит… И, проведя ночь с Реджиной, я ещё раз убедился в том, что она не злая, просто судьба сотни раз подставляла ей подножки, однако, не смотря на это, Реджина вставала и шла дальше. Шла, как могла, как хватало сил, делая ошибки. Никто из нас неидеален, каждый ошибается, но никто не хочет признавать свои промахи, замечая лишь чужие оплошности… — Видя, как Малыш Джон хотел что-то сказать, мужчина поднял руку в останавливающем жесте и, окинув своих собратьев грустным взглядом, пошёл к сыну.       Робин надеялся на то, что люди, которым он доверяет, просто из-за переживания за него так отреагировали на то, что он был в замке Реджины. Верил в то, что со временем они поймут его и примут его решение. И надеялся, что друзья в скором времени удостоверятся в том, что Реджина не такая, какой кажется на первый взгляд.       А сейчас лучше ему отвлечься и подумать о сыне, провести с ним время и рассказать о том, что скоро они навестят Королеву Реджину. Подойдя к костру, возле которого крутился Роланд, Робин присел на бревно, лежащее рядом.       — Папа, — малыш тут же подбежал к отцу и запрыгнул ему на колени, обнимая его за шею, — где ты был? Тебя схватила злая колдунья? Мы собирались идти тебя спасать. — Встревожено посмотрев на Робина, Роланд снова прижался к отцовской груди, когда увидел тёплую улыбку и успокаивающий взгляд голубых глаз.       — Роланд, малыш, Реджина не злая, просто… — но Робина в очередной раз за сегодня перебили.       — Королева? — Роланд при упоминании имени Её Величества тут же подпрыгнул на коленях отца и восторженно, с широко открытыми глазами, всматривался карими бусинками в тёплый голубой океан. — Ты был у Королевы? Какая она? Красивая? А можно и мне с ней встретиться? Пап, я тоже хочу с ней познакомиться! Можно? Пап, пожалуйста, я уже взрослый, — восхищенно начал лепетать мальчик, немного по-детски, коверкая некоторые слова.       Робин даже и не ожидал такой реакции сына. Мужчина и раньше рассказывал о Королеве, но впервые Роланд с таким восторгом и желанием в глазах отзывался о Реджине. И это, несомненно, радовало мужчину, ведь так даже не придётся подготавливать Роланда к встрече с любимой женщиной. Малыш сам этого желает. Что ж, он обрадует сынишку.       — А что, если я скажу, что завтра вечером мы пойдём к ней в гости? — радостно заявил Робин, ожидая бурной реакции Роланда.       Роланд всегда с невероятной радостью слушал рассказы отца о Королеве Реджине. Пусть он слышал каждую историю сотни, а может, тысячи раз, малышу они не наскучивали. С каждым разом становилось всё интереснее и интереснее. И с каждым рассказом он не переставал очаровываться Королевой-волшебницей, которая не была столь идеальна и совершала ошибки. И тут он может, наконец, с ней познакомиться.       Неверяще глядя на отца и осознавая только что сказанное, мальчик спрыгнул с отцовских колен и голосом полным радости громко воскликнул:       — Ура! Спасибо, пап! — И начал бегать вокруг Робина. — Поскорее бы уже завтра! Малыш Джон! Уилл! — И он со всех ног побежал к ним. — Папа сказал, что завтра вечером мы пойдём к Королеве! — Но заметив, что взрослые не разделяют его радости, нахмурившись, спросил: — Вы не рады?       — Рады, разбойник, рады. — Уилл, присев на корточки перед Роландом, положил руку ему на плечо и натянуто улыбнулся. Но мальчик из-за переизбытка радостных эмоций не заметил, что Скарлет был не искренним с ним. Он побежал к другим, чтобы рассказать эту чудесную новость.       — Робин, ни за что в жизни, никогда не подверг бы Роланда опасности. И, если было бы небезопасно идти с ним в замок, он бы этого не сделал, — спокойно отозвался Малыш Джон.       — К тому же Королева уже давненько не причиняла вреда народу. Она всего несколько раз проезжала по деревням, но никто не пострадал, — возразил Малышу Джону Брат Тук. — Может, она действительно встала на путь искупления и исправления?       — Время покажет, — одновременно произнесли только что подошедшие Уилл и Алан и засмеялись.       Ребята приняли решение поддержать Робина. Дав немые клятвы друг другу о том, что они будут до конца идти за их собратом. И они не будут противостоять ему, ведь это могло сделать только хуже. Им оставалось только надеяться, что их предводитель прав и Реджина на самом деле не такая, какой её привыкли считать.       А Робин тем временем развлекался с сыном и отвечал на его вопросы о Реджине и на многие другие. Так же мужчина не переставал думать о той, кому навеки принадлежит его сердце.

***

      Наконец, Королева переоделась в другое платье. В этот раз оно было не таким зловещим, а просто сдержанным. Платье тёмно-синего, будто ночь, цвета окутало прекрасное тело Реджины. На пышной юбке, как звёзды на небе, в хаотичном порядке идеально расшиты мелкие драгоценные камешки, которые на солнечных лучах переливались всеми цветами радуги. Привычный хищный яркий макияж сменился на более спокойный. Но не поменялось в макияже только одно — нежные, как лепестки роз, губы были украшены красной помадой. Волосы решили оставить спадать волнами по спине, только некоторые пряди волос закололи на затылке золотым гребнем с синей шпинелью. Реджина была совершенно готова к завтраку и встрече с любимым отцом.       — Ваше Величество, чем ещё я могу услужить Вам? — склонив голову в почтительном жесте, служанка ожидала следующего приказа Королевы.       Матильда даже и подумать не могла, что она сможет уважать Реджину, зная то, какой Королева была раньше. И по собственному желанию будет готова преклонить голову в знак почёта. Но это так, правительница никак не вызывала в ней страха, особенно после того, как Матильда увидела горящий янтарный королевский взгляд.       — Пока ты свободна. — Взяв небольшой сундучок, Реджина открыла его, достала несколько монет и протянула их девушке. — Можешь идти, немного развеяться, но чтобы к завтрашнему утру, ты была в замке. У меня для тебя будут некоторые поручения.       — Да, Ваше Величество. Я очень благодарна Вам за Вашу щедрость. — Сделав реверанс, девушка скрылась за дверью, оставив Королеву одну.       В очередной раз улыбнувшись, она подумала о Робине, его родных глазах цвета небесной глади, о тёплых, бархатных прикосновениях, о ласкавших слух словах. Представила, как они будут отдаваться без остатка друг другу в этой комнате, в её постели, которая, к сожалению, ещё не пропахла запахом леса. В последний раз посмотрев на себя в зеркало, Реджина вышла из своих покоев.       Завтрак с отцом… Она волновалась перед их встречей, разговором. Она боялась, будто была не взрослой самостоятельной женщиной, Королевой, в конце концов, а обычной юной, невинной, неопытной девушкой. Реджина знала, что дорогой папочка догадывался, с кем и как его дочь провела эту ночь. И от этой мысли щёки загорелись алым стыдливым румянцем. Пусть она величественная Королева, но для отца всегда будет маленькой девочкой. Его принцессой, которая обожала, когда папа перед сном рассказывал захватывающие истории и после очередного рассказа целовал в маленький лобик, ожидая, пока его малышка уснёт. И только после того, как окончательно убеждался, что дочурка уснула крепким сном, уходил к себе.       Если Реджина наедине с собой, идя к столовой, залилась краской, то как она сдержит себя рядом с отцом? Это ещё предстоит узнать. Но одно женщина знала наверняка: она не будет ничего скрывать от Генри. Ведь в последнее время только папа был её поддержкой и опорой, источником утешения, надёжным, верным другом, который, несмотря на все её недостатки, ошибки, любит её больше всего на свете и готов отдать за неё жизнь.       С каждым шагом сердце стучало всё сильнее и сильнее. Вот ещё совсем немного, всего пару метров к двери в столовую комнату, в которой наверняка уже ждал её Генри. Дверь открылась, и королевской походкой, с гордо поднятой головой, но с радостной улыбкой на устах Реджина подошла к столу.       — Доброе утро, папа, — она улыбалась, глядя на мужчину, когда садилась на своё место у изголовье стола.       — Доброе, милая. Как спалось? — Реджина знала, что отец задаст этот вопрос, ведь он каждое утро с самого детства интересовался, как спалось его малышке. Но сегодня от этого вопроса её бросило в жар, ведь её тело всё ещё ощущало нежные прикосновения благородного любимого разбойника.       — Хорошо, спасибо. — Неестественно улыбнувшись, женщина посмотрела в карие отцовские глаза, которые излучали добро и радость. Радость за неё. Только хотела спросить, как он, но отец её опередил, произнеся:       — Дорогая, — положив руку поверх её руки, с теплотой во взгляде и голосе, продолжил мужчина, — я очень рад за вас с Робином.       Реджина молчала, смотря на бокал с вином, закусив нижнюю губу, и понимала, что сейчас её переполняет невероятная смесь эмоций и чувств. Сейчас она безгранично счастлива и верит, что так будет долгие годы, хотя и понимает, что могут возникнуть трудности. Королева наконец встретила свою любовь, и горячо любимый отец этому рад.       После недолгого успокоительного молчания Генри, всё так же держа дочь за руку, произнёс:       — Ты прекрасно выглядишь. — Улыбнувшись, Реджина посмотрела в карие глаза отца. — Любовь тебе к лицу.       — Пап… Спасибо тебе за всё. Особенно за то, что не терял веру в меня… Я люблю тебя, — тихо, со слезинками в уголках глаз прошептала она в ответ.       — Милая, я люблю тебя вопреки всему, как любой отец, — тепло заверил мужчина.       — Любой? — Широко открыв глаза от удивления, она уверенно, но с нежностью продолжила: — Не думаю. Ты единственный на свете.       Заглядывая в карие глаза отца, она видела в них лишь тепло, доброту и безграничную любовь.       — Я видел Робина сегодня утром в саду, — после нескольких мгновений молчания сообщил Генри.       — Робина? — Немного занервничав, Реджина изогнула губы в улыбке. — Вы с ним говорили?       Генри засмеялся над видом его девочки. Будто они вернулись в прошлое и Реджине только семнадцать. Будто перед ним не правительница Зачарованного Леса, а его невинный маленький ангелочек. Впервые за очень долгое время Генри видел Реджину смущённой. И он никогда не видел её настолько влюблённой. Горячо любящее отцовское сердце подпрыгивало от осознания того, что у его солнышка всё будет хорошо. Даже если и будут неприятные моменты, то они пройдут их вместе — Робин и Реджина, а Генри, в свою очередь, будет всегда рядом — поддерживать своих детей.       — Нет, милая, он меня не видел. Сегодня я решил пораньше встать, чтобы немного прогуляться по саду, и увидел, как Робин уходил.       — Это я его прогнала, — с радостной улыбкой ответила женщина, в то время как Генри с непониманием посмотрел на неё. И Реджина, не переставая счастливо улыбаться, пояснила: — У Робина есть сын. Его зовут Роланд. И завтра вечером они вместе придут к нам.       — Это чудесно! — Если его девочка счастлива, что у Робина есть сын, то и он непременно счастлив. — Нужно подготовить самые лучшие покои и ещё сказать повару, чтобы приготовил что-то особенное.       — Папочка, не переживай. Завтра утром Матильда об этом позаботится, — сделав глоток вина, беззаботно ответила Реджина.       — Матильда? Кто это?       — Моя камеристка, — продолжая трапезу, вновь будничным тоном произнесла она.       — Ты же отказалась от личной служанки. Ты всегда пользовалась магией, — снизив голос, он продолжил, — а потом сама научилась справляться…       — Пап, пожалуйста, не напоминай мне лишний раз о том, что я не могу колдовать, — тихо прошептала она, приблизившись к отцу.       — Прости милая, прости.       — Ничего. Просто меня это угнетает. Хотя не так сильно, после того как… познакомилась с Робином. — Реджина в очередной раз улыбнулась, её сердце и душу переполняли трепет и нежность, когда она говорила или думала о любимом. — А насчёт Матильды… как мне показалось, она особенная, и будет хорошо, если она останется при мне. И да, после завтрака нужно обсудить некоторые государственные дела. Насчёт дани, оплаты прислуге и подданных, — уже более серьёзно добавила Её Величество.       — Да, конечно.       Еще целый день впереди и еще куча дел у каждого. Как у могущественной Королевы, так и у лесного разбойника.