Dark or Bright?

       Смотреть на неё было чем-то необычным. Я так долго стирал её образ из собственной памяти, пытался закрасить его чёрным цветом и навсегда забыть, повесив ярлык «пройдено», что она сейчас ощущалась чем-то новым, незнакомым. Мы ведь так давно не интересовались жизнью друг друга больше, чем то даётся в глупых прессах и жёлтых статейках. А ведь Лили долгое время занимало чуть ли не самую главную позицию в моей жизни. Что же с нами стало? Почему всё хорошее получилось разрушить глупостью и резкостью наших характеров? Неужели у нас было так мало связывающего, что оно смогло разорваться от малейшей тяжести? — Что ты здесь забыл? - голос Лили хрипел от испуга. От этого сердце сжалось, заставив вспомнить всё то, что я с ней сделал из-за злости на неё, на самого себя. — Нам надо поговорить, Ли, - делаю неуверенный шаг навстречу, натыкаясь на её отступание назад. Не хочет сокращать расстояние... — Хватит, Джаред! Что ты от меня хочешь? Зачем постоянно мучаешь? - Лили резко выбежала из-под козырька дома, и волосы намокли, а по щекам скатывались капли. Верить в то, что это всего лишь капли дождя мне хотелось куда больше. — Я не хочу тебя пугать! Не хочу заставлять бояться себя. Мне нужен ответ: зачем ты сделала это? Хотела, чтобы я чувствовал себя мразью, да? У тебя получилось.        Я и сам всё больше продвигался к ней. Дождь перерос в настоящий ливень, он будто бы улавливал наши перепады в настроении, и стоило нам потерять над собой контроль, как разрастался куда пуще прежнего. — Перестань. Перестань. Перестань! - повторяла Лили всё громче.        Теперь я видел, что с ней стало. Видел то, о чём мне как-то говорил Шеннон: она изменилась. Её состояние, её срывы и депрессия, - об этом меня предупреждал её дружок. Я не поверил, посчитал, что он давит на жалость, а теперь это было передо мной в полной мере. На погоду стало плевать, я смотрел на неё и не мог поверить, что это с ней сделал я. А ведь когда-то именно Лили была ярче всех, кого я знаю. Именно она всегда искала во всём лишь хорошее, смотрела на мир через розовые очки и всегда смеялась, даже если сквозь слёзы боли. Я тогда называл её дурой, говорил смотреть на всё реальнее, без приукрашенной картинки действительного. Сейчас хотелось отвесить себе большую оплеуху за те слова, а её увидеть снова улыбающимся блондинистым лучиком света, коим она была раньше. — Прости, Лили. Давай всё... обсудим? - я стоял в пяти метрах от неё, больше не приближаясь ни на шаг. Боялся спугнуть, споткнуться самому. — Разве нам есть о чём? Разве ещё не поздно? - теперь я отчётливо видел слёзы. Она не рыдала, не захлёбывалась в истерике, она просто роняла на асфальт скупые капли, которые смешивались с ливнем. — Я не знаю, - честно признался я, опустив руки.        Её глаза снова сузились, выпуская новые потоки жидкости стекать по щекам. Она подняла голову вверх, стараясь совладать с собой и своими чувствами, а я только и мог стоять на месте и ждать чего-то, что по моему мнению обязательно должно было произойти. — В этом твоя проблема, Джаред. Ты никогда не думаешь о последствиях. Ты можешь красиво говорить, лгать и окутывать своим враньём абсолютно всё вокруг, а потом удивляться, почему же люди вдруг перестают тебе доверять, - на одном выдохе выдала Лили, резко повернувшись ко мне. — Я не хотел этого, ты же знаешь, Лили, - перед ней, такой израненной, но сильной, я мямлил, теряясь в ответах. Не знал, что сказать и ответить. У меня не было оправданий. Я впервые был уверен в своём поражении пред ней. — Кому от этого легче? - громко выкрикнула она, не задумываясь о том, что нас могут слышать. Нас в принципе не интересовал остальной мир. Были только мы и наши чувства.        В тот момент я готов был сдаться. Трусливо сдаться и уйти прочь. Но последние остатки надежды внутри продолжали тонкими нитями привязывать меня к одному месту, не давая и шагу ступить. — Мы можем всё исправить. Начать заново, будто бы не знакомы, - эта надежда отразилась в моих словах. Последних, на что я ставил.        Лили раскрыла рот в немом ответе, продолжив смотреть на меня в упор. Перед глазами всё плыло, где-то в небе прогремел гром. Лили смотрела на меня, но не говорила ничего. Её глаза отражали всю ту боль, что сейчас выходила наружу. Ей нужно было что-то, за что можно было схватиться и решить. Но этого нигде не было. Она не могла ответить ни да, ни нет. Только смотреть и бороться с собой внутри. — Пожалуйста. Мне плохо, Лили. Я задыхаюсь без тебя каждый чёртов день, - снова решаюсь на один маленький шаг вперёд, — Я, чёрт возьми, сбиваю костяшки в кровь, стоит вспомнить о тебе. Я виню во всём себя, потом тебя, а потом засыпаю с застывшим ужасом внутри, - ещё один полушаг, — Блять, да я ушёл в запой, Лили. Ушёл туда, откуда ты меня вытащила. Всё потому что рядом нет тебя.        Она продолжала стоять, не выражая ничего нового. Я готов был снова отступить, но внутри кричал себе, что пути назад уже нет. Если я уйду сейчас, то больше не вернусь. И было плевать, что я впервые дал волю своим чувствам, превысил их над разумом. Плевать, что выглядел придурком из сопливых мелодрам. Я устал жить как в фильме. — Ну что ты молчишь? Что ты ещё хочешь услышать, Лили? - я опять замер на месте, выкрикивая своё отчаяние, — Прости меня, я был виноват. Я никогда больше не причиню тебе боль, я обещаю.        Последние слова подействовали на неё лучше, чем весь прошлый монолог. Она резко сорвалась с места, пересекая лужи. Её волосы запутались из-за влаги, а одежда промокла насквозь. Исхудавшее, тонкое тело чётко просвечивало через намокшие тряпки. Бледная, мертвенная кожа была как дополнение ко всему.        Она прыгнула ко мне на руки, я поймал и крепко прижал к себе. Ощущать её под своими пальцами было ещё необычнее, чем видеть её в самом начале этой встречи. Она была такой нереальной, еле осязаемой. И дело было не только в излишней худобе. Девочка моя, что с тобой стало? — Это всё, что мне нужно было услышать, - прошептала она, сильнее утыкаясь в мою холодную шею.

***

2007 год.        С того вечера в её квартире прошло около двух недель. Мы стали ближе, общались как давние друзья, виделись чуть ли не каждый день. Мне было сложно описать причину моего увлечения ей, но отрицать свою заинтересованность я даже не пытался. Зачем? Единственное, что наше с ней общение оставалось тайной и суперсекретным. Я не хотел бредовых заголовков журналов, которые могли бы раскрыть мой секрет, отрыв мою истинную жизнь. Хотя с каждым днём этот секрет становилось оберегать всё сложнее. — Джаред, ты меня слушаешь? - Шеннон, сидящий напротив, кажется заметил мой полёт в собственных мыслях. — Слушаю я тебя. Не злись, а то морщины появятся, - отпив из стакана кофе, я откинулся на спинку дивана в студии, довольно выдохнув. — И что я тебе только что сказал? - брат сложил руки на груди. — Что-то про барабаны. Можем перезаписать, если тебя не устраивает этот вариант, - мечтательно пялясь в потолок, подложив под голову руки, я кинул первое, что пришло на язык. Да, я его не слушал. — О чём ты всё время думаешь? Ты уже месяц ебёшь мне мозг своим слишком смазливым личиком. Втюрился что ли в кого? - недовольно цокнув, пробурчал старший. — Ты такой странный, конечно. Ходишь грустным - плохо, ходишь счастливым и радуешься жизни - тоже. Что тебе от меня надо?        Шеннон снова закатил глаза, запустил подушку и только после этого соизволил ответить. Странный он, я же говорю. — Мне надо, чтобы ты включился в работу, Джаред. У нас тур на следующей неделе, а ты никак не соберёшься.        Я подскочил с дивана, уставившись на него. Тур, чёрт возьми. Вот, о чём я забыл. Вот, где просчитался. — Блять. Как же я это объясню, - с этими словами я подорвался с места, на ходу накидывая куртку на плечи.        Мне предстояло придумать хорошую отмазку за время дороги к Лили. Говорить ей правду пока рано.        В свой выходной она была дома. Чётко выучив адрес, я гнал под сто, крепко сжимая руль. Я не знал, почему переживаю, почему пытаюсь найти правдоподобную причину моего отсутствия. Она мне не жена, не девушка, так почему я так беспокоюсь? Не знаю. Может быть я просто приукрасил её значимость в моей жизни, а может и вправду привык к ней настолько, что боялся любой ссоры.        Стук в дверь. Мне долго не открывали, я успел облокотиться об косяк, простучать ногой непонятный нервный ритм в ожидании, пока дверь всё-таки не распахнула сама Лили. — Какими судьбами, чудик? Даже не предупредил, - она говорила с иронией, но голос всё равно был каким-то грустным. А что если она уже узнала и ищет момент, когда мне это предъявить? — По очень важному делу. Впустишь? - обескуражено улыбаюсь, на что получаю разрешение пройти. Так, а что, собственно, говорить?