Caracal

Nessun Grado Di Separazione — Francesca Michielin Настоятельно прошу включить эту песню при прочтении, потому что глава писалась именно под неё и как по мне, она идеально сюда подходит. Особенно меня покорил конец.       Чонгук медленно подходит к высокому многовековому дереву, которое является постоянным их местом проведения обрядов и заключения союзов у пар. Мужчина кладёт ладонь на твёрдую прохладную кору, улыбаясь уголком губ. — Много лет назад здесь всё и началось, — задумчиво тянет брюнет, хмыкая. Он усаживается на землю, опираясь спиной о ствол и запрокидывая голову наверх. Его взору предстаёт нескончаемое количество ярких звёзд, образующих вместе различные незамысловатые или необычные фигуры, и холодный свет родной для волка Луны. Со стороны поселения слышится громкий смех, восторженные разговоры и счастливый вой стаи.       Сегодня он наконец-то передал управление стаей Хонджуну, и волки праздновали это событие. Его сын был полностью готов к этому, а сам Гук уже достаточно времени провёл на данном посту, решив, что пора освобождать это место. Хонджун не настаивал, отец сам принял это решение. Да и альфа уже давно чувствует, что хочет отдохнуть от такой ответственности.       Джун вырос действительно сильным и умным волком, вобрав в себя множество лучших качеств своих родителей и перенимая их опыт. Он был хорошим сыном и таким же прекрасным отцом, который, как и его собственный, готов был порвать за свою семью и стаю любого. Чон чувствует себя таким гордым родителем.       Джисон также чётко и уверенно исполнял роль правой руки вожака, являясь для Джуна самым лучшим другом и верным товарищем, на которого всегда можно положиться. А их охота или драки вдвоём были выше всяких похвал.       Даже Бёль с годами стал более спокойным, но всё равно не терял свой задорный огонёк в душе и желание иногда попакостить. В основном его изменила беременность: после появления своего волчонка, омега понял всю ответственность родительства и полюбил своего щенка всей душой, умилённо воркуя над ним чуть ли не каждую секунду и вылизывая пушистую спинку. Чонгук никогда не видел своего гепарда таким же счастливым, как в момент, когда тот впервые увидел своего волчонка и начал лить слёзы счастья, пряча лицо на груди Джисона.       А Дэхви, как все и ожидали, тоже вырос сильным красивым омегой с необычным складом ума и бесконечной любовью к паре в сердце. Частенько наблюдая и изучая поведение Тэхёна, он черпал для себя новую информацию и видел хороший пример того, каким должен быть омега вожака. Ким действительно был для молодого лиса эталоном, которого он полюбил как родного папу. Но и его игривость не пропала совершенно, он всё так же любит доставать Хона, внезапно прыгая на расслабленного альфу или кусая за хвост, а потом с восторженным ором унося лапы от скорой мести. Но лис научился чётко разграничивать то, как он может вести себя со своей парой и семьёй, и то, как должен вести себя омега доминантного альфы и вожака. Стая сразу же прониклась симпатией к нему, так что наладить связи он смог без проблем.       А теперь сидит пузатый и уплетает непонятно какой по счёту кусок мяса, закинув ноги на бёдра Джуна, который массировал ему их и мягко поглаживал по животику. Эти двое не особо спешили с детьми, решив сначала пожить только вдвоём и часто нянча племянника и младшего брата Джуна. И вот теперь они наконец созрели для собственных детей.       Там же со звонким смехом носится и младший сын Гука, Сан, который с нескрываемым удовольствием и любопытством подбегает к каждому члену семьи, успевая урвать каплю ласки у всех. У него душа нараспашку и характер такой нежный, что счастливые родители даже сначала не поняли, в кого он такой пошёл. А потом к ним приехал погостить папа Чонгука и всё встало на свои места: омега был очень добрым и милым мужчиной и именно в него и пошёл характером третий внук.       Чонгук как сейчас помнит своё бесконечное счастье, когда впервые увидел родившегося малыша-каракала, что-то пищащего под боком уставшего Тэ. Мужчина с благоговением погладил маленького омегу по маленьким кисточкам, не сдерживая умилённой улыбки. А потом долго зацеловывал губы нежно урчащей пары, шёпотом благодаря его за всё счастье, которое тот принёс в его жизнь. И омега был прав: Гук действительно не мог оторваться от котёнка, как это когда-то было и с Бёлем. Особенно сильно брюнет любил сидеть рядом с развалившимися на нагретой солнцем траве парой и сыном, одновременно почёсывая их за чёрными ушками.       Сам же Сан с детства обожал каждого члена семьи, любя как ластиться под руки Бёля, так и сидеть на коленях Хонджуна, пока тот о чём-то разговаривал со старшими. Но особое внимание малыша привлекал Дэхви, который чаще других играл с маленьким каракалом и своим ярким окрасом притягивал к себе всё внимание ребёнка. Так что молодой омега часто выступал в роли няньки для котёнка, когда Гуку с Тэ нужно было отлучаться по делам стаи или на охоту. Наверное благодаря Дэхви омега и вырос таким шебутным и шумным парнем.       Чонгук улыбается с закрытыми глазами, когда слышит рядом с собой шорох, а в ноздри забивается выбитый на подкорке сознания аромат. Тэхён молча усаживается на колени альфы, обнимая руками за шею и невесомо целуя в родинку под губой. За все эти годы поцелуй именно в эту часть лица стал чем-то вроде приветствия со стороны омеги. — Почему не веселишься со всеми? — негромко спрашивает омега, щекоча альфу под подбородком. — Или депрессуешь, что сегодня тебя сместили с поста вожака?       Брюнет хмыкает, открывая блестящие в свете луны глаза и заглядывая в омежьи напротив. Всё такие же — с лёгким кошачьим прищуром и неугасающим теплом в самой их глубине. — О-о нет, я только рад. Я своё правление уже закончил, могу спокойно уходить отдыхать, — мужчина лезет ладонями под чужую кофту, мягко оглаживая еле выпирающий животик, — Волчонок стал больше, — делает он вывод, довольно щуря глаза. — Это последний ребёнок, понял? Мы такими темпами скоро чисто из своей семьи сможем стаю собрать, — ворчит младший, без единой капли недовольства в голосе. Он наоборот пропитан лишь весельем и теплом, и лёгкими нотками строгости. Потому что он серьёзно не собирается больше заводить детей, считая, что пора остановиться на четвёртом. — А я не против. — Не-а, и не мечтай. Эта будет твоя последняя молочная эра, — омега хитро улыбается, с еле сдерживаемым смехом глядя на состроенную грустную моську пары. Любовь к его молоку у альфы никуда не пропала, и после второй беременности мужчина очень хорошо питался, а потом ходил весь день, светясь, как начищенная монета. — Я готов обжаловать это решение в суде, но так как ты уже подарил мне троих детей и серого засранца в подарок, а на подходе четвёртый — то так и быть, смирюсь и приму твой приговор, — наигранно-обречённо тянет Чонгук, драматично вздыхая в конце.       Мужчина притягивает пару к себе так близко, что выпирающий животик упирается ему в пресс, а кончики их носов соприкасаются. Альфа не упускает возможности потереться ими и коротко чмокнуть Тэхёна в приоткрытые губы.       Вокруг стоит уютная тишина, нарушаемая лишь стрекотанием сверчков и негромкими голосами вдалеке. Нить связи пары медленно обматывается вокруг их тел, с каждой минутой становясь всё больше похожа на тёплый золотой кокон, отделяющий их от всего мира. На душе полное умиротворение.       Тэхён ладонью поглаживает старшего по щеке, кончиками пальцев дотрагиваясь до собравшихся вокруг глаз морщинок. — Ты постарел, Волче, — нежно тянет светловолосый, чувствуя затапливающую его нежность по отношению к этому оборотню. Столько лет уже вместе, а он чувствует всё как в первые месяцы знакомства. — Естественно. Я же век с лишним уже отгулял. И я не старый, а опытный и всё такой же горячий, — мужчина немного гордо выпячивает грудь, кусая Тэ за нижнюю губу. Тот лишь продолжает смотреть на него тёплым взглядом, массируя пальцами заднюю часть шеи пары и согласно кивая. Чонгук действительно всё ещё очень хорош собой и ничем не уступает молодым волкам. А ещё его сила явно превосходит их всех, что заставляет омегу мысленно гордиться своим альфой. — Не скажу, что и ты постарел, потому что ты всё такой же красивый, как и в первую нашу встречу. И всё такой же засранец порой. — Я ударил тебя по морде, — сверкает улыбкой Тэ, упираясь лбом в чонов, едва соприкасаясь губами. Большие ладони альфы поглаживали его по пояснице и животу. — А я мысленно окрестил тебя драной кошкой, — вспоминает Чон, коротко целуя знакомые до последней трещинки губы. Каракал негромко хихикает, качая головой и заправляя выбившуюся тёмную прядь за ухо старшего. — Значит, я сделал всё правильно, — довольно урчит он, укладывая голову на плечо мужчины и обнимая за шею. Чон в ответ целует его в макушку и заключает талию в кольцо рук, с лёгким восторгом чувствуя, как чужой животик с живущим в нём волчонком плотно упирается в альфу.       Они просто сидят в тишине, не разрывая объятий и изредка перекидываясь короткими фразами. Когда-то давно Чонгук сидел под этим самым деревом и ставил крест на том, что заведёт семью, а сейчас он сидит здесь со своим беременным омегой, с которым провёл половину жизни и обязательно проведёт оставшуюся. — Хочешь съездить куда-нибудь отдохнуть? — предлагает Чон, поглаживая Тэ по спине и слегка дёргая всех своих детей по нити связи. В ответ он получает пять лёгких волн тепла и видит, как эти самые нити начинают мягко обвиваться вокруг них с Тэ. Нить Бёля игриво проходится по его щеке, заставляя альфу растянуть губы в улыбке. Сердце затапливает невероятное счастье и такой неописуемый покой, будто Гук наконец-то достиг всего, что должен был, и теперь просто может плыть по спокойному течению, держа в своей руке ладонь Тэ. — Хочу на море, — бубнит ему в шею Тэхён, даже с закрытыми глазами находя вторую любимую родинку и целуя и её. — Чтоб пустынный пляж, солнце и мы с тобой. — И никаких воющих под окнами волков, — подхватывает Чон. Омега отрывается от его плеча, улыбается привычно шкодливо и сверкает янтарными глазами. — Кто сказал? А как же ты? — альфа негромко рычит и шлёпает его по заднице. Эта Киса неисправима. Смеётся лишь задорно и стискивает щёки старшего в ладонях, чмокая в выпятившиеся уточкой губы. А потом ещё несколько раз, пока в итоге не затягивает альфу в медленный, даже можно сказать ленивый поцелуй, скользя языком в чужой рот и сплетаясь с чоновым. — Море — это хорошая идея. Давай уедем в ближайшие дни и проведём там несколько ленивых месяцев? — заискивающе предлагает старший, коротко усмехаясь при виде загоревшихся интересом глаз Тэ. — Ты же знаешь, с тобой я согласен даже на пару ленивых лет, волчара. Тем более, теперь мы с тобой свободные пташки, сплавившие все дела на детей, и можем творить всё, что хотим. Даже покрасить волосы в синий. — Как это когда-то сделал Дэхви, а потом бегал по всему поселению от Джуна? — Именно.       Чонгук негромко смеётся, вспоминая этот весёлый эпизод из прошлого. Что только этот лисёныш им не выкидывал тут. А когда к нему присоединялся и Бёль — поселение было под угрозой уничтожения. — Ну, значит решено? Едем на море и красим волосы в синий, да, Киса?       «А я думал, что мой человек адекватный…», — удивлённо-осуждающе сокрушается внутренний волк Чона.       «Ваша адекватность закончилась в тот самый момент, как вы связались с нами», — довольно урчит кошка Кима, трясь лбом о грудку волка. Последний урчит умилённо, несильно прикусывая кисточку на чёрном ухе.       Их семья большая и крепкая, связь между ними нерушима и пропитана теплом и заботой. Они вдвоём вырастили прекрасных детей, в которых каждый день могут видеть частички самих себя.       Стая Чон занимает высокие позиции и является одной из сильнейших, их территории обширны и разнообразны на дичь и флору. Они выгрызали эти земли зубами и проливали свою кровь, желая стае прекрасной жизни в будущем.       Чонгук с Тэхёном действительно хорошо постарались.