Откровения дождливого вечера

Я пью за разорённый дом, За злую жизнь мою, За одиночество вдвоём, И за тебя я пью, — За ложь меня предавших губ, За мертвый холод глаз, За то, что мир жесток и груб, За то, что Бог не спас. (А. Ахматова "Последний тост")

      К вечеру пошёл дождь. Погода испортилась. Сиэль сидел у себя в кабинете, перебирая бумаги. Настроение тоже было ни к чёрту. Хотя какое, к чёрту, настроение? В последнее время Сиэль приучил себя не думать о настроении. Это бессмысленно — обращать внимание на такие мелочи, когда срок твоей жизни уже чётко отмерен. Контрактом. И настроение ничего не изменит по сути — до совершеннолетия он не доживёт. Он это знал и был к этому готов. Он уже давно был готов ко всему, кроме одного — что привяжется к тому, кто эту жизнь в итоге и отнимет. К тому, кто даже не являлся человеком и кому по самой природе чужда какая-либо привязанность. Сиэль не хотел себе в этом признаваться, но его демон стал для него самым дорогим и близким существом. Он думал о нём постоянно. Засыпал и просыпался с мыслями о самом дорогом ему нечеловеке и будущем убийце. Более бессмысленной привязанности, наверное, даже не вообразить. Грела, если можно так выразиться, мысль о том, что благодаря контракту это не продлится слишком долго.       Как положено, в надлежащее время вошёл Себастьян с подносом: − Ваш ужин, милорд.       На подносе очередной кулинарный шедевр источал чудный аромат. Себастьян был непревзойдённым поваром. И не только поваром. Он был идеальным во всём. Безупречный, прекрасный, хладнокровный, ироничный. Надёжный. Безжалостный. И всегда — спокойный. Впрочем, о чём ему волноваться, в людском мире его вряд ли что-то может даже смутить, не то что испугать. Единственное, о чём он, предположительно, мог волноваться, точнее, о ком — о своём контрактёре. Хотя, и здесь у него не было никаких поводов для беспокойства. Сиэлю и в голову не приходило как-то попытаться обмануть демона и обойти контракт. Он — человек слова. Да это и нереально — обмануть демона. А стало быть, нет смысла тратить время на глупые измышления. − Себастьян, поставь поднос на стол и можешь идти. Я поужинаю здесь. Позже придёшь за посудой. − Да, господин. Чуть позже я принесу десерт и чай.       На тарелке аппетитно расположились кусочки жареного мяса с грибами под соусом. Рядом красовался салат из свежих овощей. Сиэль сглотнул — аппетит пробивался наружу, старания дворецкого были не напрасны. Для господина всё было в лучшем виде. Война войной, а обед — по распорядку. Ну, или ужин, не принципиально. Даже если бы завтра демону надлежало завершить контракт, сегодня всё будет как всегда и в лучшем виде.       Дворецкий тем временем вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сиэль принялся за еду, поглядывая при этом на дождь за окном. Он усиливался. Ужин был очень вкусным, но в горло толком не лез. Мрачные мысли отвлекали от всего. В последнее время всё чаще. День за днём приближаться к конечной отметке было дьявольски тяжело. Это не может не угнетать. Наверное, примерно то же самое чувствуют приговорённые к смерти или тяжело больные, у которых шансов на излечение нет. Погода за окном только усиливала это состояние.       В голову откуда-то пришла фраза — тяжело на это всё смотреть трезвыми глазами. Сиэль, до этого не понимавший, как люди могут напиваться в хлам, теперь, похоже, начал их понимать. Но он практически никогда не пил. Кроме редких случаев на званых банкетах, когда он мог себе позволить не более бокала шампанского, и то — уже, буквально, в нынешнем году. Шампанское вызывало, как он помнил, несколько приподнятое настроение. Но сейчас ему нужно было не это. Ему нужно было состояние, когда боль в душе хоть немного притупится. И безысходность хоть чуть-чуть отойдёт на второй план. Если это вообще возможно. Он понял, что устал. Устал морально. И если сейчас не сделать что-то, что поможет хоть немного снять это мучительное напряжение, он сорвётся. Неожиданно в голову закралась мысль — а что, если напиться? Но как? Под присмотром вездесущего дворецкого это нереально. Можно, конечно, отдать приказ, и Себастьян сам принесёт ему лучшее вино. Но смысл напиваться в присутствии того, кто, по сути, и является причиной желания напиться? Сиэль не хотел, чтоб Себастьян видел, как ему плохо. Только не Себастьян. Он — последний, кому стоит это видеть. Стало быть, дворецкого надо куда-то на время удалить. В голове стал вырисовываться некий план. Сиэль усмехнулся про себя — план по надиранию в хлам. Оригинально.       Однако граф Фантомхайв не был бы самим собой, если бы не привёл задуманное в исполнение. Мозг заработал в нужном направлении, это немного отвлекло от тяжких раздумий. Сиэль попытался съесть ещё аппетитного мяса, но почувствовал, что уже не сможет. А ещё десерт вроде как был обещан. Дверь снова отворилась, на пороге возник Себастьян. Снова с подносом. На этот раз на подносе красовались изящный фарфоровый чайник, такая же чашка с блюдцем и тарелка с весьма аппетитными пирожными с шоколадным кремом. − Ваши десерт и чай, милорд.       Себастьян подошёл к столу и увидел, что господин съел не всё. − Милорд, у Вас нет аппетита? Почему Вы не доели? − Погода сегодня не способствует аппетиту. Давай десерт.       Поднос опустился на стол рядом с графом. Привычным изящным жестом Себастьян поставил красивую чашку с блюдцем перед Сиэлем и налил в неё ароматный «Эрл-Грей». Сиэль взял пирожное. Шоколадный крем буквально манил его попробовать − настолько вкусно выглядел. Себастьян тем временем собирал на поднос посуду с недоеденным ужином. И тут в голове у графа созрела идея. − Себастьян, ты должен проверить всё, что нам удалось узнать по нынешнему делу. Это важно. − Да, милорд. Но для этого мне придётся отлучиться в город. − Разумеется. Проверь ещё раз всю информацию, заскочи к Лао. Может, он что-то знает. Попытайся его разговорить. И к Гробовщику тоже. Сейчас важны любые детали и мелочи. Да, и загляни к Мидфордам, узнай, как там маркиза. Она, помнится, простудилась. Ты должен вернуться к двенадцати часам ночи.       Про себя Сиэль прикинул, что этого времени должно хватить для осуществления задуманного. − Господин, я могу управиться гораздо раньше…       Левый глаз, не скрытый повязкой, кристально-чистого синего цвета, встретился с тёмно-вишнёвыми глазами напротив. − К двенадцати. Это приказ. − Да, милорд.       Себастьян внимательно посмотрел на графа. − Всё в порядке, милорд?       Сиэль начал нервничать. Его дворецкий весьма проницателен. Впрочем, неудивительно. − Да, всё в порядке, не волнуйся. Просто погода действует угнетающе. Но есть я могу, вот, − для вящей убедительности он откусил пирожное. — Вкусно. Спасибо за старания, Себастьян. Ты, как всегда, на высоте.       Михаэлис взял поднос с посудой. − Когда мне отправляться в Лондон? − Унесёшь посуду и сразу отправляйся. А эту — он кивнул на чайник и остальное, что было на столе, − уберёшь, когда вернёшься.       Себастьян ещё раз внимательно посмотрел на графа, но тот с невозмутимым видом жевал пирожное. − Как прикажете, господин. *****       Выйдя из поместья, Себастьян, как обычно, отойдя на некоторое расстояние, применил свои демонические способности для быстрого перемещения. Ибо добираться до Лондона обычным способом под дождём ему всё же не хотелось. В считанные минуты он оказался в городе. Предстояло выполнить поручение графа. Надо заметить, несколько странное. Зачем милорду приспичило именно сейчас, в дождь, отправить дворецкого для выяснения вопросов, которые не были столь уж безотлагательными? Но главное даже не это. А то, что вернуться предстояло именно к двенадцати − ни минутой раньше. Господин это подчеркнул. Но приказ есть приказ, он не подлежит обсуждению.       В сущности, выполнение задания не заняло бы много времени. Сначала дворецкий решил отправиться к Лао — там по крайней мере время можно было хоть как-то убить, слушая философские рассуждения главы китайской мафии. И он не прогадал. Китаец встретил его весьма радушно — с неизменной Ран Мао в придачу. Поговорив некоторое время на разные темы и зафиксировав для себя несколько фактов из разговора, которые могли бы пригодиться для расследования дела, Себастьян покинул гостеприимный дом дальневосточного философа.       Надо заметить, дождь в Лондоне начался несколько раньше, чем в поместье, и уже постепенно прекращался. Похоже, основная стихия двигалась за город, в сторону особняка Фантомхайв. Следующим пунктом был Гробовщик. Михаэлис представил себе его вечную усмешку. Но ничего не поделать, сей компании на этот раз не избежать. Опять же, времени был вагон, и к Гробовщику он направился, абсолютно не торопясь. К тому же его никак не покидало ощущение, что что-то не так с господином. Поручение казалось всё более странным и несуразным, и не очень хорошие мысли начали лезть в голову. Себастьян вспомнил, что когда он зашёл, неся ужин, граф был в каком-то странном состоянии, которое демон для себя не смог идентифицировать. Впрочем, подобное он наблюдал не только сегодня. Уже далеко не первый день с его господином это творилось. И Себастьян догадывался, в чём дело — Сиэль к нему привязался. По-настоящему. Для демона это было ново и необычно. Как правило, у людей совсем другие чувства по отношению к таким, как Михаэлис и иже с ним. За всю его долгую жизнь такого ещё не было. Иногда печать контракта на руке Себастьяна начинала как будто пульсировать и гореть без видимых причин. Чаще всего это происходило ночью, после того, как дворецкий укладывал господина спать и удалялся из спальни, пожелав ему спокойной ночи. И он догадывался, что это означает. А сколько раз Себастьян ловил на себе взгляды Сиэля, когда тот думал, что демон не видит, а Себастьян вдруг неожиданно поднимал взгляд прямо на графа. Сиэль в такие моменты краснел, отводил взгляд, сердился или нервничал, и старался услать дворецкого куда подальше с первым попавшимся под руку поручением.       По дороге Себастьян прокручивал в голове последние моменты разговора и выражения лица Сиэля. И это нравилось ему всё меньше. Верно, графу он не безразличен. Но кое-чего не знал и сам граф. Не знал, что у его дворецкого уже давно зрела не менее сильная привязанность к своему господину. Не только к его душе. Это было сначала. Но день за днём этот мальчик всё больше восхищал и притягивал демона. Среди людей подобных графу он не припоминал. Сколько выпало на его юную долю и с каким достоинством он это перенёс. Не только душа, но и характер юного графа заслуживали редкого уважения. У этого ребёнка было чему поучиться взрослым. А его бездонные синие, как небо, глаза… Сколько раз, когда их взгляды встречались, время как будто замирало. А когда после схваток с преступниками и других опасностей дворецкий нёс господина на руках, Сиэль закрывал глаза, прижимаясь к нему, как будто ловил эти мгновения близости — молча. И демон почему-то в этот момент думал − нёс бы его так хоть целую вечность… Это казалось невероятным. Невозможным. Но оно было. А ведь Сиэль уже не ребёнок. И чувства у него могут быть совсем недетские. С такими мыслями Михаэлис не заметил, как оказался рядом с нужным домом, на котором красовалась вывеска с надписью «Undertaker». *****       Спрятавшись за портьеру, чтобы не выдать себя, Сиэль осторожно проследил из окна, как Себастьян отбыл в город по его поручению. Самое время осуществлять свой план по напивательству. Или надирательству в хлам. Или как там ещё назвать. Сняв с канделябра свечу, Сиэль решил спуститься в винный погреб. Добрался он до него, слава Богу, без приключений — никто из слуг по пути ему не встретился. Благо, погреб не запирался — в этом доме вряд ли кому-то пришло бы в голову что-то оттуда своровать. Оказавшись внутри, Сиэль стал разглядывать содержимое собственных винных владений. Ему попалась бутылка с надписью «Малага» на этикетке. Глянув на срок выдержки — более пяти лет, граф решил, что крепость достаточная. Во всяком случае для того, чтобы достичь желаемого результата. Прихватив бутылку, Сиэль вернулся в свой кабинет. Поразмыслив, где лучше отходить в нирвану — здесь или в спальне, он решил, что сначала лучше здесь, в кабинете. В спальню можно будет уйти потом. А здесь удобно сидеть за столом, в своём привычном кресле, к тому же на столе всё ещё красовалась тарелка с аппетитными пирожными. − Творение Себастьяна весьма кстати — пригодится в качестве закуски, − решил Сиэль.       Но тут возникло неожиданное затруднение — надо было ещё открыть бутылку. За штопором надо было идти на кухню, а там, опять же, можно было нарваться на слуг. Не вариант. Сиэль не хотел сейчас никого видеть. И не хотел, чтобы кто-то знал, чем он тут собрался заниматься. Придётся обходиться подручными средствами. Бутылку, собственно, можно было открыть, если расковырять пробку чем-то острым. Например, ножом. Или протолкнуть пробку внутрь чем-нибудь твёрдым. Сиэль огляделся в поисках подходящего предмета. Ножа под рукой не было, но на глаза попалась чайная ложка. Вооружившись ею, граф незамедлительно приступил к выполнению поставленной задачи. Надо сказать, не такой уж лёгкой, как может показаться на первый взгляд. Для этого нужно было приложить определённую силу, а Сиэль отнюдь не был атлетом. Но всё же через некоторое время пробка поддалась и провалилась внутрь бутылки. − Великолепно! — констатировал граф.       Бокала под рукой тоже не было и идти за ним не было ни малейшего желания. Постепенно Сиэль даже начал входить в некий азарт — по преодолению бытовых трудностей. Никто ж не видит, вино можно и в чашку чайную налить. Которая, к счастью, стояла на столе. Хорошо, что Сиэль догадался услать дворецкого по поручению прежде, чем тот унесёт всю посуду. Сиэль налил себе полную чашку вина, взял пирожное и поудобнее устроился в кресле. − Вперёд, граф, вас ждут великие дела! — торжественно провозгласил он.       И вдруг осознал, насколько нелепо он сейчас выглядит. Наследник семьи Фантомхайв, цепной пёс Королевы, владелец фабрики по производству игрушек и сладостей, богач, каких мало, сейчас сидел в своём кабинете в компании бутылки вина, открытой им собственноручно, держа в одной руке чайную чашку с вином, налитым тоже собственноручно, в другой, в качестве закуски — пирожное, приготовленное его дворецким. Его дворецким… Причиной всего происходящего сейчас с графом. − Великие дела, говорите? Да вы, граф, я смотрю, идиот…       Сиэль вспомнил, как слышал о том, что если первую порцию алкоголя выпить залпом, то нужный эффект достигается гораздо быстрее. А этот самый эффект был ему весьма необходим − и как можно быстрее. − Вот сейчас и проверим.       Глубоко вздохнув, граф в один присест осушил всю чашку, чуть не поперхнувшись при этом. Всё-таки в первый раз. Быстро закусил пирожным. Буквально через пару минут Сиэль почувствовал, как по телу начинает расходиться тепло, а голова кружится. Вино не разочаровало — оно оказалось просто превосходным, со вкусом и ароматом кофе, шоколада, карамели и ещё какими-то необычными нотками — похоже, чернослива и чего-то смолистого. − Ну, хоть что-то не разочаровывает…       Сиэль налил себе следующую порцию, замечая при этом, что руки начинают странно слабеть, ноги наливаются свинцовой тяжестью, а голова кружится ещё сильнее. Одновременно подумалось, что в данный момент уже не столь важно, насколько по-идиотски он сейчас выглядит. Условности отступили куда-то на второй план. Вместо них опять вспомнился Себастьян. Его взгляд, которым верный слуга не так давно одарил своего господина. Горячий, проникновенный, слегка ироничный. И полный чего-то ещё… Нежности? Казалось, демон смотрит прямо в его душу. − Не отвлекайтесь, граф.       Вторая чашка вина последовала за первой. Но граф не подумал о том, что можно не рассчитать свои силы. *****       Выйдя от Гробовщика, у которого, в отличие от Лао, на этот раз не удалось толком ничего выяснить, Себастьян направлялся к ещё одному пункту в списке посещений на сегодня — особняку семейства Мидфорд. Дождь прекратился, и люди уже не бежали торопливо под зонтами. Кое-где даже виднелись желающие прогуляться после дождичка, особенно по набережной Темзы. Демон решил не выбиваться из общей массы и тоже пройтись. Торопиться было всё ещё некуда. Неторопливо шагая вдоль набережной, Себастьян между делом наблюдал за людьми. Он часто это делал, всё же некое развлечение от скуки − при его бесконечно длинной жизни. Он обратил внимание на парочку влюблённых, прогуливавшихся неподалёку и явно наслаждавшихся свежим воздухом и обществом друг друга. Чтобы хоть немного отвлечься от не дающих весь вечер покоя мыслей, Себастьян решил послушать, о чём они говорят. Благодаря своим способностям, в частности — слышать на значительном расстоянии, ему это удалось без труда. − Ричард, я так счастлива! − девушка была красива, тёмные кудри густых волос обрамляли нежное личико, и платье глубокого синего цвета было ей весьма к лицу. Хотя возможно, особую красоту сейчас ей придавали светящиеся счастьем голубые глаза. − Я тоже счастлив, Кэролайн. Хотя до сих пор, как подумаю, что было бы, если б я тогда упустил момент… − отвечал ей высокий брюнет в элегантном тёмном костюме. − Ты прав, дорогой. Главное — не упустить момент.       Себастьян ещё раз внимательно посмотрел на счастливую парочку. Интересно, о каком моменте речь, подумал он. Но решив не вдаваться в излишние подробности, двинулся к особняку Мидфордов, не переставая по пути размышлять о господине. Точнее, о его странном приказе и странном поведении сегодня. Бывало, что и прежде иногда Сиэль куда-нибудь отсылал дворецкого — как Себастьян уже понял, не столько для выполнения какого-либо поручения, сколько для того, чтоб побыть одному. Но на этот раз его отослали на целый вечер. Зачем? Да и уж очень покладистым выглядел граф, когда отправлял дворецкого в Лондон. Даже похвалил его кулинарные способности, хотя обычно от него этого не дождёшься. И левая рука весь вечер давала о себе знать весьма странным образом — периодической сильной пульсацией. А печать не обманешь. − Определённо, мой дорогой лорд что-то задумал. Но что?       Воображение уже начало рисовать картины одну хуже другой. А что, если Сиэль решил… О худшем думать не хотелось. Стоп. ЕГО ДОРОГОЙ лорд? Себастьян даже остановился, взглянув на вечернее небо и звёзды, уже проглядывающие после дождя. − Демон, хоть ты-то смотри правде в глаза. Ты же не человек, чтоб заниматься самообманом. Только вот вопрос: тебе что важнее? Душа лорда − или он сам?       Себастьян ещё раз взглянул на небо. Да, пора уже признать − его лорд стал ему дорог. Рядом с Сиэлем он впервые чувствовал себя нужным кому-то. Важным для кого-то. Приносящим пользу − ведь они вместе уже раскрыли столько преступлений, очищая общество от криминальных элементов. Другие контрактёры думали только о своих желаниях — богатство, слава, успех, объект вожделений… Банально. А с графом ему было интересно и, впервые за все прожитые века, нескучно. И это ему нравилось. Как будто бесконечная пустота внутри от непомерно долгой жизни чем-то заполнилась. Одиночество стало куда-то отступать. Впервые было ощущение, что он живёт не зря. И если с Сиэлем что-то случится… − Как иронично, демон! Ты переживаешь, не случилось ли чего с тем, с кем и так случится раньше отведённого срока — благодаря тебе? Дожил… Интересно, наёмный убийца, поджидающий жертву к назначенному времени, так же будет переживать, если она где-то задержится и отдаст концы раньше срока?       Горькая ирония… Больше похоже на сарказм. Себастьян часто слышал от людей выражение, что им больно. Не физически. Люди говорили о душевной боли. И вот сейчас его пронзило странное болезненное ощущение где-то внутри. Что это? Ведь не душевная же боль, в самом деле… Бред какой… Тогда что?       Погружённый в эти противоречивые, но такие новые и необычные для него ощущения и мысли, Себастьян добрался до особняка Мидфордов. Время для визита было уже позднее, но не выполнить поручение господина он не мог. Собственно, надлежало всего лишь узнать, как чувствует себя маркиза. *****       Погода за окном испортилась окончательно, дождь барабанил по крыше и оконным стёклам. Бутылка на столе была уже наполовину пустая. Граф, сидящий за столом, точнее, полулежащий на столе, был уже прилично нетрезв. Хотя, что там − граф был уже неприлично пьян. А нирвана всё не наступала. − Похоже, люди врут касательно того, что от выпитого становится легче. − Сиэль посмотрел на бутылку.       Легче не становится. И боль не притупляется. Правда, голова кружится и мысли становятся спутанными. Может, это для людей и является целью — напиться, чтобы перестать связно мыслить. Или вообще не думать. Но у Сиэля не думать не получалось − он мыслил всё ещё достаточно связно, даже в таком состоянии. И мысли его были весьма определённого содержания. Нетрудно было догадаться, о чём. Точнее, о ком. Сиэль посмотрел в окно. И вновь, из темноты на него как будто глядели тёмно-вишнёвые глаза с рубиновым отблеском адского пламени. Граф прикрыл веки. Перед его мысленным взором снова встал дворецкий. Самый близкий и любимый дворецкий. Любимый… А разве не так? − Почему я тебя вижу? Везде и всегда… Твои глаза… они смотрят в самое сердце. Они ведь всё видят? Ты всё знаешь, от тебя не скрыться.       После всего, что случилось с ним в десять лет, Сиэль был уверен, что уже никогда ничего не сможет чувствовать, привязаться к кому-то и, уж тем более, полюбить. Упоминания о каких-либо нежностях, тем более о чувствах, вызывали у него усмешку. Но, как известно, человек предполагает, а там, наверху, располагают. И вот теперь, похоже, оттуда сверху решили посмеяться над ним − он привязался и полюбил по-настоящему. Вот только предмет его чувств никогда на них не ответит, ибо понятия не имеет, что это такое — в силу своей природы. Да и восприятие у демонов кардинально отличается от человеческого. Люди, точнее, их души − всего лишь пища. А если ещё учесть, что объект его привязанности должен в обозримом будущем окончить его жизненный путь, то… Как говорится − это было бы так смешно, если б не было так грустно. А раз так, то любимому дворецкому незачем знать о том, что здесь происходило в его отсутствие. − Надо бы перебраться в спальню.       Граф встал из-за стола. Точнее, попытался встать. Одно дело − сказать, другое — сделать. Неведомая сила мягко толкнула его назад, в кресло. Голова закружилась ещё сильнее, а ноги стали как ватные. Похоже, с алкоголем он явно перебрал и в таком состоянии до спальни ему не добраться. Не говоря уже о том, что надо ещё куда-то спрятать бутылку. Ведь Себастьян вернётся, всё увидит и догадается. Пить в таком количестве ему вообще пока ещё не полагалось, и нетрудно было сообразить, что демон вряд ли ласково погладит его по голове за это. − То, что он догадается, что я пил − это полбеды. Но он видит меня насквозь. Он поймёт, из-за чего я напился. Точнее, из-за кого.       На миг его охватило отчаяние. Но только на миг. Сиэль попытался собрать расплывающиеся в хмельном тумане мысли. И тут вспомнилась брошенная кем-то фраза — выпить для храбрости. Граф снова посмотрел в окно. Дождь всё не стихал. Похоже, могла разразиться настоящая гроза. Хотя надвигающаяся гроза в лице возвращающегося демона-дворецкого беспокоила его сейчас гораздо больше. Сиэль потянулся к бутылке. Ему удалось налить себе ещё чашку, даже не пролив при этом вино на стол. Это его обрадовало. − Браво, граф! Точности вам не занимать! Или меткости…       Рассуждения под влиянием спиртного всё же отличаются от рассуждений трезвых. Как раз сейчас доза храбрости не помешает. − Встретим же грозу достойно! Фантомхайвы не привыкли отступать… наверное.       Ещё одна чашка вина последовала за своими предшественницами. Граф почувствовал, что голова кружится ещё сильнее, а мысли уже становятся несвязными. Прикрыв глаза, он попытался расслабиться, откинувшись в кресле. И вновь вспомнил о Себастьяне. Впрочем, он ведь о нём и не забывал. Да, его дворецкий может обо всём догадаться. Хотя… что это изменит? − Мне не так долго осталось… Даже если ты узнаешь — мне уже не страшно… Переживу…       Перед его мысленным взором вновь стоял Себастьян. Его лицо было совсем рядом, взгляд манил и притягивал. Сиэль потянулся к нему. Как же его демон красив… Карие глаза с вишнёвыми отсветами, бледное лицо с правильными чертами, чёрные, как смоль, волосы, к которым так хотелось прикоснуться… Красивый, любимый, и … недосягаемый. Сиэль протянул руку к его лицу и почувствовал, что проваливается куда-то в небытие… *****       Уже стемнело окончательно. Себастьян вышел от Мидфордов с чувством выполненного долга. Пробыл он у них недолго. Благо, дворецкий семьи Мидфорд знал Себастьяна и принял его радушно. От него Михаэлис и узнал всё, что было нужно − здоровью леди Френсис в данный момент ничто не угрожало.       Демон глянул на карманные часы − ещё больше часа до назначенного срока возращения. Как медленно сегодня вечером ползло время… Наверное, потому, что этот вечер отличался от остальных. Всё было непривычным — ситуация, размышления, ощущения, даже признания. Пусть и самому себе. Себастьян обратил внимание на то, что печать уже не пульсирует. На миг ему привиделось что-то совсем нехорошее, но если бы с господином действительно что-то случилось, он бы моментально это почувствовал. Связь контракта самая сильная. Остаётся предполагать, что граф просто уснул, дожидаясь своего верного слугу. Тем более, что обычно в это время господин стараниями дворецкого был уже в кровати и видел десятый сон.       Себастьяну было нечем заняться − все поручения выполнены, а время для возвращения всё ещё не наступило. В поместье и рядом с господином он всегда был при деле. И сейчас бесцельное шатание по городу вкупе с не дающими весь вечер покоя мыслями начало раздражать. Он решил посидеть где-нибудь и разобраться со всем, что творилось у него в голове, вместо того, чтобы продолжать бродить бесцельно по ночному Лондону. Михаэлис решил зайти в паб. − Весьма по-человечески выходит, демон. С кем поведёшься…       Собственно, Себастьян не собирался напиваться, тем более, что на демонов алкоголь не действует. Неожиданно подумалось, что в былые времена частенько именно в пабе демон находил себе контрактёров. Ибо где легче всего найти отчаявшихся, готовых на сделку? Но сегодня он зашёл сюда совсем с другой целью. Если раньше он мог спокойно сидеть и высматривать среди людей того, кого можно было подбить на заключение контракта, то сейчас он уже не хотел особо ни на кого смотреть и не хотел, чтобы кто-то его в данный момент побеспокоил.       Заказав для вида кружку пива, Михаэлис поудобнее устроился за столиком в углу. Народу было мало. И, судя по виду, присутствующие были не из категории буйных. Тем лучше. Можно спокойно погрузиться в размышления. Хотя он и так весь вечер размышлял. Но такие мысли, как сегодня, одолевали его впервые. Признаться себе, что твой контрактёр стал для тебя важнее всего, для демона было так же невероятно, как снег в июле где-нибудь в Африке. Однако пришлось признать − это правда. Похожая на абсурд, неизвестно, имевшая ли место быть вообще когда-либо, но − тем не менее. Но ведь этому скоро должен наступить конец — контракт будет завершён. А это означает, что Сиэль навсегда исчезнет из этого мира. И что тогда? Себастьян попытался представить себе, как он будет жить дальше целую вечность — без своего дорогого юного графа… Об этом вообще не хотелось думать. Оказывается, привязанность тоже бывает нужна. Люди сказали бы, что она греет душу и придаёт смысл жизни. Хотя кто знает, возможно, не только людям…       А ещё голод в последнее время давал о себе знать. Это был самый длинный контракт. Он длился уже несколько лет, и за это время демон успел основательно проголодаться. − Если долго не есть, я ослабею… Сколько я смогу так ещё продержаться? Что же делать?       Да, душа господина была самой лучшей из всех, что до сих пор попадались ему из рода людского. Но ведь такая душа может быть только у того, кто и сам своей натурой, характером и поступкам кардинально отличается от других людей. У того, кто несмотря ни на что, сумел привязать к себе демона и привязаться к нему сам. Зная наперёд, чем всё это закончится. Противоречивые мысли разрывали всё сильнее. Себастьян где-то внутри понимал, что завершив контракт, он потеряет намного больше. Точнее, неимоверно больше. А если уж совсем точно — он уже начал гнать от себя мысли о завершении контракта. Слишком уж хорошо они с графом, что называется, сработались. Во всех смыслах. Такого с ним ещё не было. И сама мысль о том, что придётся оборвать жизнь самого дорогого и близкого существа, стала вызывать отторжение. Вновь вспомнились глаза Сиэля. Прекрасные, большие и чистые, глядевшие на него, иногда украдкой, с нежностью, болью, обречённостью и… с затаённой надеждой? Которую, разумеется, граф вслух никогда не озвучит. И снова в груди что-то кольнуло, отдавшись болью в запястьях.       Большая стрелка карманных часов наконец-то подползла к цифре двенадцать. Пора возвращаться. Хотя господин наверняка уже спит. Себастьян расплатился за пиво, которое практически не пил, и вышел на улицу.