Любовь и другие точные науки

      Беспокойный сон Юнаса прервала громкая музыка, доносившаяся из-за стены. Нашарив телефон на тумбочке, он с трудом сфокусировал взгляд. Четыре ноль три. На экране висело какое-то сообщение. Джон? Он что, совсем спятил?       «Нужна помощь, ему плохо».       Юнас вскочил с постели, натянул футболку и поспешил к двери соседа, из-за которой всё так же гремели басы. На несколько стуков никто не отреагировал. Он повернул ручку. Закрыто. Юнас толкнул дверь плечом, приложив немалую силу, и замок поддался. В зеленоватом полумраке толком ничего не было видно. Джон без сознания лежал на полу раскинув руки. Юнас подлетел к нему, нащупал пульс и приложил ухо к лицу. Дышит, уже хорошо.       — Да выключи ты музыку уже наконец! — рявкнул он, и шум сразу стих.       Подняв Джона на руки, он вынес его в гостиную и положил на диван. Бледное лицо не реагировало на шлепки по щекам, даже кровь как-то нехотя приливала к местам, где касалась ладонь Юнаса. Поняв, что своими силами ему не справиться, он побежал за телефоном и вызвал скорую помощь.       Бригада врачей появилась спустя тринадцать минут. Юнас стоял, оперевшись на стену и внимательно смотрел за медицинскими манипуляциями.       — У вашего друга глубокий обморок, видимо от истощения. Чем он занимается? Признаков употребления алкоголя или наркотиков я не вижу, поэтому совершенно не понимаю, как он такое допустил, — проговорил доктор, поправляя иглу капельницы.       — Он учёный, видимо, очень увлёкся своей работой. С ним всё будет хорошо? — обеспокоено поинтересовался Юнас.       — Ему необходим покой, правильное питание и хороший сон. Капельница и укол глюкозы помогут ему вернуться в сознание.       Джон пришёл в себя через девять минут, совершенно не понимая, что происходит. Сказать что-то внятное у него не хватало сил, поэтому он просто лежал и злобно таращил глаза. Поэтому, доктор решил добавить ко всему ещё и несколько миллиграмм успокоительного. Когда капельница закончилась, врачи собрали свой инвентарь и направились к выходу, провожаемые Юнасом.       — Вот список рекомендаций, которые нужно тщательно соблюдать. Следите за своим другом, если не хотите однажды обнаружить его холодным, — доктор сунул в руку оторопевшего мужчины бумагу с рецептом и удалился.       Когда Юнас вернулся в гостиную, Джон спал. Он передвинул кресло так, чтобы хорошо видеть диван, сел в него и стал ждать. Ещё было слишком рано, чтобы звонить на работу и договариваться об отгуле для себя и больничном для Джона. Чувство вины давило и раздражало, словно капли воды из подтекающего крана. Затем пришёл страх. Страх того, что он мог не успеть прийти на помощь. А ведь так и было бы, если бы не этот чёртов компьютер. Хотя, именно он и стал причиной такого плачевного состояния Джона. Замкнутый круг. Чтобы хоть как-то отвлечься, инженер стал считать квадратики на шерстяном пледе, которым был укрыт его сосед. Он очень скоро сбился, потому что постоянно ловил себя на мысли, что постелил его не той стороной.       Во второй половине дня Юнас приготовил плотный обед и заварил крепкий сладкий чай — как раз то, что нужно для восстановления сил. Оставив его на столике перед диваном, он снова вернулся в своё кресло. Ожидание на этот раз продлилось недолго. Джон открыл глаза и сразу сел, лицо его перекосило от резкого скачка давления, в глазах потемнело.       — Поешь и ложись снова, тебе надо отдыхать. О чём ты думал? Хочешь заморить себя?       — Ты мне не мать, чтобы разговаривать со мной в таком тоне, — огрызнулся Джон. — И почему я не в своей комнате?       — Я принёс тебя сюда, когда ты валялся без сознания у себя на полу, мне что, нужно было оставить всё как было?       — Я тебя не просил меня спасать, чтобы теперь выслушивать нравоучения!       — Ты, может, и не просил, а вот твой компьютер поднял меня на ноги среди ночи! — Юнас начал выходить из себя. Ему не нужна была благодарность, достаточно было просто нормального человеческого разговора и внимания к его словам.       — Так это она меня спасла?! Я в ней никогда не сомневался. Знал, что она не оставит меня в беде…       — Что ты такое несёшь? Ты ударился головой, когда упал?       — Скоро ей не нужна будет ничья помощь. Она перестанет быть бестелесным сознанием, — в глазах Джона мелькнул безумный блеск. — Мне нужно её видеть, я должен её поблагодарить, — он поднялся и побрёл в свою комнату.       Юнас догнал его и перегородил проход.       — Ты должен выполнять рекомендации врачей, я не позволю тебе гробить своё здоровье ради этой железяки!       — Отстань от меня уже наконец! Ты никогда меня не понимал по-настоящему, никогда, слышишь? Мы слишком разные люди. Ты мыслишь слишком приземлённо, в тебе нет искры. Хотя, о чём я вообще? Ты ведь все равно не поймёшь.       Юнас застыл как вкопанный, вздрогнув лишь от громкого хлопка двери. Обида прожигала нутро раскалёнными прутьями. Услышать такие слова после стольких лет дружбы — не пожелаешь и врагу. Привычный мир, и без того находившийся в подвешенном состоянии, рухнул. Разбитые мечты и истлевшие надежды плотным слоем пепла покрывали его руины. Безжизненная почва более не могла взрастить желание двигаться дальше. Выжженная солёными потоками, она годилась теперь только для погребения.       Юнас схватил куртку, телефон, бумажник и постарался как можно скорее покинуть квартиру. Находиться в этом месте он больше не мог.

***

      Осень уже постепенно вступала в свои права. Небо приобретало все более холодный оттенок, а ветер гнал рваные облака, словно пастух стадо припозднившихся овец. Они отражались в тёмной ряби на водах канала и уплывали вдаль, собираясь в плотные дождевые тучи. Пышные кроны клёнов окрашивались в цвета охры и багрянца, пока ещё изредка роняя резные листья. Трава постепенно теряла сочность, прижималась к земле, как будто готовясь к долгой зимней спячке.       Юнас шёл по улице не разбирая дороги. Он полностью сосредоточился на своих размышлениях и словно включил автопилот. Руки, глубоко засунутые в карманы куртки, были сжаты в кулаки так сильно, что ногти впивались в ладони. Ноги сами привели его к тату-салону. До времени записи было ещё полтора часа, поэтому Юнас просто уселся на скамейку во дворе, откинулся на спинку, подняв заслезившиеся глаза в небо.       Из оцепенения его вывел чей-то голос и навязчивый запах табака. Тим рухнул рядом с ним, затянулся и протянул ему пачку сигарет.       — Я не курю.       — А следовало бы! У тебя такой видок, как будто ты с похорон пришёл. Почему не позвонил? Я как раз освободился.       Об этом Юнас даже и не подумал. Привыкший всегда придерживаться расписания, он автоматически проецировал это на остальных людей. А отвлекать других от дел было не в его правилах.       — Так что у тебя случилось? Сидишь тут, как статуя, — допытывался Тим.       — У меня проблемы с другом. Мы перестали понимать друг друга, кажется… — Юнас запнулся, размышляя, стоит ли продолжать, но неожиданно серьёзный и внимательный взгляд мастера развеял сомнения. Внутри него будто лопнул огромный нарыв, слова полились из него нескончаемым потоком, стараясь в полной мере описать сложившуюся ситуацию. Иногда он замолкал, пытаясь подобрать правильное выражение, а Тим молча кивал, прикуривая новую сигарету. Когда Юнас закончил, то почувствовал что-то вроде облегчения и небольшой тревоги за то, как его слушатель отреагирует на этот рассказ.       — Давай поступим так. Не считая тебя, у меня записи на сегодня нет, следовательно — я свободен. Сейчас мы встаём и едем в один бар, там ты мне расскажешь всё ещё подробнее, и мы подумаем, что делать.       Юнас был настолько удивлён, что кому-то не плевать на него с его заморочками, что встал и послушно последовал за мастером. Желание помочь казалось ему таким искренним, что он невольно начал проникаться симпатией к Тиму. А это, в свою очередь, вызвало новый приступ паники. Обо всём этом Юнас думал, пока они с рёвом проносились по городу, обгоняя спешащие по домам машины.

***

      Бар был таким, какими их показывают в фильмах. Россыпь небольших столиков, высокие стулья у стойки, над которой нависали гроздьями бокалы. Музыка играла негромко, подкладываясь фоном под разговоры немногочисленных посетителей. Это был первый опыт Юнаса в посещении таких заведений. Он осторожно уселся на высокий стул рядом с Тимом и положил руки на стойку. Казалось, что все вокруг смотрят именно на него. Чтобы немного успокоиться, он достал телефон и начал бесцельно проверять сообщения.       — Нам два лагера, для начала, — Тим улыбнулся подошедшему бармену. — Оставь телефон в покое, он тебе сегодня не понадобится, — и смартфон Юнаса скрылся в недрах кожаной куртки мастера.       — Я не уверен, что всё это — хорошая идея…       — Доверься профессионалу! Чувак, ты постоянно находишься под таким колоссальным давлением, держишь всё в себе и совершенно не умеешь расслабляться. Так нельзя, ты просто себя загонишь. А я такого не могу допустить. Спасибо! — он принял из рук бармена влажные стаканы и поставил один перед Юнасом. — Пей и рассказывай дальше.       Пиво оказалось довольно приятным на вкус — холодное, с небольшой горчинкой. Мелкие пузырьки вереницами тянулись по стенкам бокала, стремясь вырваться наружу и наполнить ноздри терпким ароматом. Юнас выпил ещё немного и продолжил рассказ. Впервые он вот так кому-то доверился, почти открывал душу перед другим человеком и перед собой. Озвучивая свои размышления, он как будто слышал их со стороны, обнаруживая в них новые грани и последовательности. После второго бокала голова начала немного кружиться, а движения стали более плавными и замедленными.       — Притормози маленько, а то так и пары часов не продержишься. Надо перекусить, я сегодня ещё не обедал даже. Ты что будешь? — Тим уставился на грифельную доску за спиной бармена.       Юнас пожал плечами, ему уже было не особо важно, что есть или пить. Он решил пустить все на самотёк и полностью довериться новому знакомому. Тату-мастер ухмыльнулся и заказал два бургера и картошку — стандартный набор.       Эта простая незатейливая еда показалась Юнасу самой вкусной, что когда-либо приходилось пробовать. Есть без приборов, сидя в подпитии за стойкой бара, на глазах у кучи народу — мог ли он себе такое когда-нибудь представить? Вряд ли. Но ему явно это нравилось. Запивая всё это третьим бокалом, он уже начал рассказывать об изобретении Джона и о сегодняшнем происшествии.       — Ты сказал ему, что он придурок? — Тим затушил окурок в пепельнице. — Такими настоящими друзьями как ты не принято разбрасываться, что бы там не происходило. Твоему Джону тоже бы не помешала хорошая встряска. Вы — такие молодые парни, а загнали себя в рамки и существуете там, как в тюрьме. Жизнь одна, другого шанса прожить её как следует точно не будет.       До Юнаса отдаленно доходил смысл этих простых слов, но он не мог удержать сознание в одном направлении. Слишком много всего произошло за сегодня, слишком много потрясений.       — Наверное, я боюсь жить, — эти слова вызвали у него стыд. Он взял в руки подставку для бокала и стал крутить. — Я не могу расслабиться в обществе, опасаюсь выставить себя посмешищем или не оправдать чьи-то ожидания.       — А тебе не плевать на них всех? — Тим махнул рукой в сторону столиков. — Большинство людей ты видишь первый и последний раз. А те, кто тебе дорог, должны воспринимать и любить тебя таким, какой ты есть на самом деле. В этом и есть вся суть отношений — быть настоящим и свободным.       Юнас по привычке посмотрел на часы, но циферблат расплывался, не позволяя увидеть время.       — Ты куда-то торопишься?       — Вообще-то, нет. У меня отгулы до выходных. Но Джон там один, вдруг ему понадобится помощь… — неуверенно произнёс Юнас.       — Хватит уже думать обо всём и обо всех. У Джона есть телефон, позвонит, если что. А на крайний случай — у него есть его компьютер. А твоя задача сейчас — сосредоточиться на себе.       Словно получив какое-то разрешение, Юнас потянулся к уже четвёртому бокалу. Почему ему так легко общаться с этим парнем? Какой-то природный магнетизм или харизма? Возможно. А, может, он просто умеет слушать?

***

      Они сидели и разговаривали на самые разные темы: татуировки, музыка, мотоциклы. Тим поделился несколькими веселыми историями из юности. Юнас смеялся так, что у него начало сводить скулы. А потом ему стало плохо.       — Идём на улицу, — Тим положил на стойку смятые купюры, подхватил горе-собутыльника под руку и вывел его из бара.       Пошатываясь, они прошлись по парковке, добравшись до небольшого деревянного заборчика, на который Юнас тут же уселся. Голова кружилась, словно он находился в центрифуге. По неопытности он закрыл глаза, и его тут же стошнило. Тим привычным движением подхватил его сзади, придерживая дреды.       — Ничего страшного, давай ещё, легче станет.       Опустошив желудок, Юнас почувствовал, что готов на новые свершения, о чём незамедлительно сообщил тату-мастеру.       — Не, чувак, сейчас мы едем домой, ты проспишься, а завтра посмотрим. Для первого раза тебе вполне достаточно.       Юнас пожал плечами и поплёлся за Тимом к мотоциклу.       — Говорю сразу — держись за меня и крепко. Если будет снова тошнить, сразу тормози меня. Будет не круто, если тебя вырвет прямо в шлем, — он громко заржал, заражая Юнаса своим смехом.       К счастью, дорога до дома прошла спокойно и без происшествий. Юнасу так понравилось лететь на запредельной скорости, что он все крепче прижимался к своему водителю, грозя сломать ему пару рёбер.       Квартира Тима располагалась на втором уровне многоэтажки района, который Юнас знал не очень хорошо. Он не стал возражать против приглашения, потому что возвращаться к себе уже не хотелось. Они медленно вразвалку поднялись по ступенькам до двери с цифрой шесть. Квартира мастера разительно отличалась от вычищенного до блеска и сияющего чистотой лофта. Столик посреди гостиной был заставлен кружками и тарелками, пивные банки можно было обнаружить в самых необычных местах, одежда лежала повсюду. Но при всём этом, здесь было так просто и уютно, что Юнас не почувствовал никакого дискомфорта. Он завалился на небольшой диван и тут же уснул. Тим притащил одеяло из спальни и накрыл им нового друга, не забыв сделать пару фото на память.