Caracal

      На часах ранние четыре утра, вокруг витает лёгкий туман и приятная чуткому обонянию свежесть. На календаре начало осени и приближающийся сезон дождей, в течение которого волчата любят игриво валяться в лужах, а после с тявком убегать от ругающихся старших, которым придётся их отмывать.       Тэхён заботливо прижимает к себе уснувшего волчонка, что уложил голову на его плечо, обвил ручками за шею и сопел в неё же. Малыш умаялся с дороги, ведь почти весь полет (которые Чонгук не очень жалует до сих пор) не спал, а прилип к иллюминатору и с восторгом наблюдал за проплывающими мимо облаками. Зато чёрный волк постарше уверенно уселся на крайнее кресло, чтоб ничто не тревожило его семью, без зазрения совести оккупировал плечо своего омеги и спокойно продрых до самого приземления.       Одной рукой каракал поддерживает волчонка под попой, а другую крепко переплел с рукой альфы, что расслабленно ступает на знакомую до каждого кусочка земли территорию поселения и ведёт их за собой. Родные дома и хижины спустя шесть лет отсутствия (да, они малость увлеклись с путешествием) сейчас кажутся непривычными и совершенно другими, а вокруг слышатся новые, неизвестные обонянию обоих, запахи. Стая расширилась за время их отсутствия.       Пара негромко переговаривается, сосредоточившись на невероятно приятном ощущении, которое окутывает всё их нутро. Ощущение возвращения домой. Место, где эти двое навсегда оставили большую часть себя.       И стоит им только пройти пару метров, как умиротворённые до этого нити связи стаи в одно мгновение начинают бушевать. Они суматошно дёргаются из стороны в сторону и настойчиво оплетают весело засмеявшихся из-за этого оборотней. — Киса, нас тут явно ждали, — хмыкает Чонгук, смотря, как до приятной вибрации в груди знакомая нить яростно пытается превратить его в золотую мумию. Бёль там в обморок от счастья ещё не упал, интересно?..       Тэхён согласно кивает, прижимаясь к боку Чона и довольно жмуря янтарного оттенка глаза, которые последний обожает всей душой.       Наконец-то они увидят свою семью. А волчонок, что был укутан любовью обоих родителей и каждый день плескался с ними в море, наконец-то познакомится со своими старшими лично.       Стая почувствовала присутствие прошлых вожаков. Ждала их и чертовски рада их возвращению, о чём свидетельствует ещё и поднявшийся со всех сторон волчий вой. Чонгук гордо скалится, довольный таким уважением и восторгом, проявленным к их персонам. Всё же они с Тэ немало сил и жизни отдали заботе о стае.       Проходит буквально несколько секунд, прежде чем волки окружают их плотным кольцом, сверкая счастливыми клыкастыми улыбками (а кто-то и слезами), а Чонгука валит с ног светловолосый ураганчик, громко всхлипывающий ему в шею. Тэхён немного отходит назад, чтоб не попасть под раздачу, но уже чувствует, что и ему недолго осталось крепко стоять на ногах.       Чонгук растягивает губы в ласковой улыбке, щурит тёмные мудрые глаза, из-за чего в уголках собираются морщинки, и обнимает сына, прижимаясь губами к его макушке. В груди всё пузырится розовой неконтролируемой пеной из-за воссоединения с его сокровищем. — Привет, Бёл-ли.       Гепард и ноет и урчит одновременно, даже не пытаясь стереть со щёк солёные дорожки, и крепче стискивает отца в удушающих кошачьих объятиях. И совсем не хочет двигаться, когда рядом пристраивается и прибежавший Сан, тоже желающий обниматься с отцом, по которому безумно скучал эти годы. Младшему даже приходится укусить брата за руку, чтоб отвоевать себе место под боком родителя.       Чонгук счастливо смеётся, когда в этот клубок присоединяется и рыжий лисёныш, что шепчет ему тихое и ласковое, но уверенное (как же он повзрослел в роли пары вожака): «С возвращением домой, отец». У Чонгука ёкает сердце. Он скучал по этим ревущим клубкам не меньше. И не устанет это повторять. Не сосчитать, сколько раз он ныл Тэхёну об этом, и последнему приходилось затыкать и успокаивать эту почти воющую махину поцелуями и поглаживаниями по спине.       Альфа благодарно кивает и утягивает третьего омегу в семейные обнимашки, даря и ему отеческий поцелуй в макушку. Поднимает после голову и снисходительно улыбается, когда видит, что и Тэ два крепких альфьих тела облепили с обеих сторон и душат в истосковавшихся объятиях. Омега смотрит на пушистые волчьи макушки немного увлажнившимися глазами и ласково треплет их, после обнимая сыновей за довольно массивные шеи. Возмужали ещё больше, волчары. Все в отца.       Джун и Джисон что-то наперебой бубнят о том, что больше никогда-никогда их не отпустят никуда, но головы от плеч омеги не отрывают. Видимо, тоже ревут. Милашки.       Чонгук хмурится, когда замечает, что его самый младший сын был передан Тэхёном одному печально известному ему тигру, что в одной руке держал даже не проснувшегося в этой суматохе волчонка, а в другой любопытно оглядывающего всех тигрёнка. Альфа пару минут прожигает недовольным взглядом тигра (да, он всё ещё не смирился, и что вы ему сделаете), а после еле как выбирается из рук сыновей-омег и подходит к младшему альфе. Сверкает на секунду красными глазами, и когда получает почтительный кивок в ответ (пышущую из Гука силу сложно не признать), опускает взгляд на своего самого младшего внука. Он, к слову, до сих пор не верит, что стал дедом, вашу мать, у него ведь даже седины пару волосинок несчастных.       Тигрёнок сначала смущённо хлопает глазками и жмётся к груди отца, смотря на знакомого ему только по фото мужчину, но, видимо уловив что-то родное и тёплое, заинтересованно принюхивается, а после медленно тянет руки к волку. Все наблюдают за данной картиной, затаив дыхание.       Тэхён с нескрываемым любопытством и умилением к котёнку подходит к ним (за ним уперто идут два волчьих хвоста), обнимая своего альфу за талию и сразу же получая короткий поцелуй в висок. Любит Чонгук его целовать. При любом удобном случае не упустит возможность чмокнуть куда-нибудь любимого омегу. В ответ, конечно же, получает такую же отдачу, тёплые взгляды и довольное кошачье мурлыканье. Нежатся друг в друге даже спустя столько лет, но никогда не забывают временами дурачиться и подстёгивать друг друга. Каракал всё ещё вечно игриво цапает его за нос.       Чонгук без колебаний берёт малыша на руки, заинтересованно разглядывая. Светловолосый, курносый, с ярко-янтарными глазами. Ну, у Чонгука в семье кажется все Кисы как на подбор (и один лис с шикарной шёрсткой).       Гук под яростный умилённый скулёж своего внутреннего волка чмокает хихикнувшего тигрёнка в нос и воркует: — Ну, привет, полосочка.