Fox: «Черт, пацаны, я думал тут что-то срочное, из-за вас пришлось доставать телефон в минус!»
Tae: «А ты почему ещё не дома?» Tae: «Ты где шляешься?!»Fox: «Да тут заглянуть кое-куда хочу»
Bear-gyu: «Ой, все понятно, он опять пошёл скупать комиксы по той игре?» Hyukali: «Ууу~ Смотри, Джуни, доведёт тебя твоя воображаемая любовь до банкротства» Hyukali: «Все деньги просрешь на такого далекого…» Bear-gyu: «И такого неприступного…» Hyukali: «И такого нарисованного»Fox: «Так, все, завязывайте» Fox: «Я ушёл»
Bear-gyu: «На встречу со своей любовью» Hyukali: «Во снах» Bear-gyu: «*воображаемая пятюня*» Hyukali: «*воображаемая пятюня*» Tae: «Ёнджун, да прибудет с тобой сила» Чхве быстро заблокировал смартфон, и выключил звук. Подшучиваний со стороны ребят ему хватило по горло — за последние четыре месяца наслушался. И кто его только дернул растрепать во время очередных откровенных разговоров свою маленькую тайну? Никто не дергал. Алкоголь развязал язык, а глупый мозг подкинул интересную историю, ставшую отправной точкой. И пошло поехало. Несмотря на то, что его друзья изо дня в день старательно пыжатся, доказывая и себе и окружающим, что они выросли, поумнели, стали выше всех этих «детских штук», тем не менее они не перестают дразниться, называя его любовь искусственной и часто подкалывают, стоит Ёнджуну ненадолго задержаться у киосков с мангой, где за витриной виднеется знакомая синева. Один Тэхён держится от всего этого в стороне и порой даже осаждает Бомгю с Каем. Но если те распалились, их уже не удержать и Кану только и остается виновато пожимать плечами, мол «я пытался». Ёнджун не обижается, совсем нет, друзья смеются беззлобно, не выходя за границы дозволенного. Он даже может их понять в каком-то плане. Ведь действительно, для Чхве всё, что происходит — это непонятное и пугающее чувство, для них — новая тема для обсуждения, забавная шутка. Потому что нормально если ты пацан и влюбился в женского персонажа, пусть и ненастоящего, но если ты пацан и тебе запало в душу голубоволосое существо мужского пола… Любить? Ну бред же! Опустив все эти мелочи, в одном друзья правы. Подобное фанатство никого ещё до добра не доводило. Когда ты спишь и видишь улыбку, ловишь ускользающий взгляд, пытаешься дотянуться до недосягаемого, становится страшно. Страшно, что всё неправда, что жизнь не сказка, которую читают обычно матери перед сном, где жили все долго и счастливо. Страшно, что в серой реальности Ёнджуна нет парня с ямочками и небесными глазами. Фанатство. Ещё и слово такое дурацкое. Его как-то в разговоре обронил Тэхён, так Джун потом долгое время в тихой комнате смаковал его на губах. Точно ли это то, что он чувствует? Порой ему кажется, это намного глубже. Ощущение, словно сердце привязано к другому и оно сильно болит, стоит Чхве далеко уйти; нить натягивается, как проволока и тянет, просит убежать подальше от знакомой местности и зовёт к родному месту. И сегодня он не выдержал, сломался, поддался слабости, пришел в переулок. Зачем? Сам бы хотел знать. Возможно Джун надеялся на чудо. Хотя нет, он даже себе не сознается, что лелеет тонкую и несуществующую надежду на то, что не только декорации в игре взяты из жизни. Он не признается, что проходя между зданиями, его глаза стараются разглядеть в окнах знакомый силуэт, услышать глубокий голос. Нет, он здесь потому, что судьба подкидывает ему одну и ту же локацию не первый раз и его, как взрослого и скептически настроенного человека это достало. Он здесь просто проверить. Ложь. Замёрзшие комья земли ломались под грубой подошвой ботинок при каждом шаге, хрустя, как не выпавший снег. Ломалась и его уверенность. — Далеко собрался, молодой человек? Скрипучий, но добрый старческий голос остановил его возле самой калитки в сквер, буквально пригвоздил к асфальту. Ёнджун осторожно улыбнулся и повернулся. Проблемы ему не нужны. Взламывать он ничего не собирался, красть тоже, всего лишь заглянуть на секундочку, успокоить разбушевавшееся сердце, и пойти скорее домой. Вот и вся песня. Но не успел он озвучить и часть своих мыслей, как старушенция, укутанная в длинную вязаную шаль, несколько раз резко ударила клюкой, что-то прошептав себе под нос. Джун слегка напрягся. Старческий маразм? Не удивительно, особенно если учесть, что старушке на вид меньше девяноста не дашь. Он попытался незаметно проскочить, однако бабушка не закончила его пугать. — Не задерживайся надолго, — приятный голос в этот раз прозвучал угрожающе, аж мурашки пробежали по спине. — Живая душа там не протянет. — Эм… Спасибо за совет, — протянул Ёнджун; бабка точно тронулась умом на старости. — Наверное. — И будь осторожнее с желаниями. «О, Боги, всё, Джуни, пора валить. Ещё немного и у самого крыша поедет» — пронеслось у него в голове. — Аджумма, я… Чхве повернулся к скверу, дёргая на себя заледеневшую калитку, но стоило ему перевести взгляд обратно на старушку, чтобы тактично выйти из ситуации, как она решила его проблему — исчезла. На месте, где секунду назад пожилая женщина кидала ему в след двусмысленные фразы, была немного вытоптана трава и виднелась еле заметная вмятина от палки, ничего больше. Для убедительности в собственной нормальности Ёнджун даже подбежал, внимательно изучая, осматривая окрестности, но никакого потайного места, куда можно было бы спрятаться за секунду, не обнаружил. — Просто исчезла, — подвел он итог. И знаете, на данный момент такой ответ его вполне устраивал. Потому что всякие странные старушки с предостережениями это, конечно, хорошо, однако он здесь не для разгадывания всех человеческих закидонов, только для принятия своих, а потому больше не мешкая, он ступил за ограду. Сквер встретил его тишиной. Такой, что казалось некто выкрутил громкость окружающего мира на минимум, оставив после себя лишь запахи и ощущения. А пахло здесь поистине волшебно — свежей травой и древесиной. Ёнджун втянул носом воздух и невольно улыбнулся, прикрывая глаза. Это напомнило ему нечастые вылазки с друзьями за черту города, без ведома родителей. Подобное происходило крайне редко, но всегда сопровождалось азартом и жаждой приключений. Они, тогда совсем крошечные, воспринимали пригородные клочки нетронутой земли, как совершенно другой мир, называли параллельной вселенной, в которой нет людей-взрослых, вечно недовольных и суровых, где не слышны рыки двигателей автомобилей, а природа, полная красок и образов не кажется пугающей, наоборот, завлекает своей чарующей красотой. Чхве бы и дальше так стоял, да хоть всю жизнь, слившись с пространством вокруг. Но холодок таки забрался под пальто, щекоча и намекая, что подобное никогда не заканчивается пользой для здоровья. Прижав руки к груди и нахохлившись, как маленькая птичка, Джун открыл глаза и двинулся дальше, изучая всё вокруг. Вот, высокая трава под ногами, которая сейчас склонилась к земле, покрытая тонкой пленкой инея, вот пожухлые остатки плюща на стенах, которые в теплое время года наверняка выглядели потрясающе, превращая даже здания в вертикальное зеленое панно, а вот, прямо в центре, одиноко расположился величественный дуб. Своими мощными ветвями это дерево простерлось практически на весь сквер, укрывая его от непогоды и солнечных лучей, как одеяло укрывает спящего ребенка. Корни гиганта, змеями торчали отовсюду, так, что Ёнджун в какой-то момент чуть не упал, запнувшись. Чхве думал, что даже пригласи он сюда друзей, они бы ни в жизнь не смогли обхватить ствол этого дуба. Подойдя ближе, с осторожностью и почтением к годам этого старца, он нежно провел рукой по коре, чувствуя как она сыпется под пальцами. — Ну, привет, — не зная зачем, поздоровался Ёнджун. Дерево, конечно же, не ответило. Да Чхве и не ожидал. Он ещё раз осмотрелся, не замечая вокруг каких-либо примечательных деталей. Признаться, он ожидал большего. Не эльфов и магов, но хотя бы яркого кричащего указателя куда идти и что делать. Ведь судьба, череда случайностей, называйте как хотите, хотели привести его сюда. Вот он. Явился. А где обещанное вознаграждение и аплодисменты? Он вздохнул и скинув с плеч рюкзак, уселся на него под дубом, скрестив ноги. Может стоит подождать? А чего? Чхве запутался. Спустя пару минут ковыряния в ледяной земле, мыслей в никуда и ожидания чуда, он решил проверить общий чат, но достав телефон, к своему огорчению обнаружил, что тот замерз в разы больше своего глупого хозяина и просто вырубился, без возможности воскрешения. Замечательно, отлично. Если родители и забеспокоятся, не застав сына дома после работы, то даже сказать ему об этом не смогут, потому как этот самый сын, обладающий по всей видимости либо задатками гения, либо являясь просто не шибко умным, отмораживает свою пятую точку в богом забытом месте ради своей влюбленности. А решись он рассказать это друзьям, они его окончательно со свету сживут своими подколами. Ёнджун помотал головой, искренне веря, что накатившие мысли исчезнут и перестанут разрывать голову. Но от себя не убежишь. Не спрячешься даже на другом конце света за сотней замков. Чхве поднял голову и тут же почувствовал, как носа коснулась крошечная снежинка. Маленькая, она сразу растаяла, но на её место прилетела новая, и ещё одна и десяток других. Они неспешно падали, кружили в потоках воздуха и оседали, где оставаясь, где исчезая, принося с собой неожиданное ощущение волшебства. Много маленьких человечков танцевали свой медленный вальс и лишь Ёнджун среди них оставался одиноким, без своего партнера, который бы разделил с ним этот сказочный миг. Снег уже покрыл землю небольшим слоем, как Джун почувствовал неконтролируемую усталость: ресницы слипались, с трудом удавалось подавить зевок. На удивление холод вовсе перестал беспокоить, стало вмиг очень тепло. Настолько, что Чхве поддался мимолетному наваждению, закрывая глаза. Не будет же ничего страшного, если он даст себе отдохнуть минуту-другую? В голове возник яркий образ синеволосого эльфа из игры, который улыбался своей широкой улыбкой с ямочками и протягивал руку, прося пойти с собой, не по-настоящему, конечно. Может, сидя здесь, под сенью магического дуба, Ёнджуну приснится дивный сон, в котором он наконец сможет поговорить с ним или хотя бы заглянуть в голубые радужки глаз? Ведь не возбраняется пойти с ним в сон. Ведь там он точно, без «возможно» и «хотелось бы», способен стать ближе, не разделенный страницами графического романа и экраном компьютера. Джун в последний раз почувствовал дуновение ветра и услышал скрип калитки, проваливаясь в долгий сон.