Illusion

      Ёнджун любил гулять по скверам. В маленьких островках зелени он видел сказочное очарование. Потрескавшаяся шпаклевка старых кирпичных домиков, находившихся в самых отдаленных частях большого Сеула, притягивала невероятно сильно, особенно в те моменты, когда автобусы задерживались напротив извилистых улочек, ненадолго, высаживая и принимая пассажиров. Ёнджуну хотелось плюнуть на всё, выскочить в совершенно незнакомом месте, далеко не рядом с родными однотипными постройками нового центра, забежать в увитую розовым и белым плющом аллею и скрыться: уйти от взглядов, лиц вечно спешащих и серьезных взрослых. Почувствовать наивное детское волшебство, которое льется расплавленным золотом по венам всякого, кто в него верит.       Но каждый будний день он проезжает мимо, с печалью провожая взглядом рассыпающиеся от времени домики. А в выходные зависает с друзьями, совершенно забывая и о волшебстве и о детском порыве, таящимся глубоко внутри.       Ведь Чхве Ёнджун старшенький и должен подавать пример. Так говорила мама. Отец же твердил о юридическом колледже, заваливая толстыми талмудами и правом, от которого парня, честно говоря, уже начинало подташнивать. Он старался, искренне старался проникнуться нудными предложениями на птичьем языке, но они сливались в одну сплошную кляксу в воспаленном от вечного чтения мозгу.       Прохладный ветерок с улицы и вовсе не хотел помогать. Он уносил все мысли прочь, туда, под облака, где после дождя выглядывает радуга и светит Солнце, вечерами разукрашивая небосвод в пастельные цвета.       Ёнджун хотел творить. В любом направлении. Будь его воля, ещё в детстве сбежал бы с каким-нибудь бродячим цирком или, может, ушел бы в поселения, расхаживая с лютней под боком и напевая баллады. Глупо, наверное, но сердце, запертое в металлической клетке правил, расплавленной из подростковых комплексов и закаленной в общественном мнении, рвалось туда, за горизонт. Все равно куда.       Утешения он находил в танцах. Порой несколько выматывающих часов тренировок давали удовлетворения больше, чем сытная еда и приятная компания. Это покалывание в мышцах, это наслаждение, когда из душного зала Джун попадал в объятия прохлады вечера. В такие моменты он и ощущал себя по настоящему живым. Ни в минуты разгоревшегося разговора с друзьями, ни при успешной сдаче промежуточного экзамена, а во время простых движений, когда музыка электрическим разрядом проходит сквозь каждую клеточку тела, превращая твердые кости в пластичный материал, способный изгибаться в такт, быстро либо медленно.       Чхве чувствовал контроль над собой и своим разумом. Он и его голова. Один на один в четырех стенах танцевального зала. Только тогда, смотря на себя со стороны в панорамное зеркало, он и мог признаться в желании навсегда остаться ребенком. Простым мальцом с правом на ошибку, вечным синяком на коленке, с улыбкой до ушей, красным веснушчатым носом.       Из всех подобных характеристик Ёнджун мог выделить у себя разве что детское личико, да капельку веры. Веры в нечто сказочное, находящееся за гранью серой реальности большого города, спрятанное в тихом местечке на окраине, увитое плющом и окруженное потрескавшимися стенами домов.

*

      Кай, сказать по правде, был очень надоедливым другом с шилом в одном месте и с не погибающим духом истинного авантюриста, который в свое время доставил немало хлопот учителям в средней школе, где учились парни. Мелкие шалости могли долго копиться в его маленькой темненькой головке, но когда они переполнялись, последняя капля падала в чашу терпения младшего члена банды, и он без остановки мог проказничать хоть целую неделю, с завидной упёртостью завершая каждый свой коварный план. Таков был Хюнин Кай. И сейчас он, преисполненный уверенности в своей правоте шел и быстро тараторил аргументы, стараясь если уж не их силой, то хотя бы частотой произношения слов, задавить оппонента. Однако и такое не сработает. Не в этот раз. Ведь другой стороной в споре выступал Тэхён. — Это было полено с сучком, сто раз же по телеку крутили подобные сюжеты, — отвечал он спокойно и размеренно, не переставая набирать в телефоне длинное сообщение. — Не голова, ни тело, а просто кусок древесины.       Полная противоположность характеров сказывалась на их отношениях очень странно. Говорят такие люди, как магниты притягиваются друг к другу, дополняют и в этом есть своя доля правды. В биологии подобное называется симбиозом, на практике — крепкой дружбой до гроба с постоянными несерьезными конфликтами, как сейчас. — Но ведь он мог жить там все это время! Тайный подводный проход, соединяющий озеро и море! Он мог выплывать и гулять в водах, а потом возвращаться домой и спать, кушать рыбку. — Тогда давно бы этой рыбки там не было. И будь там проход, зачем ему возвращаться? — Там его дом! — не унимался младшенький. — Бессмысленно. — Ничего подобного!       Ёнджун лишь закатывал глаза. Он не разделял ничью точку зрения. Да и что тут разделять. Наверняка большое доисторическое существо, гордо проживающее в озере Лох-Несс, имея возможность выбраться, уплыло бы навсегда из затхлого водоема. Так бы поступил он сам. — Джун, чего такой задумчивый?       Пока Кай продолжал эмоционировать и размахивать руками, Тэхён оторвался от притягивающего андроида и вперился взглядом в друга, не ожидая, в принципе конкретного ответа. — Да, нагрузили опять, ничего нового. — Твой отец не теряет надежды? — Скорее живет несбыточными мечтами, — по-доброму улыбнулся Чхве, вспоминая как на днях ему совершенно беспалевно подложили на стол несколько брошюр с приглашением на факультеты юриспруденции. — Это явно не моё. — Так скажи ему об этом. — Конечно, я же совершенно не пытался это сделать раз… — он наигранно загнул пальцы и поднял голову к небу. — Миллион, может миллиард. Всё по-старому. «Не говори о глупостях и подумай о будущем». А я не могу о нём думать, когда под моими окнами кипит неизведанная жизнь. — Глубоко, — комментирует Кан и вновь возвращается к телефону. — Бо будет через двадцать минут. Что, в компьютерный клуб? — Погнали.       Кай потерял надежду достучаться до чересчур закрытых товарищей и просто согласился.       Шумный игровой зал встретил своих гостей ярким неоном, несмолкающими голосами и бьющей в голову музыкой. В их любимом месте неизменно играл рок-н-ролл, драйв которого, по щелчку пальцев, заряжал бешеной энергией.       Покачивая головой в такт привычному ритму, Ёнджун заплатил за себя и своих друзей (Хёном в компании быть совершенно не выгодно), не забыв упомянуть опаздывающего Бомгю. Парень минуту назад расписал в общем чате, как сильно он ненавидит общественный транспорт и выходные; чуть позже добавил, что мороженное рядом с его остановкой очень вкусное и им непременно стоит его попробовать. Тэ отправил смайлик закатывающий глаза и сам их закатил, увидев какую игру выбрал Кай для разогрева. — А че не феечки «Винкс»? — он прокрутил игровое меню вниз, где сексуализированная эльфийка подмигнула ему, игриво показав язык. Он нехотя отвел взгляд. — Хотя графика вроде норм.       Кай недовольно цокнул языком. — Да хорошая игра, блин. Мне её племяшка показала. Я сам такой сначала «нет, фу, для девчонок», а потом понеслась душа в прерию. — Тут не только душа унесется, — хихикнул Ёнджун, тыча пальцем в экран Кана, где все еще улыбалась эльфийка, за что получил болезненный толчок в бок. — Ахтыж… Разве я не прав? — Извращенец, — буркнул Тэхён, начиная игру. — Присоединяйтесь, я перса уже создал.       Ёнджун, всё еще потирая больной бок, принялся наконец за игру, внимательно изучая новое для него меню настроек, магазин и прочие радости задротской жизни. Дизайн и вправду выглядел чересчур девчачьим. Все розово — зеленое, анимированное максимально. Даже листва деревьев, скрытая полупрозрачной сеткой окна функций, покачивалась от воображаемого ветра. Несколько листочков периодически срывались и улетали к ручью, который тоже с трудом проглядывался в самом низу экрана, но, судя по звукам, журчал. Непроизвольно хотелось вглядываться в каждую мелочь. А вглядевшись, казалось, что ничто из этого не сделано в компьютерной программе, нет, словно все реальное. Не верите, но Ёнджун даже ветерок почувствовал, правда списал всё на сквозняки и разыгравшееся воображение. Конечно, ветерок, ага. Скажи пацанам — засмеют.       С созданием маленькой и пиксельной версии себя Чхве особо не запаривался. Зачем, если играть в это они будут всего ничего, а позже и вовсе забудут об этом сказочном эльфийском мире, отдав предпочтение каткам в любимых ММОРПГ. Красная рубашка, шортики, пара рожек — так, для изюминки, — немного магических способностей, и герой готов.       Он глянул на экран сидевшего рядом Кая и еле сдержался, чтобы не прыснуть. Кай старательно подбирал себе крылья, разрываясь между черными, как у любого демона в книжках, и белыми, которые выглядели как ангельские, двигаясь на позолоченных механизмах. Ну чисто ребенок.       Вернувшись к себе, Чхве нажал заветную кнопку «Начать игру». В наушниках усилились звуки леса и его словно отрезало от окружающего мира. На экране появилась извилистая дорожка. Она петляла, утаскивая камеру за собой, унося игрока в черноту неизвестности, заманивая и заставляя напрячься. А потом все остановилось и Ёнджун невольно вздохнул.       Переулок.       Тот самый, который он проезжал тысячу раз. Этот дурацкий переулок, который снится ему во снах, куда хочется так сильно, что ещё чуть-чуть и он сорвется, бросив всё и всех. Он просто появился вместо дорожки. Там и остался, не нарисованный, настоящий. — Добро пожаловать в мой мир.       Не сразу Джун заметил персонажа, показавшегося справа экрана. Не сразу вообще понял, что всё ещё находится в помещении, окруженный компьютерами, Каем и Тэхёном, а не там, около увитых кирпичных стен. Не сразу он осознал, что видит самого красивого парня в своей жизни. — Для начала ещё раз пройдите в меню настроек, — продолжил персонаж. — Для начала пройдите в моё сердечко, — почти сказал Чхве, но вовремя остановился, косо поглядывая на друзей. Подобные подкаты уж точно расценивались бы как шизофрения. — Святые духи, что я вообще несу, — он на всякий случай снял один наушник, чтобы слышать свои неконтролируемые речи. Так и до психушки недолго. Привезли по причине помешательства на персонаже из игры.       А помешаться было на ком. Эльф, а судя по ушам, это был именно он, выглядел максимально реалистично. Такое ощущение, что его играл живой человек. Вот только не может быть на свете таких красивых людей, Ёнджун был в этом убежден. Голубые волосы, светлая молочная кожа, пухлые губы, однако не такие, как у самого Чхве, и бросающаяся в глаза худощавость. Он поднял взгляд выше и замер на секунду, жадно уставившись в голубые глаза, которые внимательно, и будто, с некой неуловимой грустью смотрели в ответ, ожидая дальнейших действий игрока. Непозволительно прекрасен. — Игрок… — Ёнджун!       Чхве вынырнул из водной толщи своего сознания. Он тяжело дышал, сжимая пальцами ручки кресла и ни на секунду не желал отрываться от экрана. Возможно он дурак, возможно он совершенно сошел с ума и вечные мысли о далекой волшебной стране довели его до точки невозврата, но он готов был поклясться, что при виде «нарисованного» персонажа его сердце пропустило ни один удар, щеки покраснели, а на лице расплылась дурацкая улыбка. — Так глупо и по-детски, — выдохнул он.       Тэхён лишь переглянулся с ничего не понимающем Каем.